Мониторинг динамики качества молодого поколения как основы будущих трудовых ресурсов региона
У каждого из субъектов мониторинга могут быть свои предметы. Они определяются не только спецификой объектов, но и спецификой тех дисциплин, которые могут и должны изучать соответствующие объекты. Очевидно, например, что процесс «наращивания» потенциала у детей, подростков и молодежи обладает большим своеобразием, которое должно учитываться при определении предметов исследования и при определении роли разных дисциплин.
С высокой степенью уверенности можно предположить, что организация мониторинга ювенального потенциала в полной мере отвечает требованиям общественного развития и развития научного знания о молодом поколении.
Специфические особенности организации мониторинга в молодежной среде. Вопросы надежности, объективности и полноты информации, получаемой в ходе опросов общественного мнения и мониторинга различных категорий подрастающего поколения, являются актуальными и до сих пор остаются мало изученными (хотя регулярные опросы такого рода проводятся как в России, так и в других странах мира уже более полувека). Считается (и считалось ранее), что социологические исследования, проводимые научными работниками, всегда репрезентативны (представительны). С данным тезисом можно согласиться, если речь идет об изучении относительно «нейтральных» проблем, установок, мнений, оценок и позиций молодого поколения. Например, социологи спрашивают у юношей и девушек: как они проводят свой досуг, каковы их предпочтения в музыке или кинематографе, отношение к школе или политике, политическим лидерам? Это же положение распространяется и на проведение раздаточного анкетирования или прессового опроса (анкеты размещают в газетах или журналах), когда уровень анонимности действительно гарантирован, а получаемые ответы относительно близки к реальным оценкам и взглядам молодежи. Но есть и другие ситуации.
Так, ученые часто непосредственно приходят в школы и вузы, организуя там свои исследовательские процедуры: раздавая и собирая анкеты «из рук в руки» с последующей обработкой массива инструментария в целом. При этом вопросы могут касаться и интимных сторон личной жизни респондентов: употребления наркотиков и алкоголя, табакокурения, регулярности половой жизни с лицами старшего или младшего возраста, «случайных» половых связей, основных источников «карманных» денег у подростков и др. Порой подобные темы принимают в анкетах форму открытых вопросов, когда респондент должен подробно сам описать различные стороны своей личной жизни (о которых предпочел бы умолчать).
В этой связи вспоминается один опрос, проведенный социологами АН СССР в 80-х годах. В анкетах (с пометкой «анонимный опрос») старшеклассникам московских школ предлагалось подробно рассказать когда, с кем и как у них начались половые отношения, употребляют ли они наркотические средства, «тусуются ли в подвалах», знают ли об этом учителя в школе и родители дома? Каждый блок вопросов, преследуя, в общем-то, благую педагогическую цель, сопровождался пояснительными рисунками оценочного плана. Например, первый (возможный) опыт половых отношений у подростков был проиллюстрирован картинкой, изображавшей медсестру, которая делает укол в ягодицу мальчику. Таким образом, по сути, юношам и девушкам подсознательно насаждались негативные ассоциации, связанные с первой любовью, первыми сексуальными отношениями, которые к тому же жестко «скреплялись» с венерической болезнью. Другой изюминкой этой «анонимной» анкеты были «наивные» вопросы в конце: «А теперь укажите свое имя, фамилию, класс и номер школы».
Если учесть, что анкеты заполнялись в классах в присутствии учителей и взрослых социологов, то процент возврата заполненных анкет и объективность полученных данных вызывает уместное сомнение. Комментарии излишни.
