24. Психология как полипарадигмальная наука. Основные дихотомии.

Понятие кризиса в психологии относят:

1) либо к началу XX в. (1910-1930-е гг.). Тогда на место единой ассоциативной психологии пришло «множество психологии». Эти психологии имели свои предметы и методы, свои теории и виды практического приложения психологических знаний.

2) либо к постоянному хроническому кризисному состоянию психологии по настоящее время. Именно отсутствие единой парадигмы в психологии вызывает дискуссии о том, на­ходится ли она в кризисе или еще не доросла до стадии «нормальной» науки.

В современных отечественных методологических работах состояние психологии оценивается:

А) как допарадигмальное (единая парадигма еще не выработана),

Б) и как мулътипарадигмалъное.

Мультипарадигмальное состояние психологии предполагает принципиальную множественность психологических концепций. Это происходит в силу многоуровневости психического и несводимости всех психологических реалий к описанию в рамках одного объяс­нительного принципа. За понятием кризиса стоит неудовлетворенность отсутствием единой общепсихологической теории. В психологии сложилось огромное количество парадигм. Практически в каждой па­радигме психология приобретала, уточняя те аспекты своего предмета и метода изучения, которые не могли быть охвачены рамками другой парадигмы.

Смена парадигм обычно понимается как показатель развития на­уки. С этой точки зрения замена понятия кризиса в психологии на понятие множественности парадигм —использование оценочного критерия, означающего признание прогрессивного движения психологи­ческой науки.

В классической работе Л. С. Выготского предполагалось, что в качестве характеристик кризиса необходим анализ не только его негативных составляющих (факторов, препятствующих успешному развитию психологии), но и тех перспектив, поиск которых задается самой констатацией состояния кризиса. Парадигмальный подход не полностью совпадает с историко-психологическим. Парадигмальный подход в некоторой степени решает задачу оценивания видимых или еще только намечен­ных перспектив. Их анализ позволяет выявлять те «пропущенные зве­нья», отсутствие которых и порождало неудовлетворенность выделен­ным предметом изучения или осознание ограничений общеметодологической платформы исследований, разделяемой в рам­ках той или иной психологической школы.

Из такого рода намеченных перспектив отметим следующие.

1. Это проблема несоответствия непосредственной данности психологического знания человеку и опосредствованного характера на­учного познания. Выготский критиковал феноменологический метод. Он выступал против иллюзии непосредственной данности психологического знания и иррационального пути его приня­тия. Другой поворот той же темы — это проблематичность «непосред­ственности» психического образа.

2. Конструирование психологической реальности в ходе ее изучения: это зависимость объективного знания от включения че­ловека в процесс получения опытных данных. Один из аспектов этой темы – рефлексия тех метаподходов и новых парадигм, в рамках которых психологическая теория ищет для себя эмпирический базис и которые преодолеваются на пути формулирования новых задач психологиче­ского исследования.

3. Это идея объединения не теорий, но мыслительных усилий психологов, стоящих на разных те­оретических платформах. По В. П. Зинченко, диалог существующих подходов с целью добраться до желанного «неслиянного единства» — это путь к воссозданию мыслительного пространства в отечественной психологии, что было утрачено в советский период.

Со сменой парадигм изменяются и критерии того, что считать научным, а что — ненаучным. Отсюда вопрос, как срав­нивать теории, прописанные в рамках разных парадигм? Теории прописанные в рамках разных парадигм отличаются по способу выделения предмета, по методам предмет­но-чувственной деятельности психолога. Не случайно сегодня поставлен вопрос о коммуникативной функции методологии психологии.

Здесь важны следующие поправки.

1) речь должна идти не о коммуникаци­ях методологий, а об общении между членами научного сообщества. Члены научного сообщества – носители определенной «профессио­нальной» картины мира. Еще они люди рефлексирующие, а поэтому способные к интеллектуальному охвату и тех «психологий», позиции кото­рых ими не разделяются.

