Глава 4. Tma

1960 год. В памяти свеж мескалиновый опыт, и я горю желанием объяснить его глубокое воздействие на меня и остальное человечество. К тому же, миру известна, в лучшем случае, дюжина подобных наркотиков. И всего лишь два из них, ТМА и МДА обладают фенэтиламиновой структурой, которая в какой-то степени напоминает мескалин. (На самом деле, в это время мне было известно только об одном из них, поскольку книга с первым МДА отчетом не попадалась мне в руки еще два года.)

Итак, существует один аналог мескалина, и что же о нем известно? Впервые ТМА был синтезирован лет двенадцать назад химиком П.Хеем [P.Hey] в университете Лидса. Фактическая презентация вещества оказалась##изменить "фактическая презентация вещества оказалась" на "первое сообщение о новом веществе оказалось" (а то получается новорусский блатняк)## чистой, холодной химией. Сам Хейн наверняка попробовал ТМА, ибо группа Peretz and Smythies из Канады намекнула на частный разговор с д-ром Хеем, в котором он сказал, что был впечатлен его эйфорическими свойствами. В канадском исследовании ТМА назначался в дозах от 50 до 100 миллиграммов девяти субьектам. В течение часа отмечалась головная боль и легкая тошнота, которую можно снять драмамином. Через два часа - головокружение, усиление подвижности, общительности, некоторое ослабление процессов торможения. В более поздних экспериментах дозы выросли до 125 мг, и проводились иследования "галлюцинаций", вызванных стробоскопом.

Именно с этой точки я и начал. Наркотик легко синтезировался, и мои предварительные пробы в значительной степени соответствовали канадским данным. При дозировках в районе 140 мг я наблюдал у трех близких друзей три совершенно различных переживания. У Терри Мэйджера короткий период тошноты перерос в эйфорию, он стал легко раздражимым. Разговор двух других экпериментаторов донимал его, и он резко говорил им: "Пожалуйста, заткнитесь!" Это было единственным видимым проявлением агрессии. Сэм Голдинг не чувствовал тошноты, зато, когда он закрывал глаза, у него появлялись узоры. К четвертому часу он стал чрезвычайно говорливым, что и послужило основной причиной взрыва Терри. Эти периоды разговорчивости перемежались состояниями задумчивости и разглядывания потолка. Общее заключение Сэма - наркотик не вполне приятный, так как дал слишком детальный взгляд на себя. Я воздержался от тенденциозного комментария по этому поводу, хотя это было очень соблазнительно. Пэрис Матео, психиатр, также не страдал от тошноты, но для него воздействие оказалось легким. Главным его интересом стали мои реакции на его реакции (я был контрольным наблюдателем в этом эксперименте и воздерживался от любых личных оценок). Все трое согласились, что эффекты оказались по меньшей мере вдвое сильнее, чем у мескалина, но мескалин все же предпочтительней.

Примерно месяц спустя, я принял 225 мг ТМА, часом раньше употребив 50 мг марезина (лекарства против тошноты). Такое смешение препаратов я уже давно с тех пор прекратил. Если тошнота - часть эффектов наркотика, то ее надо пережить и принять. Кроме того, зачем при исследовании нового препарата необходимо усложнять наблюдения, добавляя эффекты другого? Взаимодействие препаратов - сама по себе сложная область науки.

Моими няньками стали Хелен и, опять же, мой старый друг Терри Мэйджер.

Спустя примерно три четверти часа после приема ТМА, я испытал довольно сильную тошноту, но она продлилась недолго. На пике интоксикации (в период с полутора до четырех часов) наблюдалось только небольшое усиление цветового восприятия, и несколько других мескалинподобных штрихов. Я заметил легкое изменение в восприятии движения и времени, небольшую потерю координации. Но самым потрясающим оказалось восприятие и идентификация с внешними стимулами (в осносном музыкалными). Читая Бернштейновскую "Радость музыки", я с большим удовлетворением почувствовал, что могу по-настоящему слышать все упоминавшиеся музыкальные фразы, но Хелен утверждала, что я отпускал придирчивые, обвиняющие замечания в адрес книги.

