Alan_Karlson_-_Shvedskiy_experiment_v_demografi

Глава 1. Социальная и идеологическая обстановка

и инцест) показаниям. В заключение он предостерег, что современные народы, игнорирующие законы биологии и пренебрегающие мерами расовой гигиены, обречены на исчезновение60.

Биолог Лоренц Болин в работе 1933 г. «Биология и общество» («Biologin och samhället») предложил похожий вариант политики в прогрессистском духе. Рассуждая о расовой гигиене, он обратился к вопросу о падении рождаемости, считая его элементом общего расового вырождения. Хотя для обращения сложившейся тенденции вспять могли помочь такие отрицательные меры расовой гигиены, как стерилизация, он больше доверял положительным мерам, рассчитанным на борьбу с причинами падения рождаемости. Дети, доказывал он, это не только частная, но и общественная ответственность. А общество в настоящее время по сути дела экономически вознаграждает бездетных и наказывает многодетные семьи.

О проблеме мальтузианства Болин писал, что неомальтузианцы использовали закон народонаселения Мальтуса для обоснования предпочтения малодетных или бездетных семей. Он сомневался, что Мальтус одобрил бы такое изменение. При этом Болин в ключевом разделе добавлял, что нет надобности в противопоставлении расовой гигиены и неомальтузианства. «Расовая гигиена не имеет целью какого-либо рода перенаселение. Количество без качества не в ее интересах». К примеру, для общества будет вредно, если его будущее существование будет обеспечиваться «худшими» элементами. «С любой точки зрения желательно понижение их плодовитости».

60Borg, Ett döende folk, pp. 102—108, 120. В следующих главах станут несомненными параллели между программами Борга и Альвы и Гуннара Мюрдалей. Хотя лекции, ставшие основой его книги, были прочитаны Боргом в 1931—1934 гг., опубликованы они были только в 1935 г., уже после публикации книги Мюрдалей «Kris i befolkningsfrågan». Хотя у Борга нет прямых упоминаний о книге Мюрдалей, он косвенно ссылается на ее влияние (с. 51), и она входит в список литературы. Возникает вопрос о том, в какой степени Борг повлиял на Мюрдалей или наоборот, и не имеем ли мы здесь дело с независимым параллельным развитием. У нас нет прямых свидетельств для однозначного ответа на этот вопрос, хотя, как показано в главах 2 и 3, основной подход Мюрдалей намечен уже в их прежней работе о социально-экономической политике. С другой стороны, «качественные» аспекты «Kris i befolkningsfrågan» явно включают компоненты разработанной Боргом теории расовой гигиены.

51

Шведский эксперимент в демографической политике

В качестве более общего ориентира политики он утверждает, что дети не должны обременять семью экономически. Он кратко упоминает различные меры: улучшение жилищных условий, создание «расово-гигиеничных городов-садов», кооперативных детских садов и яслей и установление семейных пособий, встроенных в систему заработной платы61.

Феминистское движение

Когда либералы, социал-демократы и коммунисты заняли единую позицию по отношению к законам против регулирования рождаемости и к абортам, еще одним источником аргументов по вопросу ограничения рождаемости стало ширящееся шведское феминистское движение.

Представителем либерального крыла была Керстин Хассельгрен, которая в 1928—1934 гг. заседала в первой палате риксдага и возглавляла кампанию Национального союза свободных женщин (Frissinade kvinnors riksförbund) за отмену законов против регулирования рождаемости. Каким образом, вопрошала она, можно ожидать, что родители будут вести себя ответственно, если им отказывают в доступе к средствам разумного ограничения числа детей? Слишком часто, продолжала Хассельгрен, давление общества оставляет женщине аборт в качестве единственного выхода. В 1929 г. Хассельгрен при поддержке социал-демократок Агды Остлунд и Оливии Нордгрен внесла в риксдаг законопроект о создании королевской комиссии для изучения вопросов пола, включая половое воспитание, отмену законов против регулирования рождаемости и реформу закона об абортах. По последнему пункту Хассельгрен, выступавшая против абортов как метода ограничения рождаемости, отстаивала их легализацию по соци- ально-медицинским показаниям62.

