6. Вопрос 6. В чем новизна Нового Завета и благость Благой Вести?

Вопрос вытекает из всех предыдущих. Я спрашивал мусульман: если Спасение ненужно, если Иисус — не Искупитель и не Бог, то в чем принципиальное отличие миссии "Пророка Исы" от миссий Его предшественников (Моисея, Давида)? Иными словами, в чем НОВИЗНА Евангелия по сравнению с Торой и Псалтырью? И если евангельская Весть — БЛАГАЯ, то ЧТО в ней благого?

Здесь крайне интересна попытка самостоятельного ответа мусульман-небогословов. Многие посчитали, что "Пророк Иса" показывает лишь еще один способ (наравне с Ветхозаветным Законом) вернуться на "прямой путь Ислама". Иисус будто бы дает людям идеал, к которому надо стремиться, но который принципиально недостижим в этой жизни. Мохаммед, будто бы снова разрешает мусульманам поступать с врагами так, как они (враги) этого заслуживают. Ислам, по словам таких мусульман, более реалистичен и более приспособлен к миру, чем Христианство.

Однако, мусульмане с богословской подготовкой без обиняков заявляют, что никакой новизны в Новом Завете нет. Вот, как высказывается на форуме Кураева мусульманский правовед и ученый, автор ряда книг по Исламу Абдулла Али:

"А кто говорит, что у него [Иисуса] была особая миссия? Он был посланником к израильскому народу и принес для них новое писание. Мирового значения его миссия не носила. Это потом его сделали богом в Риме. Книг под таким названием [НОВЫЙ Завет] в исламской традиции нет. Есть только упоминание о том, что через Иисуса Аллах заключил с израильтянами новый завет, взамен старого. Оригинала ни ВЗ, ни Евангелия Иисуса нет. Сказать точно [в чем принципиальная новизна] невозможно. Но по аятам Корана наверное можно сделать вывод, что новизна не носила принципиального характера и была в основном в правовых вопросах".

ВЫВОД: Мусульмане-небогословы делают попытку самостоятельного сравнения Ветхого и Нового Заветов с точки зрения Корана и приходят к закономерному выводу, что Новый Завет — это Завет Любви и Всепрощения. Но они видят, что Коран заметно "снижает планку" милосердия, и для реабилитации Корана приходится предполагать "недостойность" людей великого учения, либо "недостижимость" его идеалов, либо их "нерациональность".

Подготовленный богослов сразу видит, что следующим шагом неизбежно станет вывод об изменчивости Бога (передумал, потом отменил или ослабил учение Иисуса!), либо еще хуже — о творческой неудаче Создателя (миссия Исы, лучшего из Пророков, потерпела фиаско!). Естественно, что подготовленному исламскому богослову во избежание всяких вольнодумств приходится пресечь вольномыслие уже известным нам аргументом: новизны нет! Оригинала Заветов — тоже нет! Что там было записано — никому неизвестно! Ничего нет. И спорить больше не о чем.

Однако, существует прекрасная в своей евангельской сути иудейская молитва:

"Да пришлет нам (Всевышний) пророка Элияху (Илию), блаженной памяти, который сообщит нам благие вести (Евангелие) о спасении и утешении. Милосердный, да сподобимся мы дней мессианских и будущей вечной жизни! Он — башня спасения царя своего и оказывает милость Помазаннику (Христу) Своему, Давиду, и потомству его вовеки. Тот, Кто водворяет мир в высотах Своих, да водворит мир среди нас и всех израильтян, и провозгласите: Аминь!"

Этот своего рода "ветхозаветный евангелизм" (иудеи ожидают от Илии вести о пришествии Мессии-Христа и зовут это "благими вестями о спасении и утешении") берет за душу простотой и доверием к Богу — вполне христианскими по настроению, доверительными, отеческо-сыновними отношениями с Богом. Евангельский дух (как в ожидании, так и в своем исполнении) преодолевает жесткие ветхозаветные нормы.

Несмотря на это, Новизну Нового Завета и Благость Благой Вести Ислам не признает. Ислам отрицает, что на смену ветхозаветному "ярму закона" пришел Завет Любви и Милосердия. Эти понятия для Ислама слишком идеалистичны, чтобы их исповедовать. Исламское богословие не видит, что эта категоричность порождается философским бессилием и неумением осмыслять мир с позиций не просто логики, но чувств и нравственности.

ВЫВОД. Ислам не признает той принципиальной новизны Нового Завета, что состоит в ИСПОЛНЕНИИ (и завершении) Ветхого Завета (договора Бога с людьми). Ислам считает Новый Завет чем-то очередным и заурядным, не раскрывающим понятие Любви более глубоко, чем это было в Завете Ветхом.

Ислам сознательно категорически не считает Евангелие БЛАГОЙ Вестью о Спасении человечества Любящим Богом. Самого термина "Благая Весть" в исламском богословии (в отличие от иудейского!) нет.

Следовательно, Ислам не исповедует ни приход, ни ожидание Такого Мессии, Который укрепил бы доверительные отношения с Богом, отношения, что строятся на взаимной Любви ("Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга" Ин. 19, 34).

Ищущая Бога душа остается в смятении. Как же ей любить Бога до самопожертвования, если Бог в Исламе не любит ее до Своего Самопожертвования? Как юная женщина из Песни Песней Соломона, она скитается в поисках Возлюбленного и не находит Его в рамках Ислама. Снова вопрос без ответа.

________________________________________