9. Вопросы истории России в трудах а.Н. Радищева.

Алекса́ндр Никола́евич Ради́щев- русский писатель, философ, поэт, директор

Критикуя социальные пороки российской действительности, Радищев защищал идеал нормального «естественного» жизнеустройства, видя в царящей в обществе несправедливости в буквальном смысле социальное заболевание. Такого рода «болезни» он находил не только в России. Так, оценивая положение дел в рабовладельческих Соединённых Штатах Америки, он писал, что «сто гордых граждан утопают в роскоши, а тысячи не имеют надежного пропитания, ни собственного от зноя и мраза (мороза) укрова». В трактате «О человеке, о его смертности и бессмертии» Радищев, рассматривая проблемы метафизические, остался верен своему натуралистическому гуманизму, признавая неразрывность связи природного и духовного начал в человеке, единство тела и души: «Не с телом ли растёт душа, не с ним ли мужает и крепится, не с ним ли вянет и тупеет?». Одновременно он не без сочувствия цитировал мыслителей, признававших бессмертие души (Иоганна Гердера, Мозеса Мендельсона и других). Позиция Радищева — позиция не атеиста, а скорее агностика, что вполне отвечало общим принципам его мировоззрения, уже достаточно секуляризованного, ориентированного на «естественность» миропорядка, но чуждого богоборчеству и нигилизму.

10. Карамзин.

Никола́й Миха́йлович Карамзи́н — русский историк-историограф, писатель, Создатель «Истории государства Российского»

Интерес к истории возник у Карамзина с середины 1790-х годов. Он написал повесть на историческую тему — «Марфа-посадница, или Покорение Новгорода» (опубликовано в 1803). В этом же году указом Александра I он был назначен на должность историографа, и до конца своей жизни занимался написанием «Истории государства российского», практически прекратив деятельность журналиста и писателя.

«История» Карамзина не была первым описанием истории России, до него были труды В. Н. Татищева и М. М. Щербатова. Но именно Карамзин открыл историю России для широкой образованной публики. По словам А. С. Пушкина «Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Она была для них новым открытием. Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка — Колумбом». Это произведение вызвало также и волну подражаний и противопоставлений (например, «История русского народа» Н. А. Полевого)

В своём труде Карамзин выступал больше как писатель, чем историк — описывая исторические факты, он заботился о красоте языка, менее всего стараясь делать какие-либо выводы из описываемых им событий. Тем не менее высокую научную ценность представляют его комментарии, которые содержат множество выписок из рукописей, большей частью впервые опубликованных Карамзиным. Некоторые из этих рукописей теперь уже не существуют.

12. Критические направления ист-ии. Эверс Полевой Каченовский.

Современники ставили в заслугу Эверсу глубокое исследование юридического быта

Древней Руси, отмечали плодотворность его работы по изучению древнейших памятников

русской истории и поиск им новых идей для объяснения прошлого России. «Эверс пишет

умно, приятно, — писал Карамзин, — читаем его с истинным удовольствием и хвалим

искренне. У него много удовлетворительных объяснений и счастливых мыслей». Но лишь

спустя десятилетия «счастливые мысли» ученого были оценены по достоинству и нашли

своих исследователей. «Основателем, отцом историко-юридической школы» называл его

один из крупнейших исследователей «Русской Правды» Н.В. Калачов. Труды Эверса, писал

он, «по части русской истории останутся навсегда незабвенными: он первый из юристов

бросил критический взгляд на древнейший быт нашего отечества, первый старался

объяснить его с естественной точки зрения, приняв для этого в основание общий ход

развития у всех народов государственного быта из патриархальных, родовых отношений;

первый, наконец, показал самый способ, как приняться с этой точки зрения за разработку

наших древнейших памятников».

Таким образом, Полевой на основе новых идей познания и осмысления прошлого,

распространенных в 20—40-х гг. XIX в. в отечественной исторической науке, сделал

попытку сформулировать целостную теоретико-методологическую концепцию

исторического развития. Ее основные моменты включали положение о единстве и

многообразии истории человечества, о закономерном, поступательно-прогрессивном

характере ее развития, обусловленности объективными факторами развития. Он попытался

на этой основе построить схему всемирной истории и переосмыслить историческое прошлое

России. Концепция Полевого открывала возможности для широко сравнительно-

исторического изучения исторического процесса и осмысления исторического опыта в

контексте не только европейской, но и восточной истории. Удалось ему далеко не все.

Представление Каченовского об историческом процессе как едином,

взаимосвязанном, подчиненном общим закономерностям развития всемирной истории

обусловило обращение его к сравнительно-историческому методу: сравнение «всеобщего

хода политического и гражданского образования» западноевропейских народов с

конкретным ходом русской истории, соответствия исторических памятников тех и других.

Таковы две основные методологические посылки Каченовского в изучении древних

русских памятников: рассмотрение их содержания в соотношении с фактами русской

истории в момент их создания и в контексте западноевропейского исторического процесса.

Кроме этого, Каченовский считал необходимым учитывать, что каждый народ имеет свой

«баснословный период», когда знания о прошлом сохраняются в устных рассказах, мифах,

когда народ любит освещать свое «младенчество сверхъестественными происшествиями,

божественными предначертаниями или даже одними темными воспоминаниями о доблести и

славе, которые как бы возвеличивают судьбу отечества». Это требует от историка умения

отделить вымысел от действительно происшедших событий.