3. Первые учителя красноречия.

"Греческая художественная проза рождалась в V—IV вв. как своеобразный антипод поэзии, у которой она перенимала тематику и заимствовала художественные средства. Антиподом героического эпоса стали сочинения историков, антиподом поэтических энкомиев — энкомии риторов, восхваляющие мифологических и исторических персона­жей. Ораторская речь предназначалась теперь не только для произ­несения, но и просто для чтения".

Помимо политических деятелей, ораторское искусство в V в. до н.э. активно эксплуатировала новая в афинском обществе группа людей, зарабатывавшая на жизнь интеллектуальным трудом. Это были учи­тели красноречия, сформировавшиеся в недрах софистики, и брав­шиеся обучать за довольно высокую плату тех, кто стремился к об­щественной или государственной деятельности. Большинство "новых учителей" были выходцами из других областей Греции, и древние нормы полисной аттической морали воспринимались ими иначе, чем автохтонами.

"Все софисты учили "ловко говорить", но одни из них занима­лись преимущественно теоретической и практической разработкой общих правил риторики, другие обучали учеников составлению и произнесению политических и судебных речей, третьи учили вести споры.

Среди первых древние называли Корака и Тисия — сицилийцев, преподававших в Афинах. Однако как риторы оба они прославились уже на Сицилии, острове, гордившемся именем родины философа Эмпедокла, которого иногда называют родоначальником красноре­чия. Из древности дошел до нас рассказ об этом необыкновенном уроженце Акрогента — поэте, естествоиспытателе и жреце, тесно связанном с идеями Гераклита. Обыватель помнил Эмпедокла как человека, добровольно бросившегося в кратер Этны. Последователи и ученики Эмпедокла сохранили память о нем, как о герое, вос­ставшем против тирании и возглавившем в своем родном городе де­мократическое движение. Впервые тирания была свергнута не си­лой оружия, а силой слова, ибо Эмпедокл выступил в роли судебно­го оратора против Фрасибула. Но, победив против­ника, он отказался от предложенных ему знаков царского достоин­ства. Последователями Эмпедокла и в искусстве говорить, и в при­верженности демократическим принципам по праву считали Корака, Тисия и Горгия.

Уже на Сицилии Корак был известным государственным деяте­лем, который задумал с по­мощью слова склонить демос к полезному и отклонить от неполез­ного. Однако он вскоре оставил обще­ственное поприще и открыл школу, где стал преподавать то, что вынес из судебной практики по поводу имущественных дел, воз­никших после падения сицилийской тирании. Вскоре он выпустил сборник "общих мест" — хрестоматию готовых примеров для заучи­вания, чтобы вставлять их в произносимую речь. Его ученик и со­ратник Тисий завершил работу, создав теоретическое пособие техне , которое не содержало примеров, но давало рекоменда­ции относительно самой структуры ораторских выступлений.

Любопытный исторический анекдот, связанный с именами Кора­ка и Тисия, прекрасно характеризует время формирования первых риторических школ. "Научившись от Корака искусству говорить, Тисий сам сделался учителем риторики и, полагаясь на свою лов­кость вести судебные дела, не стал платить учителю установленно­го вознаграждения. Корак привлек Тисия к суду. "Скажи мне, Корак, — обратился к своему бывшему наставнику Тисий, — учите­лем чего я объявляю себя?" "Искусства убеждать кого угодно," — отвечал Корак. — "Но если ты выучил меня этому искусству, — продолжал Тисий, — то вот я тебя убеждаю ничего с меня не брать; если же ты меня не выучил убеждать, то и в этом случае я тебе ничего не должен, так как ты не научил меня тому, чему обе­щал". На это Корак возразил: "Если, научившись у меня искусству убеждать, ты убеждаешь меня ничего с тебя не брать, то ты должен отдать мне вознаграждение, так как ты умеешь убеждать; если же ты меня не убеждаешь, то ты опять-таки должен заплатить мне деньги, так как я не убежден тобою не брать с тебя денег". Вместо приговора судьи сказали: "У дурного ворона дурные яйца. Как воро­нята готовы пожрать своих родителей, так и вы пожираете друг друга". В истории классической риторики имена Корака и Тисия открывают ряд первых учителей красноречия. Известно, что учениками Тисия в разное время бы­ли Лисий и Исократ. 4. Политические ораторы в Афинах.

Греческие историки V—IV вв. до н.э. сохранили в памяти потомков имена отцов-основателей афинской демократии и величайших ораторов Древней Греции, добившихся политического могущества благодаря великолепному дару убеждения. Великим оратором считали Фемистокла, творца морской мощи Афин, "честнейшего" Аристида, ос­нователя и главу Афинского морского союза, и, наконец, вождя афинской демократии Перикла, которого даже его противники на­зывали Олимпийцем за умение потрясать души слушателей с помо­щью слова. Современники Перикла оставили немало свидетельств ораторского мастерства "первого стратега". Перикл принадлежал к типу ораторов, привлекавших слушателей твердой логикой и уверенностью в правоте, истинности своей пози­ции. Стремление взвинтить чувства и страсти толпы, завоевать себе эмоциональных сторонников было ему чуждо. Стройная логика его речей стала результатом серьезной подготовки. Об этом сообщает Плутарх, утверждая, что на призывы из толпы Перикл нередко от­казывался говорить, ссылаясь на то, что не успел подготовиться. В период наивысшего подъема демократии в Афинах популизм был чужд ее вождю.

