Билет № 12

1) Свидетельства Священного Писания и отцов Церкви о метаисторических истоках Церкви. Свои образным эпиграфом к этой теме могут послужить слова о.Сергия Булгакова о тайне Церкви содержащийся в ней самой: «эта тайна на столько глубока что берет свое начало за приделами истории».

Еф.1:4 «так как Он избрал нас в Нем прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви» 3:9 «и открыть всем, в чем состоит домостроительство тайны, сокрывавшейся от вечности в Боге»

Еф.3:9 «и открыть всем, в чем состоит домостроительство тайны, сокрывавшейся от вечности в Боге, создавшем все Иисусом Христом».

1Петр.1:18-20 «зная, что не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца, предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена для вас»

Откр.13:8 «И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира», что акт творения мира несет (комуния сакторум)общение в святыни Церкви, как альфу и омегу всего творчествадомостроительства.

Святоотеческие Образы

Климент Римский 2:14 «Бог сотворил мужчину и женщину; мужчина – Христос, а женщина это Церковь».

В пастыре Ерма Церковь описана в образе пожилой женщины: «она преклонного возраста, так как была создана первая, прежде всего и именно для нею был создан мир».

Ориген на Песнь Песней: «Церковь от создания человеческого рода и от сложения мира основана не только на апостолах, но и на пророках».

Епифаний Кипрский говорит о том, что есть замечания о соборной и апостольской Церкви существующий от века и в исполнении времен открывшаяся в плотском явлении Христа.

В записках на кн. Бытия Филарета Дроздова сказано об устроении Церкви применительно к истории 6-и дневного творения мира, аллегорически.

Целым рядом русским богословами и писателями высказана мысль о зарождении Церкви одновременно с творением мира. «Церковь при самом начале мира основана, только была под разными состояниями», - Платон Левшин.

Хомяков: «с сотворения мира прибывала Церковь на земле и прибудет до совершения всех дел Божьих по обещанию ей данных самим Богом. Признаки ее:

1. внутрения святость, не разрешающая не какого, примеси лжи, потому что в ней живет Дух Истинный;

2. Внешняя неизменность, ибо не измените ее хранитель и глава ее Христос».

Макарий Булгаков: «Церковь явилась в мире с тех пор, как сотворен мир духовный».

В недели православия: «сей Бог наш промышляет и утверждает возлюбленное свое достояние - святую Церковь, праотцев преступления от павших утешая Своим слово, еще в раи основание ее положи».

Филарет Московский в Большом катехизисе: «в раю насажденном на востоке была основана первая Церковь без грешных прародителей и там положено новое основания Церкви спасаемых в обетовании о Спасители».

Во многих работах посвященном экклесиологии встречается мысль о ветхозаветном существование Церкви. В д.б. Антония Амфитеатрова «Ветхозаветная, существования на земле, до Иисуса Христа и утверждающая на вери его грядущего, она в свою очередь, разделяется на Церковь патриархальную, бывшию до Моисея, которая руководствовался откровением веры переходившие родом в род через устное предание. И Церковь подзаконную от Моисея до Иисуса Христа, которая управлялась законом».

Анастасий Синаит свидетельствует, что древние экзегеты такие как Ориген, Пантен, Папий и др. толковали 6-и дневное творение толковали приложением ко Христу и Церкви. Сокраст Схоластик: «в 9 т. своих толк на кн. Бытия Ориген обширно доказывает, что Адам есть Христос, а Ева Церковь». Достоверными свидетелями этого учения он называет святого Панфила и Евсевия Кесарийского.

Все это наводит на мысль, что мир сотворен с целью воплощения, а следовательно в потенции в возможности, что мир есть Церковь. Следуя терминологию Аристотеля Церковь - есть энтелехия (причина определяющая сущность возможности), ее содержанием, целью. Это делаю ее местом осуществлением истории. Предвосхищаемая в состоянии Эдема, пророческо предваряемая в ВЗ укладе жизни, Церковь осуществляется в воплощении и полностью раскрывается в небесном граде. Где состоится брак Агнца. Брачный образ уже провозглашен в ВЗ в Песни Песней. Подобное видение Ц показывает стремление ее к вышей степени единения с Богом, к обожению. Все святоотеческое богословие Церкви построено в свете обожения как самой драгоценной сути Библии. Отцы подчеркивали, что Христос соединил в себе все тварное и не творное. Христос Богочеловек открывается во Христе Церкви, это возможно благодаря принципу единосущия в Богочеловеческой полноте. Предсуществование Церкви в премудрость Божьей подчеркивает ее метоисторическую природу. Все формы социальной жизни случайны, они могут существовать или не существовать в зависимости от развития истории. В отличии от них, Церковь не происходит, а вторгается в мир, так как по своему происхождению она иная этому миру. Подобно тому как агнец закланный от создания мира до времени, входит в историю при Понтии Пилате в Иерусалиме, оказываясь конкретно во времени и пространстве. Так же и Церковь скрывавшиеся от вечности в Боге, предначинаемая в раю и предоизобржаемая в Израиле сходит с небес в виде огненных языках, входит в историю Иерусалима в день 50-и, она сходит с небес, она восходит от предостановленых глубин мира.

