- •Предисловие
- •Введение. «Троякий аспект языковых явлений» и общая схема фонологического анализа
- •Глава I. Установление системы фонем языка Фонологическая сегментация текста
- •Отождествление фонов. Фонема. Понятие оппозиции
- •Об абстрактности и конкретности в фонологии
- •О формальном и натуральном направлениях в фонологии
- •Дифференциальные признаки фонемы
- •Глава II. Слог Функции слога
- •Слогоделение. Два типа глубинных слогов и поверхностные слоги
- •Структура слога
- •Глава III. Слоговые языки Силлабема как парадигматическая единица
- •Слоги и слоготмемы. Многоуровневая структура слоговой фонологии
- •Проблема моновокализма. Слог как единственная фонологическая единица
- •Глава IV. Типология фонологических систем Фонотипологические классы и фонологические единицы. Соотношение фонологических классификаций
- •Понятие слогоморфемы и моносиллабические языки
- •Глава V. Просодика Ударение и тон
- •К типологии просодических систем
- •Глава VI. Фонологические аспекты речевой деятельности и усвоения языка
- •Порождение речи
- •Восприятие речи
- •Усвоение языка
- •Глава VII. Фонологический компонент языка и его уровни
- •Литература
- •Библиографические сокращения
- •Содержание
- •Вадим Борисович Касевич фонологические проблемы общего и восточного языкознания
- •180 Фонологические проблемы общего и восточного языкознания (Москва, 1983)
В. Б. Касевич
Фонологические проблемы общего и восточного языкознания
Издательство «Наука»
Главная редакция восточной литературы
Москва 1983
4 К28
Ответственный редактор Л. Р. ЗИНДЕР
Настоящая книга представляет собой уникальное в отечественной лингвистической литературе исследование, в котором рассмотрены практически все основные проблемы фонологии, обобщен огромный фактический материал специальных исследований по языкам разных типологических систем. Впервые лингвистически объясняются факты и явления не собственно лингвистические, а полученные в результате научных изысканий психологов и физиологов, что связано своей проблематикой с раскрытием механизмов производства и восприятия речи, ее расстройств, а также с наблюдениями за становлением речи у детей. Иными словами, весь тот круг проблем, которые стали широко обсуждаться в последние десятилетия, получает в этой книге языковедческое осмысление.
-
К
4602000000-151
КБ-7-68-83
013(02)-83
© Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1983
Предисловие
Среди лингвистов, не занимающихся фонологией, распространено мнение если не о решенности основных фонологических проблем, то, во всяком случае, о высокой степени определенности понятий фонологии, о значительной точности процедур фонологического анализа. К сожалению, здесь налицо известная идеализация реального положения вещей. Фонология действительно — источник и опытный полигон большинства методов и концепций, призванных сделать науку о языке по возможности точной. Однако, несмотря на относительную простоту объекта фонологического изучения (в сравнении с другими аспектами языка), уровень его сложности все же, по-видимому, таков, что среди фонологов до сих пор нет согласия относительно кардинальных понятий этой науки.
В последние десятилетия наблюдалось особенно бурное развитие как теоретических, так и экспериментальных исследований в области фонологии. Но накопленный концептуальный и экспериментальный материал еще не привел к созданию общепринятой теоретической платформы. Одни направления приняли своего рода эзотерический характер с не всегда ясно сформулированными, но известными всем адептам «глубинными» принципами, с собственным языком1. Другие, углубляясь в разработку эксперимента и множа опытные данные, отодвигают на задний план вопросы теории, которая объясняла бы эти данные2.
