41. Позиція Канади щодо війни в Індокитаї.

 

The next big issue of contention was the war in Vietnam. The United States had solidly supported South Vietnam against the communist North since 1954, but during the 1960s it became more deeply embroiled in this impossible quagmire. For its part, Canada had been active in Southeast Asia since 1954, when it was appointed to the International Control Commission (ICC) for Vietnam. Meant to supervise a non-existent peace, the ICC performed a thankless task. It was particularly galling for Canadians who served on the ICC, because of the blatantly pro-communist bias of Poland and the similar, though more subtle, attitude of India, the other members of the Commission.

Most Canadian delegates reacted by increasingly taking the side of South Vietnam in disputes. In the spring of 1964, Ottawa agreed to allow the United States to use the senior Canadian representative on the Commission, Blair Seaborn, to inform North Vietnam of the dangers of provoking Washington and the benefits of a negotiated peace. Seaborn's mission was a failure because neither Washington nor Hanoi was ready to talk.

In early 1965, the war was expanded with the start of an extensive U.S. bombing campaign. As the war escalated, Pearson became increasingly doubtful of the wisdom of U.S. policy. In April 1965, he called for a halt in air strikes against North Vietnam while speaking in Philadelphia. U.S. President Lyndon B. Johnson, who had succeeded the assassinated Kennedy in 1963, was infuriated, not only by the content of the speech but by the fact that it had been delivered in the United States. At a subsequent meeting, he berated Pearson mercilessly, at one point grabbing him by the lapel, to the consternation of the Canadian ambassador in Washington, who witnessed this extraordinary scene.

Alarmed that Johnson's decision to send U.S. ground troops to Vietnam might lead to a wider war in Asia, the Secretary of State for External Affairs, Paul Martin, decided to make an independent approach to the North by sending Chester Ronning, Canada's leading China expert, as an emissary. The Americans were not pleased, because they had their own secret lines of communication to the North. Ronning's two missions accomplished nothing.

Through 1966 and 1967, the government became more critical of the United States, reflecting both Pearson's own convictions and the growing anti-war sentiment of Canadian public opinion. Although Canada continued to urge the United States to negotiate, the government was really in no position to be self-righteous. Opposition to the war did not prevent Canada from selling billions of dollars' worth of war material to the United States. For anti-war protesters in Canada, there was more than a whiff of hypocrisy to Canadian policy.

42. Політика сша щодо країн Середньої Азії.

44. Політика сша щодо країн Закавказзя.

 

Экономическая экспансия США в республиках бывшего СССР приобрела к настоящему времени очень широкие масштабы. Особого размаха и значимости она достигла в Закавказье и Центральной Азии. При всей важности доступа к сырьевым ресурсам, в первую очередь энергетическим, для современной экономики активность Вашингтона в этой сфере на постсоветской территории имеет ярко выраженную политическую направленность, которая зачастую берет верх над соображениями коммерческой выгоды. Долгосрочные политические проекты Вашингтона включают Центральную Азию и Закавказье в «сфе-ру жизненно важных интересов» Соединенных Штатов. Этот тезис, как известно, очень многозначен. Он свидетельствует о том, что планы на будущее не ограничиваются подсоединением региона к западной экономической системе, но предусматривают также политическое и военное сотрудничество при высокой степени готовности укреплять и защищать свои позиции самым решительным образом.

* * *

Начало крупномасштабному проникновению американского капитала в регион положили контракты по разведке и добыче нефти Каспийского моря. При этом местные правительства возлагали на приход иностранных компаний большие надежды, полагая, что нефтедоллары дадут им возможность решить буквально все свои проблемы. В авангарде этого движения шел Азербайджан - уже в сентябре 1994 г. он заключил с консорциумом иностранных компаний первый контракт стоимостью в 7,5 млрд. долл. по освоению месторождений Азери, Чираг и Гюнешли. В последующие годы привлечение западных инвесторов было активно продолжено. Гарантией соблюдения их интересов служило то, что каждый договор утверждался азербайджанским парламентом в виде закона. Сложившееся в результате этих действий положение Баку оценивает как очень благоприятное для себя. Подводя итоги, высокопоставленные официальные лица говорили, что создав с 1994 г. целый ряд консорциумов с 20 наиболее крупными компаниями из 12 стран, ожидая в ближайшие 15 лет 30 млрд. долл. капиталовложений и увеличение к 2005 г. добычи нефти до 65 млн. т в год, можно оптимистично оценивать будущее страны. В большинстве этих каспийских проектов принимали участие нефтяные корпорации США - такие как «Амоко» (Amoco), «Юнокал» (Unocal), «Пеннзойл» (Pennzoil), «Рамко» (Ramco), «Экссон» (Exxon) («Figaro economie», 25.05.1998).

