Член-корреспондент ран в. С. Нерсесянц ценность права как триединства свободы, равенства и справедливости

Свобода индивида – основной итог и главный критерий достижений человеческой цивилизации на различных этапах ее исторического становления и развития. Всемирная история как движение ко все большей свободе все большего числа людей демонстрирует, что эта свобода возможна только как право только в правовой форме, поскольку лишь право (как всеобщая, равная, а потому и одинаково справедливая для всех мера упорядочения, формализации, регуляции человеческих отношений) проводит (и способно провести) разграничительную линию между свободой и произволом, оформляет и формирует свободу как статус и отношения независимых друг от руга субъектов права в рамках общего правопорядка (в условиях действия общей правовой нормы). В этом триединстве (и сущностном тождестве) свободы. равенства и справедливости и состоит ценность права как всеобщей, необходимой и единственной формы их взаимоувязанного и согласованного бытия и выражения в общественной жизни людей.

При этом мы исходим из концепции различения права и закона и опираемся на юридическое правопонимание, принципиально отличное от различных вариантов легистского подхода к праву. Поэтому право, о котором идет речь в нашем изложении, не следует, конечно, смешивать с различными нормативными актами – законами, указами, декретами, постановлениями, прецедентами, официально санкционированными обычаями и т.д., словом, с официально установленным (так называемым позитивным) правом.

Законы и другие официальные общеобязательные акты – и об этом свидетельствуют история и теория проблемы соотношения права и закона – могут быть формой официально-властного признания, нормативной конкретизации и защиты как права, так и иных (неправовых) требований, дозволений и запретов. Только как форма выражения права закон и иные официальные акты представляют собой правовое явление. Благодаря такому закону принцип правового равенства (а вместе с ним и всеобщность равной меры свободы) получает государственно-властное, общеобязательное признание и защиту, приобретает законную силу. Лишь будучи конкретизацией, (т.е. формой конкретного выражения) свойств и требований права, закон становится правовым. Правовой закон и есть право (со всеми его объективно необходимыми свойствами), получившее официальную форму признания, выражения и защиты, словом, законную силу.

Правовой закон (и соответствующие требованиям права все другие общеобязательные нормы и нормативные акты) – это адекватное выражение права в его официально-властной признанности и общеобязательной определенности и конкретности..

Двуединая цель концепции различения и соотношения права и закона состоит в достижении такого состояния и результата, при котором только праву: придавалась бы законная (официально-властная, общеобязательная) сила и вместе с тем закон (и все другие общеобязательные нормы и акты) был бы всегда и только правовым.

В случае с правовым законом к отмеченным объективным по своей природе и общезначимым ценностям права добавляется его новая характеристика – официальная общеобязательность, что имеет существенное значение для осуществления функций права как регулятора общественных отношений и для защиты правопорядка. Но при этом следует иметь в виду, что официально-властная общеобязательность права – следствие его объективной ценности, а не наоборот. Сама по себе официальная общеобязательность (и связанное с ней принуждение) ни права, ни правовых ценностей не порождает.

Своим всеобщим масштабом и равной мерой право выражает, измеряет, «отмеряет» и оформляет именно свободу в человеческих взаимоотношениях, свободу индивида. Дозволения и запреты права как раз представляют собой нормативную структуру и оформленность свободы в общественном бытии людей, пределы достигнутой свободы, границы между свободой и несвободой на соответствующей ступени исторического, прогресса.

Какой-либо другой формы выражения свободы в общественной жизни людей, кроме правовой, человечество до сих пор не изобрело. Да, это и невозможно ни логически, ни практически.

Люди свободны в меру их равенства и равны в меру их свободы. Неправовая свобода, свобода без всеобщего масштаба н единой меры, словом, так называемая свобода без равенства – это идеология и практика элитарных привилегий, а так называемое равенство без свободы – идеология и практика эгалитаризма и коммунизма (с требованиями иллюзорного «фактического равенства», отрицанием правового принципа формального равенства, подменой равенства уравниловкой и т.д.). Или свобода (в правовой форме), или произвол (в тех или иных проявлениях). Третьего здесь не дано: неправо (и несвобода) – всегда произвол.