Церковь есть постепенное явление того что скрыто. Все творения на земле, под землей, преклоняет колена и сходиться в полноте тотус Христус.

В этом смысле Церковь есть центр вселенной, за приходящим образом мира сего, вера открывает постоянно присутствуешие действие, посредством которого судьбы мира и человечески завязываются на уровне Церкви. То что совершилось во Христе, через сошествие Святого Духа, совершается в каждом человеке и в человеке по средством энергий творящих обожения. Это действие имеет цель, соединить тварную и не тварную природу, соединить любовь, явивших их единстве в торжественности через стяжание благодати, именно в Церкви совершает свою спасение. Максим Исповедник. Он соделывается причастником, Божественного естества, 2Пет1:4 «которыми дарованы нам великие и драгоценные обетования, дабы вы через них соделались причастниками Божеского естества, удалившись от господствующего в мире растления похотью» обожению человеческое в конечном счете стают подражание Св. Троицы, единством человеческом его природы во в множестве ее ипостасей. Тем самым богословие в ее полноте превосходит всякое частное понятие. По существу, превращает в Церковь во всеобщие участие в свойствах божественной жизни, а именно в целостности природы и ее бессмертии. Сейчас это дано в предвосхищении, в сакраментальном домосторительсве (таинства). Важно значение имеет понятие связи по средством которой историческая тело составляется как Церковь по православному учению это связь как форма креста. Церковь находиться в точки пересечения горизонтали и вертикали, связь эта имеет теоандрическую природу (богочеловескую). Теоадризм созидает Церковь, помещает ее в центр мира, внося ее реальность в суть человеческой жизни и преобразуя ее в богочеловеческую субстанцию и при этом предполагает горизонтальную связь: апостольское преемство, включение верных в историческое тело, таинства. Церковь находиться там, где совершается апостольское служение по принятии в тело, где епископ по апостольской власти совершает евхаристии, свидетельствует о ее подлинности, объединяет в ней собравшихся в ней людей в тело христово. На ряду с инстуционализации есть событие формы. Кор.12 (о харизмах и дарах), которые не могут быть точно определены. Святость, профетизм старцев, мистическая жизнь выпадает из четких рамок учреждения. Энергии обожения не подаются не организации не устройству в этом плане Церковь сама переходит свои учредительные границы. Важно не противопоставлять и не разделять оба эти аспекта одной и той же благодати, ибо они дополняют друг друга. Церковь как институт корениться в изобильном источники Святого Духа. А события совершается только в рамках церковного института. Святой Дух прежде всего почиет на Церковь, как на человечество принадлежащим Сыну. По мысли о. Сергия Булгакова: картина которую мы имеет 1Кор.12 соответствует состоянию еще не оформленной жизни изобилующей вдохновениями и отличающимися всеобщим развитием духовных даров, однако харизматики находят естественное возглавление в руководствах апостолах, нет сомнения что апостолы поставляли предстоятей общие, которых звании по разному иногда ангелами Церквей. Бесспорно лишь общие наличии иерархи при апостолах. И нельзя допустить, чтобы ее возникновение, явилось плодом, только общиной организации, а не было вместе с тем исполнение прямой воли Господа. Переход от неупорядоченного всеобщего харизматизма к замкнутому клиру с епископатом во главе остаются исторически не уловимым и представляет загадку для историков. Иерархия с естественной необходимостью возникает в Церкви, как в епископстве с его пресвитериумом и дьяконатом. Благодать Св. Духа, сообщаемая Церкви, не есть субъективное вдохновение того или иного лица, которое может быть или не быть, но есть объективный факт жизни Церкви, которая есть всегда непрерывно и неотрывно действующая сила всемирной Пятидесятницы. Огненные языки прибывают в мире и преподаются преемственно от апостолов, апостольский лик является иерархическим приятелещем для передачи сионских языков. Для этой цели необходимо и устранима их преемство в харизматиках, но для всех бесспорным и не случайным путем. Т.е. через правильное преемство иерархии.

Положение Церкви на границе двух эонов с одновременным участием в жизни обоих подчеркивает трансцендентность Церкви по отношению к миру. Церковь не есть организация. Церковь не является организованной человеческой жизнью. Она не является «организованной благодатью». Церковь есть богочеловеческий организм, жизнь Бога в человеческом естестве, это непосредственно определяет Ее структуру, Церковь – это сакраментальная община. В Церкви наряду с институоцинальными существуют событийные формы: «Духа не угашайте, пророчества не уничижайте» 1Фес.5:19-20. 1 Коринфянам 12 глава – О разнообразии благодатных даров, апостол Павел говорит о таких дарах, многих из которых не поддаются осмыслению и изучению на сегодняшний день. Святость, профетизм старцев, мистическая жизнь, выпадают из четко определенных рамок учреждения. Энергии обожения совершенно не поддаются ни организации, ни устройству, в этом плане Церковь сама переходит свои учредительные границы. Важно не противопоставлять и не разделять оба эти аспекта одной той же благодати, потому что они дополняют друг друга. Церковь как институт коренится в изобильном источнике Святого Духа, а событие совершается только в рамках церковного института. Действительно, по словам апостола Иоанна Богослова, «Дух дышит, где хочет», но Дух обращается к своим – тем, кто во Христе. Дух прежде почивает на Церкви, как на человечестве, принадлежащем Сыну. В Церковь входят посредством посвящения. В крещении неофит просвещается, Сам Христос приходит к нему. Крещаемый становится новой тварью, перестраивается по образу своего архетипа, запечатлевается Дарами Святого Духа в Миропомазании, и наконец, в Евхаристии эта новая жизнь раскрывается и расцветает. Поэтому Таинства являются не знаками, а источниками возрождения, которые имеют прямое и непосредственное отношение к сущности Церкви. Именно в этом сакраментальном аспекте всякая форма социологической природы оказывается полностью превзойденной в факте рождения новой твари. Живой член Церкви Христовой является рожденным в духе Животворящем. Дух есть Творец и Податель совершенно нового существования.

