Вазопись архаического и классического периодов
Геометрический стиль в вазописи, несмотря на всю его оригинальность, не был открытием греков. Оригинально-греческим, пожалуй, было построение вазовой декорации (очень тектоничное, почти архитектурное), а также сама образно-символическая система росписей. Однако культовую керамику с геометрическим орнаментом мы можем обнаружить повсюду еще со времен неолита (например, в Двуречье). Это позволяет с известной оговоркой сказать, что только в архаике зародилась, в строгом смысле, греческая вазопись как самобытное явление. Именно в это время появляется сюжетные фигуративные композиции – картины на вазах, что можно считать чисто греческим феноменом.
Вазопись VII в. до н. э. проходит под знаком так называемого ориентализирующего стиля, возникшего как следствие влияния произведений древневосточного искусства (изделий из кости, металла, тканей и т.п.), которые в это время в Греции стали предметом широко импорта. Фризовое посторенние, знакомое по сосудам геометрического стиля, сохраняется. Однако росписи на вазах все более наполняются новыми образами, пришедшими с востока, в них появляются львы, сфинксы, грифоны, сирены, причудливая растительная орнаментика. Рисунок остается силуэтным, но более сложным, полихромным становится цветовое решение; помимо основного контраста темного лака и светлого кремового фона разных оттенков, широко вводятся накладные краски.
Выглядит вполне закномерным, что лидером в производстве ваз ориентализирующего стиля была Иония (здесь всегда были наиболее тесны контакты с востоком). Росписи ионийских сосудов (больших ойнохой, диносов, блюд) по желтоватой обмазке темным лаком с применением пурпура очень декоративны, легки, изящны. Однако чрезвычайно важную роль играет и Коринф (полис на Пелопоннесе) Этот город был вовлечен в оживленную торговлю с Востоком и, соответственно, открыт для влияний извне. Коринф в ряде случаев предлагает свое композиционное решение – система фризов иногда заменяется отдельными крупными фигурами, возникает живой и динамичный декор, идущий от пятна. Для коринфской керамики также характерен сложный колорит – на кремовом фоне облицовки появляются разноцветные силуэты (красно-коричневые, оранжевые, белые), используются накладные краски, разбавленная черная глазурь. В дополнение к накладным краскам приходит гравированная линия.
Очень важно, что в эпоху ориентализирующего стиля широко распространяются сюжетные вазовые росписи. Наиболее известные примеры - блюдо с Менелаем и Гектором из Камироса (о. Родос), ваза Киджи, мелосская амфора со сценой возвращения Аполлона от гипербореев. Активнее всего экспериментировали с изображением на вазе мифологических сюжетов аттические мастера. Замечательна аттическая амфора, на шейке которой изображено ослепление Полифема - один из эпизодов гомеровской Одиссеи. Показана борьба двух миров – чудовищного, стихийного, который олицетворяет гигант-циклоп Полифем и рационального, разумного мира героев, который представлен Одиссеем и его спутниками. Полифем - страшное хтоническое существо, сын Посейдона, бога стихий. Он великан и каннибал, пожирающий людей, но герои под руководством Одиссея хитроумно расправляются с ним. Изображен момент, когда они выкалывают единственный глаз опоенного вином циклопа раскаленным колом, держа его над головой. Очень акцентирована идея единства людей, их совместного усилия, слаженного взаимодействия – та идея, что лежит в основе греческого полиса, полисной идеологии. Фигуры героев совсем не такие как в геометрике – они крупнее, индивидуальнее, тектоничнее, объемнее.
К концу VII в. повсеместно утверждается новый, чернофигурный стиль. Фигуры наносятся черным лаком на светло-красную глину, силуэты внутри прорабатываются процарапанным контуром. Накладные краски по-прежнему присутствуют, но их применение заметно сокращается. Фигуры освобождаются от восточной пестроты, фон расчищается, постепенно исчезает покрывающий его «ковровый» орнамент. Мастера разворачивают в крупных сосудах (например, кратерах) многофигурные сцены, размещая их регистрами. Особенно динамичны и изобретательны аттические мастера, в частности, один из лучших вазописцев архаики – Клитий, который совместно с гончаром Эрготимом создал сосуд (кратер, предназначавшийся для смешения вина с водой), известный как «Ваза Франсуа» (ок. 560 г. до н. э.). Крупный кратер целиком покрыт фризами (всего их 12), в которых представлены самые разнообразные эпические сюжеты (Битва пигмеев с журавлями, калидонская охота, свадьба Пелея и Фетиды, кентавромахия и др.), являющими сложный и бесконечно богатый мир образов.
