316Которого она не успела полюбить и который впоследствии никогда о

том не заботился.

Графиня приняла Ибрагима учтиво, но безо всякого особого

внимания: это польстило ему. Обыкновенно смотрели на молодого

негра как на чудо, и это любопытство, хотя и прикрытое видом

благосклонности, оскорбляло его. Он чувствовал: он для них род

какого-то редкого зверя. Он даже завидовал людям, никем не заме-

ченным, и почитал их ничтожество благополучием.

Мысль, что природа не создала его для взаимной страсти, изба-

вила его от самонадеянности и притязаний самолюбия, что прида-

вало редкую прелесть его обращению с женщинами.

Он понравился графине, которой надоели вечные шутки и тон-

кие намеки французского остроумия. Ибрагим часто бывал у нее.

Мало-помалу она привыкла к наружности молодого негра и даже

стала находить что-то приятное в этой курчавой голове, чернеющей

посреди пудреных париков ее гостиной (Ибрагим был ранен в голову

и вместо парика носил повязку). Ему было 27 лет от роду; он был

высок и строен, и не одна красавица заглядывалась на него с чув-

ством более лестным, нежели простое любопытство, но предубеж-

денный Ибрагим или ничего не замечал, или видел одно кокетство.

Когда же взоры его встречались со взорами графини, недоверчивость

его исчезала.

Любовь не приходила ему на ум, а уж видеть графиню каждый

день было ему необходимо. Графиня, прежде чем он сам, угадала

его чувства. Что ни говори, а любовь без надежд трогает женское

сердце вернее всех расчетов обольщения. В присутствии Ибрагима

графиня следила за всеми его движениями, вслушивалась во все его

речи; без него она задумывалась и впадала в обыкновенную свою

рассеянность. Ничто так не воспламеняет любви, как ободритель-

ное замечание постороннего. Любовь слепа и, не доверяя самой себе,

торопливо хватается за всякую опору. Напрасно графиня, испуган-

ная его страстью, хотела противопоставить дружбу и советы благора-

зумия, она сама ослабевала. И наконец, увлеченная силой страсти,

ею же внушенной, изнемогая под ее влиянием, она ответила восхи-

щенному Ибрагиму.

№78

В то время как Багратион подъезжал, из орудия, оглушая его и

свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны

были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь,

317Накатывавшие ее на прежнее место... Широкоплечий, огромный сол-

дат, широко расставив ноги, отскочил к колесу. Второй номер тря-

сущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек,

офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не заме-

чая генерала и выглядывая из-под маленькой ручки.

Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким дви-

жением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благо-

словляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел

к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтобы

обстреливать лощину, он стрелял по видневшейся впереди деревне

Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.

Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посо-

ветовавшись со своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел

большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню.

«Хорошо!» — сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать

все открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что-то сообра-

жая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже

высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слыша-

лась хватающая задушу перекатная трескотня ружей, и гораздо пра-

вее, за драгунами, офицер указывал князю на обходившую наш фланг

колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким ле-

сом. Князь Багратион приказал двум батальонам из центра идти на

подкрепление, направо. Офицер осмелился заметить князю, что по

уходе этих батальонов орудия останутся без прикрытия.

Князь Багратион обернулся к офицеру и тусклыми глазами по-

смотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание офи-

цера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но

в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего

в лощине, с известием, что огромные массы французов шли ни-

зом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь

Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Послан-

ный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунс-

кий полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был

направлен сильный огонь и он понапрасну терял людей и потому

спешил стрелков в лес.

В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послыша-

лись выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко от левого

фланга, чтоб успеть самому приехать вовремя, князь Багратион по-

слал туда сказать старшему генералу, тому самому, который пред-

ставлял полк Кутузова, чтоб он отступил сколь можно скорее за овраг,потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удержи-

вать неприятеля. Про Тушина же и батальон, прикрывавший его,

было забыто.