325Но столь интересный и значительный, что невольно становится сво-

еобразной загадкой, скрывающей истинный замысел художника.

№8

Деревня Маниловка

Деревня Маниловка немногих могла заманить своим местополо-

жением. Дом господский стоял на юру, то есть на возвышении, от-

крытом всем ветрам. На покатости горы, одетой подстриженным дер-

ном, были разбросаны по-английски две-три клумбы, пять-шесть бе-

рез небольшими купами возносили свои мелколистные жиденькие

вершины. Под двумя из них видна была небольшая, но высокая бе-

седка с надписью: «Храм уединенного размышления»; пониже был

покрытый зеленью пруд, отнюдь не диковинный в аглицких садах рус-

ских помещиков. У подошвы этого возвышения темнели серенькие

бревенчатые избы, сразу сосчитанные нашим героем. Нигде между

ними не было ни растущего деревца, ни какой-нибудь зелени. Вид

оживляли две бабы, которые картинно подобравши платье и подты-

кавшись со всех сторон, брели по колени в пруде, влача изорванный

бредень, где видны были два запутавшихся рака и блестела попавша-

яся плотва. Даже самая погода весьма кстати прислужилась: день был

неясный и не мрачный, а какого-то светло-серого цвета. Для попол-

нения картины не было недостатка в петухе-предвозвестнике пере-

менчивой погоды, который, несмотря на голову, продолбленную до

самого мозгу носами других петухов, горланил очень громко, похло-

пывая крыльями, обдерганными, как старые рогожки. Поодаль в сто-

роне темнел каким-то скучно-синеватым цветом сосновый лес.

Подъезжая ко двору, Чичиков заметил самого хозяина, стояще-

го на крыльце и приставившего руку ко лбу в виде зонтика над глаза-

ми, чтобы рассмотреть получше подъезжавший экипаж. По мере

приближения брички к крыльцу глаза его делались веселее и улыбка

раздвигалась более и более.

№9

В безветренную предыюльскую пору по извивающейся тропинке

мы возвращаемся с охоты. У каждого за спиной холщовый мешочек,

наполненный добычей, настрелянной в течение нескольких часов.

Охота была удивительно удачной, поэтому нас не расстраивало

то, что четырех подстреленных уток собаки не могли разыскать.

Обессилев от ходьбы, мы улеглись у поваленной березы, покрытой

126Какой-то стелющейся растительностью. Не на расстеленной тканой

скатерти, а на шелковистом мху, чуть-чуть высеребренном тонкой

паутинкой, разложили мы дорожные яства. Среди них были куплен-

ные продукты и не купленные в магазине домашние изделия. Мари-

нованные грибы, поджаренная колбаса, масленые ржаные лепеш-

ки, сгущенное молоко, говяжья печенка, печеный картофель, не-

много вьгеалянныи в золе, и глоток напитка, настоянного на каком-то

диковинном снадобье, покажутся вкусными на свежем воздухе са-

мому сверхизысканному гурману.

Трудно сравнить с чем-либо то очарованье и наслажденье, кото-

рое испытываешь, когда лежишь у костра, на берегу безымянной

речонки в лесной чащобе.

Возникают разговоры на самые необыкновенные и неожиданные

темы: о трансъевропейских экспрессах, трансатлантических переле-

тах, сибирских морозах, обезьяньих проделках, искусных мастерах и

о многом другом.

Изредка беседу нарушают непрошеные гости: оводы и комары.

По справедливости они названы путешественниками бичом север-

ных лесов.

Легонький ветерок едва-едва зыблет травы. Сквозь ветви деревь-

ев виднеется голубое небо, а на сучочках кое-где держатся золоченые

листочки. В мягком воздухе разлит пряный запах.

Вдалеке неожиданно появились свинцовые тучи, блеснула молния.

Вряд ли нам вовремя удастся укрыться от дождя.

К счастью, вблизи оказался домишко лесного объездчика — ни-

зенькое бревенчатое строеньице. Сынишка хозяина, остриженный маль-

чуган, одетый в короткое пальтишко, приветливо кивал нам головой.

Отблистали молнии, яростный ливень сначала приостановил, а

затем и вовсе прекратил свою трескотню.

Стихии больше не спорят, не ссорятся, не борются.

Расстроенные полчища туч уносятся куда-то вдаль.

Выйдя из дома, мы вначале следуем по уже езженному просел-

ку, а потом по асфальтированному шоссе, заменившему прежнюю

немощеную дорогу.

№10

Андрей Болконский под Аустерлицем

Смешанные, все увеличивающиеся толпы бежали туда, где, ка-

залось, пять минут назад войска проходили мимо императоров.

!27Болконский чувствуя, что невозможно не податься назад вместе

с толпой, старался только не отставать от нее и оглядывался

недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Князь

Андрей протеснился до Кутузова, на шеке которого он увидел кровь.

«Вы ранены?» — спросил Болконский, удерживая дрожание нижней

челюсти. «Рана не здесь, а вот где», — сказал Кутузов, прижимая

платок к раненой щеке и указывая на бегущих...

Войска бежали такою густою толпою, что, раз попавши в сере-

дину толпы, трудно было из нее выбраться. С величайшим усилием

выбравшись из потока, Кутузов со свитой, уменьшенною более чем

вдвое, поехал на звуки артиллерийских выстрелов русской батареи;

князь Андрей старался не отставать от него.

Французы атаковали батарею и, увидев Кутузова, выстрелили

по нему. С этим залпом упало несколько солдат, и подпрапорщик,

стоявший со знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и

упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.

Болконским, оглянувшись и указывая на расстроенный батальон,

с отчаянным видом промычал: «Кутузов, что же это?» Но прежде,

чем он договорил, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы,

подступившие к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.

«Ребята, вперед!» — крикнул он по-детски пронзительно. «Вот

оно!» — думал князь Андрей, схватив древко и с наслаждением слы-

ша свист пуль, очевидно направленных именно против него. «Ура!» —

закричат князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и

побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон по-

бежит за ним.

Действительно, он пробежал один только несколько шагов, по-

том тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!»

побежал вперед и обогнал его. Унтер-офицер батальона, подбежав,

взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тот-

час же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за

древко, бежал с батальоном. Он по-прежнему слышал над собою не

перестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него

охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них: он вглядывался

только в то, что происходило впереди его на батарее.

№ 11

Хотя для настоящего охотника дикая утка не представляет ничего

особенного, но, за неимением другой дичи (дело было в начале сен-

тября), мы отравились в Льгов. Льгов — большое степное село,