Среди мастеров зрелого чернофигурного стиля хочется выделить Экзекия, работавшего в 550-530е гг. Художник и гончар в одном лице, он был прекрасным рисовальщиком, величайшим мастером композиции, добивавшимся глубочайшей гармонии рисунка и формы. Экзекий, как и другие мастера его поколения, уходит от чрезмерной многофигурности и многословности ранних чернофигурных сосудов. Во многих случаях он отказывается и от фризового построения, заключая фигуры в, своего рода, метопы, размещенные с двух сторон сосуда (амфоры). Эти метопы сохраняют цвет глины, на котором выделяются крупные силуэтные фигуры; остальная же поверхность сосуда заливается черным лаком. Художественные средства Экзекия намеренно скупы, приемы удивительно отточены, количество деталей, предметный мир – строго ограничен, но не менее выразителен, чем сами персонажи. Внутри силуэта процарапанным контуром наносится удивительно тонкий и сложный рисунок, не нарушающий, в прочем, впечатления целостности. Таковы шедевры Экзекия – его амфоры с изображением самоубийства Аякса и Ахилла и Аякса, играющих в кости.
Конец арахаической эпохи (последние десятилетия VI в.) ознаменовался изобретением новой краснофигурной техники, постепенно вытеснившей (хотя и не до конца) старую чернофигурную. Эта новая техника была вызвана к жизни стремлением передать более сложное движение, изобразить фигуры в ракурсе, дать некую иллюзию глубины, пространственности, чего не позволяла силуэтная чернофигурная живопись. В ранний период (так называемого «строгого» краснофигурного стиля) еще сохранялась тяга к архаической орнаментике, большая мера условности и стилизации (которые, кстати, никогда до конца не уйдут из вазописного искусства). В V веке была достигнута большая свобода в изображении человеческой фигуры, что в известной мере сближает вазопись со скульптурой и монументальной живописью. Однако даже тогда вазописцами осознавалась необходимость ограничить новые реалистические тенденции, увязать их с декоративными задачами, не позволить объему и пространству разрушить плоскость сосуда. Мастера раннего и зрелого краснофигурного стилей (Евфроний, Евтимид, вазописец Брига, Дурис, мастер Клеофона и др.) прекрасно умели примирить эти две, казалось бы, противоположные тенденции – стремление к свободе и натурободобию с одной стороны, и необходимости подчинится декоративной плоскости с другой. Однако, когда в конце V в. введение ракурса, пространства, объема стало особенно активным, синтез формы и изображения оказался разрушен. Усложнение композиций, чрезмерная детализация, прихотливость линий (которая странным образом сочеталась с беглостью, иногда даже неряшливостью рисунка), а позднее, в IV веке еще и широкое применение накладных красок, позолоты и т.п. – все это, в конце концов, привело вазопись к упадку, к утрате строгой и ясной гармонии, органичной связи предмета и изображения19.
Поздняя классика
Архитектура
В концеV- начале IV в.в. до н. э., после поражения Афин в войне со Спартой, строительная активность перемещается на Пелопоннес и в другие области Греции (прежде всего малоазийские). Самым значительным и красивым храмом, построенном на Пелопоннесе, был храм Афины Алеи в Тегее. Выдающийся скульптор поздней классики – Скопас, были привлечен к этому проекту в качестве архитектора (возможно он, совместно с мастерской, выполнил и фронтонные скульптуры). В оформлении внутреннего пространства здания был широко применен новый коринфский ордер, который являлся, очевидно, результатом эволюции ионического в сторону большей пышности и декоративности. Первая колонна коринфского ордера появилась в пелопоннесском храме Аполлона Эпикуря (420-410е гг.), который находился в местечке Бассы неподалеку от Тегеи. Новый ордер быстро получил признание и активно применялся в архитектуре поздней классики (и затем в эллинизме), в частности, в постройках комплекса в Эпидавре.