2) коммуникативную функцию могут выполнять те теории, развитие которых способствует интеграции пси­хологического знания. Важно обращение зарубеж­ных исследователей к культурно-исторической концепции.

Почему не все научные гипотезы про­веряются (или заслуживают проверки)? Поппер отмечает критерий профес­сионализма ученого в качестве ведущего для определения того, что не включается в предмет и гипотезы исследования.

В профессионализм исследователя включается крите­рий, который проводит линию между теми проблема­ми, которые станет решать наука, и теми, которые она в принципе или пока отложит. Косвенно это представлено в известной схеме Хольцкампа. Рефлексивность и критичность, интерес, красота теории — психологические свойства на этом пути отбора правдоподобных гипотез.

Пробле­му правдоподобия научных гипотез в концепции критического реализма Поппера. За идеей правдоподобия стоит, с одной стороны, сциентист­ская установка на познаваемость мира, с другой — принятие критерия от­носительности истинности на пути теоретико-эмпирического познания. То есть это не установка на полное соответствие образа-знания объекту, а установка на возможность приближения к такому пониманию картины мира, в котором сняты все возможные заблуждения с помощью проверки гипотез.

Каждая па­радигма может иметь свои заблуждения, но именно движение на общем пути (включая смену парадигм) позволяет приходить ко все более прав­доподобной профессиональной картине мира.

Методологический плюрализм в психологии

Нет четких кри­териев выбора адекватных методологических средств, способных обеспечить методологическую помощь, когда возникает острая необходимость в ней при решении той или иной конкретно-научной задачи. При этом речь идет о методологическом знании любого уровня из четырех — выбор методики, психологической тео­рии, общенаучного или философского подхода. В этом случае приходится ставить «методологический эксперимент», результаты которого постфактум подтвердят или опровергнут наши ожидания. Поэтому не обоснованы надежды на построение универсальной и единой методологической теории, адекватной для использования в психологическом исследовании любого уровня.

Ситуация множественности методологических подходов и, соответ­ственно, средств методологического анализа провоцирует са­мые разные установки исследователей и практиков относительно роли методологического знания и целесообразности его использования в конкретном исследовании, а также разные «методологические эмоции».

Часть психологического сообщества (значительная часть практикующих психологов) полагает, что всякая методологическая рефлексия уводит от сути дела в дурную бесконечность бесплодного философствования и вербализма — позиция, перекликающаяся с уста­новками позитивизма.

Прямо противоположная позиция – «мето­дологический ригоризм» или «методологический монизм». Должна существовать единственная «подлинно на­учная» методология. Строгое следование этой методологии является критерием научности. Это настольгия по марксистско-ленинской методоло­гии науки. Вряд ли можно построить такую методологию.

«Методологическим анархизм» - так можно было бы назвать следующую позицию, но термин уже используется в ином значении. Выбор методологической позиции произволен, и его можно делать исходя из своих субъективных вкусов и предпоч­тений. Роль методологии сторонниками этой позиции также оценивается достаточно низко.

«Методологический либерализм». Раз­ные типы психологического объяснения релевантны разным уров­ням детерминации психического. При этом каждый уровень детерминации психического обладает самостоятельной значимостью и принципиально незаменим ни одним другим. Основное приложение сил методологии – рассматривать переходы между раз­ными уровнями. Наиболее перспективными для построе­ния связной системы психологического знания «представляются ком­плексные, межуровневые объяснения, в которых нашлось бы место и для смысла жизни, и для нейронов, и для социума...»

«Методологический плюрализм». В принципе нельзя рассчитывать на создание единой психо­логической теории за счет связывания принципиально различных предметов анализа за счет «комплексных межуровневых переходов». Такой позиции придерживаются и авторы данного учебника!!! То есть Смирнов и Корнилова! Каждая теория конституирует свой предмет и метод иссле­дования, поэтому построение единой теории психического предполагало бы создание универсального метода исследования психической реаль­ности. А это нереально

Методологический плюрализм — система взглядов, согласно кото­рой адекватность тех или иных методологических средств психологического анализа (включая и собственно психологические теории на уровне конкретно-научной методологии) может быть выявлена только в ходе «методологического эксперимента», и не может существовать теория даже самого высокого уровня, которая бы априори была пригодной для преодоления вновь возникающей познаватель­ной трудности.

