4. Социологические теории магии

Само по себе отношение к силам, лежащим за пре­делами обычного, свойственно как магии, так и религии. В связи с этим возникает вопрос о том, как соотносятся между собой эти два фено­мена, каждый из которых включает использование мана. Не вникая в различия предлагаемых ответов, отметим лишь, что магия означает манипулирование безличной силой, мана с помощью особых приемов, колдовства, во имя достижения конкретных, отвечающих интере­сам индивида, целей, не связанных с моральными оценками. Ее эф­фективность зависит от точности выполнения ритуальных магических действий, соблюдения традиции. Магия связана со стереотипизацией человеческой деятельности, тогда как религиозная рационализация человеческой деятельности, по Веберу, осуществляется в ином контексте: когда существование уже не обеспечивается полностью традицией, а священное из безличной разлитой в мире силы транс­формируется в божественную личность, возвышающуюся над профанным миром. В то же время Вебер обращает внимание на структурное сходство магии и религии, вводя понятие "магический символизм". На определен­ной ступени происходит замена реальной жертвы, например — в погре­бальной церемонии, жертвой символической, рисунком жертвенного животного, какими-то частями его тела и т.н., а также — указывая на магический смысл ритуального действия, который сохраняется и в религии.

Для понимания религии важно, таким образом, выявить то. что отли­чает религиозные символы от магических, вообще — от не-религн-озных.

7. Священное и профанное. Социальные функции священного

В работе "Определение религиозного феномена" Дюркгейм предлагает рассматривать религиоз­ный феномен как разновидность социального действия, которое отли­чается от других единственно лишь объектом, к которому оно направ­лено. Дюркгейм называет такие объекты "священными вещами". Они, это "священные вещи", составляют особый, сакральный мир, который отличается и как бы отделен от мира обычного, "профанного". Доступ к этим "вещам", и возвращение от них к вещам профанного мира, к обычной жизни, обеспечивает ритуал. Таким образом, религия опреде­ляется тем, что она включает "священные вещи" и обращенную к ним ритуальную деятельность. Дюркгейм считал чрезвычайно важным то, что религия встречается во всех известных нам обществах, т.е. представляет собой универсальный социальный феномен. Это обстоятельство позволяет предположить, что религия выполняет в обществе некую необходимую для его существования функцию. В "Элементарных формах религиозной жизни" Дюркгейм формулирует определение: "Религия есть солидарная система веро­ваний и практик, относящихся к вещам священным, обособленным, запретным; верований и практик, которые объединяют в одну мораль­ную общность, называемою церковью, всех, кто их принимает".

Дюркгейм утверждает, что о религии мы можем говорить тогда, когда люди соотносят свои действия с такими "вещами", которые они называют, считают, рас­сматривают как священные. Этими вещами могут быть камни, рас­тения, животные. В самих по себе этих "священных вещах", вне со­циального отношения, в котором они делаются "священными" (т.е. от­деляются от обычных, становятся запретными), нет ничего священного. Тотемный медведь является священным только для людей, принадлежащих к соответствующему клану, а для всех других — он просто медведь. Для Дюркгейма проблема заключается не в том, существует "в действительности" священное или нет, но в том, почему какие-то вещи из ряда тех, с которыми люди имеют дело в своей повседневной жизни, отделяются от других в нечто особое и наделяются свойствами, им в качестве обычных вещей не при­сущими? Чем продиктовано такое преобразование "профанных вещей" в священные, какие оно имеет последствия, как влияет на жизнь людей?

Всякое рода определение видит в религии отношение человека к особой "субстанции", "священному", которое может называться по-разному (у Дюркгейма это "священные вещи", у П. Бергера — "священный космос" и т.д.). Как бы ни на­зывалось священное, оно представляет собой нечто такое, что имеет над нами власть, внушая особое к себе отношение — почитания, благоговения, любви, послушания и т.д. Трудность связана с понима­нием природы "священного". Отделив профанные вещи от священных, Дюркгейм в то же время констатировал, что священным характером вещь наделяется, самой вещи внутренне он не присущ; любая, сле­довательно, вещь, любой объект (существо, социальное явление, цен ность) может выполнять функцию "священного". Чтобы выразить са­мим себе наши собственные "идеи", говорит Дюркгейм, мы "привязыва­ем" их к определенным вещам, которые символизируют эти "идеи": "сол­дат, который погибает, защищая свое знамя, жертвует собой не во имя куска ткани". "Священное" есть принадлежность "социального царства".

С этими предварительными замечаниями, тем не менее, можно выделить четыре типа функций, наиболее характерных для религии и определяющих ее социальный облик: функция значения, или смыслополагания; функция принадлежности, или идентификации; функция соци­альной интеграции и стабильности; функция сакрализации культурных ценностей, главным образом этических. Две первые из названных функций обращены преимущественно к личности, индивиду, две послед­них — к социальным структурам, культурной системе.