25. Современный антропологический кризис в свете философского наследия Серебрянного века.

Тема так называемого антропологического кризиса стала в философии ХХ века темой фундаментальной. Возникновение философской антропологии обязано М. Шелеру, Х. Плеснеру. Человек поставлен в качестве самостоятельного предмета философского анализа.

Уже Сократ тесно увязал вопрос об объективности истины с антропологической проблемой, а также с проблемами этики. Далеко не случайно, что в философии Нового времени - времени начала складывания современной научной картины мира - картезианский переворот в философии и науке нашёл решение проблемы человека как проблемы онтологической в самоочевидности и несомненности когитальной субъективности. Именно Кант поставил во главу угла великий вопрос - “Что есть человек?” Этим он по сути возвестил начало конца классического мира и классической философии, что было обусловлено не только внутрифилософскими интенциями, Кант верно уловил то, что в своём историческом движении человечество вступает в эпоху дегуманизации. Х1Х век - век дегуманизации философии.

Если взглянуть на то, как философия современности оценивает саму современность, то можно заметить преобладание пафоса тревоги, негативизма,  растерянности или воинствующего нигилизма. Антропологический кризис, кризис легитимностей, ситуация Освенцима, исчерпанность энергий, восстание масс, кризис самоидентичности, технизация мышления, экзистенциальный вакуум - вот лишь те немногие характеристики, данные современному европейскому человечеству.

Агрессия - проявление антропологического кризиса. События последнего времени - погромы на рынках, массовые беспорядки - позволяют говорить о серьезном социальном явлении и требуют его серьезного объяснения. Ибо во всей череде кризисов оказался незамеченным главный кризис - антропологический, связанный со злокачественной мутацией самого человеческого типа. Причиной этого кризиса послужил "модернизационный шок", порожденный процессом распада традиционной патриархальной культуры, освободившим деструктивные и антисоциальные импульсы.

Человек как родовое существо не рождается биологически, а формируется в процессе культурогенеза.

Для объяснения всплеска агрессивности молодежи наиболее подходит концепция природы человеческой агрессии, предложенная Фроммом. Исследователь не связывает проявления человеческой агрессивности только с раскрепощением "инстинктов", полагая, что объяснение их истоков "следует искать не в унаследованном от животного разрушительном инстинкте, а в тех факторах, которые отличают человека от его животных предков. Главная проблема состоит в том, чтобы выяснить, насколько специфические условия существования человека ответственны за возникновение у него жажды мучить и убивать, а также от чего зависит характер и интенсивность удовольствия от этого".

В подобных условиях социальное недовольство молодых, вызванное феноменами наследственной бедности, бесперспективности, отсутствием равных стартовых условий и др., принимает форму войны против общества и опирается на "альтернативные ценности".

Кризисные явления в происходящем заключаются, прежде всего, в том, что с человеком начали совершаться какие-то резкие изменения. Человек перестал быть прежним, казалось бы, вполне знакомым предметом, неизменным в своей основе – и вместо этого стал предметом каких-то активных перемен, интенсивной антропологической динамики.

При более пристальном рассмотрении горизонта антропологического кризиса можно придти к выводу, что глубинный, порождающий его план – это, в первую очередь, сам человек! – как он представлен себе в своем собственном сознании, а вовсе не обстоятельства его жизни. Иными словами - в самом существе кризисной эпохи ведущей стороной оказывается именно кризис европейской модели человека. Эта модель сегодня расщепилась на множество самых разных, но уже фантомальных моделей.

26

"Религиозно-философский ренессанс". Духовное движение, традиционно именуемое "русским религиозно-философским ренессансом", начинается на рубеже XIX и XX веков как вполне закономерное явление в истории отечественной мысли и культуры. Предпосылками для этого движения стали: философский элемент в традиции русской православной мысли, никогда не утрачивавший своего значения, в том числе и в петербургский период; творчество русских романтиков, славянофилов, Чаадаева, Гоголя, Достоевского и многих других мыслителей, в котором обсуждались метафизические проблемы человеческого и культурно-исторического бытия. Наконец, непосредственное и очень значительное влияние оказала метафизика всеединства Вл. С. Соловьева и сама личность философа. Влияние это трудно переоценить, вне его нельзя представить не только последующую российскую метафизику всеединства, но и весь "религиозно-философский ренессанс". Уже вскоре после кончины мыслителя его имя становится символом духовных исканий эпохи.

