Глава 10. М. Фридмен: монетаристские рецепты оздоровления экономики

1. Поиск новых подходов

Что такое монетаризм? Каковы его постулаты, причины вли­яния?

Монетарный — значит денежный (money — деньги, mone­tary — денежный). По определению Бернара Ива и Колли Жан-Клода, монетаризм — течение экономической мысли, отводя­щее деньгам определяющую роль в колебательном движении экономики¹. Монетаризм — наука не только о деньгах. В цен­тре внимания представителей этой школы находятся денежные категории, денежно-кредитные инструменты; однако их инте­ресуют не просто денежный механизм, банковская система, денежно-кредитная политика, валютные отношения. Монетаристы рассматривают эти процессы, чтобы выявить связь между денежной массой и объемом производства. По их мнению, банки — ведущий инструмент регулирования, с помощью или при непосредственном участии которого изменения на денеж­ном рынке трансформируются в изменения на рынке товаров и услуг.

Можно сказать, что монетаризм — это наука о деньгах и их роли в процессе воспроизводства. Это целостная, “общая” теория, представляющая специфический подход к регулирова­нию экономики с помощью кредитно-денежных инструментов.

Внимание к монетаристской теории возросло со второй по­ловины 70-х — начала 80-х гг. В тот период обнаружилось, что кейнсианские методы дают сбои; начался поиск новых подходов к восстановлению экономического равновесия. Если у Кейнса наиболее острой проблемой, поставленной в центр анализа, была безработица, обеспечение занятости и экономи­ческого роста, то примерно с середины 70-х гг. ситуация изменилась. Теперь на первый план выдвинулась задача регули­рования инфляции.

Рост потребительских цен в странах Запада перешагнул де­сятипроцентную отметку, составив в 1974—1975 гг. в Велико­британии 16—24, Японии 24—12, США 9—11%. Инфляционные процессы в США — экономическом и финансовом центре капиталистического мира — инициировали всплески цен в других странах. Инфляция нарастала при одновременном падении про-

189

изводства, углублении структурных диспропорций. Бюджетные манипуляции могли только усилить инфляцию, что и происходило на самом деле.

Стремительным и опасным оказался взрыв цен на топливо и сырье. Если раньше цены на энергоресурсы и сырьевые товары падали, от чего выигрывала обрабатывающая промышленность, то теперь начался обратный процесс. Страны ОПЕК подняли в четыре раза цены на нефть, экспортируемую в страны Запада. Дефициты платежных балансов, образовавшиеся в большинства индустриально развитых стран, покрывались переводом долларов в страны Ближнего Востока. Экономика Западной Европы, Японии, США, “сидевшая” на внешних источниках энергии,, испытывала нефтяной шок. Удорожание энергии привело к резкому падению инвестиций в условиях, когда надо было сроч­но модернизировать производство, перестраивать его структуру.;

“Старые” отрасли, потреблявшие много энергии (автомобильная, сталелитейная, химическая промышленность, черная и цветная металлургия), теряли конкурентоспособность, нуждались в финансовой поддержке.

Промышленное производство в странах ОЭСР упало на 13%, сократился торговый оборот. Многомиллионная безработица при одновременном росте инфляции и падающем или застойном производстве означали появление нового, неизвестного ранее феномена, получившего название стагфляции (стагнация плюс инфляция). Создался своего рода замкнутый круг. Государственная поддержка убыточных предприятий не способствовала ни выходу из кризисного состояния, ни структурной перестройке производства. Инвестиционные средства, в которых нуждались новые производства, расходовались понапрасну. Не хватало денег для социальных программ, которые нельзя было ужимать в условиях спада и безработицы. Новые налоговые вливания тормозили экономический рост.

В спорах и дискуссиях экономистов возникали самые различные трактовки причин инфляции и стагфляции. Выдвигались противоречивые рецепты выхода из создавшейся ситуации. Многие по-прежнему считали, что надо регулировать спрос, но расходились относительно того, как это делать. Меры, направляемые на текущий ремонт хозяйственного механизма, игнорировали или отодвигали в сторону задачи долгосрочной политики и капитального переустройства. Достичь целей экономической политики, выражаемой формулой “магического треугольника” (темпы, занятость, устойчивые цены), никому не удавалось. Началась переоценка ценностей, поиск новых рецептов.

190

Среди экономистов стал популярен лозунг “назад к Сми­ту”, что означало отказ от методов активного государственно­го вмешательства и регулирования, поспешную разработку но­вой доктрины. Публикаций, мнений, рекомендаций в тот пе­риод было немало. Наибольшее же внимание привлекли взгляды и предложения теоретиков монетаристской школы и сторонников теории “экономики предложения”. Следует, правда, заметить, что с монетаристскими концепциями сторонники этого направления и их признанный глава Милтон Фридмен (род. 1912) выступали гораздо раньше, еще в 50-х гг., но тогда их предложения и выводы особой популярностью не пользо­вались.

Монетаризм и экономика предложения (о ней будет сказа­но в гл. 14) оказали наибольшее влияние на формирование официальных доктрин и экономическую политику западных держав.