Alan_Karlson_-_Shvedskiy_experiment_v_demografi

Глава 3. Социалистическая программа повышения рождаемости

чески истощающая форма социализма, отмеченная бюрократической дряхлостью, которая и будет руководить процессом медленного исчезновения народа. Наступательная психология последних нескольких поколений окажется утраченной, и старики унаследуют землю10.

Мюрдали также доказывали, что сокращение населения приведет к серьезным экономическим потрясениям. По мере уменьшения численности населения величина капитала на душу населения будет некоторое время увеличиваться, но в связи со сжатием объема хозяйственной деятельности этот показатель начнет в конце концов падать. Когда возрастная структура населения стабилизируется, функция спроса перестанет испытывать возмущающие воздействия. А поскольку население утратит способность поглощать и нейтрализовывать дорогостоящие ошибки отдельных предпринимателей, риски последних увеличатся, а их склонность инвестировать понизится. Со временем это начнет тормозить повышение уровня жизни и остановит экономический прогресс11.

Мюрдали также указали на демографическое давление извне. Велик риск того, что сокращение населения в стране вроде Швеции, с богатыми природными ресурсами и сильной пенсионной системой, начнет привлекать в страну иностранцев. Приток людей из соседних скандинавских стран был бы приемлемым и даже желательным делом, потому что это было бы шагом к интеграции северных стран, но Мюрдали полагали, что следует опасаться притока иммигрантов из других краев: из Южной и Восточной Европы или из Африки и Азии. Ассимилировать таких пришельцев было бы трудно, и возникла бы угроза сохранению шведского культурного наследия. Мюрдали также подчеркнули, что такой приток иммигрантов, гото-

10Ibid., pp. 102—105. Дальнейшее развитие см. в: Gunnar Myrdal,

Population: A Problem for Democracy (Cambridge: Harvard University Press, 1940), pp. 161—66, Debatt i befolkningsfrågan, pp. 11—12.

11Alva and Gunnar Myrdal, Kris i befolkningsfrågan, p. 104. Дальнейшее развитие см. в: Debatt i befolkningsfrågan, p. 10; Gunnar Myrdal, Population: A Problem for Democracy, рр. 149—60; Gunnar Myrdal, “Population Problems and Policies,” Annals of the American Academy of Political and Social Science 197 (May 1938): 205—206.

121

Шведский эксперимент в демографической политике

вых трудиться за меньшую заработную плату, создаст проблемы для рабочего движения12.

«Мягкий национализм» и этноцентризм Мюрдалей представляли собой резкий разрыв с интернационализмом демократических социалистов. Хотя их позднейшие работы и репутация основаны преимущественно на «интернационализме», их демографический труд был определенно ориентирован на Швецию. В этом можно видеть еще один пример того, как в межвоенный период, попав в водоворот экономического и политического кризиса Европы, многие европейские интеллектуалы отрекались от исторической доктрины13. Более того, во многих работах Мюрдаля просматривается эта односторонняя направленность на шведскую самодостаточность. Например, в 1935 г. в речи о сельскохозяйственном кризисе он заявил, что «сельскохозяйственная политика в первую очередь и больше всего должна включать монополизацию всего внутреннего рынка, и на этом монополизированном внутреннем рынке должна осуществляться такая ценовая и рыночная политика, которая обеспечивает рост прибыльности»14. Кроме того, неприязнь к иммиграции — просто еще один пример неприятия рабочим движением «дешевого труда», порождающего «дешевых людей»15.

Но подобные объяснения не вполне адекватны, когда речь идет о неохотном, извиняющемся признании Мюрдалей в своем «мягком шведском национализме». Мировая война, большевистская революция и Великая депрессия сокрушили социалистический интернационализм. В 1930-е годы в разных формах существовала новая альтернатива — национал-соци- ализм. Мюрдали никогда не отрекались от своей привержен-

12Alva and Gunnar Myrdal, Kris i befolkningsfrågan, pp. 105—111. См. также: Gunnar Myrdal, “Population Problems and Policies,”

p.204.

13Критики книги отмечали неспособность Мюрдалей увидеть шведский эксперимент в международном контексте. См.: “Vårt folk i dödens väntrum,” Mellanfolkligt samarbete, February 1935,

p.36.

14Из обращения к Riksförbundet Landsbygdens Folk (RLF), 12 June 1935, по сообщению “Trygghet för rimligt jordbruksstöd är ett oeftergivligt krav,” Landsbygdens Folk 12 (June 1935).

