14. А. Н. Радищев (1749-1802)

Александр Радищев - аристократ, потомственный дворянин – был первым русским человеком, публично высказавшимся о правовом государстве, о демократическом устройстве общества.

А. Н. Радищев родился в Москве в семье богатого помещика Н.Аф. Радищева, который в 1746-50 гг. служил в Преображенском полку, а после выхода в отсавку поселился в своём родовом имении – селе Немцово Калужской губернии. Там прошло детство Радищева.

Из знатного дворянского рода происходила и мать Радищева – Аргамаковых. Его дядя был директором Московского университета

Радищев получил хорошее домашнее образование в Москве, в доме Аргамаковых, где он жил до 1763 г. и обучался вместе с детьми дяди по программе университетской гимназии. Но учиться в университет его не определили.

В 1763 г. красивого 14-ти летнего мальчика Екатерина пожаловала в пажи – не без протекции Аргамакова. Как один из самых примерных пажей Радищев был рекомендован государыней для отправки на учёбу за границу – в Лейпцигский университет изучать юриспруденцию откуда он вернулся высокообразованным человеком в 1771 г.

Радищев служил в Сенате протоколистом, затем был принят на должность обер-аудитора (военного прокурора) при штабе петербургского главнокомандующего генерала Брюса. В 1777 г. был назначен управляющим петербургской таможней.

С 1771 г. начинается и увлечение литературной деятельностью. Радищев переводит на русский язык иностранные сочинения. Одно из них – «Размышления о греческой истории» Мабли – сопровождается примечанием: «Самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние». Доселе никто из современников не осмеливался высказать эту мысль. «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищев писал в течение многих лет. Одновременно он работал над другими произведениями в стихах и прозе, среди которых отметим следующие: «Житие Фёдора Васильевича Ушакова», «Дневник одной недели»; «Творение мира» (поэма: Песнословие), ода «Вольность», басня «Журавли».

«Путешествие из Петербурга в Москву» было завершено к 1789 г. Книгу Радищев печатал в собственной типографии, так как, к кому он ни обращался, все, осторожничая, прочитав книгу, отказывались её печатать. Книга была издана анонимно в количестве 650 экземпляров. Несколько из них Радищев раздал друзьям; одну подписал Державину в знак уважения к его творчеству. 25 экземпляров он отдал для продажи книготорговцу Зотову.

Книги разошлись молниеносно. К Зотову в Гостиный двор началось паломничество. Но Радищев воздержался от дальнейшей продажи книги.

Слух о «Путешествии…» моментально дошёл до Екатерины. Тут же книга была потребована и прочитана. Реакция оказалась однозначной: императрица пришла в неописуемый гнев, а своему секретарю Козицкому с возмущением высказалась, что автор – «бунтовщик хуже Пугачёва», которого немедленно следует «освидетельствовать».

Впрочем, Радищев не скрывал авторства. Поэтому розыск и не потребовался. Узнав о грозящей опасности, Радищев сжёг все оставшиеся у него экземпляры книги, но рукопись оставил. 30 июня Радищев был арестован и заключён в Петропавловскую крепость. Суд приговорил автора крамольной книги к смертной казни, которую Екатерина заменила ссылкой в Сибирь.

Радищев провёл в Сибири 6 лет. После смерти Екатерины Павел освободил его из сылки. Он должен был жить в деревне под полицейским надзором и без права на передвижение. Радищев поселился в Калужской губернии, в селе Немцово, вернулся к литературной деятельности, написал поэму «Бова» и очерк о переводе «Тилемахиды» Тредиаковским. Ни ссылка, ни испытания не уменьшили его активной деятельности.

Вступление на престол Александр 1 благоприятно отразилось на судьбе Радищева: он был полностью реабилитирован, ему вернули дворянство, чин и орден. Более того, Александр привлёк Радищева к работе в комиссии по составлению законов. Были обещаны серьёзные реформы, и Радищев с энтузиазмом взялся за дело: проекты, предложения, споры… Но вскоре выяснилось, что всё это уходит куда-то в пустоту, расшибается о непонимание и неприятие. Упрямец с радикальными взглядами пришёлся не ко двору. Ему недвусмысленно намекали, что эдак и вторично можно попасть в Сибирь: мол, мало было одного раза!