Историческое развитие свободы в человеческих отношениях представляет собой прогресс равенства людей в качестве формально (юридически) свободных личностей. Через механизм права – формального (правового) равенства – первоначально несвободная масса людей постепенно, в ходе исторического развития преобразуется в свободных индивидов.

Реальная жизнь и в природе, и в обществе состоит из различий. Давно подмечено, что нет двух одинаковых, идентичных вещей, а тем более людей. В этом смысле равенство – это определенная абстракция, т.е. результат сознательного (мыслительного) абстрагирования от тех различий, которые присущи уравниваемым явлениям. Уравнивание, там, где оно имеет место (как в праве, так и в математике, где составление и решение уравнений играют ключевую роль), предполагает, следовательно, различие уравниваемых объектов и вместе с тем несущественность этих различий (т. е. возможность и необходимость абстрагироваться от таких различий) с точки зрения соответствующей (правовой или математической) формы определения и характеристики этих объектов.

В математике равенство доведено до абсолютной абстракции количественных определений, полностью «очищено» от качественных и содержательных различий. Равенство в праве не столь абстрактно, в нем содержится и всегда актуально присутствует существенный для социальной сферы качественный, содержательный момент – свобода индивида в общественных отношениях. Правовое равенство – это равенство субъектов, равенство людей именно в качестве свободных индивидов. Равными в правовом смысле могут быть только свободные люди, и это равенство означает признание их су6ъектами права по равной для них норме, регулирующей соответствующее отношение. Там же, где люди делятся на свободных и несвободных, последние относятся не к субъектам, а к объектам права и к ним принцип правового равенства не применяется.

Правовое равенство – это равенство свободных и равенство в свободе, общий масштаб и равная мера свободы индивидов. Право говорит и действует языком и средством такого равенства. В том смысле право – математика свободы. В данном контексте соотношения права и математики, на наш взгляд, можно, видимо, допустить, что математическое равенство как логически более абстрактное и исторически более позднее образование является производным от идеи правового равенства.

История права – это история прогрессирующей эволюции содержания, масштаба и меры формального правового равенства при сохранении самого этого принципа как принципа любой системы права, права вообще. Разным этапам исторического развития свободы и права в человеческих отношениях присущи свой масштаб и своя мера свободы, свой круг субъектов и отношений свободы и права, словом, свое содержание принципа формального (правового) равенства. Так что принцип формального равенства представляет собой постоянно присущий праву принцип с исторически изменяющимся содержанием.

В целом историческая эволюция содержания, объема, сферы действия принципа формального равенства не опровергает, а, наоборот, подкрепляет значение данного принципа (и конкретизирующей его системы норм) в качестве отличительной особенности права в его соотношении и расхождении с иными видами социальной регуляции (моральной, религиозной и т.д.). С учетом этого можно сказать, что право – это нормативная форма выражения свободы посредством принципа формального равенства людей в общественных отношениях.

Исходные фактические различия между людьми, рассмотренные (и урегулированные) с точки зрения абстрактно-всеобщего правового принципа равенства (равной меры), предстают в итоге в виде неравенства в уже приобретенных правах (неравных по структуре, содержанию и объему прав различных индивидов – субъектов права). Право как форма отношений свободных индивидов по принципу равенства, конечно, не уничтожает и не может уничтожить исходных различий между разными индивидами, но лишь формализует и упорядочивает эти различия по единому основанию, трансформирует неопределенные фактические различия в формально-определенные неравные права свободных, независимых друг от друга, равных личностей, т.е. делает свободу возможной и действительной в форме правопорядка.

Признание различных индивидов формально равными – это признание их равной правоспособности, возможности приобрести те или иные права на соответствующие блага, конкретные объекты и т.д., но то не означает равенства уже приобретенных конкретных прав на индивидуально-конкретные вещи, блага и т.д. Формальное право – это лишь правоспособность, абстрактная свободная возможность, приобрести – в согласий с общим масштабом и равной мерой правовой регуляции – свое, .индивидуально-определенное право на данный объект. При формальном равенстве и равной правоспособности различных людей их реально приобретенные права неизбежно (в силу различий между самими людьми, их реальными возможностями, условиями и обстоятельствами их жизни и т. д.) будут разными, неравными: жизненные различия, измеряемые и оцениваемые одинаковым масштабом и равной мерой права, дают в итоге различия в приобретенных, лично принадлежащих конкретному субъекту (в этом смысле – субъективных) правах. Такое различие в приобретенных правах у разных лиц является необходимым результатом как раз соблюдения, а не нарушения принципа формального (правового) равенства этих лиц, их равной правоспособности. Различие в приобретенных правах не нарушает и не отменяет принципа формального (правового) равенства.

