- •Глава 1. Классическая школа
- •1. Еще о пользе истории науки
- •2. Где искать источник богатства?
- •3. “Политическая арифметика” у. Петти
- •4. А. Смит о “невидимой руке” рыночных законов
- •5. Труд — главное мерило стоимости
- •6. Д. Рикардо — завершитель системы
- •7. Природа не определяет уровень цен
- •8. Главная проблема — распределение доходов
- •9. Труд и факторы производства
- •Примечания к гл. 1
НАЦ²ОНАЛЬНА АКАДЕМ²Я УПРАВЛ²ННЯ
Конспект книги
Бартенев С. А. Экономические теории и школы (история и современность): Курс лекций. — М • Издательство БЕК, 1996. — 352 с.
виконаний студентом НАУ
Лужиним В.
Київ, 1998
Глава 1. Классическая школа
1. Еще о пользе истории науки
Почему мы обращаемся к классикам, к работам А. Смита, Д. Рикардо? Очевидно, не потому, что их идеи и выводы не претерпевают изменений и остаются незыблемой основой принятия практических решений, обоснования экономической политики. Тогда почему же?
Прежде всего, потому, что с трудов классической школы началась политическая экономия как наука. Именно классики предприняли (и не безуспешно) попытку представить как единое целое все многообразие экономического мира.
Конечно, за прошедшие 200 с лишним лет (“Исследование природы и причин богатства народов” вышло в 1776 г.) мир заметно изменился. Однако прежние теории пока еще не следует списывать в архив. Новые проблемы, возникающие перед человечеством, могут быть осмыслены быстрее и глубже, если мы не станем игнорировать идеи, возникшие ранее. Экономические теории не возникают на пустом месте. Чтобы не изобретать известное, не повторять прошлых ошибок при встрече с новыми задачами, полезно иметь в виду взгляды, достижения и промахи тех, кто стоял у истоков экономической науки.
Отвечая на вопрос, почему мы обращаемся к классикам, зарождению экономической науки, люди, основательно изучившие труды А. Смита и других экономистов прошлого, выдвигают ряд, на наш взгляд, небезынтересных соображений. Особого внимания заслуживают мысли, высказанные Йозефом Шумпетером, автором известных работ по истории экономического анализа и экономической теории.
Состояние любой науки, как отмечает Шумпетер, отражает в скрытом виде ее историю. И оно не может быть удовлетворительно изложено, если это скрытое присутствие не сделать открытым.
Историю экономической мысли мы вправе рассматривать как своего рода инструментарий экономической науки. Экономические категории и понятия — “узлы” познания. И если мы не ознакомимся с тем, как возникали, обогащались эти категории и понятия, формировались подходы к анализу экономической действительности, нам будет непросто постичь их сущность, уяснить изнутри истоки и характер дискуссий и споров, различия в рекомендациях и выводах, толковании одних
1
и тех же явлений и процессов представителями различных школ и авторами теоретических концепций.
Вспомним, к примеру, что в экономической науке означает “процент”? Это — цена за предоставленную услугу или рыночная ставка? Норма рентабельности или валютный курс? Форма дохода или выразитель соотношений и пропорций между экономическими параметрами?
Как одна из исходных категорий “процент” претерпел немало трансформаций в трудах и представлениях экономистов. Процент рассматривали как форму дохода на капитал; как “остаток” после того, как вознаграждены производственные факторы — труд и капитал (Д. Рикардо). По К. Марксу, процент — одна из форм прибавочной стоимости, та ее часть, которую получает владелец ссудного капитала. Авторы “экономиксов” считают, что процент — это равновесная цена, возникающая в результате уравновешивания уровня доходности капитала и издержек, связанных с упущенными возможностями (цена равновесия на рынке капитала).
Категория процента связывается с временными различиями, факторным доходом, который получает владелец капитала, с издержками, которые несет заемщик капитала. Между процентом ростовщика и кредитным процентом существуют немалые различия.
Но разве другие экономические категории, скажем, уровень жизни или отношения собственности, экономические интересы и производственные стимулы, менее просты и однозначны? Неужели анатомия развития менее поучительна, нежели анатомия процессов, взятых в стационарном виде, рассматриваемых в виде готовой формулы, заранее сделанного вывода, а не в стадии становления, развития?
Знакомство с историей экономических взглядов, формированием экономических категорий и концепций придает творческий импульс познавательному процессу, делает его глубже, основательнее, богаче. Каждый, кто не жалея усилий и времени, стремится проникнуть в творческую лабораторию исследователей, кто пытается понять, как меняются подходы, изменяются оценки и выводы, бесспорно, получает немалое удовлетворение.
Дело, разумеется, не в популярных комментариях и не в учебных пособиях. Они всего лишь вспомогательный материал, небольшое подспорье. Речь идет, в первую очередь, о знакомстве с оригинальными работами, первоисточниками. Важность чтения первоисточников в экономическом образовании трудно переоценить. Известный авторитет в области экономической
2
истории, автор недавно переведенного у нас капитального труда “Экономическая мысль в ретроспективе” Марк Блауг писал:
“После прочтения комментария к какой-либо великой книге возвращались к оригинальному тексту и обнаруживали, что книга содержит намного больше того, что мы были склонны от нее ожидать. Комментарии аккуратны и последовательны, а великие книги — нет. Вот почему следует читать великие книги”1.
Обращаясь к истории экономической мысли, мы постигаем логику экономического мышления. И не только, и не просто логику. История науки отвращает нас от догматизма, односторонних взглядов и поверхностных оценок. Она не рекомендует совершать “колебания” от принятия одной доктрины к восторженному поклонению другой, прямо противоположной.
Истина в экономической науке многозначна и изменчива. Не мода и вкусы, не симпатии и корысть, а беспристрастные заключения и выводы помогают постичь суть происходящих процессов, вскрыть реальные отношения и тенденции. Телевизионная реклама и пропагандистская шумиха лишь уводят в сторону.