29 Статья Хабермаса- религия, право и политика

В статье классик немецкой философии анализирует тематику диалога культур под углом зрения трех вопросов. Во-первых, он объясняет значимость встречи культур на нынешней стадии охваченной кризисом современности. В пределах горизонта возникающего мир-общества мы наблюдаем различные культурные «современности», которые в каждом случае основательно отмечены печатью сильных религиозных традиций. Употребление слова «модернити» во множественном числе знаменует собой определенную ориентацию на культурную фрагментацию, которая дополнительно стимулируется религиозным фундаментализмом. Помимо кризиса глобальной экономики, данная тенденция в свою очередь взывает к межкультурному дискурсу о принципах политической справедливости как нормативной базе определенного космополитического порядка. Такому дискурсу предстоит облегчать не только взаимопонимание между различными культурами и религиозными традициями, но и преодоление разрыва между религиозными и светскими группировками. Встает, наконец, вопрос о том, как понимать светский разум в соотнесении с религией. Это своего рода вызов философии, побуждающий ее размышлять о своих собственных пределах, не изменяя существу традиции просвещения.

Классическая общественная теория от Сен-Симона до Парсонса основывала свой концепт «модернити» на модели западной цивилизации. Руководящей идеей была идея дифференциации социальных структур вслед за спецификацией базисных функций социального воспроизводства. Согласно функционалистскому прочтению теории систем «модернити» есть результат общего эволюционного развития, который обрел преобладание во всем мире по каналам распространяющейся западной модернити. Под углом зрения этой перспективы религиозные сущности множества культур могут найти себе ниши в лучшем случае на региональном уровне, но не могут сплавиться в одну религиозную систему на уровне мир-общества. основанная на той же глобализированной социальной инфраструктуре (чьей первостепенной чертой является упорная ориентация на научно-технический контроль природы и мира, на бюрократическое отправление власти и на капиталистичевкое производство богатства), модернити ныне представляет собой нечто вроде общей арены, на которой разные цивилизации встречают одна другую по мере того как они модифицируют эту инфраструктуру более или менее культурно- специфическими способами. Модернити появилась на западе как культурный концепт который отсылает к социальному базису революционизированных условий жизни, испытиваемых как радикально новые , не взирая на то, что этот культурный концепт , в свою очередь, через свое определительное влияние, сопределяет социальную базу. Кроме того концепт модернити уже существенным образом оспаривался в самой западной культуре. Марксизм например может быть понят как внутренный контпроект.

2-образом культурно разделенного и следовательно не до конца интегрированного мира затеняется тот факт, что интерпретативные конфликты на уровне политики культурной идентичности не могут быть отделены от политических и военных противоречий. До сих пор мы рассматриваем только религиозные сообщества или во всяком случае только стороны чьи различные ментальности формируются религиозной подоплекой их соответствующих культурных традиций. Однако не только религиозно обусловленные культуры должны достигнуть согласия по принципам политической справедливости. Иного рода несогласие, которое должно быть преодолено – это несогласие между светскими и религиозными гражданами (или элитами) и оно проходит прямо через гражданские общества всех стран. В некотором смысле это несогласие существует и между секуляризованными обществами Европы и остальным миром.

3-сравнительное изучение цивилизации рисует картину нескольких путей развития, на которых ведущие, сформировавшиеся на религиозной основе цивилизации разрабатывают разные версии модернити и столько же конфликтующих видений модернити на базе одной и той же социальной инфраструктуры. Концепт открытого, мультикультурного мир-общества дополняется новым измерением- конституционализированного международного международного права. Последнее требует единого когнитивного уровня, который допускал бы слабую форму культурной интеграции, и ставит перспективу космополитического правового состояния (в кантовском смысле) превыше конфликтов по поводу мировоззрений. Теперь можно видеть, что успех этой интеграции зависит не только от всех религиозных сообществ, обретивших способность воспринять и рефлексивно правильно ассимилировать базовые факты модернити вместо того чтобы уступить искушению фундаментализма. Это также и проблема дополнительного процесса познания, ставящего под вопрос узколобое самопонимание светского разума, фиксированного на своей собственно точки зрения.