44.Рэдклифф-Браун а.Р.: «Религия и общество» (глава в работе «Структура ифункции в примитивном обществе»)

Несколько иной подход в рамках функционализма предложил А.Р. Рэдклифф-Браун. Он связывал функции большинства социальных отношений не с индивидуальными, а с социальными потребностями. В отличие от Малиновского, он видел главную функцию религии не в эмоционально-психологическом утешении индивида; потребности об­щества как целого требуют прямо противоположного — верования и ритуалы должны работать на повышение беспокойства, а не избавле­ние от него. Структурно-функциональный анализ религии приводит к выводу, что вызывая опасение нарушить нормы и правила, устанавли­ваемые культурой, религия выступает в качестве средства социального контроля, выполняет функцию предотвращения девиантного поведе­ния, и тем самым — упрочения социальной интеграции и стабильности.

Функция религии заключается не в том, чтобы помочь индивиду справиться с его психологическими проблемами. Религия выполняет свою функцию, когда мотивирует действия индивида таким образом, чтобы эти действия (быть может, вопреки его собственным интересам, быть может — дисфункциональные но отношению к его потребностям) отвечали требованиям общества, служили целям его сохранения и упрочения. Требования и предписания общества имеют моральный при­оритет по сравнению с желаниями и стремлениями индивида, челове­ческие потребности, интересы индивида должны всегда уступать дорогу божественным предписаниям. Иными словами, интересы общества, социальной структуры нуждаются в религии как средстве, позволяю­щем мотивировать поведение индивида необходимым для общества образом, — поведение, которое может противоречить его индивидуаль­ным желаниям и которое руководствуется не интересами индивида, а интересами общества, вплоть до готовности принести себя в жертву во имя общего блага. Чтобы достичь этой цели, нужно опираться на-авторитет морального абсолюта, нужно, чтобы общий интерес предстал в качестве божественной заповеди.

45. М. Вебер о «расколдовании мира» (по работе «Наука как призвание и профессия»)

Вся жизнь протестанта является подобием делового предприятия, она вся рассматривается с точки зрения оценки богоугодности – строжайшая профессиональная аскеза сочетается с аскезой нравственной, бытовой и сексуальной – все направлено на служение Богу, никакие излишества не допускаются. С точки зрения «личного счастья», традиционного образа жизни и потребительского хозяйства такое самоограничение было иррациональным. Однако с точки зрения протестантских представлений о спасении оно необходимо и представляет собой единственно возможный путь служения Богу и познания своей судьбы.

Рациональность как универсальный способ взаимоотношения с Богом определяет и отношение к миру. Оно не допускает вмешательства в жизнь и деятельность людей чувственно-эмоциональных, иррациональных явлений. Протестантизм в его кальвинистском варианте полностью исключает влияние чуда и магии на судьбу человека. Он даже отрицает церковные таинства как бессмысленную и кощунственную попытку повлиять на божественный промысел. Происходит, по выражению М. Вебера, расколдование мира.

В основе «расколдования мира» лежит вера в абсолютную трансцендентность Бога и недоступность для человеческого познания его промысла. Это делает для протестанта невозможным мистическое проникновение в смыслы бытия, поэтому он, в отличие от мистиков, не озабочен «вечными вопросами». Но необходимость быть орудием Бога, преобразовывать мир во славу Его заставляют активно познавать реальные законы природы, и, более того, – применять их знание на практике. Следствием развития рационального отношения к миру было, в частности, то обстоятельство, что многие выдающиеся открытия и изобретения были сделаны на Востоке, но практическое применение получили на Западе.

Конечно, было бы ошибочно сводить духовные истоки развития западного рационализма исключительно к протестантскому сознанию. Философия европейского Просвещения также утверждала рациональные методы философии и познания мира. Однако мировоззренческие основы этого рационализма были иными: он развивался из оптимистической веры в возможности человеческого рассудка, его способность преодолевать заблуждения, познавать и переустраивать мир на разумных и справедливых основаниях. Рационализму просветителей был чужд суровый пафос абсолютной греховности и ничтожности человека.