61 Lorentz Bolin, Biologin och samhället: biologins ekonomiska och sociala betydelse (Stockholm: Kooperativa Förbundets Bokförlag, 1933), pp. 197—303.

62Ingrid Gärde Widemar, “I politiken,” in Ruth Hamrin-Thorell, et al.,

Kerstin Hasselgren: En Vänstudie (Stockholm: P. A. Norstedt and Söner, 1968), pp. 136—138.

52

Глава 1. Социальная и идеологическая обстановка

В популярной работе Марты Рубен-Вольф можно обнаружить более радикальный феминистский подход к проблеме абортов. Она полагала, что «во всех капиталистических странах правящий класс нуждается в пушечном мясе для своих империалистических войн и в резервной армии труда, помогающей заглушить требования рабочего класса». Аборты полностью разрешены только в России, указывала она. При этом в России нет «кризиса рождаемости», коэффициент рождаемости превышает 40 на 1000, и население ежегодно увеличивается на 3—4 млн чел. Хотя с помощью контроля рождаемости не решить всех проблем рабочего класса — только экспроприация средств производства позволит окончательно покончить с эксплуатацией человека человеком, — совершенствование половой жизни и планирование семьи являются необходимыми составляющими грядущей революции63.

Хотя в середине 1920-х годов казалось, что на левом фланге восторжествовало неомальтузианство, последствия ускоряющегося падения рождаемости начали смягчать то, что Таге Эрландер как-то назвал «инстинктивным отвращением» своего поколения к демографической политике64. Начался поиск новых ответов за пределами неомальтузианства. Важной вехой на этом пути стала появившаяся в 1926 г. в «Ekonomisk tidskrift» работа статистика Свена Викселля (сына Кнута Викселля), озаглавленная «Будущее население Швеции при различных допущениях». Она содержала пять прогнозов, рассчитанных для разных уровней рождаемости, смертности и миграции. Первый и наиболее вероятный прогноз предполагал нулевую эмиграцию, стабилизацию абсолютного числа рождений на уровне 100 тыс. в год и сохранение достигнутого уровня смертности. При этом Викселль получил, что рост населения замедлится и остановится, пик численности 6 348 000 человек будет достиг-

63Marta Ruben-Wolf, Fosterfördrivning eller förebyggande åtgärder (Stockholm: Förlagsaktiebolaget Arbetarkultur, 1931),

pp.10—11.

64Tage Erlander, 1940—1949 (Stockholm: Tidens Förlag, 1973),

p.182.

53

Шведский эксперимент в демографической политике

нут в 1955 г., после чего стареющее население начнет уменьшаться и в XXI в. стабилизируется на уровне 5,78 млн чел.65

Вопубликованной в том же году статье для «Tiden» Викселль представил статистическую картину движения населения Швеции с середины XIX в. Он особенно подчеркнул падение рождаемости после 1880 г. Уменьшение размера семьи, полагал он, есть результат экономических сдвигов, связанный с изменениями в положении женщин, с выходом замужних женщин на рынок труда и низким уровнем детской смертности. Он прогнозировал дальнейшее уменьшение рождаемости, главным следствием которого будет ускорение старения населения66.