15См.: Alvan A. Tenny, Social Democracy and Population (New York: Columbia University Press, 1907), p. 88.

122

Глава 3. Социалистическая программа повышения рождаемости

ности демократии, но свою судьбу они связали с этноцентричным национализмом. Для Альвы это обращение имело преимущественно тактический характер — способ продать свой феминистский социализм на эмоциональном уровне. А вот Гуннара почти племенная преданность шведскому народу повлекла в совершенно новом направлении. Как показывают речи, произнесенные им в следующие четыре года, у него развилась по-настоящему страстная привязанность к «детям Швеции».

Куда бы ни взглянули Мюрдали, везде они видели, что экономика и культура не согласуются с желанием человека рожать себе подобных. В промышленной экономике заработная плата, подчеркивали они, не учитывает потребности домашнего хозяйства. Холостяк и отец шестерых детей зачастую зарабатывают поровну, но обязательства-то у них совсем разные. Решение семейной пары завести еще одного ребенка означало, что их расходы вырастут, а доходы — нет. К тому же система государственного пенсионного обеспечения по старости лишила детей статуса экономического актива; фактически, все стимулы оказались вывернуты наизнанку, так что рациональным образом действий стало не рожать детей и не тратить на них деньги, а рассчитывать на то, что остальные окажутся так глупы, что нарожают будущих налогоплательщиков, которые и станут платить налоги на содержание всех престарелых16.

Жилищные условия семей оказались ужасающими. Выяснилось, что чем больше в семье детей, тем меньше площадь и хуже качество жилья. Соответственно большие семьи, нуждавшиеся в самых больших и здоровых квартирах, на самом деле занимали самые тесные, грязные и дешевые жилища. И вновь, заключил Мюрдаль, во всем виноват капитализм: «Можно было бы прийти к выводу, что в этом мире все поставлено с ног на голову. Но именно такова жизнь в капиталистической системе, основанной на самодостаточности индивида»17.

Мюрдали обратились к новейшим статистическим исследованиям, которые показали высокий уровень корреляции между многодетностью и плохим уровнем питания матери и детей. Даже в этом случае, заявили они, капитализм не смог

16Alva and Gunnar Myrdal, Kris i befolkningsfrågan, pp. 118—125.

17Ibid., pp. 134, 145.

123

Шведский эксперимент в демографической политике

примирить семейные потребности с принципом свободной конкуренции18.

Безработица также чаще всего оказывалась уделом тех, на чьи плечи должны лечь семья и дети. Комитет по исследованию безработицы, отметили они, недавно сообщил, что в ноябре 1933 г. 34% безработных составляли рабочие в возрасте до двадцати пяти лет. Неустойчивость занятости имеет тяжкие психические, физические, моральные и социальные последствия, влияющие на готовность человека в будущем вступать

вбрак и рожать детей. Среди тех, кто постарше и у кого уже есть семьи, резкое падение дохода означает понижение качества жилья и питания и дальнейшее разрушение человеческого потенциала. И точно так же сельскохозяйственный кризис подрывает уровень жизни в деревне19.

Мюрдали заявили, что нельзя не признать глубоко больным общество, в котором семейным женщинам порой приходится делать аборт из экономических соображений, где лучшее жилье достается тем, кто в нем меньше всего нуждается, где принадлежащие к высшему и среднему классу политики и священники сами используют противозачаточные средства, но при этом держатся за закон, отказывающий в этом бедным, где молодые семейные пары, решившие завести детей, тем самым обрекают себя на понижение уровня жизни. Индивидуалистический капитализм, заявили они, абсолютно несправедлив по отношению к семьям20.

Но существующая система не сможет исправить ситуацию

спомощью постепенных улучшений. Проблема заключается

всамом ядре либеральной идеологии. Базовая посылка классического либерализма, приравнивающая частный интерес индивида к интересу общества в целом, разваливается от столкновения с вопросом рождаемости. На практике не получается, чтобы чистым результатом успеха человека, стремящегося к социальной и экономической выгоде, была бы выгода для всего общества. Исходя из социальных и экономических соображений, люди могут хотеть, чтобы население увеличивалось, но их личная выгода требует предельного ограничения числа детей. Короче говоря, в вопросе рождаемости нет гармонии между

18Ibid., pp. 151—164.

19Ibid., pp. 164—169.

20Ibid., p. 52.

124

Глава 3. Социалистическая программа повышения рождаемости

личными и коллективными интересами. Эта гармония, настаивали Мюрдали, не возникнет из свободной игры естественных сил и экономических стимулов свободного рынка21.

