Управленческая мысль и практика под диктатом

И.В. Сталина

В.И. Ленин настаивал на критическом освоении лучшего зарубежного опыта организации производства и управления., в том числе и системы Тейлора, на необходимости резкого подъема уровня политической и управленческой культуры в России. Одними из важнейших идей в наследии Ленина являются идеи о необходимости целенаправленного стимулирования, опоры на личный интерес, на материальную заинтересованность. Также, на наш взгляд, очевидно, что ленинский лидерский стиль руководства, базирующийся на авторитете личности, а не должности, нацеленный на постоянное социальное новаторство, предвосхитил появившиеся в конце ХХ в. в западном менеджменте идеи о необходимости руководителей нового типа – лидеров и инноваторов.

В 20-е годы многие аспекты научного управления активно разрабатывались в СССР целым рядом крупных ученых, которые, идя в общем русле мировой управленческой мысли того времени (то есть школы науки управления и классической административной школы), по некоторым позициям превосходили ее уровень.

Так, Александр Александрович Богданов (Малиновский) (1873-1920 гг.) создал основы всеобщей организационной науки, как он ее назвал, тектологии, которая, как ныне признано, предвосхитила многие из идей общей теории систем и кибернетики, а ряд сформулированных в ней понятий был использован в современных кибернетических моделях.

Можно указать на оригинальные подходы ученых того периода: концепции «физиологического оптимума» О.А. Ерманского (1866-1941 гг.), «узкой базы» и «социальной инженерии» А.К. Гастева (1882-1941 гг.), «производственную» концепцию управленческого процесса Е.Ф. Розмирович (1886-1953 гг.), «теорию организационной деятельности» П.М. Керженцева (Лебедева) (1881-1940 гг.), «социально-трудовую концепцию управления производством» Н.А. Витке (даты жизни неизвестны), концепцию «административной ёмкости» Ф.Р. Дунаевского (1887-1960 гг.) и др.

Оригинальную концепцию «больших циклов» или «длинных волн» в развитии научно-техническогих и экономических процессов выдвинул Николай Дмитриевич Кондратьев (1892-1938 гг.). Популяризированная австро-американским экономистом Йозефом Шумпетером, эта концепция сегодня признана во всем мире как одна из методологических основ управления нововведениями и поэтому изучается в курсах не только экономики, но и инновационного менеджмента.

С 30-х гг. и до середины 50-х гг. управленческая теория и практика, как и иные стороны социальной жизни Советского общества, находились под влиянием воззрений и методов, насаждавшихся И.В. Сталиным.

Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили) (1879-1953 гг.), под руководством которого страна совершила колоссальный индустриальный и культурный скачок, может быть назван одним из крупных теоретиков и организаторов управления в ХХ в., но с одной оговоркой – применительно к специфическим условиям огосударствленной планово-директивной экономической системы и командно-административной, репрессивной системы социального управления.

В то время как в своих работах Сталин высказывал целый ряд важных положений, в частности, об учёте действия объективных экономических законов, в том числе закона стоимости, о необходимости творческой инициативы народных масс и т.д., его руководство в основном носило административно-бюрократический характер, опиралось на жесткую централизацию, внеэкономическое принуждение, командный стиль. Эта линия, которая во многом была оправданной в чрезвычайных ситуациях в годы войны, в мирные периоды (особенно уже в послевоенные годы) не соответствовала ни логике заявленного движения СССР по пути социализма, ни тенденциям, отмечавшимся в развитых странах мира.

Вместо развития творческой инициативы снизу консервировались администрирование и диктат сверху, что сопровождалось социально-экономическими и человеческими потерями, порождало громоздкость и неэффективность управленческих структур. Ограничивались контакты с зарубежным ученым миром, а это тормозило взаимообогащение и в области управленческой теории. В разряд научных направлений, заклейменных в то время как «лженаучные», попала кибернетика. Теоретическая мысль в области управления сковывалась догматизмом.

В

Противоречия в развитии

управления в 50-е – нач. 60-х гг.

Организационно-управленческие

проблемы в 60-80-е гг.

последующие годы многие псевдотеоретические и репрессивно-административные крайности были устранены.

С конца 50-х гг., наконец, получила признание кибернетика. Большая заслуга в этом принадлежит академику Акселю Ивановичу Бергу, который и стал председателем Научного Совета по кибернетике при Президиуме АН СССР. С начала 60-х гг. была признана и наука управления в целом как самостоятельное научное направление, в этот же период были заложены основы современной отечественной научной школы в области организационной теории (академик Д.В. Гвишиани).

В те годы западная управленческая мысль в лице школы «человеческих отношений» обосновывала ключевое значение человеческого фактора в достижении эффективности производства. В СССР теоретическое обоснование общественной потребности в личности нового типа в развитии общества было на порядок выше. В частности, третья Программа КПСС (1961 г.) содержала важнейшие положения о необходимости всестороннего развития личности, о «новом человеке». Сильной стороной советской системы хозяйствования была сложившаяся к тому времени система морального стимулирования, увязавшая результаты труда даже рядовых работников с общими успехами предприятия, отрасли, страны, культивировавшая уважение к человеку труда.

Однако в реальной практике управления смысл теоретических положений о всестороннем развитии личности большей частью выхолащивался, их «подстраивали» под сохранявшуюся административно-бюрократическую систему, под методологически неверный и рассматривавшийся лишь в количественном разрезе курс «Догнать и перегнать!», который был выдвинут руководством страны и КПСС во главе с Н.С. Хрущевым. Вместо опережающего прорыва, который мог быть совершен на основе раскрепощения творческих сил народа, обществу был навязан набор различных поспешных, бессистемных организационных перестроек и громких пропагандистских кампаний.