Вработе 1931 г. Викселль рассмотрел и отверг неомальтузианские теории «оптимальной численности населения». При этом он исходил из того, что такой оптимум должен существовать, но рассчитать его невозможно, как и экспериментировать с величиной населения. Решительно порывая с идеями своего отца, Викселль указал на опасность того, что в Западной Европе падение рождаемости началось раньше, чем

уславянских и азиатских народов. Этот разрыв, предупреждал он, приведет к новому переселению народов. В заключение Викселль отметил, что люди Запада, благодаря своей способности рационально ограничивать рождаемость, вошли

вновую историческую эпоху. Социальный пессимизм Дарвина остался в прошлом. Возник новый вопрос, обусловленный «культурным пессимизмом»: «Способны ли цивилизованные люди обеспечить уровень воспроизводства населения, достаточный, чтобы не допустить своего упадка или полного исчезновения?»67

Другие авторы «Tiden» поднимали новые вопросы, связанные с демографической проблемой. Гиллис Аспегрен подготовила обзор прошлых демографических дебатов, подчеркнув неадекватность подхода социалистов к решению мальтузиан-

65 Sven D. Wicksell, “Sveriges framtida befolkning under olika forutsättningar,“ Ekonomisk tidskrift 28, no. 4—5 (1926): 100— 111.

66Sven D. Wicksell, “Folkmängden och dess förändringar,“ Tiden 18 (December 1926): 324—329, 332—334.

67Wicksell, Ur befolkningsläran, pp. 65—69, 73.

54

Глава 1. Социальная и идеологическая обстановка

ской проблемы68. Аксель Хёйер подверг критике противоречивые результаты принятых в 1911 г. законов против регулирования рождаемости и подчеркнул, что, несмотря на эти законы, рождаемость в Швеции упала до невиданного в мире уровня, а венерические заболевания и бесплодие стали еще более распространенным явлением69. Демограф Густав Алегард в серии статей попытался заложить статистическую и фактологическую основу для разворачивавшихся демографических дебатов. Две статьи были посвящены сопоставлению динамики народонаселения в Швеции и в других странах, причем подчеркивалось поразительное падение рождаемости в Швеции70. В двух других был представлен статистический анализ падения рождаемости в Германии и Франции, а обоснованность логики мальтузианства ставилась под сомнение71. Еще одна статья отстаивала вопросник, использованный в ходе переписи 1930 г., который содержал вопросы о величине семьи, числе родов и доходе. Алегард доказывал, что «жгучесть» вопроса о рождаемости потребовала от демографов и социологов озаботиться сбором «данных о семье», чтобы понять причины массового распространения малодетных семей72.

В специальном выпуске «Tiden» Гуннар Дальберг изложил шведскую демографическую проблему с необычайной прямотой. Подробно описав ситуацию со снижением роджаемости, Дальберг отметил, что темпы роста населения Швеции в XIX в. вполне оправдывали страхи перенаселения и, таким образом, были вполне разумным основанием для сокращения рождаемости. «С другой стороны, — продолжал он, — если падение рождаемости продолжится и дальше, в Швеции в конце кон-

68Gillis Aspegren, “Befolkningsteorin: Historik,” Tiden 18 (1926): 155—167.

69Axel Höjer, “Den s. k. preventivelagens otidsenlighet,” Tiden 19 (March 1927): 79—84.

70См. его постановку задачи в: Gustaf Alegård, “Befolkningsförhå llandena i olika länder,” Tiden 19 (November 1927): 407; а также: Gustaf Alegard, “ Befolkningsförhållandena i olika länder — II,” Tiden 19 (December 1927): 464—475.

71См.: Gustaf Alegård, “Folkökning och Krigsfara,” Tiden 20 (March 1928): 104—106; Alegard, “Tysklands nativitetsfråga,” Tiden 22 (December 1930): 611, 616—617.

72Gustaf Alegård, “Folkökning och familjestatistik,” Tiden 23 (September 1931): 420—425.