Они подчеркивали, что главной причиной падения рождаемости была не мораль, а экономика. Дилемма заключалась

втом, что в индустриальном обществе дети являются главной причиной бедности. Учитывая существующую организацию общества, отказ молодых людей от деторождения является естественным, рациональным и не подлежащим осуждению. Люди, которые больше всего способствуют сохранению народа, обречены на бедность, убогие жилища, плохое питание и ограниченый доступ к культуре и отдыху. Сегодня молодым парам приходится выбирать между бедностью с детьми или существенно более высоким уровнем жизни без детей. Молодым приходится содержать не только собственных детей, но также — через налоги в систему социального обеспечения — пенсионеров и нуждающихся. Подвергаясь многостороннему давлению, они сознательно уменьшают число детей, потому что это единственное, что они могут контролировать самостоятельно. Трагедия Швеции в том, что «мы поддерживаем наш относительный уровень жизни только благодаря падению рождаемости существенно ниже уровня воспроизводства населения»22.

Из этого разлада, заявили Мюрдали, посредством политического действия должна быть создана гармония. Программа Мюрдалей соединила концепции радикального неомальтузианства о добровольности деторождения, половом воспитании и регулировании рождаемости, феминистскую идею участия женщин в оплачиваемом труде вне дома и консервативное, националистическое стремление увеличить рождаемость

вШвеции до уровня, обеспечивающего стабильную численность. Дистанцируясь от итальянской и немецкой программ повышения рождаемости, Мюрдали говорили о перспективе увеличения населения как о том, что «не подлежит обсуждению», «не стоит на повестке дня» и «недостижимо»23.

21Ibid., p. 98.

22Ibid., p. 170.

23Такое нежелание Мюрдалей даже говорить о желательности увеличения численности населения было натянутым и неестественным. См.: Alva Myrdal, Nation and Family, p. 105; Gunnar Myrdal, Population, p. 173.

125

Шведский эксперимент в демографической политике

Этот синтез неомальтузианства, феминизма и желания повысить рождаемость требовал переустройства общества таким образом, чтобы каждая семья, способная к производству потомства, могла по доброй воле завести троих детей, а некоторые даже больше. «Такая средняя рождаемость почти на 40% больше, чем мы имеем сейчас». Основой программы Мюрдалей было утверждение, что как только государство избавит семейные пары от «наказания понижением уровня жизни» за рождение детей, каждая семья добровольно заведет троих-четверых детей24.

В свете всего этого были настоятельно необходимы реформы в сфере половых отношений. Мюрдали отвергли попытки повысить рождаемость, затруднив распространение информации о методах контрацепции. Они говорили о лицемерии демократического общества, которое обеспечивает свое биологическое выживание за счет того, что самых бедных держат в неведении о методах контрацепции. Положительная демографическая политика требовала отмены законов против регулирования рождаемости и широкого распространения информации о противозачаточных методах, чтобы каждый рожденный стал желанным ребенком. Половое воспитание

24Alva and Gunnar Myrdal, Kris i befolkningsfrågan, p. 173. Позднее Мюрдали повысили необходимое среднее число детей в семье до 3,6, а порой даже говорили о том, что каждая семейная пара, способная к деторождению, должна родить минимум четверых. Это означает, утверждали Мюрдали, что для поддержания стабильной численности населения Швеции непригодна не только неомальтузианская «двухдетная» система, но даже система

с«тремя детьми». Это связано с несколькими факторами: 1) почти 10% браков в Швеции были бесплодными по не зависящим от супругов обстоятельствам, еще 7,5% теряли фертильность после рождения первого ребенка, а еще 5%— после рождения второго ребенка; 2) множество шведских семей добровольно отказывались от рождения детей из-за позднего вступления в брак, из-за болезни, бедности или из-за нежелания иметь детей; 3) среди шведов насчитывалось необычайно много холостяков и «старых дев». Поэтому при всех усилиях повысить число браков «семья

счетырьмя детьми… будет практически минимальной целью для всех семей, не утративших фертильности». Alva Myrdal, Nation and Family, p. 106. См. также: Alva Myrdal, “A Programme for Family Security in Sweden,” International Labor Review 36 (June 1939): 729—732.

126

Глава 3. Социалистическая программа повышения рождаемости

детей и взрослых настоятельно необходимо. Аборты, заявляли Мюрдали, это величайшая человеческая трагедия и обвинение в адрес общества, не сумевшего создать условия для семейной жизни. Считая процедуру оправданной и допустимой по строго определенным медицинским, евгеническим и этическим (насилие и инцест) показаниям, Мюрдали не приветствовали аборт по социальным или экономическим соображениям. Они доказывали, что всеобщее половое воспитание, доступные контрацептивы и радикальная реформа социальных и экономических условий сделают аборты ненужными25.