Абстрактное выражение правового начала и вместе с тем требование его соблюдения (необходимость и императивность правового подхода) представлены в справедливости. Справедливо то, что выражает право, соответствует праву и следует праву. Какого-либо другого регулятивного принципа, кроме правового, справедливость не имеет. Отрицание же правового характера и смысла справедливости неизбежно ведет к тому, что за справедливость начинают выдавать какое-нибудь неправовое начало – требования уравниловки или привилегий, те или иные моральные, религиозные, мировоззренческие, эстетические, политические, социальные, национальные, экономические и иные представления, интересы и др. Тем самым правовое (т. е. всеобщее и равное для всех) значение справедливости подменяется неким отдельным, частичным интересом и произвольным содержанием, партикулярными притязаниями.

Между тем, например, социальная справедливость – это та же правовая справедливость (т.е. правовой подход, соблюдение требований правового принципа равенства) в соответствующих сферах и отношениях социальной жизни, а не некая особая, неправовая справедливость. Справедливость – везде и всегда, по сути, правовая справедливость. Поэтому справедливость может прийти в столкновение лишь с правонарушающим, но не с правовым законом, не с всеобщим принцином правового равенства, который является ее собственным принципом.

Между тем повсеместно довольно широко распространены представления о противоположности права и свободы; права и справедливости, права и равенства. Они обусловлены во многом тем, что под правом имеют в виду любые веления власти, законодательство, которое зачастую носит антиправовой, произвольный, насильственный характер.

Нередко свобода противопоставляется равенству. При этом искажается смысл как свободы, так и равенства, Видимо, под равенством в этих случаях имеется в виду пресловутая потребительская уравниловка, «фактическое равенство», которое представляет собой нонсес, противоречие в понятии.

Свобода не только не противоположна равенству( а именно – правовому равенству), но, напротив, воплощена в этом равенстве. Свобода и равенство неотделимы друг от друга и взаимно предполагают друг друга. С одной стороны, исходной и определяющей фигурой свободы в ее человеческом измерении является свободный индивид – необходимая основа правоспособности и правосубъектности вообще; с другой стороны, эту свободу индивидов можно выразить лишь через всеобщий принцип и, нормы равенства этих индивидов в определенной сфере и форме их взаимоотношений. Право – это не просто всеобщий масштаб и равная мера, а всеобщий масштаб н равная мера именно и прежде всего свободы индивидов. Свободные индивиды – «материя», носители, суть и смысл права. Там, где отрицается свободная индивидуальность, личность, правовое значение физического лица, там нет и не может быть права (и правового принципа формального равенства), там не может быть и каких-то действительно правовых индивидуальных и иных (групповых, коллективных, институциональных и т.д.) субъектов права, действительно ~правовых законов и правовых отношений и в обществе в целом, и в различных конкретных сферах общественной и политической жизни.

Исторические реалии показали, что по своей сути социализм – это радикальный антикапитализм, отрицание и частной собственности (в качестве института экономического неравенства), и права (в качестве лишь формального равенства), и свободной, правовой личности, самостоятельного субъекта права и собственности (в качестве олицетворенного буржуа). В концентрированном виде. последовательное отрицание частной собственности (а вместе с ней и любой индивидуализированной, персонально определенной собственности на средства производства) представлено в социалистической собственности.

Для перехода к свободной личности, индивидуальной собственности и к праву необходимо преобразовать и преодолеть социалистическую собственность, а вместе с ней, и социализм. В ситуации преобразования социализма все граждане суть в равной мере и с равным правом наследники социалистической собственности. Поэтому единственно справедливым и исторически перспективным способом разрешения назревшей необходимости преобразования социалистической собственности является ее всеобщая, полная и бесплатная индивидуализация по принципу равного права каждого гражданина на одинаковую долю от всей десоциализируемой собственности.