Шансы на качественный рывок страны в социально-экономи­че­ском развитии и рост спроса на теоретические разработки науки управления увеличились с началом осуществления хозяйственной реформы 1965 г. Впервые в практической плоскости была поставлена задача опоры в экономической политике на объективно существующие материальные интересы, возросла востребованность новейших моделей организации производства.

Если на Западе в тот период получила развитие школа науки управления, то в СССР сформировалась мощнейшая отечественная экономико-математическая школа, лидером которой был академик Леонид Витальевич Канторович (1912-1986 гг.). Ему, в частности, принадлежит первенство в обосновании максимизации выпуска продукции путем осуществления оптимального варианта при ограниченных ресурсах. Именно за открытие метода линейного программирования или, как сказано в дипломе шведской академии наук, за «вклад в теорию оптимального распределения ресурсов», Л.В. Канторович (единственный из советских экономистов) был удостоен в 1975 г. Нобелевской премии по экономике (совместно с американским экономистом Тьяллингом Чарльзом Кумпансом, который несколько позже предложил сходную методологию).

Л.В. Канторовичем совместно с Виктором Валентиновичем Новожиловым (1892-1970 гг.) и Василием Сергеевичем Немчиновым (1894-1964 гг.) была разработана система моделей, получившая название СОФЭ (система оптимального функционирования экономики).

В работах академика В.С. Немчинова также были представлены пути создания научной системы управления экономикой страны в условиях интенсивного развития, обоснована необходимость соблюдения должной меры централизации и децентрализации с целью постоянного обеспечения простора для инициативы снизу.

В начале 70-х гг. советскими учеными была разработана Комплексная программа научно-технического процесса (фактический научный прогноз долгосрочного развития экономики страны до 1990 г.), над которой работал коллектив под руководством Александра Ивановича Анчишкина (1933-19872гг.), стоявшего у истоков теории интенсификации экономического роста.

Однако все попытки реформирования организационно-управленческих и хозяйственных структур страны в 70-е –начале 80-х гг. на современной основе, отвечавшей требованиям НТР, упирались в упорно сохранявшийся затратный механизм хозяйствования и соответствовавшие ему методы измерения экономического роста и стимулирования хозяйственной деятельности. С глубоким анализом недостатков этого механизма и резкой критикой расточительных последствий его функционирования активно выступал не только в научной, но и в периодической печати 70-х – 80-х гг. профессор Дмитрий Васильевич Валовой.

Затратный механизм так и не был своевременно реформирован, не были решены проблемы материальной заинтересованности хозяйственных звеньев и работников, не были осуществлены крайне необходимые изменения по преодолению отчуждения трудящихся от собственности и управления, для которых в СССР уже в 60-70-е гг. созрели все необходимые предпосылки.

Только во второй половине 80-х гг. под руководством М.С. Горбачева были предприняты попытки запоздалого реформирования, которые вошли в историю под названием ''перестройка''. Однако с организационно-управленческой точки зрения они были во многом бессистемны и ненаучны. Создавалось впечатление, что руководство страны того периода полностью игнорировало положения организационно-управленческих наук, новейшие достижения теории систем и ситуационного подхода, концепцию экономических интересов, диалектический метод, выводы теории взаимодействия социальных единиц, конфликтологии и т.д.

Такой подход к реформированию огромной и сложной страны не мог не привести, как это сегодня очевидно, к колоссальным потрясениям. С точки зрения заявленных руководством страны целей результаты "перестройки" могут быть оценены как крупнейший хозяйственно-политический провал.

Итак, советский период характеризуется как крупными прорывами в организационно-управленческой теории и практике, так и серьезными поражениями и провалами в хозяйственном и политическом управлении.

Можно ли извлечь что-то полезное из советского опыта? Да, и очень многое.

В

Пополнение научного фундамента менеджмента в конце XX в.

о-первых, отрицательный опыт – тоже важный опыт и его нужно глубоко изучать, чтобы понять действительные причины отрицательных результатов.

Во-вторых, особенно ценным в советском опыте является всё, что относится к разработке вопросов материального и морального стимулирования и развитию всесторонне развитой личности человека как работника и социального деятеля.

В-третьих, в советский период был создан колоссальный массив наработок, относящихся к проблеме рационального согласования деятельности отдельных частей единого национального хозяйственного организма, то есть к макроуровню менеджмента. Это тот уровень, на который развитые страны Запада только начали выходить в последнее время, и, вполне вероятно, что динамично развивающиеся взаимозависимость и взаимопроникновение отдельных звеньев, которые характерны для их макроэкономических систем, востребуют и сохранившие актуальность советские разработки.

Объективные основания изменений в менеджменте на рубеже веков

Таким образом, совершенно очевидно, что в то время как зарубежный менеджмент в XX в. шел от микроуровня (фирмы, организации) к макроуровню (и ещё не достиг на этом пути тех высот кооперации, на которые сумело выйти управление в СССР), советский организационно-управленческий путь характеризовался резким взлётом на макроуровень.

Это была попытка прокладки оригинального, по своей сути опережающего направления, на котором не удалось удержаться по целому ряду причин. Одной из важнейших причин этой неудачи, по нашему мнению, было игнорирование главной исторической тенденции – всё более ускоряющегося движения человечества по ступеням социальной свободы и преодоления отчуждения непосредственного производителя от собственности, власти, управления. У России был шанс уже в XX в. обойти в этом отношении всех мировых лидеров, но вместо этого к концу века последовал её откат в ряды аутсайдеров.