2) «Двуединое» бытие Церкви и ее связь с тайной Боговоплощения. Наименование Церкви Телом Христовым связывает ее бытие с боговоплощением. Учение о Церкви как видимой и невидимой - раскрытие христологического догмата в духе и смысле Халкидонского вероопределения. В Церкви как теле Христовом также сочетаются 2 естества, сочетаются неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно. В Церкви божественная благодать и видимые образу ее проявления только различимы, но не разделимы.  В двуедином бытии Церкви они даны не только в символическом, но именно в существенном и действительно нерасторжимом соединении. Поэтому само видимое теряет свойственный твари случайный характер, преображается благодатью и становится не только священным, но и святым. Церковь есть начаток преображения твари, но она имеет и божественное естество, поскольку в ней пребывает в прославленной плоти Сам Иисус Христос, в ней действует и сообщается неоскудевающая божественная благодать и дары животворящего Духа. В Церкви преодолевается разрыв между Богом и тварью. Возрастая и преображаясь силой Духа, видимая историческая Церковь становится вечным домом Господа Славы.

Билет № 13

1) Церковь как место осуществления истории. Мир сотворен с целью Воплощения, в самой потенции мир – есть Церковь. «Энтелехия» (Аристотель) – причина, определяющая возможность. Церковь – энтелехия истории, ее содержание и цель. Церковь – место осуществления истории. Она предвосхищается в Эдеме и раскрывается в Небесном Граде. В отличие от форм социальной жизни, Церковь не происходит из истории, а вторгается в нее. Подобно Христу, закланному прежде создания мира, Церковь скрывается от вечности в Боге и сходит с небес в 50-цу.

2) Единство и единственность Церкви. По Никео-Цареградскому Символу веры Единство из свойств Церкви выдвигается на первое место. Церковь одна, Церковь единственна. Евдокимов: «Единство охватывает время и пространство, земное и небесное, Церковь людей и Церковь ангелов». Церковь основана на Христе: «никто не может положить иного основания кроме положенного, которое есть Иисус Христос». Иустин Попович: единство Церкви неминуемо следует из единства личности Богочеловека Христа. Церковь как богочеловеческий организм не может разделяться. Всякое отделение означало бы ее смерть. Иустин Попович: в Церкви все богочеловечно: все ее учение и вся ее жизнь и вся ее вечность и все ее устройство. Евдокимов: сама идея тела противостоит всякому разделению. Кондак 50-цы: «…в соединение вся призва». В этом тексте Церковь воспевает откровение своей природы. Попович: все члены Церкви всегда целостные и свободные личности, соединенные единой благодатью святого Духа через святые Таинства. Таинство и доброделание соединяют со Христом всех членов Церкви. Это единство верных начинается с Крещения и вершину обретает в Евхаристии, которая совершает единство верных со Христом и между собой. Но при этом единая богочеловеческим естеством Церковь множественна в личностях. Попович: Церковь исполнена благодатных сил отроичения и очеловечения.

Билет № 14

1) Церковь - центр вселенной. Теандризм. Церковь есть центр вселенной. Судьбы мира и каждого человека завязываются в Церкви. То, что совершено во Христе через сошествие Духа, совершается в каждом человеке посредством энергий, творящих обожение. Именно в Церкви человек совершает свое спасение, соделывается причастником божественного естества. Единственный путь к обожению – через Таинства. Важное значение имеет понятие связи, посредством которой истинное тело составляется как Церковь. Эта связь имеет форму креста и церковь находится в точке пересечения вертикали и горизонтали. Эта связь имеет теандрическую природу. Теандризм созидает Церковь, помещая ее в центр мира, внося ее реальность в суть человеческой жизни и преобразуя ее в богочеловеческую субстанцию. Теандризм помещает Церковь в центр  мира, но предполагается и горизонтальная связь: апостольское преемство, Таинства, миссия. Преемство и Таинства продолжают видимое присутствие Христа. Церковь объективно находится там, где совершается апостольское служение по принятию в Тело, где епископ со своей апостольской властью совершает Евхаристию, свидетельствует о ее подлинности и объединяет собравшихся людей  в тело Христово в литургическое собрание.

