Биография

Майкл Д. Япко — клинический психолог, занимающийся частной практикой в Сан-Диего, Калифорния. Он является директором Института Милтона Г. Эриксона в Сан-Диего. Во многих стра-

384

нах Япко проводит тренинга по гипнозу и директивному подходу в психотерапии. Степень доктора была ему присвоена в 1980 г. в Международном университете США. М. Япко является автором двух книг и многочисленных статей по краткосрочной психотерапии; он редактор информационного бюллетеня, издаваемого Фондом Милтона Эриксона.

Стратегическая самотерапия

Джон О. Бирс

Определение

Психотерапия — это парадокс в отношениях людей: осуществляемый в соответствии с соглашением процесс, в ходе которого один человек, профессиональный психотерапевт, намеренно использует свои знания и навыки общения в попытке вызвать изменения в другом человеке — клиенте. Другими словами, он пытается сделать для этого индивида то, что может, сделать только сам индивид. В этой связи возникает вопрос, остающийся пока нерешенным: в какой степени один человек может и должен быть ответственным за другого?

Краткая характеристика

Парадокс, о котором шла речь выше, присущ всем направлениям психотерапии. В каждом из них психотерапевт пытается сделать то, что могут сделать для себя только сами клиенты. В поведенческих направлениях это достигается подкреплением, планируемым обоими участниками процесса. В межличностных направлениях психотерапии происходит игра, в ходе которой (1) психотерапевт корректно перекладывает бремя ответственности на клиента, но без лишних слов сам берется за осуществление желаемых изменений, используя свое влияние, проводя манипуляции, в то время как (2) клиент на словах принимает цель, которой являются изменения, но на деле использует большую часть своих ресурсов для того, чтобы предотвратить подобные изменения. Отношения переноса

385

нередко становятся орудием психотерапии, а межличностные границы настолько стираются, что становится трудно определить, кто что и для кого сделал и что на самом деле привело к изменениям или к неудаче в попытках их осуществить. Западная этика поддерживает эту игру, поскольку предъявляет к психотерапевтам требования двоякого рода: быть максимально эффективными и с полным уважением относиться к автономному статусу своих клиентов.

Подход, которому отдаю предпочтение я — стратегическая самопсихотерапия, — основывается на трех принципах: на умеренной интенсивности, строгом разделении ролей и четких границах, а также реорганизации контекста как средства изменений. На этот подход, как и на все виды психотерапии, также распространяется парадокс, о котором шла речь в определении, но разница в том, что здесь границы хорошо обозначены и неукоснительно соблюдаются. Психотерапевт добивается максимального воздействия, открыто заявляя о своей неспособности изменить клиента и о своем нежелании даже пытаться это сделать. Он говорит, например: "Я не стал бы это делать даже в том случае, если бы мог, поскольку это нарушило бы ваше неотъемлемое право (которое вы имеете как автономная личность) принимать решения, касающиеся своей жизни, и нести ответственность за их последствия". Таким образом, на клиента ложится бремя, связанное с выбором своего собственного курса движения в аутотерапии, предусматривающей определение личностной идентичности, направленности и ценностей, а затем переопределение и изменение направленности дискордантных аспектов "Я". Все это делается в поисках в клиенте того самого центрального элемента, модификация которого приведет к глубоким и устойчивым изменениям на многих уровнях. Предотвратить вредные последствия разрушительных действий самих клиентов может исключительно их ответственность. Она же служит непременным условием осмысленной терапии, исходной точкой пути к желаемому конечному результату. Психотерапевт выступает в роли катализатора или консультанта, но не в роли "того, кто делает". Независимые социальные системы выступают в качестве основных источников ресурсов в случае кризиса.

Если психотерапевт не пытается изменить клиента, то не существует ничего такого, чему бы клиент сопротивлялся. Следовательно, проблема "изменяться или не изменяться" переносится с уровня психопатологии на уровень вполне законной жизненной дилеммы или на уровень выбора, которые могут служить материалом для истории или литературы высокого класса. Симптом в данном слу-

386

чае становится вполне законным навыком или умением, которым индивид, стремящийся в жизни к определенным целям, может пользоваться или не пользоваться. Итак, психотерапевт добивается многого, не прилагая чрезмерных усилий, а клиент изменяется благодаря собственным стараниям.

Парадокс остается. Если мы предположим, что никаким другим путем это изменение не произошло бы, значит, вызвал его все-таки психотерапевт в полном соответствии с законом причинности и ... с явным нарушением высказанного нами в начале и явно справедливого предположения, что только клиенты могут изменять сами себя. Это заставляет нас задуматься над важной проблемой, которая, вероятно, никогда не будет решена: "В какой степени человек ответственен за мысли, чувства, устремления и действия другого?"