Именно на такую роль претендовала бы «единая теория психиче­ского». Понятие методологического плюрализма практически синони­мично понятию «полипарадигмальности» психологии, по крайней мере на современной стадии ее развития. Обсудим еще одну позицию, которая предполагает невозможность вы­деления парадигм как исследовательских логик безотносительно к содер­жанию теорий.

Методология без общепсихологической теории и в контексте логики науки

Щедровицкий впервые сформулировал взгляд на академическую психологию как исчерпавшую свои объяснительные возможности и обосновал необ­ходимость рассматривать практику как основание новой психологии, которая будет противостоять сциентистски ориен­тированной академической психологии.

В пятидесятые годы началась работа Московского логического кружка, в котором первоначально идеи методологии как особой об­ласти знания обсуждались Щедровицким в содружестве с А. А. Зи­новьевым, Б. А. Грушиным и чуть позже — М. К. Мамардашвили. В последующем оформилась деятельность Московского методологи­ческого кружка (ММК), где Щедровицкий стал лидером нового типа сообщества — единомышленников по культивируемому способу за­нятий методологией науки.

Разработка методологических средств мыслилась здесь в ориентировке на междисциплинарные исследования. Реализация системного подхода фокусировалась здесь на средствах методологиче­ской организации мышления и деятельности самих методологов либо его приложения в практических сферах, но не применительно к по­строению общепсихологической концепции.

Воз­можна ли методология как общая логика науки безотносительно к те­оретическому и понятийному аппарату отдельной научной дисципли­ны? Позиция Зиновьева. В параграфе «Мето­дология частных наук» в книге «Логика науки» (1971) он обосновал позицию, согласно которой методология конкретной науки — это ее часть, а не выстроенная система методологических ориентиров для построения теории. Специальные занятия методологией — это критерий неблагополучия науки (ее кризиса).

Логику науки обсуждать можно (как и основания формальной ло­гики и любых логик). Но если речь идет об общедоступной логике, то она реализуется в виде логической компетентности всеми профессионалами. Если же она не тривиальна, то, значит, требует специальных усилий и будет доступна только узкому кругу профессионалов. Таким образом, спе­циальное занятие логикой — не с точки зрения повышения логической компетентности, а как методологией своей науки, — не может быть массовым. Решение методологических проблем любой науки есть исследование в области именно этой науки. Это разбросанная по другим исследова­ниям проблематика. И далее Зиновьев говорит о парциальной роли ме­тодологии, а не о ее системообразующей роли в построении теории.

Методология конкретной науки нужна (если она вообще нужна) для решения одной или некоторых проблем.

По содержанию специальная методология науки – совокупность исследований, включающая обработку языка этой науки (ее терминологии и утверждений), исследование, усовершенствование и изобретение ее теорий, выявление и исследование ее эвристических допущений... и т. д.

Цель занятия методологией – не конструирование особой систематической методологии (с этой точки зрения в психологии невозможна профессионализация «методо­лог»), а осознание наукой своих парадигм — в том числе и тех допущений, которые приняты отнюдь не логично. С этой точки зрения утверждение, что каж­дый психолог сам себе методолог, имеет больше оснований для своего существования, чем положение о том, что психолог должен воплощать в своем исследовании кем-то другим вы­строенный аппарат научных понятий. Другое дело, что психолог не дол­жен грешить против логики, проявляя логическую некомпетентность (например, делать артефактные выводы).

И наконец, осознание допущений в рамках конкретной науки — это также и осознание метода соотнесения теории и опытных данных. Для психологии в свое время такой судьбоносной проблемой стало осо­знание возможностей и ограничений метода интроспекции, позже — построение критериев объективного метода в психологии. Сегодня в психологии осознается проблема освоенности и ограничений экспериментального метода.

25. см 10

26. см.10