2) Значение единства веры в обосновании единства Церкви. Единство – это единство веры – основа Церкви. В вере содержатся все Таинства и добродетели, которые совершают обожение, очеловечение и спасение. Иоанн Кассиан: «вне Церкви тот, кто не хранит веры Церкви». Флоровский: Евхаристия есть таинственное обоснование единства Церкви, ибо все причащаются единого Тела, в каждой Евхаристии присутствует весь Христос, каждая Евхаристическая жертва есть жертва всецелая. Особое место- апостольское преемство в обосновании единства Церкви. В апостольском преемстве заключается основание единства церкви, проистекающее из единства благодати. Через священноначалие каждый человек прививается к Богочеловеческому телу Церкви. Община, объединенная вокруг своего пастыря иерархически соединенного с архиерейством в Церкви – есть подлинная ячейка церковного тела. В епископе объединяется множественность таких ячеек. Единство Церкви проявляется в единстве учения и таинств. Каждый епископ непосредственно обручен своей пастве и нерасторжимо связан с ней харизматической связью. Самовольно оторвавшись от церковного тела вернуться самовольно очень трудно, поскольку это есть отступление от Святого Духа и самого Христа. Единство Церкви единство священноначалия, благодати и духа связано между собой неразрывно - Каноническая экклесиология.

Билет № 15

1) «Институциональные» и «событийные» формы в Церкви. В Церкви наряду с интституциональными существуют и событийные формы: «Духа не угашайте, пророчества не уничтожайте». Церковь исторически происходит из Тайной вечери и осуществляется в 50-це. В ней Церковь становится носительницей всей полноты благодатных даров. Святость, профетизм старцев, мистическая жизнь – необъяснимы. Важно не противопоставлять и не разделять оба эти аспекта одной и той же благодати, потому что они дополняют друг друга. Церковь как институт коренится в изобильном источнике Святого Духа, а событие совершается только в рамках церковного института. По словам апостола Иоанна Богослова, «Дух дышит, где хочет», но Дух обращается к своим – тем, кто во Христе. Дух прежде почивает на Церкви, как на человечестве, принадлежащем Сыну.

2) Апостольское преемство как предпосылка к обоснованию единства Церкви. Особое место - апостольское преемство в обосновании единства Церкви. В апостольском преемстве заключается основание единства церкви, проистекающее из единства благодати. Через священноначалие каждый человек прививается к Богочеловеческому телу Церкви. Община, объединенная вокруг своего пастыря иерархически соединенного с архиерейством в Церкви – есть подлинная ячейка церковного тела. В епископе объединяется множественность таких ячеек. Единство Церкви проявляется в единстве учения и таинств. Каждый епископ непосредственно обручен своей пастве и нерасторжимо связан с ней харизматической связью. Самовольно оторвавшись от церковного тела вернуться самовольно очень трудно, поскольку это есть отступление от Святого Духа и самого Христа. Единство Церкви единство священноначалия, благодати и духа связано между собой неразрывно - Каноническая экклесиология.

Билет № 16

1) Трансцендентность Церкви по отношению к миру. Посвящение как способ вхождения в сакраментальную общину. Положение Церкви на границе 2-х эонов с одновременным участием в жизни  обоих, подчеркивает трансцендентальность Церкви по отношению к миру. Церковь не есть организация, она не является просто организованной человеческой жизнью. Она есть богочеловеческий организм – жизнь Бога в человеческом естестве. Это непосредственно и определяет ее структуру как сакраментальную общину. В Церковь входят посредством посвящения. В крещении неофит просвещается, Сам Христос приходит к нему. Крещаемый становится новой тварью, перестраивается по образу своего архетипа, запечатлевается Дарами Святого Духа в Миропомазании, и наконец, в Евхаристии эта новая жизнь раскрывается и расцветает. Поэтому Таинства являются не знаками, а источниками возрождения, которые имеют прямое и непосредственное отношение к сущности Церкви. Именно в этом сакраментальном аспекте всякая форма социологической природы оказывается полностью превзойденной в факте рождения новой твари. Живой член Церкви Христовой является рожденным в духе Животворящем. Дух есть Творец и Податель совершенно нового существования.

2) Святость Церкви. Святость - сущностное и неизменное свойство Церкви. Святость Церкви – проявление ее богочеловеческой природы. Попович: «Церковь богочеловеческая мастерская освящения людей а через них и остальной твари». Церковь свята как богочеловеческое тело Христово, которому сам Христос - глава, а Дух Святой - душа. Поэтому в церкви все свято и учение и таинство: Евдокимов называет это харизматическим преизобилием Церкви, которое делает возможным быть нам причастниками божеского естества (2Петр.1:4). Церковь освящена всецелой богочеловеческой жизнью Христа. Церковь – есть агиофания (святоявление). Церковь становится вечной божественной литургией, общением святых. Историческая реальность присутствия в Церкви грешников не нарушает и не умаляет ее святости. Факт присутствия в Церкви грешников может быть выражен как то, что Церковь терпит грешников и хранит в своем лоне, чтобы пробудить их к духовному пробуждению и покаянию. Лишь нераскаянные грешники, упорные во зле, отсекаются от Церкви – или видимым действием церковной богочеловеческой власти, или невидимым действием суда Божиего. Таким образом, святость Церкви сохраняется.