55

Шведский эксперимент в демографической политике

цов никого не останется». С недоверием относясь к французским попыткам поднять рождаемость с помощью денежных пособий, он признавал, что в случае крайней ситуации подобные меры придется вводить и в Швеции. Он не верил в возможность смягчить проблему сокращения населения с помощью иммиграции, потому что народы Европы и Северной Америки, больше всего похожие на шведов, сами страдали от падения рождаемости, а привлечение дешевых рабочих рук из Африки и Азии создаст новые проблемы, но вряд ли поможет решить имеющиеся. Дальберг закончил предостережением, что вопрос рождаемости невозможно отделить от других социальных взаимосвязей. При этом может оказаться, что у страны чудовищно мало времени на то, чтобы изменить тенденцию к падению численности населения73.

Эта новая открытость радикальных интеллектуалов в вопросе о демографическом кризисе сделала проблему падения рождаемости частью претерпевавшей изменения социалдемократической идеологии74. До 1925 г., например, официальной целью шведских социал-демократов оставалась

73Gunnar Dahlberg, Sverges befolkningsproblem, Offprint by Tiden

5 (Stockholm: Tidents Förlag, 1930), pp. 7, 10—13.

74Прежде чем обратиться к описанию политических тенденций, стоит ознакомиться с информацией о политическом ландшафте в Швеции в 1930-е годы. Шведская социал-демократическая рабочая партия (СДРП) возникла в 1889 г. в период активной индустриализации. Опираясь на профсоюзы, партия поддерживала поразительную дисциплину в своих рядах. В начале ХХ в. руководители партии и профсоюзов договорились о создании общенациональной организации (Landsorganization, LO), союза профсоюзов, и с тех пор партия должна была служить только политическим представителем рабочего движения. Придерживаясь в риторике радикальной и ревизионистской фразеологии, социал-демократы под руководством Яльмара Брантинга рано встали на путь достижения власти посредством агитации и демократических мер, а не революции. Но обобществление средств производства оставалось частью партийной программы вплоть до 1920-х годов. Другими внешними атрибутами социал-демо- кратического подхода к политике были красные флаги, первомайские шествия и революционная риторика. В 1889—1922 гг. программа социал-демократов была подчинена целям шведских либералов — «демократической революции». После этого партия обратилась к задачам социальных и экономических преобразований.

56

Глава 1. Социальная и идеологическая обстановка

Шведская либеральная партия возникла в XIX в. в ходе борьбы за демократическую форму правления и всеобщее избирательное право. В 1900—1902 гг. группы либералов в риксдаге объединились для создания партии. В следующие два десятилетия либералы вели конституционную борьбу с монархией, наследственными привилегиями и ограничениями избирательного права. После 1922 г. партия занялась «сухим законом», но когда пришла пора решать конкретные социально-экономические вопросы, ее прежний пыл угас. В 1923 г. партия раскололась по вопросу о «сухом законе» (на общенациональном референдуме 1922 г. идея сухого закона была отвергнута: 889 000 голосов «за» и 925 000 «против»). Только в 1934 г. либералам удалось опять объединиться в виде Народной партии (Folkpartiet).

Консервативная и аграрная партии возникли в 1900 г. в ходе дебатов о выборе между протекционизмом и свободой торговли

вотношении продукции сельского хозяйства. В 1904 г. консерваторы сформировали «общую федерацию избирателей» для финансирования и организации избирательных кампаний. Но сама партия организационно оформилась только в 1934 г., когда

вобеих палатах риксдага консерваторы избрали общего лидера Rikdagshögern, т. е. парламентских правых. Партия выступала за традиционные шведские и христианские социальные ценности, за защиту шведской промышленности с помощью высоких ввозных пошлин и за свободу личности, особенно в отношениях с профсоюзами.

Молодежное крыло консервативного движения, Sveriges nationella ungdomsförbund, оказалось крайне подверженным фашистским и национал-социалистическим влияниям. В 1935 г. из партии выделилась группа неофашистов, а с ней ушли три члена риксдага, назвавшие себя Nationellagruppen, т. е. Национальной группой. На выборах 1936 г. все трое потерпели поражение.