В сложившихся условиях наиболее важная, вероятно, задача лежит в области синтеза: необходимо приступить, к разработке фонологической теории, которая органически сочетала бы как адекватные положения традиционной, классической фонологии, так и некоторые представления, возникшие в последние десятилетия. Для этого следует проанализировать и те и другие с двух точек зрения. Во-первых, необходим логический анализ, экспликация понятий, использующихся в фонологии. Трудность зачастую состоит именно в том, что в них слишком велик удельный вес своего рода пресуппозиций — допущений, не высказываемых эксплицитно. Задача, следовательно, состоит в «минимизации пресуппозиций», в максимально явном представлении соответствующих понятий, в учете возможных логических следствий из того или иного их толкования.
Во-вторых, по крайней мере желательно испытывать фонологические концепты на «психологическую реальность», т. е. под-/3//4/вергать их проверке на соответствие данным поведенческого характера и достоверным положениям психологии3.
Предлагаемую вниманию читателя работу можно было бы назвать «Введение в логику и психологию фонологических единиц». Настоящее исследование преследует цель выяснить, какое место в общем описании языка занимают фонологические единицы, как они соотносятся друг с другом и с другими единицами, а также каким образом исследователь-фонолог строит свою теорию. Отсюда — логика фонологических единиц. Одновременно предполагается, что лингвистическая теория должна как-то соотноситься со структурой деятельности человека, говорящего и понимающего речь, а изучение этого аспекта невозможно без обращения к психологии. Отсюда — психология фонологических единиц. Столь гетерогенный комплекс проблем может быть исследован лишь в предварительном порядке (тем более что автор — не логик, не психолог, а лингвист). Поэтому мы и говорим о работе как о «введении» в изучение означенных проблем.
Название работы упоминает «восточное» языкознание наряду с общим. Разумеется, это не значит, что фонология восточных языков не подведомственна общей теории (это невозможно, так сказать, уже по определению общей теории). Мы лишь хотели оттенить то обстоятельство, что наш анализ прилагается и к во многом нетрадиционному для общей фонологии материалу восточных языков. Реально речь идет об основных языках Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии. Их значение для теории фонологии громадно. Последовательное проведение принципов лингвистического анализа обнаруживает радикальную специфику в фонологическом устройстве так называемых слоговых языков — китайского, вьетнамского и др., для описания которых классическое понятие фонемы оказывается неадекватным (см. гл. III).
Традиционный «фонемоцентризм» отвергается в работе и с другой точки зрения. Есть основания говорить о сложной иерархии фонологических средств языка, которые формируют самостоятельный фонологический компонент со своими уровнями. Фонема — лишь одна из фонологических единиц. Уровни фонологического компонента функционируют в целом идентичным образом как в процессах речевосприятия и речепроизводства, так и при усвоении языка. Основной принцип заключается в ступенчатом продвижении от наиболее абстрактного, обобщенного представления звукового облика высказывания к его все более конкретной и полной характеристике (см. гл. VI и VII). Этот же принцип оказывается наиболее адекватным и для анализа, который производит фонолог при установлении фонологической системы языка (гл. I). Нигде не обнаруживается традиционной для фонологической литературы картины постепенного отвлечения от фонетических деталей в восхождении от /4//5/ конкретного к абстрактному, всюду наблюдается прямо противоположное — восхождение от абстрактного к конкретному.
Разумеется, далеко не все фонологические вопросы, которые ставятся в этой работе, получают в ней разрешение. Мы верим, однако, что уже само вскрытие неполноты и противоречивости некоторых традиционных представлений полезно и в тех случаях, когда автор не знает путей их преодоления. Мы старались везде при обсуждении теоретических проблем сначала исчерпать все возможности, содержащиеся в традиционных подходах к ним, и лишь затем ставить проблему по-новому, если это представляется необходимым и возможным.
Само собой разумеется, что в одной не слишком большой работе невозможно охватить ни все вопросы, ни все ответы на них, известные в литературе: и в том и в другом неизбежен отбор, а отбор всегда в какой-то степени субъективен. Мы надеемся, однако, что субъективизм в нашей работе сказывается скорее в невключении — по разным причинам — существенного, нежели во включении несущественного.
декабрь, 1980 г.