Святилище Асклепия в Эпидавре (380-330е гг. до . э.) – самое значительное святилище IV века на территории Материковой Греции. Его комплекс включал входное здание пропилей, стадион для священных игр, многочисленные портики и стои, две квадратные в плане постройки – гимнасий (спортивный зал) и катагогий - дом для приезжающих. Последний был, своего рода, гостиничным комплексом, предназначенным для паломников, стекавшихся со всей Эллады, для того, чтобы почтить Асклепия и обратится к нему за помощью. Сам храм Асклепия представлял собой небольшой, но богато украшенный скульптурой, дорический периптер. В нем находилась хрисоэлефантинная статуя сидящего Асклепия с собакой у ног работы Фрасимеда Паросского.
Самым загадочным зданием на территории святилища бы толос («Фимела») – круглое здание диаметром 22 м, снаружи окруженное 26 колоннами дорического ордера, внутри украшенное 14 коринфскими колоннами с изящными, рафинированно-элегантными капителями. Здание было построено из паросского и пентелийского мрамора, его пол внутри был выложен черно-белыми мраморными плитами. Отодвинув центральную светлую плиту можно было проникнуть в подземное тайное помещение храма, своего рода крипту, имевшую форму лабиринта из концентрических колец. Назначение эпидаврского толоса точно неизвестно. Мы знаем только из письменных источников, что здесь находилась знаменитая в древности картина сикионского живописца Павсия, выполненная в энкаустической технике, на которой была изображена женщина, пьющая из прозрачной чаши (при этом часть ее лица была видна сквозь прозрачное стекло). Сама форма толоса (круглого храма на ступенчатом основании) стала особенно популярной в IV веке – постройки, аналогичные эпидаврской, появились в святилищах Дельф и Олимпии.
Несколько особняком от ансамбля святилища стоит знаменитый эпидаврский театр, построенный крупнейшим архитектором Поликлетом младшим (тезкой знаменитого скульптора). Двойной концентрический ряд сидений, составляющих больше половины круга, образует воронку театрона, вписанную в склон высокого холма. Она спускается к орхестре – круглой площадке, на которой в греческом театре играли актеры и хор. С верхних рядов театрона открывается вид на нижние постройки святилища и на далекие окрестности Эпидавра. Театр Поликлета являет черту, характерную для греческой архитектуры в целом и для театрального зодчества в частности – удивительно органичную связь постройки с окружающей средой.
На территории Малой Азии наиболее значимым сооружением стал Мавзолей в Галикарнасе, столице Карии – варварского государства на юго-западном млоазийском побережье, номинально зависимого от Персидской империи. Правитель Карии Мавсол умер в 353 году, и его жена Артемисия воздвигла в его часть грандиозный монумент-усыпальницу20, к созданию которого были привлечены лучшие архитекторы и скульпторы из Греции (среди них Пифей, Сатир, Скопас, Леохар, Тимофей, Бриаскис и, возможно, Пракситель). Здание, предоставлявшее собой своеобразный симбиоз восточных и греческих форм, не сохранилось. Мы можем реконструировать его только в самых общих чертах. На высокий ступенчатый подиум, украшенный скульптурными композициями, было вознесено здание-храм. Его окружала ионическая колоннада, а между колоннами были размещены статуи, представлявшие, вероятно, предков Мавсола. Над колоннадой возвышалась ступенчатая пирамидальная кровля (форма, напоминающая египтеские пирамиды и месопотамские зиккураты), в свою очередь, увенчанная колоссальной скульптурной квадригой. Здание еще в древности было причислено к чудесам света, а название гробницы (производная от имени ее владельца – Мавсола) стало общим для такого типа сооружений.
В IV веке вновь, как и в архаический период, ведется бурное строительство в Ионии. В 356 гг. погиб храм Артемиды Эфесской (по легенде он был сожжен Геростратом в ту самую ночь, когда родился Александр Македонский). После этого начались работы по его кардинальной перестройке. Фактически, храм был воздвигнут заново, но на прежнем месте и с сохранением всех основных особенностей предшествующей постройки. Нижние барабаны колонн, как и в старом храме, были украшены рельефами (один из таких барабанов с изображением Танатоса, Гермеса и двух женщин сохранился относительно хорошо). Помимо Эфесского храма, важными постройками в Малой Азии были храм Афины в Приене и грандиозный диптер в Дидимах, возникший на месте сожженного персами святилища и строившийся на протяжении нескольких столетий.