11 сентября 1802 г. Радищев покончил жизнь самоубийством.

Был ли это духовный кризис или протест силы человеческого духа, предпочитающего смерть жизни под ярмом?.. Трудно ответить на этот вопрос. По преданию, последние слова Радищева были: «Потомство отмстит за меня».

«Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева.

Книга Радищева состоит из посвящения и 26 глав, 24 из которых озаглавлены по названиям почтовых станций на пути между двумя российскими столицами. «Путешествию» предпослан эпиграф:

«Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй».

Эта строчка взята автором из 18 песни поэмы Тредиаковского «Тилемахида» в слегка перефразированном варианте.

Телемак, сын Одиссея, спускается в ад и видит там мучения злых царей. В наказание царям приносят два зеркала: зеркало Лести и зеркало Истины. В первом они видят себя такими, как их при жизни изображали придворные льстецы; во втором – какими они были на самом деле: страшнее и ужаснее, чем трёхглавый пёс Цербер и стоглавая Лернейская гидра. В радищевском варианте оба чудовища объединены в одно. Аллегория этого страшного чудища – российское самодержавие. Так главная тема книги названа уже на титульном листе, в эпиграфе.

Антиномия «двух зеркал» напрямую использована далее писателем в главе «Спасская Полесть». В остальных главах «Путешествия» повествование ведётся как бы в двух планах – внешнем и внутреннем. Поведение людей (внешнее) объясняется с точки зрения их социальной и человеческой сущности (внутренней). В этом смысле антиномия «двух зеркал» становится художественным принципом писателя. Начав с рассказов об отдельных злоупотреблениях чиновников и помещиков, о безнаказанном нарушении ими законов, Радищев задаётся вопросом, почему это происходит? И отвечает: такова суть самодержавно-крепостнической социальной системы, «стоглавого чудища». Отрубить головы «чудищу» может только народная революция.

В посвящении «А.М.К.» раскрыта цель и задача произведения:

«Я взглянул окрест меня – душа моя страданиями человечества уязвлена стала. Обратил взоры мои во внутренность мою – и узрел, что бедствия человека происходят от человека, и часто оттого только, что он взирает непрямо на окружающие его предметы».

Радищев полагает, что человек зависит от внешних условий и обстоятельств. Помочь людям познать истину, научить их «взирать прямо» на «окружающие предметы», то есть, на действительные причины зла, – долг писателя и цель книги Радищева. А в последних строках посвящения автор выступает уже совершенно открыто:

«Но если, говорил я сам себе, найду я кого-либо, кто намерение моё одобрит,.. кто в шествии моём меня подкрепит, – не сугубый ли плод произойдёт от подъятого мною труда? ».

В этом риторическом вопросе явно формулируется агитационная, открыто пропагандистская задача автора: привлекать «сочувственников», единомышленников. В этих строках посвящения писатель раскрыл себя, заострил свой публицистический замысел до предела. Именно в этих, ибо далее, с главы «Выезд», начинается у же само повествование, которое ведёт не автор, а герой – Путешественник. Автор же стремится, чтобы читатель, совершая путешествие вместе с героем, следил за «шествием» своей мысли, то есть за развитием и логикой повествования.

Тема и цель книги определила жанр: путешествие. Путевые записки позволили выстроить дискретный дискурс, представленный фрагментарно: в эпизодах, встречах, образах, рассуждениях, снах, «чужих» текстах и даже стихотворном произведении. Отказавшись от внешней повествовательной фабулы, Радищев, вместе с тем, мастерски «скрепил» книгу внутренней логикой, создал произведение с «чеканной» композиционной структурой.