Правда, американские эксперты сразу отметили, что Баку попался в обычную для развивающихся стран ловушку. Экономические (а следовательно и социальные) проблемы азербайджанское руководство рассчитывало разрешить с помощью нереалистичных грандиозных проектов, сделав все ставки исключительно на нефть. В результате страна оказалась в прямой зависимости от колебания цен на мировом рынке и интересов иностранных предпринимателей. Факты подтверждают правоту этого мнения. Так, например, с 1997 г. Азербайджан начал заключать с иностранными консорциумами договоренности относительно добычи нефти на суше и мелководье (где условия разработки месторождений наиболее благоприятны). Первоначально планировалось, что, когда будут получены средства от первого морского проекта, страна сможет сама финансировать освоение этих участков. Но средств на осуществление таких намерений не хватило. При этом после снижения цен на нефть позиции Баку при заключении новых контрактов ухудшились («Caspian Investor», November 1997, p.24). Начиная курс широкого привлечения западных фирм и получив бонусные поступления в государственный бюджет, власти обещали стране скорое изобилие. Теперь же приходится признать, что нефть будет добываться в больших количествах не раньше 2003 г. и может пройти не менее пяти лет прежде чем будут получены значительные средства.

Казахстан, также стремящийся достичь процветания с помощью продажи полезных ископаемых, с середины 90-х годов пытается привлечь в их разработку как можно больше американских компаний. Нефтяной экспорт занимает в планах Астаны первое место - государство рассчитывает получать доходы, которые сыграют решающую роль в экономике. От этого, как полагает казах-станское руководство, зависит будущее страны, ее выживание, обеспечение населению достойной жизни. Ставится задача в течение ближайших 10-15 лет стать одним из основных поставщиков энергоносителей для мирового сообщества. В реальную жизнь эти намерения предполагается воплотить с помощью иностранного капитала, технологий и управления. Для того чтобы боль-ше заинтересовать зарубежных предпринимателей, был принят закон «О государственной поддержке прямых инвестиций», дающий им беспрецедентные льготы и упрощающий процедуру налаживания бизнеса. В руки зарубежных корпораций был передан ряд объектов нефтеперерабатывающей промышленности, трубопроводные системы. Привлекают инвесторов залежи и предприятия по переработке таких ценных и стратегически значимых ископаемых, как свинец, цинк, железо, марганец, хром, уран. Но, конечно же, наибольший интерес вызвал раздел богатых месторождений нефти и газа.

Самым известным и уже действующим предприятием (оценка этого проекта - 20 млрд. долл.) является нефтяной комплекс Тенгизского месторождения, хозяевами которого практически являются американские корпорации «Шев-рон» (Chevron) (доля участия - 45%) и «Мобил ойл» (Mobil Oil) - 25 %. Активно действует и американская компания «Тексако» (Texaco), принимая участие в освоении крупнейшего Карачаганакского нефтегазового месторождения (доля - 20%) («Нефть и капитал», 1997, № 6; «События и факты», 1997, № 6).

В конце 1997 г. был оформлен и проект относительно морских месторождений Каспия. Среди разработчиков присутствует американская «Мобил ойл», а подписание соглашений о разделе продукции состоялось в Вашингтоне во время визита президента Н.Назарбаева в ноябре 1997 г. Таким образом, к настоящему времени распределение казахстанских нефти и газа между западными компаниями можно считать законченным. Но Казахстан пытается изыскать новые возможности. Совместно с Узбекистаном он рассматривает сейчас перспективы нефтедобычи в Аральском море. Для привлечения инвесторов район Кзыл-Орды, прилегающий к казахстанской части Арала, объявлен особой экономической зоной. Компании, действующие там, не платят таможенных сборов на импортируемое оборудование и материалы, а размер их подоходного налога составляет 10% (по сравнению с обычным в Казахстане 30%-ным налогом).

