Глава 1. Теоретико-правовые основы договора поставки

§1.1. Понятие, историческое развитие, становление договора поставки, как правового института

Договор поставки – один из наиболее распространенных видов обязательств, используемых в период перехода к рыночным отношениям в предпринимательской деятельности. Договор поставки охватывает практически весь товарооборот в хозяйственной деятельности предпринимателей.

Договором поставки в соответствии со ст. 506 ГК РФ, признаётся такой договор купли-продажи, по которому продавец (поставщик), осуществляющий предпринимательскую деятельность, обязуется передать в обусловленный срок или сроки производимые или закупаемые им товары покупателю для использования в предпринимательской деятельности или в иных целях, не связанных с личным, семейным и иным подобным использованием.¹

Договор поставки имеет такую же экономическую сущность (возмездная передача товара от одного субъекта к другому), как и договор купли-продажи.

ГК РФ определил договор поставки как разновидность договора купли-продажи и отсюда просматривается единство экономического содержания и юридических признаков этих договоров:

1. они призваны обеспечить переход права собственности (иного вещного права) на имущество;

2. заключение этих договоров происходит в результате свободного волеизъявления сторон;

3. они имеют возмездно-эквивалентный характер, где встречным предоставлением являются деньги.

Этот вид договора, широко известный российскому правоведению, имеет свою историю – историю возникновения и становления.

В дипломной работе будет уделено внимание освещению вопроса возникновения, развития договора купли-продажи продажи, как правового института, и как его отдельного вида- договора поставки.

Купля-продажа представляет собой экономические по характеру отношения, основанные, подчиненные и описываемые общей формулой «Товар-Деньги», смысл которых состоит в обмене сторон разнородными экономическими ценностями на взаимных началах. Натуральный тип хозяйствования, как известно, вообще не был связан с обменными процессами. Важнейшим признаком постепенного перехода от натурального хозяйствования к рыночным экономическим отношениям явился натуральный обмен («Товар-Товар»), а его адекватным правовым отображением стал договор мены. Появление купли-продажи, по всей видимости, надлежит связывать с началом подлинно цивилизованных отношений, с исторической эпохой появления денег, на долю которых выпала роль и функция всеобщего стоимостного эквивалента. Между тем, отношения купли-продажи, как экономическое по существу явление, не следует смешивать с договором купли-продажи, выступающим юридической формой опосредования экономических обменных процессов. Договор купли-продажи (лат. emtio-venditio), являясь одним из древнейших частно - правовых институтов, сегодня, как утверждают специальные источники, выступает одним из наиболее распространенных гражданско-правовых договоров, опосредствующих товарно-денежные отношения как на внутренних (национальных) рынках, так и в международном коммерческом обороте².

Общий смысл договора купли-продажи сводится к тому, что продавец обязуется передать имущество в собственность или иное вещное право покупателя, который, в свою очередь, обязуется принять его и уплатить за него определённую денежную сумму. Похожие трактовки договора купли-продажи характерны для законодательства разных стран. Приведенные ниже примеры являются подтверждением вышесказанного.

Так, в § 433 Германского гражданского уложения говорится: «По договору купли-продажи продавец вещи обязуется передать вещь покупателю и предоставить ему право собственности не неё. Продавец какого-либо права обязан предоставить покупателю данное право, а если оно даёт основания для владения вещью, то передать ему вещь. Покупатель обязан выплатить продавцу установленную покупную цену и принять купленную вещь». Предельной краткостью формулировки отличается Французский гражданский кодекс, закрепляющий в ст. 1582, что «продажа есть соглашение, в силу которого один обязуется предоставить вещь, а другой - оплатить её». Весьма своеобразно определяет договор купли-продажи Закон Англии «О продаже товаров» 1979г., где в ст. 2.-(1) сказано: «Договор продажи товаров - это договор, по которому продавец передает или соглашается передать покупателю право собственности на товары за денежное встречное удовлетворение, называемое ценой». Наконец, ст. 406 ГК республики Казахстан определяет, что по «договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать имущество (товар) в собственность, хозяйственное ведение или оперативное управление другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять это имущество (товар) и уплатить за него определённую денежную сумму (цену)».