Билет № 17

1) Евхаристическая экклезиология как направление в понимании сущности православной экклезиологии. Соотнесенность экклезиологии и евхаристии. Христологический аспект евхаристической экклезиологии. Она является одной из ключевых тем современного православного богословия и новым направлением в раскрытии и понимании сущности понимания православной экклесиологии. Первым выразителем основной идеи этой темы является протоиерей Георгий Флоровский. «В евхаристии незримо, но действенно открывается полнота Церкви. Каждая литургии совершается в связи с всей Церковью и как бы от Ее лица. Не только от лица предстоящего народа как и полномочия тайнодействовать священнослужитель имеет в силу апостольского преемства и тем самым от апостолов и всей Церкви и постольку от Самого Христа. Ибо каждая малая Церковь есть не только часть, но и стяженный образ всей Церкви неотлучный от Ее единства и полноты. И потому во всякой литургии таинственно, но реально соприсутствует и соучаствует вся Церковь. Литургическое священнодействие есть некоторое обновляющееся Богоявление и в нем мы созерцаем Христа Богочеловека как основателя и главу Церкви, и с Ним всю Церковь. В Евхаристической молитве Церковь созерцает и сознает себя единым и всецелым Телом Христовым» - прот. Георгий Флоровский «Евхаристия и соборность». 1929 г. Для экклесиологической концепции Флоровского важно, что экклесиология происходит от Евхаристии из противопоставления и совместного бытия Главы и Тела. Этим его концепция отличается от взглядов других богословов, которые интересовались пневматологическими аспектами экклесиологии. В стремлении противопоставить себя западным богословам наши богословы брали за основу пневматологический аспект. На этих аспектах экклесиологии особенно настаивал В.Н. Лосский. В приведенной цитате Флоровского указывается на соотнесенность евхаристии и экклесиологии. Церковь является познаваемой в Евхаристии, Церковь познается как Тело Христово в евхаристическом собрании, в евхаристических дарах, и одновременно как учащая Церковь в евхаристической молитве. Сам Флоровский свою мысль не развивал и не продолжал. Тем не менее, его суждения содержат важнейшие черты евхаристической экклесиологии.

2) Καθολικη. Вселенский характер Церкви. Οίκουμένη. Соотнесенность вселенского характера Церкви с признаком всевременности (прот. Г. Флоровский). Καθολικη - выражает целостность, не географическую (горизонтальную и количественную), но вертикальную и качественную. Основание кафолической природы Церкви - единство духа. Вселенский характер Церкви не зависит от распространенности верующих. Флоровский: «Повсеместность церкви есть следствие но не основание ее кафоличности. Церковь обнимает и может обнимать верующих всякого народа и всех мест. Именно потому что она есть Церковь кафолическая. Сжавшаяся до малого стада Церковь не перестанет быть вселенской, как не перестала она быть вселенской, когда были малые общины». Горизонтальное распространение представляет вселенское или экуменическое измерение церкви. Для византийского сознания «ойкумена» означала христианскую империю, совпадающую с земными границами Церкви. Вселенскость - только следствие, вытекающее из вертикального единства, уходящего в глубины веры, учения и богослужения. Вселенскость империи имеет проходящее величие, кафоличность Церкви пребывает в веках. Свт Филарет: «Если от вселенской Церкви отпадет город или церковь, вселенская Церковь всегда останется цельным нетленным телом». Вселенская Церковь – все ее члены с момента ее основания и до конца времен. Флоровский: вселенский характер Церкви точнее выражается признаком всевременности. В Церкви преодолевается время. Церковь есть живой образ вечности.

Билет № 18

1) Вклад протопресвит. Николая Афанасьева в развитие евхаристической экклезиологии. Сторонники и противники евхаристической экклезиологии протопресвит. Николая Афанасьева. Как система евхаристическая экклесиология была развита учеником Флоровского протоиереем Николаем Афанасьевым (1893-1966). Главным трудом его о тайне Церкви, открывающейся и осуществлющейся в Церкви, является «Церковь Духа Святого». В сочинении под заглавием «2 идеи о Вселенской Церкви» (1966), о. Николай предоставил такие противопоставления 2-х идей универсалистской и евхаристической экклесиологии. Он был склонен к 2-й идеи. Эта идея осталась никем не замеченной, но 2 Ватиканский Собор в итогах своей первой сессии уже прямо ссылается на взгляды Афанасьева и его учеников. Концепция его евхаристической экклесиологии имеет дискуссионный характер. Некоторые евхаристические идеи прямо воспринимают как подлинно православное учение о Церкви (Х. Яннарас и А. Каллис), противоположной точки зрения придерживался известный румынский богослов ДумитруСтанилоэ. Даже сторонники евхаристической экклесиологии, как правило, не делают всех выводов-следствий, которые по Афанасьеву необходимы. Ключ к пониманию экклесиологии Афанасьева Апостол Павел в 1Кор.10:16 евхаристический хлеб 1 Кор.12:27 Местную церковь и общину одинаково называет Телом Христовым. В обоих случаях имеется ввидуодинаковое значение, т.е. реальное присутствие Тела Христова. «Евхаристический хлеб есть действительное Тело Христово, и каждая местная церковь есть церковь Божия во Христе, ибо Христос живет в Своем теле – Евхаристическом собрании и благодаря причастию Тела Христова, верующие становятся членами Его тела».

