Старшие символисты

= СПБ: Д. С. Мережковский, З. Н. Гиппиус, Ф. К. Сологуб, Н. М.

Минский.

В творчестве петербургских символистов поначалу преобладали упаднические настроения, мотивы разочарования. Поэтому их творчество иногда называют декадентским.

= МСК: В. Я. Брюсов, К. Д. Бальмонт.«Старшие» символисты воспринимали символизм в эстетическом

плане.

По мысли Брюсова и Бальмонта, поэт — прежде всего творец сугубо личных и чисто художеств. ценностей.

Символизм – основное (первое значительное) направление модернизма.

Эстетика символизма зародилась во Франции в последней четверти XIX века.

К концу века – распространилась в большинстве стран Европы. Но после Франции именно в России символизм реализуется как наиболее масштабное, значительное и оригинальное явление в культуре.

Одновременно с зарождением символизма в России начинается Серебряный век русской литературы.

В эту эпоху всё новые поэтические школы и отдельные новаторства в литературе находятся, хотя бы отчасти, под влиянием символизма — даже внешне враждебные направления (футуристы, н-р) во многом пользуются символистским материалом и начинают с отрицаний символизма.

Но в русском символизме не было единства концепций, не существовало ни единой школы, ни единого стиля.

Помимо поисков новых литературных перспектив в форме и тематике, возможно, единственное, что объединяло русских символистов — это недоверие к обыденному слову, стремление выражаться посредством аллегорий и символов.

Новое течение:== синтезирует традиции мировой культуры;

== возвращает читателя к древнему, архаическому искусству символов;

== искусство имеет право на автономию – не ориентировано на соц.функции (как в эпоху реализма);

== искусство существует для самого себя; идея чистого искусства. (Искусство не призвано копировать реальность. Изобретение фото –

механич. отображение реальности).

Русский символизм поначалу имел в основном те же предпосылки, что и символизм западный: «кризис позитивного мировоззрения и морали» (в России — в контексте кризиса народнической культурной традиции).

Главный принцип ранних русских символистов – панэстетизм; эстетизация жизни и стремление к различным формам замещения эстетикой логики и морали.

Русский символизм, активно впитывая модернистскую литературу запада, стремится поглотить и включить в круг своих тем и интересов все явления мировой культуры, которые, по представлению русских символистов, отвечают принципам «чистого», свободного искусства.

Само искусство начинает пониматься как накопитель и сохранитель

прекрасного (чистого опыта и истинного знания).

Но в русской литературе 2-ой половины XIX века господствовали определенные принципы если не подчинения, то необходимой связи искусства с почвой, с народом, государством и пр. Поэтому первые публикации русских символистов, ещё не адаптированные к русскому духу, встретили более чем холодный приём.

Старшие русские символисты (1890-е годы) поначалу встречали у критики и читающей публики в основном неприятие и насмешки.

1892 – РОЖДЕНИЕ СИМВОЛИЗМА В РОССИИ. Мережковский прочитал доклад «О причинах упадка и новых

течениях современной рус. литры».Дми́трий Серге́евич Мережко́вский Идеолог рус.

символизма. СПБ.

1892 – вышел второй поэтический сборник с программным для зарождавшегося модернизма названием «Символы. Песни и поэмы».

Именно здесь был запечатлён перелом в развитии его мировоззрения; обозначился поворот к религиозному миросозерцанию, ощущению «мистической тайны бытия».

С самого начала Мережковский постарался отмежеваться от обвинений в «упадничестве». Он писал позже: Под влиянием Достоевского, а также иностранной литературы, Бодлера и Эдгара По, началось моё увлечение не декадентством, а символизмом (я и тогда уже понимал их различие). Сборник стихотворений, изданный в самом начале 90-х годов, я озаглавил «Символы». Кажется, я раньше всех в русской литературе употребил это слово.

В конце октября того же года Мережковский прочёл нашумевшую лекцию «О причинах упадка...».

Была повторена им дважды в декабре, а год спустя вышла отдельным изданием. Доклад дал толчок, динамику.

Широкое обсуждение, критики начинают ругать, явление становится популярным...

Лекция, наряду со сборником «Символы», считается манифестом.

Символизм Д.Мережковского и З.Гиппиус носил подчеркнуто религиозный характер, развивался в русле неоклассической традиции. Лучшие стихотворения Мережковского,

вошедшие в сборники Символы, Вечные спутники, строились на «уроднении» с чужими идеями, были посвящены культуре ушедших эпох, давали субъективную переоценку мировой классики. В прозе Мережковского на масштабном культурном и историческом материале (история античности, Возрождения, отечественная история, религиозная мысль древности) – поиск духовных основ бытия, идей, движущих историю. В лагере русских символистов Мережковский представлял идею неохристианства, искал нового Христа (не столько для народа, сколько для интеллигенции) – «Иисуса Неизвестного».

В «электрических», по словам И.Бунина, стихах З.Гиппиус, в ее прозе – тяготение к философской и религиозной проблематике, богоискательству. Строгость формы, выверенность, движение к классичности выражения в сочетании с религиозно-метафизической заостренностью отличало Гиппиус и Мережковского в среде «старших символистов». В их творчестве немало и формальных достижений символизма: музыка настроений, свобода разговорных интонаций, использование новых стихотворных размеров (например, дольника).