Американские предприниматели проявляют чрезвычайную заинтересованность и в сфере транспортировки казахстанской нефти. Участниками Каспийского трубопроводного консорциума (КТК) являются «Шеврон» (15%) и «Мо-бил» (7,5%), а также «Амоко», взявшаяся профинансировать долю Казахстана в проекте. Она же собирается участвовать в прокладке нефтепровода из Казахстана через Каспий и Азербайджан в Турцию. Корпорации США внедрились в экономику республики настолько, что стали здесь крупнейшим инвестором - им принадлежит 54% всех иностранных вложений в Казахстане (сос-тавляющих в целом около 6 млрд. долл.) (НГ-сценарии (приложение к «Независимой газете»), 10.07.1997).

Значимость и ценность многочисленных и разнообразных сырьевых ресурсов Казахстана не подвергается сомнению. Но низкие мировые цены на нефть и здесь породили многочисленные проблемы. Для прибыльного функционирования нефтяного комплекса необходим мощный трубопровод (КТК, на который делается расчет, планирует завершить строительство не ранее 2000 г.) и цены на нефть не ниже 20 долл. за баррель. В нынешних же условиях даже темпы развития мощного Тенгизского комплекса будут замедлены, если его акционеры не предоставят дополнительных средств. Это неизбежно отразится на казахстанской экономике в целом. Сможет ли государство в нынешних условиях сохранить свои 25% акций предприятии, также неясно.

В последнее время активно пошло проникновение американских корпораций в Туркменистан. Запасы природного газа в этой стране занимают четвертое место в мире, а ресурсы нефти составляют 2-4 млрд. баррелей. До недавних пор Туркменистан не торопился привлекать иностранцев в нефтегазовый сектор. С 1997 г. политика государства переменилась. Был принят закон о нефти, разработаны образцы контрактов для соглашений о разделе продукции и учрежден экспертный совет для выработки долгосрочной стратегии в области сотрудничества с зарубежными партнерами в освоении энергетических ресурсов. Это привлекло потенциальных инвесторов. По прогнозам в ближайшие два года ими будет вложено в нефте- и газодобывающую отрасль Туркменистана до 3 млрд. долл. Начато проведение тендеров на разведку нефтяных месторождений в Каспийском море («Financial Times», 22.04.1998). Вслед за соседями руководство страны связало будущее Туркменистана с энергетическими ресурсами, которые будут добываться и доставляться на внешний рынок с помощью западных компаний. Туркменские власти ожидают, что в результате годовой доход на душу населения составит в 2005 г. 2 тыс., а в 2010 г. - 10-15 тыс. долл. («Коммерсантъ-daily», 23.02.1999)

Падение цен на нефть нанесло сильный удар по оптимистическим планам в Закавказье и Центральной Азии, поскольку, по мнению специалистов, здешние проекты рентабельны при стоимости примерно в 22 долл. за баррель. Так что в настоящее время становится очевидным, что возлагать все надежды на энергетические проекты не следовало бы, а ожидание «нефтяного благополучия» для владельцев нефти Каспия и прилегающих территорий может сильно затянуться. Следует отметить, что даже при более благоприятной конъюнктуре (в середине 90-х годов) западные нефтяные корпорации не спешили как можно быстрее использовать каспийские углеводородные ресурсы. Затраты на добычу и транспортировку энергоносителей региона значительно выше, чем на Арабском востоке. Поэтому, активно вступив в борьбу за права на каспийскую нефть, американские компании не считали первоочередной задачей ее скорей-шую добычу; предполагалось, что она приобретет важную роль лет через двадцать. Еще в начале бурной экспансии западных предпринимателей в мест-ную нефтяную отрасль высказывалось предположение, что эти запасы могут стать стратегическим резервом и, получив над ними контроль, иностранные владельцы будут ждать повышения цен, которое тогда прогнозировали на 2006-2012 гг. Сейчас, когда стоимость нефти по сравнению с 1996-1997 гг., наоборот, упала, приостановка проектов до лучших времен определяется уже не намерениями, а объективной реальностью.

