297Загадочно качая высокими вершинами, и скрипит, словно стонет от

боли, подгнившая сосна. В сгущающихся сумерках, кружась, точ-

но гоняясь друг за другом, реют снежинки.

Пыж, набегавшись, исследовав все вокруг, обнюхав все дере-

вья, уселся на задние лапы и, помахивая хвостом, смотрит, как я

развожу огонь.

Вспыхнув, быстро разгорается береста, свертываясь в трубку,

давая копоть, пахнущую дегтем. Затрещали сухие сучки: огонь, пе-

ребегая от одного к другому, ласково лижет их острыми длинными

языками. Над костром вьется, кудрявясь, сизый дым, он стано-

вится все гуще, ширится, вырастая в волнующиеся клубы. Через

минуту, пробившись сквозь толщу наложенных дров, высоко подня-

лось пламя и весело пылает, раздвигая навалившуюся тьму, щедро

разбрасывая вверх золото искр. Словно испуганные, заметались вок-

руг тени, населяя лес привидениями.

Ветер налетает все реже и реже, а снеговые тучи, сплошь закрыв-

шие было небо, разрываются на части, и между ними, из глубоких

темно-синих озер, кротко мерцают хороводы звезд. Лес замолк, и

в зареве пылающего костра он кажется волшебно-призрачным, бу-

дящим уснувшие мечты о чем-то далеком. Из котелка, установлен-

ного на раскаленных углях, словно на червонцах, бьет пар, разнося

приятный запах супа. Тепло около огня, приятно.

№60

На тяге

За четверть часа до захождения солнца, весной, вы входите в

рощу, с ружьем, без собаки. Вы отыскиваете себе место где-нибудь

подле опушки, оглядываетесь, осматриваете пистон, перемигивае-

тесь с товарищем. Четверть часа прошло. Солнце село, но в лесу

еще светло; воздух чист и прозрачен; птицы болтливо лепечут; моло-

дая трава блестит веселым блеском изумруда... вы ждете. Внутрен-

ность леса постепенно темнеет; алый свет вечерней зари медленно

скользит по корням и по стволам деревьев, поднимается все выше и

выше, переходит от нижних, почти еще голых веток, к неподвиж-

ным, засыпающим верхушкам... Вот и самые верхушки потускнели;

румяное небо синеет. Птицы засыпают — не все вдруг — по поро-

дам: вот затихли зяблики, через несколько мгновений малиновки,

за ними овсянки. В лесу все темней и темней. Деревья сливаются в

большие, чернеющие массы; на синем небе робко выступают первыезвездочки. Все птицы спят. Горихвостки, маленькие дятлы одни

еще сонливо посвистывают. Вот и они умолкли. Еще раз прозвенел

над вами звонкий голос пеночки; где-то печально прокричала ивол-

га, соловей щелкнул в первый раз. Сердце ваше томится ожидани-

ем, и вдруг — но одни охотники поймут меня, — вдруг в глубокой

тишине раздается особого рода карканье и шипенье, слышится мер-

ный взмах проворных крыл, и вальдшнеп, красиво наклонив свой

длинный нос, плавно вылетает из-за темной березы навстречу ва-

шему выстрелу.

Вот что значит «стоять на тяге».

Итак, мы с Ермолаем отправились на тягу.

...Вообразите себе человека лет сорока пяти, высокого, худого, с

длинным и тонким носом, узким лбом, серыми глазами, взъерошен-

ными волосами и широкими, насмешливыми губами... Этот человек к

кушаку привязывал два мешка, один спереди, искусно перекрученный

на две половины, для пороху и для дроби, другой сзади — для дичи.

Была у него легавая собака, по прозванию Валетка... Этого-то человека

я взял себе в охотники, и с ним-то я отправился на тягу.

№61

На корабле отбили две склянки. Гул судового колокола не успел

еще замереть, как раздалась знакомая, тысячу раз мною слышанная

мелодия утренней побудки. Это на верхней палубе играл горнист.

Его щеки неестественно вздувались, когда он выводил длинные ма-

жорные звуки сигнала. Сейчас же на палубах залились дудки капра-

лов и старшин, послышались окрики: «Вставай! Койки вязать!»

Те, что спали, на этот раз торопливо вскакивали со своих мест,

быстро бежали к умывальникам, чтобы наскоро освежиться холод-

ной забортной водой. Утро проходило как обычно: завтракали, уби-

рали палубы и другие помещения.

Дул зюйд-вест на четыре балла. Над волнующим морем рассти-

лалась серая мгла. Медленно поднималось багровое солнце, словно

распухшее от напряжения.

Эскадра, разделенная на две колонны, шла девятиузловым хо-

дом, направляясь в Цусимский пролив. Строй ее был тот же, что и

накануне. Первую колонну возглавлял броненосец «Суворов» под

флагом вице-адмирала Рождественского, левую — броненосец «Ни-

колай 1».

В начале шестого сигнальщики заметили справа пароход, быстро

сближавшийся с нашим. Подойдя ближе, он лег на параллельный