Если Д.Мережковский и З.Гиппиус мыслили символизм как построение художественно- религиозной культуры, то В.Брюсов, основоположник символического движения в России, мечтал о создании всеобъемлющей художественной системы, «синтезе» всех направлений. Отсюда историзм и рационализм поэзии Брюсова, мечта о «Пантеоне, храме всех богов». Символ, в представлении Брюсова, – универсальная категория, позволяющая обобщать все, когда-либо существовавшие, истины, представления о мире. Сжатую программу символизма, «заветы» течения В.Брюсов давал в стихотворении Юному поэту:

Юноша бледный со взором горящим, Ныне даю я тебе три завета: Первый прими: не живи настоящим, Только грядущее – область поэта. Помни второй: никому не сочувствуй, Сам же себя полюби беспредельно. Третий храни: поклоняйся искусству, Только ему, безраздельно, бесцельно.

Утверждение творчества как цели жизни, прославление творческой личности, устремленность от серых будней настоящего в яркий мир воображаемого грядущего, грез и фантазий – таковы постулаты символизма в интерпретации Брюсова. Другое, скандальное стихотворение Брюсова Творчество выражало идею интуитивности, безотчетности творческих импульсов.

От творчества Д.Мережковского, З.Гиппиус, В.Брюсова существенно отличался неоромантизм К.Бальмонта. В лирике К.Бальмонта, певца безбрежности, – романтический пафос возвышения над буднями, взгляд на поэзию как на жизнетворчество. Главным для Бальмонта- символиста явилось воспевание безграничных возможностей творческой индивидуальности, исступленный поиск средств ее самовыражения. Любование преображенной, титанической личностью сказалось в установке на интенсивность жизнеощущений, расширение эмоциональной образности, впечатляющий географический и временной размах.

Ф.Сологуб продолжал начатую в русской литературе Ф.Достоевским линию исследования «таинственной связи» человеческой души с гибельным началом, разрабатывал общесимволистскую установку на понимание человеческой природы как природы иррациональной. Одними из основных символов в поэзии и прозе Сологуба стали «зыбкие качели» человеческих состояний, «тяжелый сон» сознания, непредсказуемые «превращения». Интерес Сологуба к бессознательному, его углубление в тайны психической жизни породили мифологическую образность его прозы: так героиня романа Мелкий бес Варвара – «кентавр» с телом нимфы в блошиных укусах и безобразным лицом, три сестры Рутиловы в том же романе – три мойры, три грации, три хариты, три чеховских сестры. Постижение темных начал

душевной жизни, неомифологизм – основные приметы символистской манеры Сологуба.

«Мелкий бес» (1892-1902) – 1-ый настоящий символистский роман.

Напечатан не сразу – многие редакции возвращали рукопись, т к она казалась им слишком «странной».

❖ действие погружено в миф;

❖ архаический, фольклорно-свадебный сюжет;

❖ мифологическая идея подмены; (Передонов – Володин)

❖ условный текст;

❖ интертекстуальный роман;

❖ множество аллюзий;

❖ все сюжетные линии обращены в фольклор.

Образы и сюжетные линии. Передонов:

В романе изображена темная и пугающая внутренняя жизнь (душа) главного героя – зловещего учителя-садиста Ардальона Борисовича Передонова.

Действие происходит в захудалом, затхлом провинциальном городишке, наполненном скукой, сплетнями и злобой (тусклая бессмысленная жизнь).

Люди — суеверны, злы, завистливы, мелочны, трусливы и в трусости своей жалки и ничтожны..

Зависть, злость и предельный эгоизм довели Передонова до полного бреда и потери реальности.

Передонов томится в ожидании места инспектора, которое ему обещано далёкой княгиней, правда, обещано не ему лично, а через его сожительницу, «троюродную сестру» Варвару.

Трагизм Передонова – в его злобе...

Передонова страшит сама жизнь. Он не может объяснить себе этой тоски и этого страха.

Не знает, откуда он. Лишь чувствует, что «погибает».

В страх приводило его буквально всё, весь земной мир.Этот ужас и мрак Передонова вырвался наружу

В романе помимо сумрачных дел Передонова развивалась, и история светлая, однако в силу возраста героев, патологичная (болезненно- ненорм.), выраженная в отношениях «скромного» гимназиста Саши Пыльникова и «весёлой» барышни Людмилы Рутиловой.

Одурманивая всевозможной парфюмерией и возбуждая юношу потехи ради, Люд. скоро сама влюбилась в него. На Пыльникове она отрабатывала все свои желания, он — лишь покорялся. Скоро Саша весь пропах женскими духами и в довершение всего стал наряжаться в юбки и чулки — к радости Рутиловой.

Людмила и Саша быстро подружились нежною, но беспокойною дружбою.

Дружба эта несла в себе яд вынужденной несвободы, принуждённой тайны, которая проникала их отношения чем-то тяжёлым, ими ещё еле уловляемым.

В конце романа уже выходит наружу не только истинная, эротическая подоплека чувств Людмилы, которая раздевает юношу и покрывает его поцелуями, но и их разрушающее влияние на его душу.