Другой важной причиной нынешних трудностей является теперь уже широко признанный факт, что запасы нефти Каспия (которые по замыслу должны были стать основой всех проектов) были преувеличены в десятки раз, причем, как полагает ряд экспертов, - намеренно. Утверждения о том, что прикаспийские нефтяные залежи - это «второй Персидский залив», исходили как из самого региона (прежде всего - Азербайджана), так и из США. Теперь же и американцы склоняются к признанию того, что подтвердились данные российских исследований о наличии 6-12 млрд. т извлекаемых запасов. Впервые истинное положение дел показали пробные бурения на месторождении Карабах, где было обнаружено лишь 20 вместо 100-200 обещанных милллионов т нефти, что в 2 раза меньше, чем нужно для рентабельности его промышленной разработки. Представителям администрации США в этой связи приходится говорить, что в такой ситуации они вряд ли смогут убедить нефтяные компании взять на себя какие-либо обязательства («Трибуна», 13.03.1999).

Интересно, что американские нефтяные корпорации, тем не менее, продолжают закреплять за собой права на новые месторождения. Это, очевидно, объясняется тем, что в нынешней ситуации, когда у владельцев углеводород-ных залежей нет ни выбора, ни возможностей ставить жесткие условия западным фирмам, можно заключить наиболее выгодные договоры, которые дадут прибыль в будущем. По мнению некоторых специалистов, здешним правитель-ствам следовало бы поторопиться с заключением сделок, так как, если цена на нефть будет оставаться на том же уровне еще год или два, всему этому вообще может наступить конец. Впрочем, существует и другое, не лишенное некоторых оснований суждение, согласно которому, несмотря на проблемы, испытываемые в связи с падением цен на нефть прикаспийскими странами, их все же не стоит считать про-игравшей стороной. Азербайджан, например, как теперь говорят, под «дутые цифры» сумел получить почти 40 млрд. долл., сблизиться с США и Турцией, превратившись в их важного геополитического партнера. Говорить о «напрасных усилиях» со стороны Соединенных Штатов тем более не приходится. В ходе того, что теперь кое-кто называет «нефтяной аферой», американцы, обеспечившие себе 40% участия в контрактах, приобрели возможность контроля на десятки лет вперед за важной нефтяной зоной (с учетом Казахстана район Закавказья и Центральной Азии, безусловно, станет крупным мировым нефтегазовым центром). Кроме того, используя в качестве главной приманки нефть, они создали крепкие связи с Турцией, Азербайджаном, Грузией, Молдовой, Казахстаном, работающие против России. Поэтому заявления в прессе о «фиаско» столь же беспочвенны, как и предыдущая шумиха о «контракте века». Более того, нельзя не задуматься о том, действительно ли администрация США принимала оптимистические цифры за чистую монету, поощряя свои компании действовать в Каспийском регионе и сопровождая их продвижение всесторонним расширением межгосударственных отношений. Политическая мотивация действий США сейчас стала столь очевидной, что про «ошибки в расчетах», возможно, говорить не стоит и официальный Вашингтон получил именно то, что хотел.

С самого начала важным вопросом были пути и способы экспорта энергетического сырья из региона. «Стратегическому трубопроводу» американская администрация уделяет внимания даже больше, чем собственно нефтедобыче - в политическом плане он представляет собой важнейшую проблему. Соединенные Штаты озабочены прежде всего тем, что если нефтепровод пойдет по российской территории, то Москва обогатится за счет платы за транзит, и кроме того важный путь энергетических поставок на Запад будет находиться под ее контролем. В настоящее время политический аспект выбора главного трубопровода подчинил себе иные соображения в ущерб интересу частного американского капитала.

При первоначальном рассмотрении вариантов транспортировки каспийской нефти на внешние рынки с позиций целесообразности преобладало вполне обо-снованное мнение, что долгосрочная энергетическая безопасность будет обеспечена лучше при наличии не одной, а нескольких трубопроводных систем, и в интересах как производителей, так и потребителей иметь альтернативные пути как можно быстрее. Речь при этом шла в первую очередь о двух наиболее вероятных маршрутах.

Одним из них является так называемый «северный путь» - по территории России через столицу Чечни город Грозный до порта Новороссийск на Черном море. Первая «ранняя» нефть действительно пошла именно по этому маршруту. Сложным вопросом для транспортировки больших объемов нефти является то, что после доставки к Черному морю ее необходимо везти дальше танкерами. Самым проблематичным моментом здесь является прохождение проливов Босфор и Дарданеллы. Альтернативой могла бы стать прокладка труб в обход проливов - через Болгарию и Грецию (предварительная оценка - от 530 до 800 млн. долл.), однако практических планов на этот счет пока не существует.