В жанровом определении произведение Радищева – явление также весьма оригинальное, во многом отличное от сентиментальных путешествий, популярных в то время. Жанровый феномен радищевского «Путешествия» прежде всего в том, что, будучи художественно-публицистическим текстом, оно не принадлежит ни к «чистой» публицистике, ни к «чистой» беллетристике. Двуединая художественно-публицистическая природа книги обуславливает и двойственное семантическое восприятие её: текстовое и подтекстовое. То обстоятельство, что рассказ ведёт не автор-писатель, а Путешественник, человек со своей биографией и характером, выводит «Путешествие» из сферы публицистики в мир художественного вымысла и творческой фантазии – то есть, в литературу. Но Путешественник, не являясь автобиографической копией автора, подспудно, в подтекстовом уровне, непосредственно отражает общественно-политическое мировоззрение автора.

Первые главы – от «Софии» до «Спасской Полести» – объединяет сквозная тема всеобщего беззакония. Вопреки законам поступают все: от ямщика и мелкого чиновника до наместников и ближайших государевых придворных. Более того, существующие законы Российской империи при сопоставлении их с «естественным правом» каждого человека оказываются узаконенным беззаконием и даже способствуют отнятию собственности, свободы, самой жизни. Анитеза «закон-беззаконие» раскрывается на фоне контрастных эпизодов начальных глав «Путешествия».

«София». Первая встреча с мелким чиновником: на службе он спит, «незаметных» людей игнорирует, но вскакивает «второпях» услужить тем, от кого зависит продвижение в чине. Путешественнику, который уличил его в обмане, заявил, что ныне не прежняя пора (с. 5).

Что это за «пора» и от кого зависят такие порядки, будет показано далее. А пока путешественник заслушался ямщицкой песней (с. 5-6).

«Тосна». Ещё одна встреча с чиновником – регистратором при разрядном архиве.

Итак, главный герой в начале пути встречается с мелкими чиновниками: один – бездельник, угождающий вельможам, другой – «деловой» человек, прислуживающий им же. И оба служат «не делу, а лицам» – «прислуживаются».

«Любани». Встреча с пашущим в праздничный день крестьянином. Путешественник вступает в беседу с трудолюбивым крестьянином, не верящим в то, что законы могут защитить его, крепостного, от произвола помещика.

NВ: «Страшись помещик жестокосердый, на челе каждого из твоих крестьян вижу твоё осуждение».

Радищев с самого начала «Путешествия» показывает читателю контрастные картины. Какова была здесь логика мысли писателя? Ответ на этот вопрос неоднозначен.

Во-первых, этот контраст отражает саму жизнь.

Во-вторых, противопоставляя лицемерное чиновничество честным служителям отечества, будь то представители его сословия или труженики из народа, Радищев подготавливает читателя к дальнейшему «шествию» его мысли и оценке того, что он намеревается сказать дальше.

В-третьих, все описанные встречи и истории заставляют задуматься о причинах творимого беззакония. Может, всё дело в том, что престол занимает монарх-деспот? И положение изменится с воцарением «просвещённого монарха»? Ведь с этой идеей связывали свои надежды многие русские просветители. Вспомним хотя бы Панина, Новикова и Фонвизина, которые оценивали власть с точки зрения дворянина, считали, что открытая конфронтация власти, оппозиционные выступления против существующих порядков могут привести к справедливому царствованию. У Радищева на сей предмет своя точка зрения.

«Спасская Полесть». Эта глава является знаковой в первой части «Путешествия». Доминантной является аллегорический «сон путешественника».

В сне описывается некий восточный правитель, вокруг которого толпятся придворные и расточают ему сладкие похвалы. Он же упивается своей безграничной властью, будучи убеждён, что в государстве царит порядок, справедливость и всеобщее благоденствие. Но неприметная женщина, назвавшая себя Прямовзорой и глазным врачом, сняла «бельма» с глаз монарха, и он увидел, что «блестящие одежды замараны кровью и омочены слезами» многих несчастных. Вельможи – скаредные, завистливые, коварные и ненавидящие. А сам монарх слывёт в народе «пагубным комедиантом», потому что во всех действиях им руководит только непомерное тщеславие и желание вызвать восхищение публики.