Подобным же образом и в целом однообразно во все времена подходил к определению договора купли-продажи и отечественный законодатель, а незначительные различия в соответствующих нормах права, производные от конкретной исторической эпохи и связанные с преимуществами тех или иных технико-юридических приёмов, в целом не сказываются на формальной, а потому внешней стабильности данной договорной конструкции.

Так, например, ст. 180 ГК 1922 года, закрепляла, что «по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать имущество в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять это имущество и уплатить условленную цену». Почти такое же определение можно встретить в ст. 237 ГК 1964.: «По договору купли-продажи продавец обязуется передать имущество в собственность покупателю, а покупатель обязуется принять имущество и уплатить за него определённую денежную сумму». Основы 1991г. в п.1 ст. 74 устанавливали, что по «договору купли-продажи продавец обязуется передать имущество (вещь, товар) в собственность (полное хозяйственное ведение или оперативное управление) покупателя, а покупатель обязуется принять имущество и уплатить за него определённую денежную сумму (цену)». Наконец, действующий ГК в п. 1 ст. 454 закрепляет: «По договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него денежную сумму (цену)».

Интересно отметить, что эволюция юридической конструкции купли-продажи в отечественном гражданском законодательстве и в цивилистической доктрине отличается двумя основными особенностями: выраженным национальным своеобразием и внутриинституциональным динамизмом.

В дореволюционном российском праве в отношении сущности юридической конструкции купли-продажи в цивилистической доктрине были высказаны различные мнения, при этом известные расхождения во взглядах исследователей связывались с ответами на два принципиальных вопроса:

Во-первых, возможно ли вообще считать куплю-продажу договором и, при положительном ответе на этот вопрос, во-вторых, следует ли признавать за ней односторонний или двусторонний характер?³ В рамках законодательства к договору купли-продажи в то время непосредственно примыкали два автономных договора: договор запродажи (договор о последующем заключении договора купли-продажи или, говоря иначе, предварительный договор) и договор поставки (договор об отчуждении имущества с различными по времени моментами его совершения и исполнения), что как раз уже само по себе и выступало в качестве специфической черты российского юридического быта. Следует заметить сразу, что отношение со стороны дореволюционных исследователей к процессам дифференциации договорных конструкций, отличающихся значительной степенью близости, было различным.

По этому поводу интересно привести точки зрения двух известных правоведов. Так, Д.И. Мейер, ограничиваясь указанием на значительную близость между договором купли-продажи и поставки, похоже, не имел ничего против договора запродажи недвижимого имущества, объясняя его самостоятельность причинами сугубо практического характера, в частности, той помощью, которую он оказывает в преодолении формальностей отчуждательной процедуры, а также обеспечением первичной легитимации приобретателя вплоть до момента дорогостоящего оформления купчей крепости (окончательного правоустанавливающего документа). Что же касается движимости, то формальная запродажа, как полагал автор, по существу большей частью являлась поставкой, в подтверждение он чего проводил следующий пример. Договор, по которому весной помещик продаёт хлеб, который должен будет родиться осенью, обычно именуемый запродажей, в действительности представлял собой договор поставки, так как помещик не принимал на себя обязательство заключить договор купли-продажи впоследствии, а производил отчуждение отсутствующей вещи в силу самого заключенного договора – (в свою очередь, отсутствие вещи на момент совершения отчуждательной сделки не позволяло квалифицировать такой договор как договор купли-продажи.) ⁴

Указания на прозрачность грани между договором купли-продажи и поставки, таким образом, сочеталась у Д.И. Мейера с обозначением основополагающего дифференцирующего их признака- момента совершения и исполнения договора, различие в котором в договоре поставки носит существенный и конститутивный характер и, напротив, не является существенным применительно к договору купли-продажи.

Ещё одним признаком, производным из названного, у автора являлась презумпция того, что в договоре купли-продажи продавец выступал собственником отчуждаемой вещи, тогда как в договоре поставки он, напротив, не был таковым.⁵

В отличие от Д.И. Мейера, Г.Ф. Шершеневич имел иную точку зрения. «Совокупность юридических отношений, охватываемых на западе понятием купли-продажи,- писал он,- у нас разлагается на три вида по едва уловимым признакам, а именно: на куплю-продажу в тесном значении этого слова, запродажу и поставку. С этой системой трёх договоров, служащим одним и тем же юридическим средством достижения экономической цели, русское законодательство стоит совершенно одиноко среди других правильных законодательств»⁶.