Другой путь - его часто называют «западным» - лежит через Грузию до терминала на Черном море в порту Супса. С апреля 1999 г. «ранняя» нефть транспортируется и по нему. Для преодоления трудностей прохода проливов в дальнейшем планируется провести большой трубопровод до турецкого порта Джейхан (реальная оценка его строительства специалистами - более 4 млрд. долл., что почти в 2 раза выше первоначально заявленной). В дополнение к нему планируется прокладка трубы по дну Каспийского моря для подключения нефти Казахстана. Кроме того, предусматривается строительство транскаспийского газопровода, по которому пойдет туркменский газ. Следует подчеркнуть, что как в начале, так и теперь эксперты считают, что самым рентабельным для транспортировки энергоресурсов был бы маршрут через Иран к Персидскому заливу, но Вашингтон отвергает эту идею по политическим мотивам и грозит нарушителям санкциями.

Важным мероприятием, на котором позиции Соединенных Штатов в «зоне американских стратегических интересов» были заявлены четко и твердо, стала конференция в Стамбуле, организованная Вашингтоном в мае 1998 г. Проекты относительно развития региона сравнивались с «планом Маршалла» для Европы. Приглашения на встречу направил вице-президент США А.Гор, возглавлял делегацию министр энергетики Ф.Пенья. Были предложены к обсуждению 65 инфраструктурных проектов, связанных с поставками энергоносителей Каспия и Центральной Азии за рубеж. США официально заявили о поддержке строительства следующих трех трубопроводов: нефтепровода протяженностью 1030 миль от Баку через Грузию к турецкому средиземноморскому порту Джейхан; вспомогательной ветки этого нефтепровода длиной в 150 миль по дну Каспийского моря, по которой будет поступать нефть из Казахстана и Туркменистана, стоимостью примерно в 2 млрд. долл.; и газопровода в Турцию из восточной части Туркменистана также по дну Каспия, через Азербайджан и Грузию, его цена - не менее 3 млрд. долл. Подписание договора о строительстве трубопровода Баку-Джейхан главами Азербайджана, Турции и Грузии было запланировано на сентябрь 1998 г. - раньше, чем решение должны были принять нефтяные компании («The Wall Street Journal», 8.07.1998;«Коммерсантъ-daily», 29.05.1998).

Реализация этих проектов, по заверениям американцев, должна привлечь 20 млрд. долл. инвестиций. При этом администрация обещала государственную поддержку не только в «политической и моральной», но и в финансовой сфере. Вашингтон, правда, не собирается брать на себя всю ответственность, однако налицо стремление увеличить роль правительства и отход от провозглашавшихся прежде позиций, согласно которым трубопровод должен быть рентабельным и финансироваться частным сектором. На пресс-конференции в Стамбуле председатель правления Эксимбанка Джеймс Хармон сказал, что кредиты странам Кавказского и Центральноазиатского региона могут достичь уровня кредитов Китаю (т.е. около 6 млрд. долл.) и средства будут предоставляться «без каких-либо ограничений».

* * *

Однако для реализации грандиозных проектов строительства трубопроводных систем, напрямую зависящих от объемов добычи и мировых цен на нефть и газ, наступили неблагоприятные времена. Первоначальные оптимистические планы оказались трудноосуществимыми. Когда после бурения разведочных скважин на месторождениях Карабах и Дан-Улдузу выяснилось, что запасы углеводородов не столь велики, как ожидалось, под вопросом оказалась сама необходимость (по крайней мере в близком будущем) прокладки стратегического трубопровода Баку-Джейхан. Предварительные расчеты базировались на том, что одни только азербайджанские месторождения вскоре дадут «боль-шую нефть» в количестве, оправдывающем строительство нефтепровода с ежегодной пропускной мощностью в 50 млн. т («Нефтегазовая вертикаль», 1999, № 4, с.86). Таких гарантированных объемов нефти на данный момент нет. Интерес частных инвесторов стал падать.

