3.3.3. Соотношение знания и реальности

С вопросом «можно ли познать бытие?» тесно связан другой философский вопрос: «достоверно ли человеческое знание?» Следует заметить, что этот вопрос в известном смысле является риторическим. Просто немыслимо отвечать на этот вопрос отрицательно! Если человеческое знание не имеет ничего общего с бытием, человек оказывается вне этого бытия. Это подобно тому, как если бы в один миг человек перестал видеть, слышать, различать запахи, вкусы и прикосновения, потерял бы способность мыслить. Поэтому данный вопрос в самом общем смысле всегда решается положительно.

Вопрос о соотношении знания и реальности в условиях современной цивилизации приобретает прагматический характер и связан со способами получения знания и его применения. Эффективность человеческой деятельности напрямую зависит от соответствия знания схемам деятельности и проектируемого на основе знания продукта деятельности с ее результатом.

В более общем случае речь идет о соотношении всего массива человеческих знаний и их включения в жизнедеятельность людей с теми условиями, в которых эта жизнедеятельность осуществляется. На абстрактно-теоретическом языке философии этот вопрос формулируется как соотношение бытия и мышления.

Одним из первых вопрос о соотношении знания и реальности сформулировал древнегреческий мыслитель Парменид. Согласно его точке зрения, «бытие и мысль о нем – одно и то же». В этой формуле утверждается бытийный статус мысли и тождественность ее содержания той реальности, к которой относится данная мысль. Парменид убежден, что мысль о яблоке по своему содержанию идентична самому яблоку.

Платон в этом вопросе был настроен менее оптимистично. Он считал, что рассматриваемое соответствие доступно лишь богам и божеским чадам, а люди ограничиваются правдоподобным смыслом. По-другому, знание не совпадает с реальностью, а лишь похоже на нее, отражает ее в большей или меньшей степени. Он проясняет свою позицию с помощью образа пещеры: люди, находясь в пещерном полумраке, видят не сами предметы, а лишь их неточные и неясные тени. Правда, Платон оставляет за человеком возможность выйти из пещеры, но тут же замечает, что сами люди не желают ее покидать: «А кто взялся бы разрешить их от уз и возвести вверх, того бы они, как только могли бы взять в руки и убить, – убили бы».

О ком, не называя имени, говорит здесь Платон?

Вот почему, с точки зрения Платона, знание человека о мире можно признать лишь приблизительным.

И. Кант объяснял достоверность знания тем, что человек как бы укоренен в бытии. В бытии человеку принадлежит особое место, которое и объясняет возможность получения достоверного знания о реальности. Позже эта идея составит содержание антропного принципа в науке. В то же время учение Канта об априорных (доопытных) формах познания само по себе не предоставляет уверенности в том, что создаваемое знание является достоверным. Невозможно установить, позволяют ли априорные формы достоверно познавать бытие или нет. Нельзя быть уверенным и в полноте знания, так как неясно, можно ли получить исчерпывающее знание, используя априорные формы познания.

Как видим, несмотря на все желание решить положительно и окончательно вопрос о достоверности познания, ни философия, ни наука до настоящего времени не нашли для этого достаточных аргументов. Поэтому остается лишь верить и надеяться, что человеческое знание о реальности является достоверным. Один из самых видных и авторитетных мыслителей XX столетия К. Поппер отрицает объективный характер знания; его вывод пессимистичен: «Мы не знаем, мы можем предполагать».