Выслушав нелицеприятную речь Прямовзоры, монарх как будто «прозревает» и видит, что его законы ничего народу не приносят. Он приходит в негодование. Но … путешественник просыпается.

Сон Путешественника – аллегорическая критика самодержавия, в которой Радищев дал ответ на вопрос: откуда проистекает зло? Оно идёт сверху!

Радищев развенчивает утопическую иллюзию «просвещённого абсолютизма». Но как убедить дворянина принять общегосударственную, а значит, и общенародную точку зрения? Нужны факты, причём, не единичные, говорящие сами за себя. Поэтому Радищев продолжает рассказ о пути Путешественника из Петербурга в Москву, открывая читателю всё новые объективно-жизненные картины.

«Зайцово». В этой главе описывается встреча с господином Крестьянкиным который рассказал Путешественнику жуткую историю об изнасиловании крепостной девушки сыновьями барина накануне свадьбы. Жестокость помещика привела к бунту крестьян. Терпение народа не беспредельно:

«Я приметил из многочисленных примеров, что русский народ очень терпелив и терпит до самой крайности; но когда коней положит своему терпению, то ничто не сможет его удержать, чтобы не преклонился на жестокость».

Жестокий помещик превратил крестьян в рабов, «почитал» их «скотами». Выведенные из терпения, крестьяне взбунтовались и расправились с помещиком. Так заявил о себе крестьянин, о котором в самом начале книги Радищев сказал, что он «может решить доселе гадательное» в русской истории. За крестьян, которые «в законе мертвы», пытается вступиться честный дворянин Крестьянкин, но его попытка оказывается безуспешной. Положение крепостных, хотя и борющихся, остаётся без перемен. Почему? Потому что «чудище» слишком сильно, оно легко подавляет одиночные выступления, в которых больше ярости и мести обречённых, чем сознания и желания свободы.

Далее, в связи с размышлениями о бунте зайцовских крестьян, Радищев вспоминает о Пугачёвском бунте в главе «Едрово».

«Едрово». В этой части рассказывается о крестьянской девушке Анюте. Выписывается колоритнейший образ русской женщины, крестьянки-труженицы, который являет собой идеал физической и нравственной красоты. Радищев показывает превосходство крестьян-тружеников над развращёнными донельзя дворянами. Путешественник, восхищённый красотой и статью, умом, целомудрием и добродетельностью Анюты, усомнился в том, что крестьяне перед законом немы и беспомощны.

«Хотилов». В этой главе Радищев снова вспоминает о Пугачёвском бунте, убеждая читателя, что подобные стихийные выступления не принесут свободы. Почему? Потому что они проходят под лозунгом борьбы за «доброго» (мужицкого) царя, и потому ещё, что крестьяне «искали паче веселия мщение, нежели пользу сотрясения уз». Они мстили помещикам за угнетение, унижение, издевательства, убивали их, но свободы так и не смогли приобрести. Радищев пишет о передовых людях его времени, которые считают, что освободить крестьян может сам монарх, если его «просветить». Он помещает в этой главе «Проект в будущем», автор которого (так назовём этот персонаж) верит в освобождение народа «сверху».

«В училищах, юным вам сущим, преподали вам основания права естественного и права гражданского. Право естественное показало вам человеков, мысленно вне общества, принявших одинаковое от природы сложение и потому имеющих одинаковые права, следственно, равных во всём между собою и единые другим не подвластных. Право гражданское показало нам человеков, променявших беспредельную свободу на мирное оныя употребление. Но если все они положили свободе своей предел и правило деяниям своим, то все равны от чрева матерня в природной свободе, равны должны быть и в ограничении оной. Следственно, и тут один другому не подвластен. Властитель первый в обществе есть закон: ибо он для всех один…».

Но Радищев пытается объяснить, что ожидание свободы «сверху» утопично.