Верующие становятся членами всего Его Тела, а не частицы от Него, точно также евхаристическое собрание – есть вся Церковь, а не часть от Неё. По этой причине местные Церкви нельзя называть частями Церкви. Каждая местная Церковь, служащая под руководством своего предстоятеля Евхаристию, через Нее и есть вся кафолическая Соборная Церковь.

Но, при условии, что эта местная Церковь находится в общении с другими местными Церквами.

При этом НА два условия:

1. каноническоедостоинствопредстоятеля

2. община должна находиться в общении с другими местными церквами.

Отношение местных Церквей друг ко другу – это отношение не слагаемых, а идентичности. Отдельные местные церкви не могут складываться и давать некую сумму. «В Экклесиологии мы можем спокойно складывать местные Церкви, но мы постоянно будем иметь сумму, которая не больше чем одно слагаемое. Действительно, в экклесиологии единица плюс единица, дает всегда единицу, каждая местная Церковь манифестирует всю полноту Церкви Божией, ибо она есть вся Церковь а не всего лишь часть этой последней».

Универсалистская экклесиология утверждает существование всего лишь одного организма, члены которого Поместные Церкви есть всего лишь его частями. Эта идея стремится к централизму. Логически он ведет к объединяющему центру, выраженному в форме ипостазированнойюрисдикционной власти монархического типа (Например, власть Римского папы). Евхаристическая экклесиология понимает слово экклесия в смысле народа Божия, призванного к соединению, теперь уже не в Ветхозаветном храме, как определенном центре, а в Теле Христовом. Исполнение Тела дано в Евхаристии и это означает, что всякое канонически правильное, т.е. возглавляемое епископом поместное собрание, обладает всей полнотой Церкви Божией. Вселенское, не связанное ни с каким пространственным представлением, как мистическое Тело реализуется в локальном как в месте его полного проявления. Множественность трапез Господних ни в коем образе не затрагивает единичности одной и той же Трапезы, так и множественность мест ни коем образом не затрагивает единственности одной и той же кафолической Церкви представленной во всей полноте. Множественность относится к проявлениям единственной и единой Церкви, всегда равной и тождественной самой себе. Численная величина мест и их феноменология переменна, однако ноуменальная реальность того, что проявляется неизменна, поскольку эта плирома Христа, в которой присутствует Святой Дух.

Уже для святого Игнатия всякая Поместная Церковь, объединенная через своего епископа, как живого символа Христа является Кафолической Вселенской Церковью. С этой точки зрения, радикально отличающейся от рационалистской, не может существовать никакой части Церкви, всякая поместная Церковь обладает всей вертикальной Церковной полнотой, поскольку божественное присутствие никогда не может дробиться. Если допустить, что поместные общины – это только части какого-то целого, то это вынуждает утверждать относительное присутствие по отношению к принципиальной полноте, объединяющая в себе всю церковность. Полнотой обладает только целое. Если допустить, что поместная Церковь есть часть какого-то целого, то в таком случае обнаруживается т.н. теория ветвей, при которой их объединение проецируется или в невидимую церковь – протестантское богословие или в видимого наместника Христа – центр ипостазированного единства в богословии Римской церкви. Однако, если церкви объединяются между собой, то это не для того, чтобы образовать более полную церковь, что является бессмыслицей, но чтобы ответить на динамичный регистр миссионерской деятельности, характерной не для кафоличности Церкви, а для вселенскости христианства и его раскрытии. Всякая местная церковь вертикально есть Церковь Христа и всякий епископ не является епископом одной части и тем более одной национальной Церкви, но епископом Церкви Христа. Однако, горизонтально пространство его юрисдикционной и административной власти всегда локализовано. Т.о. единство Церкви строится с помощью категории согласия равных единосущных членов по образу Пресвятой Троицы. Единая Церковь – есть единство различных мест ее проявления¸ всегда равное самому себе. Собор любой инстанции – это место где осуществляется взаимная любовь. Совсем не к формальному принципу представительства, а свойству взаимной любви обращается Бог, именно поэтому Собор является органом провозглашения догматов.

2) Учение А. Хомякова о соборности. Понятие о соборной структуре православия. Хомяков понятие соборность выводит из слова собор – церковное собрание. Он акцентирует внимание на том, что соборный принцип вытекает из внутренней кафоличности тела. Одно слово соборность уже содержит целое исповедание веры.  Каждая церковная община есть полнота.  Хомяков: «Церковь есть жизнь Бога в людях». Структура соборного православия делает невозможной любую идею наместничества Христа на земле. Все епископы равны с точки зрения благодати епископства. Всякая епископская власть осуществляется в церкви и вместе с церковью и никогда не действует поверх или на нее, в противном случае организм любви превратился бы в юридическое или клерикальное общество – церковь учащая и учащаяся. Согласно посланию восточных патриархов 1848 года хранителем благочестия веры является весь народ. Народ не противоставляется иерархии, она органичная часть народа. Решения соборов не могут быть навязаны монархической властью или голосованием, но всегда являются с согласия Церкви.