«С точки зрения законодательной политики,- писал он, - договор запродажи, составляющий особенность русского законодательства, - является совершенно излишним в системе договоров. Запродажа могла бы иметь оправдание, если бы купля-продажа устанавливала переход права собственности в силу одного соглашения. Но этого нет в настоящее время. Для недвижимостей, для которых этот договор отстаивается некоторыми, достаточно будет разграничение договорного элемента в купле-продаже от вещного элемента при внесении в ипотечные книги»⁷.

В свою очередь, искусственность обособления договора поставки и его противопоставление договору купли-продажи, как указывал автор, вытекает не из их существа, « а из обыкновенного способа их совершения и исполнения»⁸.

При подготовке V книги проекта Гражданского уложения, который, как известно, не был внесен на рассмотрение Государственной Думы 1913 года, российские цивилисты рассматривали договор поставки как один из видов договора купли-продажи, определяя его как договор, в силу которого продавец обязуется за денежное вознаграждение доставить покупателю известное количество вещей к назначенному в договоре сроку. При этом подчеркивалось, что порядок исполнения договора поставки вполне применим и к договору купли-продажи, в особенности, если он заключен с условием о доставке товара к известному сроку. Одинаковыми признавались и последствия неисполнения указанных договоров.

Гражданский кодекс 1922 года, содержание которого во многом было предопределено проектом Гражданского уложения, не включал в себя нормы о договоре поставки как самостоятельном виде гражданско-правового договора. Однако в дальнейшем в связи с жестким централизованным регулированием имущественного оборота и всеобъемлющим планированием экономических отношений, что привело к созданию централизованной плановой административно-командной системы управления экономикой, договор поставки стал рассматриваться в качестве оптимального средства доведения плановых заданий до конкретных участников имущественного оборота.

Несмотря на то, что ГК РСФСР 1922 г. не содержал правовых норм, специально посвящённых договору поставки, от известной автономии данного договора законодатель, похоже, не отказывался на протяжении всей советской эпохи. Специальное законодательство о договоре поставки прежде всего связывается с известным в прошлом Положением о государственных подрядах и поставках⁹.

В дальнейшем, вплоть до 1959 года специальное законодательство о поставках было представлено многочисленными нормативно-правовыми актами (Основными и Особыми условиями), ориентированными на поставку продукции определённого вида. Начиная же с 1959г. были разработаны и приняты два новых унифицированных подзаконных акта – Положение о поставках продукции производственно-технического назначения и Положение о поставках товаров народного потребления, которым была уготована долгая жизнь и завидная популярность.

Последующий ГК 1964 г. начал изложение отдельных видов обязательств с договорных форм, опосредующих отчуждение имущества в собственность, в связи с чем в первую очередь получили закрепление договоры купли-продажи, мены, дарения, займа, а также отсутствовавшие в ГК 1922г. договоры поставки и контрактации. По договору поставки,- содержалось в ч. 1 и 2 ст. 258 ГК 1964., «…организация- поставщик обязуется передать в определённые сроки или срок организации-покупателю (заказчику) в собственность (в оперативное управление) определённую продукцию согласно обязательному для обеих организаций плановому акту распределения продукции; организация-покупатель обязуется принять продукцию и оплатить её по установленным ценам.

(ч.2)Договором поставки является также и заключаемый между организациями по их усмотрению договор, по которому поставщик обязуется передать покупателю продукцию, не распределяемую в плановом порядке, в срок, не совпадающий с моментом заключения договора»¹⁰.

Из приведенного определения договора поставки ясно, что решающим признаком его обособления выступило всё то же различие между моментом его совершения и исполнения, столь необходимое как для типа распределения продукции в порядке планового акта, так и при свободном её отчуждении по усмотрению сторон.