Я настроил радио на музыкальную станцию, и закрыл глаза. Второй концерт Рахманинова для фортепиано создал для меня основу, на которой я мог парить, не касаясь земли, держась на превосходно сотканной паутине арпеджо, скрепленной аккордами.

Позже, после нескольких надоедливых рекламных объявлений, началась довольно шумная и резкая музыкальная поэма "Резня на 10-ой авеню". Неудачный выбор - я стал в некотором роде социопатом. Хелен заметила на моем лице взгяд "не связывайся со мной, если не знаешь, что для тебя хорошо".

Мне дали розу (которая под мескалином была бы очаровательной драгоценностью) и спросили, могу ли я сломать ее. Я раздавил ее без колебаний. В этот момент Терри поинтересовался, не хочу ли я подумать о приеме небольшого количества транквилизатора. Мой ответ был тонко завуалированной угрозой спустить его с лестницы, если он попробует пичкать меня лекарствами. Он не стал настаивать.

Немного спустя мы все направились на простор Тилден-парка (я едко заметил, что тут так же хорошо, как и в машине, котроая могла бы послужить для защиты окружающих от меня), где я выместил злость парой брошеных камней и палки (немного не попав в машину Терри, но не из-за хорошего отношения к нему, а потому, что знал - за вмятину придется платить). Период выражения подсознательных психических процессов прошел, и более милые аспекты - игры и забавы со зрением - стали главным занятием на остаток дня.

Это переживание оказалось для меня весьма важным и поучительным. Мой более ранний мескалиновый эксперимент был полон красоты и света. Я ликовал - вот это и есть внутренние содержание моей души; эта восприимчивость и сострадание - то, что было вынесено на поверхность этим простым катализатором. До сих пор еще не находилась такой молекулы, которая порождала бы, по крайней мере во мне, такие абсолютно противоположные реакции. И только после тщательной интроспекции я осознал, что мескалин не в большей степени создает красоту, чем ТМА - раздражение. Как красота, так и гнев, всегда существовали во мне.

Иногда различные наркотики могут открывать разные двери в человеке, но все эти двери выходят из бессознательного.

Пэрис провел двенадцать дополнительных экспериментов с ТМА в Южной Америке, все со 150 - 120 миллиграммами. Он прислал отчеты, в которых особо подчеркивал цветовые эффекты, и проводил заслуживающие внимания параллели с ЛСД, сравнивая эффекты ТМА со 100 - 200 микрограммами ЛСД.

Все это привело к научной работе, опубликованной в английском журнале "Nature", в которой психоделические свойства выносились на суд общественности. Возможная агрессия особо упоминалась как наблюдавшаяся реакция. Это была моя первая публикация в области воздействия психоделиков на человека.

Примерно 17 лет спустя, имея больший опыт за спиной, я опять попробовал ТМА. Я хотел ощутить возможные перемены в реакциях, произошедшие с течением времени и при повторояющихся воздействиях подобных веществ. Периодически я произвожу такие рекалибровки. Это что-то вроде визита на стрельбище или к терапевту раз в десять лет, с одним и тем же оружием (и тем же телом). Хорошо иметь объективную оценку изменений, произошедших с возрастом. Это особенно верно, когда реакция на наркотик сильно окрашена отношением и интерпретациями, которые постоянно сглаживаются с ходом времени.

Во всяком случае, сначала я ретитровал ТМА от самых низких уровней, и еще два раза по 130 мг - тот самый уровень, который для моих друзей оказался интересным, но не особо волнующим. Наблюдаемая хронология осталась той же, но качественные аспекты переживания оказались на самом деле не слишком приятными. Иногда два прилагательных "психоделик" и "психотомиметик" используются как синонимы, первое означает основную легкую форму изменения сознания, а второе - (буквально "имитирующий психоз"), подразумевает нехватку эмпатии и внимания. Я ограничил применение слова "психотомиметик" названиями статей, публикующихся в журналах, которые могли рассматривать использование термина "психоделик" как пропаганду. Но до сих пор мне кажется, что ТМА может наводить на мысль о последнем значении.

Меня беспокоил немалый телесный дискомфорт и физические побочные эффекты - вроде судорог, но они пропали по окончании эксперимента. В целости и сохранности выйдя из мира ТМА, я не мог придумать веского повода, чтобы войти туда когда-нибудь снова.