§ 34. Выгоды от торговли — Выгоды от фабричного производства — Ценность рабочих сил — Ценность труда

Но если прибыль от всякой иной торговли не вы­ручается естественным образом в том смысле, что в универсальной общественной системе она, как при­быль торгового класса, — как бы последняя ни расп­ределялась между торгующими лицами, — в конеч­ном счете должна (т.е. по условиям самого общест­венного развития имеет такую тенденцию) сводиться к суммарной ценности, которую могут иметь общест­венные услуги, выражающиеся в перемещении (или во временном сбережении) товаров (каковая предпо­сылка касается не только всех услуг, но и всех това­ров вообще, поскольку варьируемые по времени и месту реальные балансы цен с уменьшающимися от­клонениями колеблются вокруг идеального баланса ценности, варьируемого только по времени), то фаб­рикующая торговля, напротив, находится в более на­дежном положении. К данной ценности она посред­ством труда прибавляет новую, как это делает самос­тоятельный работник, крестьянин или ремесленник, привозящий свои продукты на рынок или изготавли­вающий и продающий их по заказу. Поскольку же в системе обмена по ценностям этому труду приходи­лось бы искать эквивалент, представленный плодом такого труда, который по соотношению своих условий оценивался бы как равное по своему весу количество труда, постольку и на долю капиталиста, обеспечива­ющего работой других, в такой системе выпадает цен-

110

111

ность количества труда, которое по своему весу равно сумме труда, примененного им самим и превращен­ного в товары. Но так как он покупал этот труд в ка­честве рабочей силы, возникает вопрос: как вообще возможно получать регулярную прибыль за счет раз­ницы между ценностью рабочих сил как купленных товаров и ценностью труда как принципа производ­ства (новых) предметов, содержащегося в проданных товарах, если предположить, что товарами торгуют по их ценности?

§ 35. Ценность и цена рабочей силы — Покупка товаров и их расходование

Труд и услуги предлагаются и продаются в качест­ве товаров. Они требуют свою цену, как буханка хлеба или швейная игла требует свою. Но они отли­чаются от этих товаров, составленных из природных ве­ществ и труда. Они суть только природные вещества и не являются продуктами труда. В этом отношении они стоят наравне с самой землей и почвой. В некоей данной области предложение земли и почвы вообще нельзя искусственно или произвольно увеличить. Предл°^жение рабочей силы можно, конечно, увели­чить путем ее ввоза, но это уже предполагает, что она является объектом торговли. В той же мере, в какой она им не является, но всяк человек «тащит на рынок собственную шкуру», количество рабочей силы столь же ограничено, что и количество земли и почвы. Обе эти разновидности товара нельзя создать, нельзя сфабриковать. Поэтому их ценность и цена обуслов­лена только их наличным и актуальным, а не возмож­ным и будущим количеством; а также отношением этого количества к высоте и покупательной способ­ности спроса. Но в действительности взыскуются и

112

предлагаются не одни только всеобщие и неопреде­ленные, но также и особенные и определенные виды труда и услуг. Тем отчетливее проступает ограничен­ность их предложения. При прочих равных обстоя­тельствах ограниченность предложения выгодна для поставщиков. Пагубна для них нужда в противостоя­щем им товаре (деньгах и средствах потребления) и то замешательство, в котором они могут оказаться от­носительно него. Ибо чем вообще выше (субъектив­ная) ценность вожделения к чужому товару, тем по необходимости ниже (субъективная) ценность сохра­нения своего, тем сильнее и острее желание и воля сбыть его с рук. Ведь, с одной стороны, желание при­обрести деньги или средства поддержания жизни без­гранично у каждого человека, который таковых не имеет и не получает, скажем, от своей общности (ка­ковой вариант здесь не рассматривается). У него есть лишь возможность выбора между насильственным присвоением вожделеемого (что приходит в столкно­вение с принятым в рамках общества естественным правом) и приобретением его в рамках разнообраз­ных сношений посредством продажи своей рабочей силы. С другой стороны, есть большая разница в том, взыскуется ли и покупается ли товар тем, кто наме­рен его потребить, — т.е. как цель, как вещь, как пот­ребительская ценность, или же тем, кто намерен его перепродать. В первом случае он приемлется во вла­дение в качестве объекта собственной воли, как до­полнение собственных сил. В нем нуждаются на­столько же, насколько его вожделеют. Если даже в нем и нет нужды, то все же существует известная расположенность, даже некая влекущая к нему страсть, и, во всяком случае, желание, характеризую­щееся реальной силой. Это, таким образом, также го­ворит в пользу предложения услуг. И потому в таких случаях — и как раз в отношении услуг как товаров,

113

⁸ Ф. Теннис

обладающих указанной особой природой очеви­ден необщественный характер такого обмена. Тем более, если нужда продавца не абсолюта или даже вовсе отсутствует, ибо, даже если острота потребности в чужом товаре как таковом носит некоммерческий характер, то настойчивое желание избавиться от своего все же является коммерческим. Уменьшение же этой остроты еще не делает вышеупомянутую пот­ребность коммерческой, но вместе с ней уменьшается и потребность в сбыте. Наиболее благоприятным для сношений, организованных иначе, чем общественные, является, тем самым, желание обмена, умерен­ное с обеих сторон и все же основанное а располо­женности или потребности в том предмете или спо­собности, которыми обладает другой. Тогда обмен на деле является лишь формой, в который выступает принцип распределения, осуществляемо1 по крите­рию общности.