6.3. Становление и развитие философской антропологии Происхождение термина

Этимологически термин «философская антропология» означает философское учение о человеке и восходит к греческим словам:sophia— мудрость,anthropos— человек иlogos— учение. Если же кратко сформулировать основной смысл, который обычно вкладывают сегодня в этопонятие, то можно сказать, что оно в самом общем виде отражаетфилософские взгляды на происхождение, эволюциюи специфику существования человека как носителя особого рода реальности.

Уже говорилось, что философские учения о человеке идут от древности и проходят через всю историю философии. Конфуций, Сократ,Гераклит, стоики, киники,Августин, Фома, Паскаль,Декарт,Руссо,Кант,Фейербах,Маркс,Ницшеи др. создали философский, теоретический образ человека, подготовив почву для становления философской антропологии в качестве самостоятельного раздела философскогознания. В этом смысле первые зримые корни философской антропологии можно обнаружить у французских материалистов ХVIII в. Но благодаря Канту, а затем Фейербаху, который ввел и обосновал антропологический принцип вфилософии, в соответствии с которым на первый план выдвигается проблема сущности человека — «единственный, универсальный и высший» предмет философии, она стала оформляться с тех пор в самостоятельную философскую дисциплину.

Окончательно же, как принято считать, философская антропология сформировалась в 20-х годах XX в. во многом благодаря трудам М. Шелера, А. Гелена, Х. Плеснера, среди которых наибольшую известность получили работы М. Шелера «Положение человека в космосе», Х. Плеснера «Ступени органического и человек» и др. Так, в  упомянутом труде М. Шелера было заявлено о необходимости создания основополагающей науки о человеке и изложена программа его философскогопознания, где целостное философское постижение человека должно соединиться с  конкретно-научными результатами, полученными в отношении различных сфер человеческогобытия.

Философская антропология, по мнению М. Шелера, должна выполнить интегрирующую роль в  отношении конкретно-научного, философского и религиозного осмысления человека, собрав воедино его образ, «разбитый на мелкие кусочки», и создав целостную концепцию человека. «Задача философской антропологии, — говорил он, — точно показать, как из основной структуры человеческого бытия вытекают все специфические монополии, свершения и дела человека: язык, совесть, инструменты, оружие... государство, руководство,миф,религия,наука...»^[1].

Интеграция знаний о человеке

О необходимости интеграциизнаний о человеке говорилось и задолго до Шелера, когда к середине XIX столетия стало очевидно, что человек слишком сложное образование, он уникален и не имеет себе аналога как предмет, чтобыметодамитолько философии или какой-то одной конкретной науки познать его. То есть он во всей своей совокупности, как целое, не может быть предметом точного знания. К тому же отдельные естественные науки, каждая в своей области, со временем накопили значительный материал, потребовавший обобщений с каких-то более общих позиций: по мнению одних — с позиции философии, по мнению других — с позиции метанауки, которую еще необходимо создать.

Такая потребность в обобщении наиболее остро стала ощущаться с появлением эволюционной теории Дарвина, давшей мощный импульс естественно-научным исследованиям человека, а также послужившей дополнительной основой для развития материалистических философских концепций. В частности, уже К. Маркс, материалистически истолковавший не только появление человека, но и исторический процесс, пришел к выводу, что только одной философии илиестествознаниянедостаточно для создания целостного, комплексного представления о человеке. Будучи сторонникомнаучно-технического прогрессаи веря в безграничные возможности науки, статус которой он стремился придать даже своей философии, К. Маркс говорил о перспективе создания единой науки о  человеке. «Естествознание включит в себя науку о человеке в такой же мере, в  какой наука о человеке включит в себя естествознание: это будет одна наука»^[2], — считал он.

Прошедшее с тех пор время внесло значительные коррективы в понимание как самой науки, так и возможностей, которыми она обладает. Теперь, в начале XXI в., чрезмерный оптимизм в отношении научно-технического прогресса, а тем более вера в безграничные возможности науки существенно подорваны неудачами в области социального экспериментирования, трудностями в осмыслении процессов глобализациии нерешенностью глобальных проблем, в частности, неблагополучным положением дел в отношениях общества сокружающей средойи нарастаниемэкологического кризиса(см. соответствующие разделы этого учебного пособия). Отсюда — в настоящее время обозначились две основные позиции в понимании того, как должна осуществляться интеграция знаний о человеке.