Шведская аграрная партия (Bondeförbundet) формально возникла в 1921 г. в результате объединения нескольких политических организаций фермеров. На протяжении 1920-х годов партия изменила позицию и перешла от поддержки крупных землевладельцев к ориентации на средних и мелких фермеров.

На крайнем левом фланге молодежное движение социал-демо- кратов, под влиянием Хинке Бергегрена долгое время было привержено синдикализму. «Левые» социал-демократы откололись от партии в 1917 г., а потом еще раз раскололись в 1921 г. Большинство, выделившееся в результате второго раскола, превратилось в секцию Коммунистического Интернационала,

аменьшинство в 1933 г. воссоединилось с социал-демократами. Коммунистическая партия раскололась в 1924 г., и большинство

в1926 г. воссоединилось с социал-демократами. Меньшинство

57

Шведский эксперимент в демографической политике

экспроприация средств производства и они были враждебны к экономическим интересам сельского населения. Однако к началу 1930-х годов их приоритетом стало сохранение частной собственности в промышленности, но в условиях детального государственного регулирования, экономического планирования и централизованного руководства и ценовой поддержки сельскохозяйственного производства. Прежнее туманное видение социалистического общества в 1920— 1933 гг. сменилось утверждением нескольких составляющих современного государства благосостояния.

Новый реформистский курс социал-демократов предполагал сохранение старой, управляемой на местном уровне системы социальных пособий75 с добавлением к ней цент-

хранило верность Интернационалу до 1929 г., когда произошел еще один раскол. На этот раз большинство, оставаясь «марксистским», отвергло принцип диктатуры пролетариата. Под руководством журналиста Карла Килборна эта группа объединилась с несколькими членами риксдага, входившими прежде в социалдемократическую партию, назвав себя Социалистической партией (Socialistiska partiet). Эта партия раскололась в 1937 г., и большинство во главе с Килборном вернулось в ряды соци- ал-демократов. Оставшиеся в рядах Коммунистической партии (Komintern partiet) на протяжении 1930-х годов сохраняли свое представительство в риксдаге.

После прихода к власти в Германии Гитлера шведские националсоциалисты продемонстрировали определенную силу. На выборах 1936 г. они набрали 26 570 голосов, а в 1938 г. —19 738, хотя им так и не удалось провести своего представителя в риксдаг.

75При том что система социальных пособий оставалась децентрализованной до конца 1930-х годов, исторические корни шведского централизованного государства благосостояния весьма глубоки. Уже в 1750 г. правительство содержало врача в каждой шведской провинции. Закон 1891 г. санкционировал существование касс взаимопомощи, выплачивавших пособия по болезни, а государство при этом приняло на себя административные расходы. Государство издавна содержало лечебницы для душевнобольных.

ВXIX в. кассы взаимопомощи уже выплачивали пособия роженицам, а с 1913 г. государство начало возмещать им эти расходы. В 1931 г. риксдаг проголосовал за пособие в 28 крон каждой роженице с доходом ниже определенного уровня. Закон 1917 г. уравнял правовой статус незаконнорожденных детей и детей, рожденных в браке. В 1904 г. риксдаг одобрил первое законодательство о жилищном строительстве, в соответствии с которым

58

Глава 1. Социальная и идеологическая обстановка

рализованного регулирования, социалистических принципов равенства, экономической демократии, социальной защищенности, защиты человеческого достоинства и своеобразной версии национализма. Главными теоретиками этого курса были Нильс Карлебю, Рикард Линдстрем и Пер Альбин Ханссон76.

Карлебю, молодой экономист и ученик Эли Хекшера и Йёсты Багге, в начале 1920-х годов являлся харизматическим лидером группы радикальных интеллектуалов. До своей безвременной смерти в 1927 г. он играл ведущую роль в разработке новой программы социал-демократических реформ. Карлебю, как говорили его почитатели, нашел способ увязать континентальную идеологию, составлявшую базу официальной риторики социал-демократов, с решением стоявших перед Швецией конкретных социально-экономических проблем. В то же самое время его анализ показал, что при этом нет необходимости заглаживать различия между социал-демок- ратами и буржуазными партиями77.