Демократические реформы в области половых отношений следовало дополнить широкими мерами, освобождающими семью от незащищенности и дополнительных расходов, которые дети приносят родителям. Таким образом, позитивная демографическая политика превратилась в «вопрос о довольно радикальном перераспределении дохода между семьями, различающимися по величине дохода и по величине расходов на содержание детей. Речь идет о профилактической социальной политике, направленной на повышение качества человеческого материала и в то же время на радикальное перераспределение доходов, которая делает значительную часть бремени содержания детей заботой всего общества»26.

Новые услуги должны бесплатно предоставляться всем матерям, детям и семьям, безо всякой проверки доходов, а финансироваться они должны за счет налогов, основанных на «горизонтальном» и «вертикальном» перераспределении доходов.

Предложенную Мюрдалями программу можно рассматривать с нескольких точек зрения. Мюрдали, всецело ориентированные на повышение рождаемости, настаивали на том, что рождаемость в Швеции должна увеличиться на 40%27.

25Alva and Gunnar Myrdal, Kris i befolkningsfrågan, pp. 112, 43—55.

Опроблеме аборта см. также: Ann Katrin Hatje, Befolkningsfrågan och välfärden: debatten om familjepolitik och nativitetsoning

söknig under 1930— och 1940-talen (Stockholm: Almänna Förlaget, 1974), pp. 121—125. Хатье резко критиковала Мюрдалей за компромисс в этом вопросе. См. также: Svensl befolkningspolitik (Copenhagen: Socialt Tidsskrift, 1949), pp. 31—37.

26Alva and Gunnar Myrdal, Kris i befolkningsfrågan, p. 11.

27Это было больше, чем нужно для стабилизации численности населения, что отражает обманчивую природу нетто-коэффициента воспроизводства населения. См.: Michael Teitelbaum and Jay Winter, The Fear of Population Decline (New York: Academia Press, 1985).

127

Шведский эксперимент в демографической политике

Они призывали к существенному перераспределению богатства от холостых и бездетных в пользу многодетных. Для финансирования ряда программ поддержки семьи и уменьшения финансового давления на тех, кто воспитывает детей, предполагалось использовать новые семейные налоговые льготы и специальный налог на холостяков. Такое «горизонтальное» перераспределение богатства в соответствии с величиной семьи было формой национализации разницы в величине расходов на детей, и при этом государство брало на себя расходы по выращиванию и воспитанию следующего поколения28.

Мюрдали отвергли господствовавший подход, ориентированный на борьбу с «симптомами болезни»: «Почти вся наша социальная политика была нацелена на симптомы — помощь бедным, больным и безработным, помещение преступников

втюрьмы, душевнобольных в лечебницы, алкоголиков и бродяг в дома опеки, и т.п. — вместо того, чтобы заниматься профилактикой и сосредоточиться на причинах социальных отклонений»29. Они доказывали, что социальная политика должна избавиться от «синдрома помощи бедным» и вместо этого обратить внимание на детей. Деньги, потраченные на детей, представляют собой вложения в здоровье и дееспособность молодых: это инвестиции в будущее30. Мюрдали также отвергали предоставление денежных пособий семьям и квазиденежные формы помощи, вроде скидок для семейных. Они ссылались на связь между низкой заработной платой и риском того, что дополнительные денежные выплаты могут не дойти до детей. К тому же родители зачастую были невежественны

ввопросах элементарной гигиены и развития детей, так что могли израсходовать государственную помощь на потребление по собственному выбору. К тому же предоставление вместо денежных пособий общественных услуг означало, что определенные формы потребления можно организовать коллективным образом, что обещало экономию на масштабе.

28Alva and Gunnar Myrdal, Kris i befolkningsfrågan, pp. 114—115.

29Ibid., pp. 203—204.

30Ibid., p. 204. См. также: Gunnar Myrdal, “Kontant eller in natura i socialpolitiken,” Nationalökonomisk tidskrift 76 (1938): 69—70; Åke Elmér, Från fattigsverige till välfärdsstaten

(Stockholm: Bokförlaget Aldus/Bonniers, 1963), p. 96.