Сходные проблемы присутствовали и в опросах, проводимые в 80-х годах ленинградскими партийными, профсоюзными и комсомольскими органами. При непосредственном участии в ходе опроса взрослых – представителей научной социологической мысли – молодежи предлагалось ответить на ряд вопросов относительно их личной жизни. При этом сами вопросы, их порядок и иллюстрации к ним были составлены явно двусмысленно. Например, при опросе девушек одного крупного швейного объединения Ленинграда за вопросом: «Посещают ли они танцевальные вечера в клубе своего предприятия» непосредственно следовало: «Обращались ли Вы в кожно-венерический диспансер?». А при опросе молодых людей по месту жительства после вопроса «Занимаются ли они общественной жизнью?» сразу же напрямую спрашивалось: «Как часто Вы употребляете алкоголь?». Конечно, можно предположить: организаторы подобных социологических опросов ставили перед собой вполне благородные научные цели и пытались «запутать» респондентов (дабы они не узнали истинную суть исследования) с целью получения наиболее объективных данных, отражающих суть социальной жизнедеятельности молодежи и ее различных предпочтений.
Важно обратить внимание и на еще один аспект изучаемой проблемы. Без использования особой специальной методологии составления анкет (вопросников), адресованных молодому поколению, социологи исследовали лишь ситуативные оценки и мнения, подверженные ежедневному (в прямом и переносном смыслах этого слова) изменению в среде 13-20-летних. За время проведения опроса, сбора, обработки и осмысления полученных данных, их публикации, занимавшие в среднем около 2-х лет, взгляды молодежи могли поменяться на полностью противоположные. Изложенное позволяет сделать два основных вывода. Первый: научный и практический эффект такого рода опросов оказывался минимальным (если не нулевым). Многих негативных явлений, возникавших в молодежной среде, взрослые не смогли распознать вовремя и, соответственно разработать необходимых превентивных мер (так было в Москве, Ленинграде и Варшаве, Будапеште и Берлине). Второй вывод: результаты полученных тогда данных были далеки от отражения реальной ситуации в молодежной среде. Причина этого кроется не столько в излишней политизации и идеологизации исследований того времени, а скорее - в невысоком профессионализме тогдашних социологов.
Представляется, что подготовка, организация и проведение опросов общественного мнения, социологического мониторинга предполагает использование иных, отличных от вышеназванных критериев, принципов и условий.
Исследуемая проблема должна учитывать четыре аспекта проведения опросов представителей молодежной популяции, особенно в возрастной категории от 13 до 18 лет.
Во-первых, речь идет о специальной группе интервьюеров. Более чем 15-летний опыт одного из авторов по подготовке социологов и социальных психологов из числа старшеклассников Центрального района Санкт-Петербурга (2 года на базе УПК) дает основание для вывода, что опрашивать 13-18-летних подростков лучше всего социологам той же возрастной группы. Профессиональной подготовки молодых социологов вполне достаточно для такого рода данной исследовательской процедуры, особенно в случаях, когда речь идет о получении максимально объективной информации, характеризующей личную (в т.ч. интимную) жизнь тинэйджеров.
Во-вторых, важную роль играют формулировки вопросов и варианты ответов на них, причем именно в той стилистической форме, которая наиболее понятна, доступна и интересна для самих подростков. Речь идет об использовании наряду с традиционной стилистикой задаваемых вопросов «молодежного сленга», а также того опыта, запаса выражений, свойственных сегодняшней молодежи (особенно проживающей в крупном городе). Поэтому в ходе подготовки методики (вопросника для очного интервью, анкеты) самое активное участие должны принимать молодые социологи, которые так формулируют вопросы и варианты ответов на них с учетом мыслительного и речевого «клише» их сверстников. Юные социологи прекрасно ориентированы и в части актуальности проблем сверстников. До организации опроса, в ходе написания программы социологического исследования, старшеклассники (методом наблюдения) описывают проблемные ситуации, характерные для их сверстников – тинэйджеров.