Преобразование социалистической собственности «всех вместе» в равную гражданскую собственность каждого в отдельности ознаменует собой переход от социализма к исторически новой ступени развития – к новому строю, где у каждого гражданина будет уже приобретенное, реальное и неотчуждаемое субъективное право на минимум собственности. Это и будет абсолютно справедливой для всех и каждого наследственной долей от социалистической собственности. 'Причем за каждым гражданином будет признано право на любую другую собственность сверх гражданской собственности как общего минимума. Новый, постсоциалистический строй с такой гражданской (цивильной, цивилитарной) собственностью можно в отличие от капитализма и социализма назвать цивилизмом, цивилитарным строем (от латинского слова «цивис» – гражданин) .

Неотчуждаемое право на гражданскую собственность – это, следовательно, не естественное право каждого человека, а социально-политическое по своему смыслу, прижизненное личное, субъективное право каждого гражданина.

Равенство в собственности в предлагаемой концепции ограничено пределами ранее социализированных средств производства. Такое равенство возможно лишь в правовой форме – в виде субъективного права на равную гражданскую собственность. В концепции равной гражданской собственности речь, таким образом, идет именно о признании и закреплении права каждого, на равную долю в десоциализируемой собственности, а вовсе не о вульгарном физическом делении поровну между гражданами самих объектов социалистической собственности, что, помимо всего прочего, в принципе невозможно, поскольку равенство вообще (в том числе и в отношениях собственности) возможно. лишь в правовой форме. Такое равное право на одинаковую гражданскую собственность можно получить лишь после социализма в правовой форме десоциализации уже наличной социалистической собственности. Поэтому, например, взгляды Платона в «Законах»), Руссо и других эгалитаристов о фактически равной собственности выражают неразвитые представления о природе собственности, права, равенства и свободы. С этим связан и антиправовой, антилибертарный характер их утопий. К тому же фактически равная собственность для них – искомый идеал и конец развития, тогда как равное право на гражданскую собственность предполагает допущение и развитие (сверх этого минимума собственности) также и всех других видов собственности, т. е. возможность и необходимость на базе равной гражданской собственности имущественных различий, нового неравенства в отношениях собственности, неравенства в других приобретенных прорвах и т.д.

Но наделение всех гражданской собственностью радикально меняет все отношения собственности и сам тип общественного строя: одно дело – антагонизм между собственниками и несобственниками, и совсем другое – отношения между владельцами большей, меньшей собственности в условиях неотчуждаемого права каждого на минимум собственности.

Право на гражданскую собственность – это не просто обычное формальное право (абстрактная правоспособность) индивида иметь (или не иметь) собственность на средства производства, а уже приобретенное, наличное и неотчуждаемое субъективное право на реальную собственность. Таким образом, цивилитарное право – это новое, послебуржуазное и постсоциалистическое правообразование, сохраняющее принцип любого (в том числе и буржуазного) права, т. е. принцип формального равенства, и вместе с тем дополняющее и обогащающее его равным правом каждого на одинаковый для всех минимум собственности. Подобно тому как гражданская собственность – это настоящая индивидуализированная собственность на средства производства, но уже не буржуазная частная собственность, так и право на гражданскую собственность – настоящее право, но уже не буржуазное право. Цивилитарное право по своему содержанию и уровню развитости стоит выше предшествующих типов права и, следовательно, в правовой форме воплощает большую меру свободы людей выражает боле высокую ступень в историческом прогрессе свободы в человеческих отношениях.

Можно предположить, что я видимый дальнейший прогресс права будет осуществляться по цивилитарной модели обогащения и дополнения принципа формально-правового равенства новыми неотчуждаемыми субъективными правами.

Этот прогресс права есть одновременно и прогресс выражаемых им ценностей свободы, равенства и справедливости.

Н. РЕННЕКАМФ

О ПРАВЕ, НРАВСТВЕННОСТИ И ИХ ВЗАИМНОМ ОТНОШЕНИИ