Билет № 19

1) Основные положения евхаристической экклезиологии Николая Афанасьева. Протопресвитер Николай Афанасьев выводит следствие из Евхаристической экклезиологии, которые не всем понятны:

1. Понимание Евхаристии. Хорошо известно, что в Древней Церкви был совершенно очевиден экклезиальный аспект Евхаристии. Евхаристия совершалась лишь в присутствии всего народа Божия, состоящего из предстоятеля (епископ или священник), других носителей церковных служений и должностей и прежде всего из мирян. В каноническом уставе Православной Церкви есть указание на принципиальное единство всей общины в Евхаристии. На одном престоле совершается только одна Евхаристия и священник в день совершает только одну Литургию. Сторонниками Евхаристической экклезиологии, считают немыслимым совершение литургии, когда за ней не присутствует народ. Однако со временем причастие Святых Даров вышло из подобного экклезиального понимания. Начиная уже с 4 века подчеркивается аспект страха Божия. Подчеркивание обязательности страха Божия у присутствующих на Литургии, приводит к тому, что причастие становится индивидуальным делом. На первый план односторонне выходит необходимость основательной подготовки к причастию, вследствие этого появляется практика редкого причащения. Евхаристическаяэкклезиология предполагает радикальный пересмотр практики причастия в Церкви и призывает чаще причащаться. Для Афанасьева Евхаристия – это не одно из 7-ми Таинств, а Таинство Церкви, и его надо понимать не индивидуалистически, а экклезиально.

2. От святого Игнатия, Афанасьев воспринял мысль о единственности Евхаристии в местной Церкви и не возможности совершать Евхаристию для себя одного. Совершение Евхаристии небольшой группой христиан он считает нарушением единства местной Церкви. От святого Игнатия был взят образ идеальной структуры Церкви. Совершение вечери Господни не может быть без предстоятеля, ибо учение о Евхаристии содержит в себе мысль о руководстве совершения Евхаристии со стороны одного. Предстоятель представляет и олицетворяет единство общины в связи с этим по Игнатию, только та Евхаристия есть истинной, которая совершается епископом или тем, кому он сам предоставил это. Представленную концепцию Афанасьев не считал полноценной, он видел в ней естественное развитие прежней практики. Первоначально, при совершении литургии по его мнению руководил первый из круга пресвитеров, евхаристическое руководство не было идентично ни епископскому служению, ни более позднему пресвитерскому служению. Первый пресвитер, который как правило и руководил литургией, ничем не отличался от других, за исключением занимаемого им места в литургии. Тот факт, что евхаристическая молитва говорилась одним и тем же пресвитером, привел к быстрому появлению епископского сана. Епархия, во главе которой стоит епископ, ныне не одно и то же, как местная церковь, как она описана у Игнатия Антиохийского. Для Игнатия местная Церковь и евхаристическое собрание одно и то же. В Православной Церкви, епископ – предстоятель местной Церкви. А предстоятелями евхаристических собраний являются подчиненные ему пресвитеры. На сегодняшний день местная церковь – это епархия, а евхаристическое собрание – это приход. По мнению Афанасьева именно здесь на этом этапе, имели место наиболее глубокие перемены понятий местной церкви и собрания. Афанасьев лишь в общем виде и абстрактно говорит о необходимости единства местных церквей, не называя структур надобщинного единства. Ученики Афанасьева чувствовали необходимость дальнейшего поиска, однако не допускали уступок универсалистской экклесиологии. Афанасьев скептически оценивал роль и значение Соборов, в т.ч. и Вселенских. В созывах епископских соборов Афанасьев увидел изменение первоначальной экклесиологии, а вторжение универсалистских представлений о Церкви он видел в том, что у епископа оказалось в подчинении несколько евхаристических общин. Ученики обращали больше внимания на необходимость коммуникации общин между собой. Шмеман внес в линию Афанасьева дальнейшие коррективы. Он возвращается к позитивной оценке Соборов, но настаивал на том, что вселенский собор не является той инстанцией, которая осуществляет власть «эхсцесе». Вселенский собор не является более цельным, чем местная церковь и не обладает большей полнотой, но в нем все Церкви сознают и осуществляют свое онтологическое единство.

2) Апостоличность Церкви. Принцип апостольской преемственности. Содержание термина «апостольская». Объяснение принципа апостольской преемственности разрешается в рассмотрение антиномии между историческим характером Церкви и одновременно ее метаисторичностью, ее «властью над историей», «властью свободно распоряжаться своими элементами, переходя за их пределы» (. Свойство апостоличности относится не только к началу Церкви как ее отправному историческому пункту, которым является собрание апостолов. Действительно, последующее развитие могло изменить начальное содержание учения. Истинный смысл понятия «апостольская» означает быть тождественной по сущности сверхисторической основе, доверенной апостолам. Под апостольской преемственностью следует понимать принцип, который позволяет сказать, что Церковь в Сионской горнице в день Пятидесятницы, равно как во всякий момент истории и сегодня, является идентичной самой себе, принцип, который удостоверяет эту тождественность и прилагает к этому печать апостольской достоверности. В термине «апостольская преемственность» слово «преемственность» означает последовательное существование на протяжении истории и непрерывную передачу предания через века до конца истории. Прот. Г. Флоровский: «Речь идет здесь не только о внешнем, историческом, формальном преемстве и передаче, не только о наследственности и общности веры и учения, но прежде всего - о полноте, единстве и непрерывности благодатной жизни, о единстве духоносного опыта». Слово «апостольская» указывает на историю, преодоленную в самой ее историчности посредством свидетеля (Церковь = апостол). Именно он остается идентичным на протяжении развития исторических форм. Образно можно сказать: «посредине потока сохраняется незыблемый принцип - это апостол, который по мере непрерывного прохождения... волн истории идентифицирует ее со своей собственной сущностью или отвергает ее как еретическую, внешнюю по отношению к истоку». «Так учили святые апостолы и Отцы Церкви» - это свидетельство тождественности той же вере, тому же учению, тому же богослужению, той же евхаристии. Апостольская преемственность свидетельствует о Церкви как о постоянном таинстве Истины.