С 1 февраля по 5 марта 1999 г. приостанавливался экспорт казахстанской нефти по территории Закавказья. Крупнейший производитель - «Тенгизшев-ройл» (чье месторождение дает 10 из 27 млн. т нефти Казахстана) пошел на это в связи с падением цен и отказом Баку и Тбилиси снизить в соответ-ствии с этим ставки тарифов на транзитные услуги на 25%. «Тенгизшевройл» вывозит нефть двумя маршрутами: на север (трубопровод Атырау-Самара с выходом к одесским и новороссийским терминалам) и на запад (по железной дороге через Азербайджан к Батуми). Переговоры осложнялись тем, что незадолго до этого Казахстан фактически отказался от идеи скорейшего строительства Транскаспийского нефтепровода, поскольку объемы нефти пока недостаточны для осуществления столь крупного проекта и стоит подождать до 2005 г., когда казахстанский экспорт сможет достичь 25 млн. т нефти в год. За месяц про-стоя каждая из транзитных стран потеряла по 2,5 млн. долл. дохода. Наконец, стороны согласились на снижение тарифов на 16-17% при сохранении старых объемов экспорта в ожидании лучших для нефтяного бизнеса времен (Там же, с.108-109).

В марте 1999 г. обсуждение проектов вновь активизировалось, еще раз продемонстрировав геополитическую заинтересованность в нем Вашингтона. Свидетельством этого стало расхождение в оценке значимости каспийских запасов нефти даже между представителями администрации США, непосредственно занимающимися этой проблемой. Специальный советник президента и госсекретаря по энергетической политике в Каспийском бассейне Р.Морнинг-стар признал, что Ближним Востоком этот регион не станет и его ресурсы сравнимы с Северным морем. Он заявил, что в данной ситуации правительство не будет «выкручивать руки» нефтяным компаниям, поскольку признает, что потратить 4 млрд. долл. на трубопровод до Джейхана при нынешней цене на нефть для них не представляется реальным. Однако советник министерства торговли США по вопросам сотрудничества со странами СНГ Ян Калицки настаивал на сопоставлении с Кувейтом или Ираном и называл цифру до 90 млрд. баррелей. Руководители американских компаний при этом предложили своему правительству также внести вклад в экономическую поддержку проекта. Похоже, что взамен Вашингтон, продвигая свои политические цели, решил попробовать надавить на Турцию. Если она даст гарантии, что стоимость проекта «не превысит определенных цифр», предоставит льготы и преференции компаниям, а цены на нефть «достигнут определенного уровня», то предприятие может стать экономически эффективным, сказал Морнингстар в Сенате США. Сейчас предполагают, что решение о строительстве основного трубопровода все же может быть принято к концу 1999 г. Для этого турецкая сторона должна предоставить коммерчески обоснованный план и привлечь компании, которые на его основе заключат соответствующие соглашения с Турцией, Азербайджаном и Грузией. При этом, отметив тяжелое положение на нефтяном рынке, специальный советник президента указал на то, что именно сейчас можно заключить выгодный контракт и, следовательно, решение надо принимать быстро (Там же, с.114).

На этом фоне правительство США уделяет сейчас особое внимание транскаспийскому газопроводу. 19 февраля 1999 г. президент Туркменистана С.Ниязов и президент американской компании "Пи-Эс-Джи интернэшнл" (PSG International Ltd.) Э.Смит подписали соглашение о назначении "Пи-Эс-Джи" спонсором-учредителем этого проекта и меморандум о взаимопонимании. Вашингтон выразил удовлетворение тем, что в качестве оператора консорциума по строительству магистрали была выбрана компания из США. Вице-прези-дент А.Гор в своем послании заявил о готовности администрации поддержать усилия Туркменистана в деле «развития независимой энергетической политики». Россия и Иран сразу выступили с протестом, объясняя свою позицию озабоченностью экологическими проблемами и до сих пор не определенным юридическим статусом Каспия. Привлекательность этого плана для США состоит не только в добыче и транспортировке туркменского газа, но и в стремлении поддержать «морально», а возможно, и коммерчески проект нефтепровода Баку-Джейхан. Действительно, с точки зрения обеспеченности сырьем газовый проект более обоснован, чем нефтяной. Но в плане дороговизны, экологии, сейсмических условий и правовых споров он наталкивается на те же проблемы. Руководство "Пи-Эс-Джи" объявило в качестве ведущей задачи намерение работать на опережении «Голубого потока» (российско-итальянского проекта по прокладке газопровода через Черное море), поскольку реальную перспективу имеет тот, кто построит трубу первым. При этом уверенность в успехе он мотивировал не только возможностями турецкого рынка, но и «энтузиазмом» туркменского правительства и широкой поддержкой администрации США. Независимые аналитики указывают, что реальный спрос на газ будет ниже, чем прогноз, дающийся официальными турецкими источниками, а значит и здесь важную роль играют не экономические соображения. Глава "Пи-Эс-Джи" Э.Смит, выступая перед законодателями, сенатского комитета, четко дал понять, что только усилия официального Вашингтона по «поддержанию настроя» Турции, предпочитающей американский проект, смогут сделать реальной прокладку транскаспийской трубы на фоне «продвинутой стадии развития» «Го-лубого потока» и иранских программ.