В новой кодификации договор поставки получил формальное отличие также и за счёт специфики в субъектном составе: и поставщиком, и покупателем (заказчиком) в силу прямого указания закона могли быть только социалистические организации. Важно, наконец, и то, что нашло своё отражение далее (за рамками только что приведенного определения): отношения по поставке в тот период не всегда покоились на договоре, а потому не всегда формально совпадали с одноимённым договором поставки, ибо в отдельных случаях обязанности по поставке могли возникать непосредственно из актов планирования народного хозяйства.

В главах, посвящённых купле-продаже, ни в ГК 1922г., ни в ГК 1964г. не существовало какой-либо внутренней дифференциации норм права, не отличался богатством и их общий объём, о чём на формальном уровне могут свидетельствовать соответственно 29 и 19 статей против сегодняшних 113! Вместе с тем вопрос о соотношении между собой различных договоров, направленных на безвозвратную возмездную передачу имущества (говоря иначе, на возмездную передачу имущества в собственность или иное вещное право), поднимался и на страницах советской цивилистической литературы.

В подтверждение этого достаточно сослаться на два полярных суждения, высказанных относительно взаимосвязи договоров купли-продажи и поставки, степени распространения и признания которых в литературе связывается соответственно с периодом до и после 1953г. И если одни авторы, по всей видимости, основываясь на разработках данного вопроса А.В. Венедиктова, отстаивали идею общности форм договора купли-продажи, используемых в различных сферах народного хозяйства, а значит и единства их правового регулирования, соотнося договоры купли-продажи и поставки как род и вид и не придавая серьёзного значения их распределению по отдельным главам действовавших тогда Основ и ГК¹¹, то другие, напротив, предпочитали идти по пути последовательного размежевания данных договоров и установления между ними различий, используя для этого те или иные дифференцирующие признаки (в т.ч. уже упоминавшееся выше соотношения между моментами совершения и исполнения договора, а также наличие или отсутствие плановых предпосылок в основе и некоторые другие)¹². Последовательность противопоставления той и другой конструкции в юридическом смысле отнюдь не спасали известные оговорки об их экономическом единстве. Как отмечала Е.А. Флейшиц, договор поставки одновременно выступал и в качестве разновидности договора купли-продажи по экономическому содержанию, и самостоятельным договором в рамках системы советского гражданского права.¹³ «Договор поставки и договор купли-продажи»- писал О.С. Иоффе,- сходны в том смысле, что оба они юридически опосредуют возмездно -денежную реализацию имущества, которая по своей экономической сущности есть не что иное, как купля-продажа».¹⁴

Приведенное разногласие¹⁵ заметно усиливалось, становясь более контрастным, в связи с существованием в ГК 1964 г. договора контрактации- ещё одной наряду с договором купли-продажи и поставки правовой формы возмездного отчуждения имущества в собственность (оперативное управление). Примечательно, что по вопросу о статусе договоров купли-продажи, поставки и контрактации в советской цивилистической литературе можно было встретить три отличных друг от друга мнения:

а) о самостоятельности каждого договора¹⁶;

б) о родовом характере договора купли-продажи по отношению к договорам поставки и контрактации¹⁷;

в) об автономии договоров купли-продажи и поставки, но одновременно о родовом характере договора купли-продажи относительно договора контрактации¹⁸;

Одна из наиболее ранних точек зрения на существо договора на снабжение энергией (её в 20-е годы придерживался, в частности, М.М. Агарков) состояла в том, что соответствующий договор предлагалось рассматривать в качестве договора подряда, учитывая неотносимость энергии ни к вещам, ни к имущественным правам. Много позднее, в начале 60-х годов, О.Н. Садиков отмечал, что договоры поставки и газоснабжения опосредуют тождественные общественные отношения и предполагают одинаковый круг основных договорных условий, в свою очередь, известная специфика, присущая договору газоснабжения, отнюдь не носит принципиального характера. Эти и некоторые другие аргументы позволили сформулировать конечный вывод о том, что договор газоснабжения, с одной стороны, выступает особым случаем договора поставки, к которому могут применяться лишь общие начала законодательства о договорах поставки, с другой,- имеет много общего с договорами, заключаемыми при транспортировке газа по магистральным газопроводам, что, в свою очередь, обуславливает необходимость разработки единых правил поставки газа, определяющих в т.ч. и необходимые условия его транспортировки¹⁹.

