Тридцать восьмой эпизод: быки (гл. 58)

Иллюзия: Избавитель принцесс. Только в честь любезных девушек, нарядившихся пастушками, Дон Кихот легко и беспечно обещает встать посреди дороги и вызвать на поединок первого, кто на ней появится. Появляется стадо быков с пастухами.

Результат: Восемнадцатое поражение.

Реальность: Обратите, пожалуйста, внимание на то, что пастушеская тема возвращает нас к аркадской атмосфере девятого эпизода; после второй битвы с Карраско в сороковом эпизоде сам Дон Кихот мечтает переодеться пастухом и жить среди полей и лугов. Также отметьте, что реальные овцы и бараны и реальные пастухи совершенно не вписываются в искусственный, увитый лентами мир аркадских сказок. В тринадцатом эпизоде, когда Дон Кихот бросается на стадо овец, которых принимает за вражескую рать, настоящие пастухи забрасывают его камнями. Здесь, в тридцать восьмом эпизоде, его сбивает с ног и топчет стадо быков: Дон Кихот оглушен, ошеломлен, но трогательно пытается бежать за ним вдогонку, крича, торопясь, спотыкаясь, падая — и наконец, выбившись из сил и плача от ярости, садится среди пыльной безжалостной дороги. С этой сцены начинается его окончательное падение.

Счет 20:18 (5:5 в четвертом сете).

Тридцать девятый эпизод: битва с санчо (гл. 60)

Иллюзия: Избавитель принцесс. Герцогской чете удается внушить Дон Кихоту, что если Санчо получит по голым ягодицам определенное количество плетей, то Дульсинея будет расколдована.

Результат: Девятнадцатое поражение Дон Кихота.

Реальность: Похоже, в то осеннее утро по дороге в Барселону у Дон Кихота возникает предчувствие, что дни его сочтены и Дульсинею надо расколдовать любой ценой. Решив, что он сам нанесет эти три тысячи ударов, Дон Кихот подкрадывается к спящему оруженосцу. Мы видим, как он старается стянуть одежду с Санчо, но тот бросается на своего господина, валит на землю, придавливает коленом грудь, и Дон Кихот не может ни пошевелиться, ни вздохнуть. Взяв с Дон Кихота обещание предоставить бичевание его собственной воле, Санчо его обманывает, хлеща не себя, а мягкие буковые стволы недоуздком своего осла — тем самым недоуздком, которым он спутал ноги Росинанта в пятнадцатом эпизоде, тем самым, которым Мариторнес привязала Дон Кихота за запястье к окну. Из всех поражений эта потасовка с собственным оруженосцем самая нелепая, постыдная и отталкивающая. Вскоре печальный и безоружный Дон Кихот сдается на милостьнекоего добросердечного Робин Гуда, что отчасти можно отнести к тому же поражению.

Счет 20:19 (5:6 в четвертом сете).

Сороковой эпизод: вторая и последняя битва с карраско (гл. 64–65)

(Последний шанс выиграть матч)

Иллюзия: Избавитель принцесс. Встретив на набережной Барселоны Рыцаря Белой Луны, Дон Кихот принимает его вызов.

Результат: Его двадцатое, решающее, поражение.

Реальность: Переодетый Карраско ловко сбрасывает Дон Кихота на землю и берет с него клятву вернуться в родное село. На этом странствия рыцаря Дон Кихота заканчиваются. Пока он и Санчо уныло плетутся домой, им вновь приходится претерпеть страдания: сначала их топчет стадо свиней, потом герцогская чета еще раз заманивает их в пыточную камеру, но это теперь не поражения, а несчастья — Дон Кихот уже больше не рыцарь.

2. Король Лир Шекспира

Путь от духовной агонии к духовной воскресению

Переход героя от гордости к мученичеству

В беспомощности Лир сравнивает себя с самым несчастным из людям (монолог наизусть!):

Не ссылайся  На то, что нужно. Нищие, и те  В нужде имеют что-нибудь в избытке.  Сведи к необходимостям всю жизнь,  И человек сравняется с животным.  Ты женщина. Зачем же ты в шелках?  Ведь цель одежды - только чтоб не зябнуть,  А эта ткань не греет, так тонка.  Что неотложно нужно мне? Терпенье.  Вот в чем нужда. Терпенье нужно мне.  О боги, вот я здесь! Я стар и беден,  Согбен годами, горем и нуждой.  Пусть даже, боги, вашим попущеньем  Восстали дочери против отца, -  Не смейтесь больше надо мной. Вдохните  В меня высокий гнев. Я не хочу,  Чтоб средства женской обороны - слезы -  Пятнали мне мужские щеки! Нет!  Я так вам отомщу, злодейки, ведьмы,  Что вздрогнет мир. Еще не знаю сам,  Чем отомщу, но это будет нечто  Ужаснее всего, что видел свет.  Вам кажется, я плачу? Я не плачу.  Я вправе плакать, но на сто частей  Порвется сердце прежде, чем посмею  Я плакать. - Шут мой, я схожу с ума! 

Лир достиг дна, он принял свое несчастье, дальше некуда. И тут работает закон маятника: достигнув самого дна, путь только наверх

Аногнаризис (узнавание по Аристотелю) – необходимо 2 условия:

1. Ошибка (гордыня обоих Корделии и Лира)

2. Катастрофа

Король Лир – конфликт отхода от иллюзий, конфликт зрячести/невидения (трагедия Эдипа)

«Мы слепы в благоденствии, в беде мы прозреваем…».

- дорога терпения

- дорога человечности, жалости, сочувствия

- благодарность небу: не так я перед другими грешен, как другие предо мной

Эпизод бури – это кульминация и вершина трагедии (3 акт)

• Смятение рассудка

• Драма отчаянного прозрения

3 сцены безумия:

1. Бедный Том-Эдгард – жертва несправедливости и обмана

Новое видение мира, самого себя – могущественный король = бедняк

«Присмотритесь к нему. На нем все свое, ничего чужого. Ни шелка от шелковичного червя,ни воловьей кожи, ни овечьей шерсти, ни душистой струи от мускусной кошки. Все мы с вами поддельные, а он настоящий».

2. Сцена суда: Лир ставит 2 скамейки – Рената и Гонерилья. Шут и Том свершают правосудие. Лир требует медицинского вскрытия Ренаты, исследуйте, что у нее в сердце, почему оно каменное.

Бывал ли суд справедливее, когда Лир был могущественным королем?

Между 2 и 3 сценой безумия – Глостер ослеплен, «сбросился» со скалы

3. Сцена встречи слепого Глостера и безумного Лира, т.е встреча сладострастника, у которого отняли зрение и деспота, в котором погас разум. Апогей безумия – встреча преданных (от предать) отцов.

Человек должен освободиться от тирании плоти, если хочет ясно увидеть мир, тогда и слепой увидит мир в его надменности.

Не надо глаз, смотри ушами!

Закон: мера за меру

Шекспир научил Лира сострадать греху, так же как страданию

Шекспир привел Лира к тому в безумии, к чему в уме прийти невозможно

Сцена бури – отражение куда большего урагана в сознании Лира: утрата эгоизма, предельная потеря себя в безумии

Единственная вещь, которую не может вынести человек, не будучи безумен, правда. И это оправдание мотива безумия.