Тождественная в своей сущности со своим истоком, с евхаристией, Церковь, таинство Истины, есть также «таинство таинств» (Дионисий Ареопагит, О церковной иерархии). Это означает, что в то время, как всякое таинство действенно через присущую ему благодать, сама благодать проявляется и приносит свой плод лишь внутри Церкви, иначе говоря, только в том случае, если таинство есть таинство Церкви. Таким образом, апостольское преемство не является формальным началом непрерывной исторической цепи: вне Церкви, лишенное места своего приложения и своего источника, оно не может больше действовать.

Действия епископа, отлученного от евхаристического общения, т.е. от Церкви, лишены какого-либо церковного содержания и не имеют духовной силы. Эта власть не является формальной, она не исходит только от одного служения как от начала, но от Церкви как от источника. Апостольская преемственность как свойство апостоличности и как собственно начало благодатной действительности зиждется на Церкви, проникает в ее служение и немедленно прерывается, как только носитель иерархического служения отделяется от Церкви-источника.

С исторической точки зрения невозможно доказать наличие во всех общинах прямой преемственности из апостольских рук. Первый век - это время формирования Церкви, уникальное время преизобилования даров и некоторой неустойчивости форм. Рядом с апостолами видим пророков, харизматиков и старейшин. Ириней Лионский и Евсевий Кесарийский сообщают нам некоторые сведения из предания о посвящении непосредственных преемников, произведенном лично апостолами. Это кафедры Рима, Иерусалима, Ефеса, Антиохии, Смирны, Афин и Филипп. Однако молчание и историческая неясность относительно других мест никак не влияют на церковную структуру. Харизматики действовали благодатью, восполняющей всякое оскудение человеческое и историческое, они действовали через вертикальную силу Церкви как таинства таинств, которая врачует всякую внешнюю сиюминутную немощь. Во II веке находим уже иерархически дифференцированную жесткую структуру с епископом во главе каждой евхаристической общины, или поместной Церкви. Апостольское преемство получает свою законченную, историческую, закрепленную канонами форму, и с этого времени историческая непрерывность никак не нарушается. Священство принимает свою современную форму. Руки апостолов, распростертые над вселенной и сообщающие дары Св. Духа, становятся руками епископов, простертыми над тремя степенями священства: епископом, священником, диаконом, - при четкой согласованности и совершенной канонической определенности.

Для православия (благодаря пониманию апостольской преемственности в связи с концепцией о священстве и евхаристией) доказательство непосредственной связи с апостолами для каждой общины не является вопросом абсолютной важности. Апостолы и харизматики действовали с помощью силы Церкви как таинства таинств. Это показывает, что совсем не личное достоинство того или иного апостола является источником полномочий, но именно целокупность Церкви обладает силой выявлять в нужный момент ту или иную каноническую форму и отождествлять ее со своим бытием.

Совершенно справедливо утверждение, что Церковь заключена в епископе. «Епископ столько же необходим для Церкви, сколько дыхание для человека и солнце для мира» (Послание Восточных Патриархов). Епископ обладает харизматическим качеством содержать в себе свою общину и делать ее Церковью. С другой стороны, епископ находится в Церкви, его власть никогда не является личной властью, а властью Церкви, так же как и его роїеб^азmagisterii (учительная власть) находится в зависимости от богочеловеческой реальности Церкви. Поэтому епископы действуют одновременно от лица Христа и от лица Церкви. Подобно этому, они никогда не говорят от своего собственного имени, но всегда exofficio (от служения); никогда exsese (от себя), но всегда exconsensuecclesiae (от церковного согласия). Учительная власть епископата выражает веру народа Божьего. Собрание епископов призывает церковнуюэпиклезу соборов: «Изволися Духу Святому», - чтобы совершить таинство Истины, и именно здесь -обоснование епископского состава соборов. Но время исполнения этого таинства включает в себя момент принятия, удостоверенного всем Телом. Иерархия соединяет народ в Тело, но и сама находится внутри этой целостности.

Задача богословского размышления и творческого восприятия возлагается на всех. Задача же определять, провозглашать истину и хранить в чистоте сокровищницу веры относится к епископской харизме. Все являются хранителями веры, но епископы являются свидетелями веры, божественно уполномоченными на это.