2. Поэтика

Набоков всегда видел Пушкина одним из своих литературных отцов. Стихи, драматические произведения, рассказы, романы – все набоковское творчество пронизано темами, образами, аллюзиями на тексты Пушкина. А переводы «Моцарта и Сальери», «Пира во время чумы»36, «Евгения Онегина» на английский язык и обстоятельный комментарий к роману в стихах явились не только данью великому предшественнику, но и знаком желания постигнуть тайны творческой лаборатории гения.

В романе «Отчаяние» (1934) пушкинский интертекст имеет большой объем и важную семантическую нагрузку.

Имя главного героя – Герман – вызывает ассоциацию с фамилией персонажа «Пиковой дамы».

Сознание Германа очень ассоциативно, оно живет литературой и прежде всего – русской. Также Герман совершает сделку с Феликсом вблизи

достопримечательности города Тарница, бронзового памятника герцогу: «<...> в глубине бульвара встал на дыбы бронзовый конь, опираясь на хвост, как дятел, и, если б герцог на нем энергичнее протягивал руку, то при тусклом вечернем свете памятник мог бы сойти за петербургского всадника.

Во время прогулки Герман цитирует своей жене Пушкина «Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит...»

«Приглашение на казнь» (1935–1936) Речь в книге идет об ограниченности человеческого рассудка и миропонимания, но этим смысл не исчерпывается. Это и духовное открытие, «гностическое» прозрение, к которому приходит Цинциннат Ц. накануне своей казни.

Цинциннат ценит жизнь и, только превозмогая страх смерти, отказывается от соблазна жить в мире «проницаемых» и уходит в «ту сторону», «где стояли существа, подобные ему». Признавая закон стремления к смерти, трудно представить и бытие «потустороннего» автора, и просто инобытие.

Претекст - «Пророк» Пушкина. Набоковский сюжет в основе своей повторяет перипетии сюжета: дар слова так же мучителен, поскольку мучительна ситуация, вызвавшая его к жизни, – ожидание казни. У Пушкина поэтический глагол даруется свыше вместе со сверхвосприятием. У Набокова между обретением пророческого дара и его реализацией – огромная дистанция, история преодоления которой и есть главный сюжет романа <...> мы наблюдаем «проникновение» образов пушкинского стихотворения на все уровни

художественного целого.

Необыкновенного развития пушкинская тема достигла в романе «Дар»,где соединились любовь к Пушкину, совершенное знание текстов и подражание его музе. «Дар» (1937–1938, полный вариант в 1952), по словам писателя, –

роман о русской литературе. Пушкинская тема в нем ведущая. Эстетика Федора Константиновича Годунова-Чердынцева вырастает из пушкинских представлений об искусстве. У Пушкина

он учится «меткости слов и предельной чистоте их сочетания», «закаляет мускулы музы» страницами Пугачева. Федор «вдыхает Пушкина». Очевидно, что особенностями воплощения таланта он обязан Пушкину. Он, наиболее чуткий к знакам потустороннего создателя, стал любимым героем Набокова.

Футуризм

(от лат. futurum — будущее) — общее название художественных авангардистских движений 1910-х — начала 1920-х гг. XX в., прежде всего в Италии и России.

Футуризм отличался крайне экстремистской направленностью. Это течение претендовало на построение нового искусства — «искусства будущего», выступая под лозунгом нигилистического отрицания всего предшествующего художественного опыта. Маринетти провозгласил «всемирно историческую задачу футуризма», которая заключалась в том, чтобы «ежедневно плевать на алтарь искусства».

Футуристы проповедовали разрушение форм и условностей искусства ради слияния его с ускоренным жизненным процессом XX века. Для них характерно преклонение перед действием, движением, скоростью, силой и агрессией; возвеличивание себя и презрение к слабому; утверждался приоритет силы, упоение войной и разрушением. В этом плане футуризм по своей идеологии был очень близок как правым, так и левым радикалам: анархистам, фашистам, коммунистам, ориентированным на революционное ниспровержение прошлого.

Учитывая общественно-политическую ситуацию в России, зерна футуризма упали на благодатную почву.Русские авангардисты начала века вошли в историю культуры как новаторы, совершившие переворот в мировом искусстве — как в поэзии, так и в других областях творчества. Кроме того, многие прославились как великие скандалисты. Футуристы, кубофутуристы и эгофутуристы, сциентисты и супрематисты, лучисты и будетляне, всеки и ничевоки поразили воображение публики. Они оказались провозвестниками современных «художественных стратегий» — то есть умения не только создавать талантливые произведения, но и находить самые удачные пути для привлечения внимания публики, меценатов и покупателей.Основные признаки футуризма:— бунтарство, анархичность мировоззрения, выражение массовых настроений толпы;— отрицание культурных традиций, попытка создать искусство, устремленное в будущее;— бунт против привычных норм стихотворной речи, экспериментаторство в области ритмики, рифмы, ориентация на произносимый стих, лозунг, плакат; — поиски раскрепощенного «самовитого» слова, эксперименты по созданию «заумного» языка;

— культ техники, индустриальных городов;

— пафос эпатажа.

"Облако в штанах" Маяковского

Каждая часть поэмы выражает определенную идею. Но саму поэму нельзя строго делить на главы, в которых последовательно выражены четыре крика «Долой!». Поэма вовсе не разграфлена на отсеки со своим «Долой!», а представляет собой целостный, страстный лирический монолог, вызванный трагедией неразделенной любви. Переживания лирического героя захватывают разные сферы жизни, в том числе и те, где господствуют безлюбая любовь, лжеискусство, преступная власть, проповедуется христианское терпение. Движение лирического сюжета поэмы обусловлено исповедью героя, временами достигающей высокого трагизма (первые публикации отрывков из «Облака» имели подзаголовок «трагедия»).

Первая часть поэмы – о трагической неразделенной любви поэта. Она содержит невиданной силы ревность, боль, взбунтовались нервы героя: «как больной с кровати, спрыгнул нерв», затем нервы «скачут бешеные, и уже у нервов подкашиваются ноги». Его представления о любви вызывающе, полемично откровенны и эпатирующи.

Через всю третью главу проходит тема крушения старого мира. В революции Маяковский видит способ покончить с этим ненавистным строем и призывает к революции – к этому кровавому, трагичному и праздничному действу, которое должно выжечь пошлость и серость жизни.

Автор поэмы прозревает грядущее будущее, где не будет безлюбой любви, буржуазной рафинированной поэзии, буржуазного строя и религии терпения. И сам он видит себя «тринадцатым апостолом», «предтечей» и глашатаем нового мира, призывающим к очищению от бесцветной жизни.

Лирический герой поэмы – «красивый двадцатидвухлетний». С максимализмом входящего в жизнь молодого человека выражена в поэме мечта о времени, лишенном страданий, о грядущем бытии, где восторжествуют «миллионы огромных чистых любвей». Тема личных, непреодоленных потрясений перерастает в прославление будущего счастья.