С.Л. Франк. 1918. De profundis

«Если мы в эпоху революции присутствовали при ужасающем упадке уровня общественного мнения, при головокружительной быстроте падения всего лучшего и возвышения всего худшего, то внимательный наблюдатель увидит в этом вихре лишь последний, стремительный и узкий круг того духовного водоворота, который уже давно захватил нас. В течение едва ли не всего XIX века в общественном мнении укреплялось не лучшее и творческое, а скорее худшее, наиболее грубое, примитивное и разрушающее из умственных течений. Наши славянофилы были, конечно, духовно глубже и плодотворнее

вытеснивших их западников, как западники 40-х годов — более значительны, культурны и духовно богаты, чем радикалы 60-х годов. Великие русские прозорливцы, как Пушкин, Тютчев, Достоевский,К. Леонтьев, Вл. Соловьев, задыхались в атмосфере окружающего их пошлого и плоского общественного мнения. Из западных влияний в России наибольший успех имели всегда более плоские и притом именно отрицательные и разрушительные течения».

Правда, мысль Франка несколько отличается от других размышлений о вреде западной культуры. Франк не говорит, что культура Европы низка по сравнению с культурой России и потому оказывает на нее тлетворное влияние. Он утверждает, что Россия по

Какой - то причине заимствует низший пласт культуры Европы.Почему это происходит? Может быть, сказывается легкостьтакого заимствования? Или то, что низшие слои разных культур наиболее подобны? Или структура общественного сознания была такой, что все в большей степени чувствовала близкими себе именно идеи этого слоя? Или этот низкий слой культуры заимствуется всегда, и весь вопрос в том, есть ли у культуры - реципиента набор противоядий от этой необходимой подкладки всякого заимствования?

Итог этим рассуждениям можно подвести, обратившись к мнению Вл. Соловьева. Он обращает внимание на несообразность идейных конструктов, получающихся в результате беспорядочных заимствований.

Вл. Соловьев. 1896. Византинизм и Россия

Этим же недостатком сознательности в русском обществе объясняются еще особые странности в нашей новейшей истории. С одной стороны, люди, требовавшие нравственного перерождения и само отверженных подвигов на благо народное, связывали эти требования с такими учениями, которыми упраздняется самое понятие о нравственности:«ничего не существует, кроме вещества и силы, человек есть только разновидность обезьяны, а потому мы должны думать только о благе народа и

полагать душу свою за меньших братьев». С другой стороны, люди, исповедовавшие и даже с особым усердием христианские начала, вместе с тем проповедовали самую дикую антихристианскую политику насилия и истребления.

Из этих взаимных упреков становится ясно, насколько схожими являются позиции противоборствующих сторон. Один из основных упреков в адрес противника — в непродуманности основ собственной позиции. Отсюда и требование «баланса»

мировоззрений: каждое имеет «слепые пятна», которые должен разъяснить ему соперник. Однако есть и асимметрия упреков. Западники более подвержены грехам разума (недомыслие) и атрофии чувства (безжалостность, равнодушие). Почвенники должны

более бояться грехов чувства (национальный эгоизм, фанатизм) и атрофии разума (непроработанность собственной позиции).

Грехи той и другой стороны за 200 лет стали очевидны, давно необходим синтез позиций — соединение социальной энергии и разума западников со стратегическими чувствами почвенников. Синтез этот ожидается давно, но на деле достигается лишь в критике: многие современные авторы способны ругать тех и других, западников и почвенников; мало кто может похвастаться выполнением работы обоих станов.