Что касается Ирана, то еще в феврале 1999 г. С.Ниязов говорил о скором строительстве газопровода в Турцию через иранскую территорию. В 1992 г. главы трех государств согласовали маршрут и даже осуществили в 1994 г. на праздновании трехлетия независимости Туркменистана его символическую закладку. По поводу туркменско-американской сделки МИД Ирана, в очередной раз высказав несогласие с любыми действиями по прокладке нефте- и газопроводов по дну Каспия, отметил также, что проектная цена трансиранского газопровода в Турцию примерно на 700 млн. долл. ниже транскаспийского проекта, и если есть инвесторы, готовые выплатить эту разницу, то это их дело.

При этом обоснованным выглядит мнение, что восстановление должных отношений с соседями могло бы дать Туркменистану большую выгоду. В случае осуществления транскаспийского проекта (длиною более 2000 км и стоимостью около 3,1млрд.долл.) Туркменистан начнет продавать на первом этапе 10млрд. куб. м газа в год, имея чистую прибыль лишь 20 долл. с тысячи кубометров. В начале 90-х годов, используя мощности Газпрома, он экспортировал в Европу 11 млрд. куб. м. По уже построенному трубопроводу в Иран можно перекачивать 8 млрд. куб. м в год. Это уже сейчас могло бы обеспечить экспорт, вдвое превышающий первый этап не существующего пока «Транскаспия» (Там же, с.110-113, 115). Однако теперь, после появления американской альтернативы, поддерживаемой США на официальном уровне, эти возможности вряд ли будут реализованы.

Интерес компаний США к нефтегазовым ресурсам Закавказья и Центраьной Азии, не ограничивается сейчас сферой энергетики. Наряду с планами добычи и транспортировки нефти и газа разрабатывается комплексный проект «Шелкового пути XXI в.» - создание наряду с трубопроводами сети автомобильных и железных дорог, воздушного коридора южнее России. Таким образом, предполагается вывести новые независимые страны Закавказья и Центральной Азии из-под влияния России и Ирана и одновременно усилить их связь с Турцией, главным союзником США в регионе. Абхазский, чеченский и карабахский конфликты, последствия блокад и экономических кризисов затруднили торговлю Север-Юг через Россию. Вашингтон не преминул воспользоваться этим, чтобы в корне изменить геополитическое равновесие.

Соображения рентабельности и экономической целесообразности при этом отбрасываются Соединенными Штатами даже тогда, когда это ударяет по интересам их собственных компаний, которым было бы выгодно использовать самые дешевые пути вывоза каспийских ресурсов - через Иран и Россию. Трубопроводные проекты в Закавказье и Центральной Азии превратились для США из коммерческого предприятия в инструмент политики, и Вашингтон «проталкивает» варианты, выгодные в этом отношении, даже если экономически их достоинства весьма спорны. Одновременно с заключением контрактов и выдвижением экономических проектов в Закавказье и Центральной Азии активно развиваются и политические взаимоотношения. В госдепартаменте США было создано специальное уп-равление по делам каспийского энергетического бассейна и учреждена в 1998г. должность специального советника президента и госсекретаря США по вопросам энергетики Каспия (которую занял Ричард Морнингстар). Должностные лица администрации регулярно дают разъяснения конгрессу по поводу перспектив использования каспийских резервов и политической борьбы в регионе. Посещение высокопоставленными американскими государственными деятелями бывших советских республик было запланировано, чтобы довести до сведения их руководителей, что США «пришли сюда, чтобы остаться». В 1998 г. в Азербайджане, Туркменистане, Казахстане, Узбекистане побывали советник по странам СНГ при администрации президента Я.Калицки и заместитель министра энергетики Р.Джи. Весь регион объездил министр энергетики США Ф.Пенья, а также представители госдепартамента и делегации конгресса.