«Медное», глава, повествующая о варварском обычае распродажи крестьян. Ни один помещик не согласится отказаться от своих прав на крестьян – вот смысл этой главы. Екатерина, ещё не дочитав до этого места, поспешила приписать Радищеву намерение уговорить помещиков. Он же заявляет:

«Свободы не от их советов (помещиков) ожидать должно, но от самой тяжести порабощения». То есть, не «сверху», а «снизу». Императрица заметила по этому поводу: «то есть надежду полагает на бунт мужиков».

Но Радищев имел в виду не подобие Пугачёвского, «царистского» бунта, а народную революцию.

В проанализированном цикле глав писатель вскрывает иллюзорность взглядов тех, кто видел способы коренного преобразования российской действительности в частных позитивных мерах, реформах. При этом он показывает бесперспективность стихийных крестьянских бунтов и восстаний типа Пугачёвского. В конечном счёте Радищев подводит читателя к выводу, что единственное средство изменения действительности – коренная ломка политических и социальных отношений в результате народной революции.

«Тверь». Ода «Вольность».

Ода «Вольность» была написана задолго до «Путешествия», она – одно из ранних стихотворений Радищева. Позже ода в сокращённом варианте была включена в главную книгу писателя. В этом произведении Радищев с позиции поэта-гражданина утверждает мысль о равенстве людей, о праве народа на вольность; он излагает основы революционной идеологии и высказывает мечту о будущей победе народа над самодержавием.

Стержневая идея обусловила композицию оды. Первые две строфы – это гимн вольности, которая раскрывается в значении, определённом народом. Вольность – великий «бесценный дар» человека, «источник всех великих дел» его; она – выражение главных народных прав, так как человек «от рождения свободен». Такая вольность была грозой для помещиков и самодержавия. Первая строфа заканчивается обращением:

Седяй во власти, да смятутся

От гласа твоего цари.

Дальнейшее развитие оды выявляет истинное содержание этого понятия. Что является преградой вольности?

Ответ: Но что ж претит моей свободе?

Желаньям зрю везде предел;

Возникла обща рать в народе,

Соборных всех властей удел…

Во власти всех своей зрю долю,

Свою творю, творя всех волю:

Вот что есть в обществе закон.

То есть, преградой вольности являются законы, создаваемые самодержавием и освящаемые церковью, согласно которым у народа отняли вольность и утвердили рабство:

И се чудовище ужасно,

Как гидра, сто имеет глав,

Умильно и всегда всечасно,

Но полны челюсти отрав.

Земные власти попирает,

Главою неба досягает…

Но если законы, созданные самодержавием, «претят свободе», следовательно, это не истинные законы, а ложные, и их надо уничтожить, равно как и творца их – самодержавие. Так возникает в оде тема отмщения. Радищев описывает приход мстителя, который прорицает вольность. И народ подымается на восстание:

Возникнет рать повсюду бранна,

Надежда всех вооружит;

В крови мучителя венчанна

Омыть свой стыд уж всяк спешит.

В ходе восстания народ судит монарха.

Ликуйте, склепанны народы;

Се право мщенное природы

На плаху возвело царя.

После долгой традиции одической похвалы, лести монарху, в русской поэзии появилась ода, прославляющая суд над самодержцем. Автор оды торжественно провозгласил: народ имеет право судить самодержца, так как тот преступил закон, не исполнил своего монаршего долга, поэтому должен быть свергнут.

Но кто же, если не просвещённый монарх, будет источником законов в государстве, кто будет творить добро, в котором нуждается «непросвещённый» народ?

Ответ: сам свободный народ. В этом ответе – отличие концепции Радищева от его учителей – русских просветителей, сторонников мирных путей социального преобразования общества.

Во второй половине оды Радищев выписал картину созидательной деятельности освобождённого народа. И, прежде всего, народ создаёт новые и истинные законы. Завершается ода вдохновенным пророчеством о будущей революционной победе. Радищев осознавал, что в современных условиях победа народа ещё невозможна:

Но не пришла ещё година,

Не совершилися судьбы…

Ода заканчивается оптимистическим описанием избраннейшего дня победы революции, которая обновит отечество драгое.