был создан государственный ссудный фонд, предоставлявший кредиты на строительство частных домов за пределами городской застройки, а в 1919 г. последовал новый закон. Закон 1917 г. передал все решения о величине арендной платы, выборе арендаторов и обеспечении выполнения договоров об аренде в руки местных комиссий. С отменой этого закона в 1923 г. была создана национальная организация арендаторов (Hyresgästernas sprkasse-och byggnadsförening, HSB), которая вскоре превратилась в национальное движение за строительство жилья. В 1917 г. государство создало фонд компенсационного кредитования при покупке жилья, который к 1930 г. профинансировал строительство примерно 30 тыс. домов. В 1880-е годы возникли первые жилищные кооперативы, и это движение постепенно расширялось. В 1920-х годах была создана система поддержки сельскохозяйственных цен. Закон 1901 г. создал обязательную систему оплаты труда наемных работников, которая была существенно перестроена в 1916 г., а потом еще раз в 1929 г.

76Об общей идеологической эволюции шведской социал-демокра- тии см.: Herbert Tingsten, The Swedish Social Democrats: Their Ideological Development, trans. Greta Frankel and Patricia Howard Rosen (Totowa, N. J.: Bedminster Press, 1973); Frans Severin, The Ideological Development of Swedish Social Democracy (Stockholm: SAP, 1955); Leif Lewin, Planhushallningsdebatten (Stockholm: Political Science Association, 1967).

77См.: эпилог Таге Эрландера и Бьорна фон Синдова в факсимильном издании 1976 г. Nils Karleby, Socialism inför verkligheten:

59

Шведский эксперимент в демографической политике

Главная работа Карлебю «Социализм: лицом к лицу с реальностью» появилась в 1926 г., став «библией» молодых социал-демократов. Прослеживая то, как в индивидуалистическом обществе был искажен призыв Французской революции к «свободе, равенству и братству», Карлебю неоднократно подчеркивал, что шведский социализм уходит корнями в философию Просвещения XVIII в. Отвергая Маркса, он призывал сделать основой социалистического учения гуманизм, а не экономически детерминистский научный подход. Он считал, что опора на гуманизм и преданность движения демократическим методам должны быть закреплены в партийной программе78.

Председатель социал-демократического Союза молодежи Рикард Линдстрем написал вызвавшую значительный резонанс работу о поражении социал-демократов на выборах 1928 г. Он подверг резкой критике профсоюзы, пренебрегшие интересами фермеров и сельских наемных работников. Социал-демократы, писал он, должны отказаться от своей обветшавшей приверженности к классовому анализу и признать, что конфликты экономических групп и интересов не укладываются в партийные схемы. Линдстрем призвал уделять поменьше внимания различиям между социальными классами и вместо этого создавать «народную партию», в которой социал-демократы будут следовать программе, основанной на здравом смысле.

На аргументах Линдстрема было основано знаменитое кризисное соглашение 1933 г., или «коровья сделка», в результате которой социал-демократы образовали парламентскую коалицию со считавшейся до этого «правой» аграрной партией. Заключенное в атмосфере экономической депрессии, это соглашение потребовало от социал-демократов отказа от традиционной для них поддержки свободы торговли и защиты интересов потребителей и высказаться за поддержание цен на шведскую сельскохозяйственную продукцию и введение столь презираемого акциза на маргарин. Аграрная партия, с ее дав-

studien över socialdemokratisk åskådning och nutidspolitik

(Kristianstad: Kristianstads Boktryckery, 1976), p. 285.

78Ibid., pp. 301—309; также см.: Jan Lindhagen, Socialdemokratins program: I rörelsens tid 1890—1930 (Stockholm: Tidens Förlag,

1972).

60