В 1997-1998 гг. состоялся ряд визитов в Соединенных Штатах на высшем уровне. Вашингтон посетили руководители Азербайджана, Грузии, Казахстана, Кыргызстана и Туркменистана. Средства массовой информации отмечали в этой связи, что в поведении американской администрации не видно приверженности борьбе за права человека и демократию: режимы явно авторитарного характера не столько упрекают в нарушении этих принципов, сколько хвалят за стабильность.

Радушный прием был оказан в августе 1997 г. президенту Гейдару Алиеву, поскольку каспийская нефть представляет интерес для США, а глава Азербайджана занимает прозападные позиции. Успешно движется вперед сближение США с Казахстаном. Объявление Центральноазиатского региона зоной стратегических интересов США властями республики было воспринято положительно. Они выразили заинтересованность в том, чтобы американское присутствие в регионе сохранялось. Во время пребывания президента Н.Назарбаева в Вашингтоне в 1997 г. было подписано соглашение о расширении и укреплении военного взаимодействия между Казахстаном и США, приняты такие документы, как программа действий в области экономического сотрудничества и соглашение об укреплении безопасности казахстанских ядерных реакторов. Президент С.Ниязов был приглашен в Вашингтон и торжественно принят Б.Клинтоном, в то время как, по мнению западных правозащитников, в Туркменистане нет даже намека на демократизацию. Главным вопросом была энер-гетика и роль республики в прокладке транскаспийских трубопроводов. Что же касается поддержки реформ, то американская сторона удовлетворилась заявлением Туркменбаши о том, что демократия будет создана, «когда для этого наступит подходящее время» («The Washington Post», 5.05.1998).

В связи с этим возникает вопрос, что же стоит на первом месте для Вашингтона: поддержка действий частных инвесторов, вкладывающих средства в разработку ресурсов постсоветских стран, или же политические цели, для достижения которых правительство подталкивает свои корпорации к экономической экспансии даже в ситуации не слишком благоприятной конъюнктуры. Однозначный ответ дать трудно - эти процессы, безусловно, взаимозависимы. Но нельзя не отметить, что политический аспект все более выступает на первый план.

Правительство США официально поставило задачу иметь несколько надежных внешних источников поступления энергетического сырья. Необходимо при этом подчеркнуть, что понятие «надежности» предполагает и то, что в странах, относящихся к зоне американских интересов, должны существовать дружественные режимы, в лояльности которых США вполне уверены.

При всей привлекательности богатств Каспийского региона разрушение былого экономического и политического влияния России - политика «нового сдерживания» после окончания холодной войны - безусловно является для США важнейшей самостоятельной задачей.

Существенным фактором деятельности Соединенных Штатов в Закавказье и Средней Азии является и процесс расширения НАТО на восток. США привлекли новые независимые страны, суля перспективы обогащения за счет продажи ресурсов на Запад, выступая в роли потенциального защитника от Мо-сквы и Тегерана. Ряд государств региона стремится присоединиться к натовской программе «Партнерство во имя мира». В настоящее время бывшие советские республики с готовностью идут навстречу Соединенным Штатам, полагая, что любое сотрудничество с единственной мировой сверхдержавой пойдет им на пользу, поскольку будет экономически выгодным, в то время как связи с Россией не дадут доходов. От Запада ожидают «бонусов», а от Москвы - силового давления. Нельзя, однако, не отметить, что с тех пор, как государства СНГ вступили на этот путь, ситуация стала серьезно меняться. Рубежом, после которого не заметить этих перемен уже невозможно, явилась война в Европе. В ходе военных действий НАТО против Югославии Запад официально принял доктрину, являющуюся выражением давнишней позиции своего лидера - США и сводящуюся по сути к провозглашению права решать внутренние дела других государств по своему усмотрению. Следовательно, в местах и ситуациях, где США сочтут свои интересы особо важными, выбор малых стран в пользу проамериканской политики не всегда является делом добровольным.