По рассказам того же Плутарха, на ораторской трибуне Перикл держался спокойно и с достоинством; во время речи выражение его лица почти не менялось, он не прибегал к жестикуляции, выражал­ся сдержанно и никогда не смеялся на трибуне, не смешил народ какими-либо забавными рассказами или выходками.К сожалению, судить о красноречии Перикла мы можем лишь по отзывам современников, поскольку "ничего писаного, кроме поста­новлений, он после себя не оставил. Неко­торое представление о содержании перикловых речей (а точнее его политики) мы можем почерпнуть из "Истории" Фукидида, где рас­сказчик вкладывает в уста исторического лица три речи, каждая из которых являет квинтэссенцию смысла афинской демократии.

Отдавая дань мужеству и гражданской доблести павших, Перикл прибегает к патетической манере изложения своих идей. Глубокая страстность перикловых речей в изложении Фуки­дида связана с пропагандой идеалов гражданственности и патрио­тизма, обретших новый смысл в условиях демократического госу­дарственного устройства, "...как бы хороши ни были дела частного лица, с гибелью родины он все равно погибнет, неудачные же в счастливом государстве гораздо скорее поправятся, — считает Пе­рикл. Вся речь проста и логична, построена на цен­ностях, понятных всем и не требующих ни доказательств, ни осо­бых ухищрений и красот. Хотя, возможно не без вмешательства Фукидида, в речи первого стратега мы встречаем и достаточно рас­пространенные, профессионально выверенные приемы, например градацию.

Предводитель партии радикальных демократов Клеон, сменивший Перикла на посту первого стратега, являл собой иной тип оратора и вызвал бесчисленные нападки Аристофана и Фукидида. Как оратор Клеон отличался дотоле невиданной раскованностью поведения на трибуне — свободой жестикуляции и напористостью выражений. "Он отбросил всякую благопристойность на ораторской трибуне, — рассказывает Плутарх. — Он первый, обращаясь к народу, начал кричать, сбрасывать с себя плащ, ударять себя по бедрам, бегать во время речи и тем подал людям, занимавшимся государственными делами, пример того своеволия и пренебрежения к приличию, кото­рое потом привело все в беспорядок и расстройство".

Непристойность поведения Клеона и довольно странная для го­сударственного деятеля манера держаться объяснялись многими факторами, повлиявшими на формирование его политического имиджа. В отличие от Перикла, принадлежавшего к древнему цар­скому роду, из которого происходил и Солон, Клеон был владельцем кожевенной мастерской — ремесленником, который выражал убеж­дения наиболее бедной и наименее образованной части афинского населения — охлоса (от греч. — народ, толпа, сборище). Чтобы устранить Перикла, традиционно занимавшего центристскую позицию, Клеон обратился к черни, угождая ей по всякому поводу, льстил ее самолюбию. Клеон стал тем типом афинского демагога (букв. δημαγωγεω — руководить народом), который придал, нега­тивную окраску званию народного вождя. Клеон был законченным типом политика, ныне называемого популистом; он пришел к власти в период кризиса афинской демократии и привел народ к трагиче­скому поражению в Пелопоннесской войне, к кровавой тирании Тридцати, к распаду мифа перикловых Афин. Современники и по­томки ненависть к политике Клеона переносили на саму личность политика. Не случайно Фукидид называет его "наглейшим из граж­дан». В представлении европейца имя Клеона обычно ассоциирует­ся с комической маской Кожевника, Пафлогонца — мошенника и плута, нарисованного Аристофаном в прославленной комедии "Всадники", где сам афинский народ предстает в образе выжившего из ума старика Демоса.

Как и в случае с Периклом, мы не имеем подлинных текстов ре­чей Клеона; их смысл излагает Фукидид, чье мнение нельзя считать объективным . Плутарх же повествует о Клеоне спустя без малого шесть веков (I в. н.э.), естественно, со слов современников Пелопоннесской войны. Подобно Фукидиду, он горестно сожалеет о распаде афинской государственности, виновни­ком которого стал и Клеон.

Спустя четыре века в одном из своих знаменитых трактатов об ораторском искусстве прославленный римлянин Цицерон размыш­лял об этом периоде так: "Таким образом, век Перикла впервые принес Афинам почти совершенного оратора. Действительно, вкус к красноречию обычно появляется не тогда, когда основывают госу­дарство, когда ведут войны или самовластие мешает оратору и ско­вывает его дарование. Красноречие — спутник мира, союзник досу­га и как бы вскормленник уже хорошо устроенного общества". 5. Демократическое устройство афинского полиса и ораторское искусство.