Чуть позднее сходное суждение было высказано Б.М. Сейнаровым, который отмечал, что поскольку договор на снабжение электроэнергией по характеру опосредуемых им общественных отношений, по основным правам и обязанностям сторон не имеет принципиальных отличий от договора поставки, при классификации хозяйственных договоров виды договоров энергоснабжения следует относить к договорному типу поставки²⁰. Оригинальный взгляд О.С. Иоффе относительно статуса договоров на снабжение энергией и газом представляет интерес привести дословно: «… Договоры на снабжение энергией и газом»- писал классик,- нельзя ни отрывать от поставки, ни отождествлять с нею. Их следует рассматривать как самостоятельные, но в то же время такие договоры, которые не прямо входят в состав обязательств по возмездной реализации имущества, а в пределах этих обязательств непосредственно примыкают к договору поставки. Их юридическое отличие от поставки воплощается в правах и обязанностях сторон, образующих содержание названных договоров»²¹. Противоположную идею о существенных различиях между договором поставки и договором на снабжение продукцией через присоединённую сеть в советской цивилистической литературе последовательно проводил С.М. Корнеев. Не случайно, что ссылки на наличие в договоре на снабжение продукцией через присоединённую сеть некоторых специфических обязанностей сторон (обязанность потребителя соблюдать режим потребления, обязанность снабжающей стороны по подаче продукции взамен обычной передачи), как впрочем, и на отсутствие некоторых традиционных обязанностей (речь, в частности, шла об обязанности потребителя принять оговорённое количество продукции), позволили автору признать за рассматриваемым договором статус самостоятельного непоименованного договора. Только в середине 90-х годов С.М. Корнеев пришёл к выводу, что с учётом экономических реалий и развития цивилистической мысли его прежняя позиция не может быть одобрена и рекомендована при разработке нового ГК РФ. В связи с этим он предложил отнести договор энергоснабжения к группе договоров, направленных на передачу имущества в собственность или иное вещное право, как вид договора купли-продажи, поставив его в один ряд с договорами розничной купли-продажи, поставки, контрактации и некоторыми другими.

Основы гражданского законодательства союза СССР и союзных республик 1991 года в рамках единой главы 9 «Купля-продажа» наряду с договором купли-продажи (ст.74) закрепили договоры поставки (ст.79).

ГК РФ выделяет договор поставки в отдельный вид договора купли- продажи. Содержащееся в ГК РФ определение понятия договора поставки свидетельствует о том, что договор поставки как вид договора купли-продажи является консенсуальным (поставщик обязуется передать товары покупателю, а последний обязуется их оплатить), возмездным, двусторонним (синаллагматическим) договором.²²

Как указывает В. В. Витрянский, «… в период работы над Кодексом многие настаивали, чтобы исключить нормы о поставке, так как поставка есть только в России. В других странах применяется договор купли-продажи. Остальную специфику должны обсуждать в договоре. Однако рабочие группы, работавшие над проектом Кодекса посчитали, что не следует терять те институты, которые верой и правдой служили многие годы. Кроме того, был обнаружен ряд документов, в соответствии с которыми договор поставки существовал, как уже упоминалось в работе, в России до 1917 года. При разработке второй части Кодекса речь шла о том, нужно ли менять данное регулирование или нет. Решили не менять. И правильно сделали. При принятии во втором чтении во втором чтении части второй Гражданского кодекса его в определённой степени спасло то, что там были договоры поставки, то есть учтено развитие нашего законодательства, в том числе и в советский период. Аграрной же фракции импонировало то, что в нем содержится договор контрактации. »²³

Проведенные теоретические исследования по вопросу возникновения, развития такого правового института, как договор купли-продажи и его отдельного вида- договора поставки, позволяют сделать мне следующие вывод:

1. Договор поставки имеет такую же экономическую сущность, как и договор купли-продажи - он направлен на перенесение права собственности (иного вещного права) от продавца (поставщика) к покупателю. Возникновение, развитие и становление договора поставки, как правового института имеет в России длительную историю, в отличие от существующего в зарубежных странах правового института купли-продажи, имеющего ту же экономическую сущность, что и договор поставки.