128

Глава 3. Социалистическая программа повышения рождаемости

Предложенная Мюрдалями социалистическая по своей идеологии программа поддержки семей должна была быть всеобщей, без проверки на нуждаемость. Перераспределение дохода должно было стать не только горизонтальным, т.е. от малодетных к многодетным, но и вертикальным, между социально-экономическими классами, различающимися своей платежеспособностью. Соответственно демографическая политика должна была стать «фундаментально [новым] этапом перераспределения дохода между разными по благосостоянию классами»31. Эти реформы сформировали часть того, что позднее будет названо обобществлением потребления. Они были привязаны к политике «полной занятости», которая со временем должна будет буквально ликвидировать всякую угрозу безработицы, поскольку жесткий правительственный контроль над рынком труда и механизм государственного планирования обеспечат стабильный уровень производства, рассчитанный на стабильный уровень обобществленного потребления32. Как сформулировали сами Мюрдали: «…здесь вопрос народонаселения преобразуется в самый действенный аргумент в пользу радикального социалистического преобразования общества. Вопрос народонаселения выпукло ставит на повестку дня политическое требование об изменений социальных отношений в нашей стране таким образом, чтобы граждане по доброй воле приносили в мир достаточное число детей и наш народ не исчез с лица земли»33.

Что касается политики феминизма, программа Мюрдалей подчеркивала право женщин на место в мире бизнеса и промышленности. Она признала право работающей женщины

31Alva and Gunnar Myrdal, Kris i befolkningsfrågan, p. 198.

32Ibid., p. 285.

33Ibid., p. 117. См. также репортаж о выступлении Гуннара Мюрдаля в Упсале 29 февраля 1935 г., в Upsala Nya Tidning, 1 March 1935; Gunnar Myrdal, “Allmänna och ekonomiska synpunkter på befolkningsutvecklingen,” стенографический протокол в Nordisk Försäkringstidskrift:årången,1936(16)(Stockholm:PaulBergholm, 1936), p. 212; Gunnar Myrdal, Population, p. 209. Ивар Иверус обсуждает социалистические компоненты программы Мюрдалей в Versuch einer Darstekkung, der Zusammenhanges awischen Befölkerung sentwicklung, Familienpolitik und öffenrlichen Meinung in Schweden (Helsinki Kir Japaino O. Y. Sana, 1953), pp. 35, 90—91.

129

Шведский эксперимент в демографической политике

рожать детей, сохраняя при этом за собой рабочее место и заработок. Воспользовавшись своим любимым выражением, Мюрдали заявили, что работающие матери являются «социальным фактом», с которым не поспоришь. Некоторые из этих матерей трудились в силу материальной необходимости, другие — по личным соображениям, но их присутствие на рынке труда представляло собой рациональную тенденцию, с которой не следовало, да и невозможно было бороться. Признавая, что работающие женщины реже выходят замуж и рожают меньше детей, Мюрдали настаивали, что единственный реальный выход заключается в реформах, которые позволят женщинам сочетать семью и работу без отрицательных последствий для себя. Всячески превознося ценность и полезность супружества, они настаивали, что к рожденным вне брака следует относиться так же, как к законным детям, особенно в том, что касается пособий. По сути дела, государство должно было взять на себя роль кормильца и добытчика для одиноких матерей.

Программа Мюрдалей представляла собой и образец применения прикладной социологии. Предлагая экономическое объяснение падения рождаемости и доказывая необходимость перераспределения дохода от богатых и бездетных в пользу бедных и многодетных, Мюрдали выступили против расхожего мнения, связывавшего рост дохода с уменьшением размера семьи. В поддержку своего довода, что повышение уровня жизни подавляющего большинства населения Швеции приведет не к уменьшению, а к увеличению числа детей, Мюрдали ссылались на недавний статистический труд Карла Арвида Эдина34.

34См.: K. A. Edin, “Vårt moderna befolkningsproblem,” Sexual Hygiene (Uppsala: Almquist and Wiksell, 1927), pp. 80—93; K. A. Edin, “The Birth Rate Changes,” Eugenics Review (1929): 258—66; K. A. Edin, “Födelsekontrollens intrågande hos de breda längren,” Ekonomisk Tidskrift 31 (1929): 123—52; K. A. Edin, “The Fertility of the Social Classes in Stockholm in the Years 1919—29,” Proceedings of the Second General Assembly of the International Union for the Scientific Investigation of Population Problems (London, 1932), pp. 91—101; K. A. Edin and Edward P. Hutchinson, Studies of Differential Fertility in Sweden (London: P. A. King and Son, 1935). Как отмечалось выше, статистические исследования Эдина частично финансировались грантами из фонда Рокфеллера, которые шли через Институт социологии Стокгольмского университета.

130