В-третьих, крайне важно построить представительную выборку для обследования молодежной популяции в возрасте 13-25 лет. Следует констатировать: подавляющее большинство опросов молодежи прошлых лет ориентировались на студентов или школьников. Именно эта подгруппа были наиболее доступна и удобна при проведении массовых опросов научными учреждениями. Но фактор «удобства» для организатора опроса оказывал скорее негативное влияние на объективность получаемой информации. В ограниченных масштабах либо вообще вне поля зрения исследователей оказывались учащиеся системы начального и среднего профессионально-технического образования, молодые рабочие, сельские труженики, представители творческой интеллигенции, военнослужащие (например, в военных учебных заведениях запрещено проводить опросы, касающиеся личной жизни респондентов). Значительный отряд «тусующейся молодежи», детей улицы, беспризорников и безнадзорных детей, молодых наркоманов, проституток и алкоголиков также не попадал в выборки социологических опросов.
Сегодняшние молодые социологи-интервьюеры в ходе опросов имеют свободный доступ к различным категориям молодежной популяции. При мониторинге часто используется метод стандартизированного интервью (та же анкета для массового опроса), позволяющий установить достаточно тесный психологический контакт с респондентами и получить наиболее достоверную информацию, например, у наркоманов, молодых проституток, «уличных» детей, беспризорных или детей, подвергшихся насилию в семьях со стороны взрослых. Опрос «лицом к лицу» по стандартизированной методике (очное интервью) является источником и иной любопытной информации по изучаемой проблематике.
Опыт 15 лет проведения опросов детей, подростков и молодежи силами молодых профессиональных социологов показал: разница в итоговых данных (по сравнению с опросами, проведенными старшими коллегами-учеными) по отдельным (наиболее интимным вопросам), может составлять от 20 до 30 и более процентов. Даже с учетом возможной ошибки выборки такой разброс весьма велик. Следует особо отметить: в отчетности юных социологов «приписок» данных и подтасовок результатов не наблюдались. Так, в отдельных случаях они уведомляли организаторов опроса, что им по каким-либо причинам не удалось опросить необходимое число респондентов, и сдавали чистые, не заполненные анкеты-вопросники.
В-четвертых, методики опроса должны строиться с учетом поправки на ситуативный характер получаемой от молодых граждан информации. Поэтому в ходе исследования следует акцентировать внимание на получении информации о более константных или актуальных, но не ситуативных установках, ценностных ориентациях, предпочтениях и настроениях. При обработке данных также важно различать: что относится к установкам, меняющимся почти ежедневно, а что характерно для константных психологических образований. Следует избегать прямолинейных вопросов об интимной жизни молодежи, даже в том случае, если интервьюер и респондент одного возраста и пола. Главный принцип построения системы вопросов такого рода: переход от наиболее общих, наводящих вопросов, - к более частным, характеризующим суть интересующей социологов проблемы, но в целом обезличным. Поясним суть сказанного.
В структуре психологии личности молодого человека (юноши или девушки) можно условно выделить три уровня мнений (независимо от объекта носителя мнения): ситуативный, актуальный и константный. Они различаются по времени доминирования в сознании представителей молодежной популяции и влиянии этих детерминант на глубинные свойства характера личности. Ситуативные оценки, мнения во многом зависят и определяются воздействием рекламы, краткосрочных рейтингов СМИ (например, в отношении той или иной музыкальной группы, исполнителя), взглядов ближайшего окружения подростков (родителей, сверстников), а также увиденных фильмов, прочитанных книг или просто (хорошего или плохого) настроения, связанного с отношениями с противоположным полом. Бесспорно, что ситуативные оценки и взгляды могут со временем перейти в актуальные, а затем и константные образования в структуре личности юноши или девушки. И, наоборот, константные доминанты, настроения, мнения, взгляды, другие психологические образования во многом определяют, а порой и деформируют актуальные и даже ситуативные взгляды, оценки, мнения детей и подростков (см. рис. 7).
Для изучения каждой проблемы детского, подросткового и молодежного возраста строится и используется своя «индивидуальная» методика (набор вопросов, включая контрольные и дополнительные, а также пояснительные, раскрывающие суть исследуемого феномена и данного ранее ответа).
Рис. 7