Объективной основой зарождения ораторского искусства как социального явления стала насущная необходимость публичного обсуждения и решения вопросов, имевших общественную значимость. Чтобы обосновать ту или иную точку зрения, доказать правильность выдвигаемых идей и положений, отстоять свою позицию, нужно было хорошо владеть искусством слова, уметь убедить слушателей и повлиять на их выбор.

История свидетельствует, что важнейшим условием появления и развития ораторского искусства, свободного обмена мнениями по жизненно важным проблемам, движущей силой прогрессивных идей, критической мысли являются демократические формы управления, активное участие граждан в политической жизни страны. Не случайно ораторское искусство называют «духовным детищем демократии». Это обнаружилось еще в Древней Греции. Наглядным примером служит сравнение двух наиболее значительных городов-государств — Спарты и Афин, имевших различное государственное устройство.

..Спарта была типичной олигархической республикой. Она управлялась двумя царями и советом старейшин. Верховным органом власти считалось народное собрание, но фактически никакого значения оно не имело. Плутарх, рассказывая биографию Ликурга, легендарного законодателя, повествует о порядке проведения собраний в Спарте. Плутарх отмечает любопытную деталь. Когда впоследствии народ «разного рода изъятиями и прибавлениями» стал изменять утверждаемые решения, цари приняли постановление: «Если народ постановит неверно, старейшинам и царям распустить», то есть решение принятым не считать, а уйти и распустить народ на том основании, что он извращает и переиначивает лучшее и наиболее полезное. Такой порядок ведения государственных дел давал возможность аристократам почти бесконтрольно решать все вопросы и не способствовал широкому участию граждан в управлении.

По-иному складывалась политическая жизнь в Афинах., которые в середине V века до н.э. стали самым крупным экономическим, политическим и культурным центром Древней Греции. Здесь был установлен строй рабовладельческой демократии. Большое значение имели три основных учреждения: народное сo6paние, совет пятисот и суд присяжных.

Главная роль принадлежала народному собранию (экклесии), которое юридически обладало полной верховной властью. Через каждые 10 дней афинские граждане собирались на площади своего города и обсуждали важные государственные дела. Только народное собрание могло принять решение об объявлении войны и заключении мира, об избрании высших должностных лиц, об издании различных постановлений и т. д. Народному собранию подчинялись все другие государственные органы.

Между заседаниями народного собрания текущие дела рассматривались советом пятисот (булэ). Члены совета избирались по жребию из числа граждан, имевших не менее 30 лет от роду, по 50 человек от каждого из 10 районов, находившихся на территории полиса.

Судебными делами, а также законодательной деятельностью занимался суд присяжных (гелиэя). Он был довольно многочисленным. В него входило 6 тысяч присяжных заседателей, что исключало опасность подкупа судей. Специальных государственных обвинителей в Афинах не было. Любой гражданин мог возбуждать и поддерживать обвинение. Не было на суде и защитников. Подсудимый должен был защищаться сам.

Естественно, что при таком свободном демократическом строе в Афинах гражданам часто приходилось выступать в суде или народном собрании, принимать активное участие в делах полиса. При обсуждении вопросов между партиями в народном собрании противоположными сторонами в суде нередко велась ожесточенная борьба. И чтобы успешно вести дело в суде или удачно выступать в народном собрании, надо было уметь хорошо и убедительно говорить, отстаивать свою позицию, опровергать мнение оппонента, то есть владение ораторским искусством и умение спорить было первой необходимостью для афинян.

По свидетельству историков, казарменное спартанское государство не оставило ничего достойного своим потомкам, в то время как Афины с их демократическими спорами на площадях, в суде и на народных собраниях в короткий срок выдвинули величайших мыслителей, ученых, поэтов, создали бессмертные произведения культуры.

Сам термин "демократия" следует применять для характеристики политического строя Аттики, утвердившегося после окончания греко-персидских войн (500 - 449 гг. до н.э.)

Нельзя не обратить внимания и на то, что демократия в Афинах была направляемой и управляемой. Лидером афинской демократии с 444 г. до н.э. и на протяжении 15 лет был первый стратег Перикл. Перикл оказался во главе "демократической партии" по логике политической борьбы: место лидера "аристократической партии" было "занято" Кимоном, прославленным героем греко-персидских войн, пользовавшегося огромной любовью у афинян. Стремление Перикла к лидерству, ярко выраженная амбициозность заставили его воспользоваться в качестве средства для достижения власти силой народа. Периклу пришлось поначалу "заигрывать" с народом: он устраивал торжественные зрелища, пиршества, морские экспедиции. Лишь после того, как Перикл добился изгнания из Афин своих политических противников, Кимона и Фукидида из Алопеки, он оказался на вершине власти, единственным лидером страны. Перикл фактически стал единолично управлять Афинами. Плутарх по этому поводу замечает: "Но Перикл уже был не тот, - не был, как прежде, послушным орудием народа, легко уступавшим и мирволившим страстям толпы..., он в своей политике затянул песню на аристократический и монархический лад... По большей части он вёл за собою народ убеждением и наставлением.