5. Творчество Шекспира и елизаветинская драма.

Два последних десятилетия царствования Елизаветы 1 Тюдор (1558–1603) ознаменовались расцветом «елизаветинской» культуры, и литературы в частности. Такой бурный взлет был обусловлен как выдающейся политической деятельностью самой королевы-девственницы, так и общим подъемом национального самосознания, последовавшим в результате исторической победы Англии над Непобедимой испанской армадой. Островная, окраинная Англия заняла ведущее место в ряду европейских держав. Этому способствовало активное становление буржуазных экономических отношений. Конечно, для самих жителей острова это была пора тяжелых испытаний, жесткое, почти тираническое правление Елизаветы Тюдор, опиравшейся на политические репрессии, шпионаж, пытки и казни. А если сюда добавить еще и церковный раскол (как следствие учреждения в 1535 г. англиканской церкви), постоянные вспышки эпидемии чумы, неурожаи и общую атмосферу недовольства и подозрительности, для современника Шекспира это время — скорее трагическая пора, а не идеальный «золотой век» правления просвещенного монарха. Правда, налоги в Англии той поры были несколько меньше общеевропейских, а первый в Европе рынок ценных бумаг, возникший по инициативе Сэра Томаса Грешама в 1565 г., позволил укрепить экономику.

Деятельность «елизаветинцев» попадает на сложный период кризиса европейского гуманизма. В своей литературной деятельности писатели данной эпохи отразили все многообразие конфликтов поры становления буржуазного общества. Характерными чертами литературной деятельности «елизаветинцев» является общее стремление к использованию многообразных жанров, всестороннему изображению человеческих конфликтов, постановке «проклятых» вопросов бытия, широкому охвату исторического времени и пространства.

Своей высшей точки достигает развитие елизаветинской драмы в творчестве Шекспира. Фигура Шекспира до сих пор остаётся загадочной. В последние годы автором прославленных произведений, приписывавшихся выходцу из Стратфорда на Эвоне, ряд исследователей признаёт графа Ретленда.

Если творчество елизаветинского драматурга обычно не имеет самодовлеющего поэтического значения, определено всецело лишь требованиями театра и публики, то Шекспир, отдавая им дань, — и обильную дань, — является всё же не только членом труппы, не только частью театрального механизма, но и поэтом, ставящим себе особые художественные задачи. Одной из таких задач было создание характеров одновременно и индивидуальных и типичных, с которыми сообразуются сюжет и действие. Он изменяет часто первоначальную фабулу (например, «Короля Лира»), чтобы приспособить её к своей концепции характеров. Эта концепция именно потому и «вольна и широка», что выходит за пределы как данного их положения, так и господствующей страсти.

Изображённые во всей целостности их природы, а не только поскольку это требуется драматической ситуацией и мотивирующим её свойством характера, образы Шекспира могли стать теми «вековыми образами», которые живут независимо от своей фабулы и могут мыслиться в различных ситуациях. Но если характеры Шекспира целостны, конкретны, то они и диалектичны. Они представляют собой единство противоположностей. Это единство не дано тезисно, статично, оно раскрывается в живой динамике, в противоречиях развития Макбета, Антония, Гамлета и др.

Но не только характеры: вся драматическая техника Шекспира направлена к изображению диалектики жизни, начиная от деталей стиля, в котором антитетичные выражения, вроде «методического безумия», достаточно часты, от таких частностей, как отступление рассказывающих в мелочах друг от друга, чтобы создать впечатление общего им всем восприятия реального («Гамлет»), до таких драматических категорий, как пространство и время, которые для Шекспира относительны, измеряются интенсивностью действий и переживаний. Настоящее у него неразрывно связано с прошедшим, как бы вовлекает его в действие (например, монолог Гамлета «Быть или не быть» продолжает предшествующее ему размышление, как было тонко указано Тен-Бринком). Это образует один непрерывный поток действия, одну нарастающую лавину, быстро несущуюся к катастрофе.

Этой же точке зрения остаётся верен Шекспир в своём понимании комического, впечатление которого зависит от той точки зрения на чрезвычайно сложные, даже опасные ситуации, к которой приводит нас развитие действия.