В историко-философском плане предпочтительней говорить не о религиозных исканиях, а об определенной российской традиции религиозной метафизики. В послекантовской философии отношение к метафизике обусловливало характер многих философских направлений. Философы, видевшие опасность, которую представляли для самого существования философии тенденции радикального эмпиризма и философского субъективизма, искали альтернативу в возрождении и развитии традиции метафизического познания сверхчувственных принципов и начал бытия. На этом пути и в Европе, и в России нередко происходило сближение философии и религии. Русские религиозные мыслители, определяя собственную позицию именно как метафизическую, использовали данный термин в качестве классического, восходящего к Аристотелю обозначения философии. В словаре Брокгауза и Эфрона В. С. Соловьев дает определение метафизики как "умозрительного учения о первоначальных основах всякого бытия или о сущности мира". Там же философ пишет и о том, каким образом метафизический опыт понимания "бытия самого по себе" (Аристотель) вступает в соприкосновение с религиозной сферой: "Наиболее полные системы метафизики стремятся, исходя из одного основного начала, связать с ним внутреннею логическою связью все другие начала и создать, таким образом, цельное, всеобъемлющее и всестороннее миросозерцание". Такая задача вызывает "также вопрос об истинном отношении между философией и религией".

В русской религиозной философии XX века мы обнаруживаем существенное разнообразие тем и подходов, в том числе и достаточно далеких от принципов метафизики всеединства B.C. Соловьева. Но его аргументы в споре с позитивизмом, отрицавшим значение метафизики, были восприняты самым серьезным образом. Не в последнюю очередь это относится к его тезису о "потребности метафизического познания" как неотъемлемой и важнейшей составляющей человеческой природы. Конечно, признание столь фундаментальной роли метафизики не представляет собой ничего исключительного в истории философии. Крупнейший реформатор метафизической традиции И. Кант писал в "Критике чистого разума", что "метафизика не существует в качестве готовой постройки, но действует во всех людях как природное расположение". Уже в XX столетии М. Хайдеггер, весьма критически оценивая опыт западной метафизики, также настаивал на укорененности "метафизической потребности" в человеческой природе: "Пока человек остается разумным живым существом - он метафизическое живое существо".

27

Русское религиозное возрождение начала XX века представляют такие мыслители и философы как Н. А. Бердяев, С.Н. Булгаков, П. Б. Струве, С. Л. Франк, П. А. Флоренский, С. Н. и Е. Н. Трубецкие. Все они прошли сложный путь духовной эволюции. Одни начинали как марксисты, материа­листы и социал-демократы, которые к началу XX века сделали поворот от марксизма и материализма к идеализму, сущест­венно ограничили возможности научного объяснения мира и перешли на позиции либерализма. Другие придерживались своих взглядов неизменно. Но все они после революции 1905 - 1907 гг. окончательно утвердились как религиозные мыслители. Свои новые взгляды они выразили в сборнике "Вехи" (1909). А С. Булгаков стал священником.

Многие идеи и взгляды, особенно учение о ненасилии Л. Н. Тол­стого также были созвучны воззрениям представителей рели­гиозного ренессанса. Учение Вл. Соловьева о всеединстве, о Софии - Мировой Душе и Вечной Женственности, о конеч­ной победе единства и добра над враждой и распадом состав­ляют общую духовную основу русского религиозного возрож­дения и русского модернизма. Вл. Соловьев разработал концепцию возрождения России на христианских началах. Он посвятил всю свою жизнь неустанной борьбе против враждебного отношения интелли­генции к Церкви, за преодоление разрыва между ними, при­зывал к взаимному примирению.

Развивая идеи своих предшественников, представители ре­лигиозного возрождения критично оценивают запад­ный путь развития.Они считают, что Запад отдает явное пред­почтение цивилизации в ущерб культуре, что он сосредоточил свои усилия на внешнем благоустройстве, на создании комфорта и жизненных удобств. В то же время внутренний мир, душа человека оказа­лись в забвении и запустении. Отсюда торжество атеизма и ра­ционализма.

Именно эти негативные, чуждые России факторы, как отмечают представители богоис­кательства, были взяты на вооружение русской революцион­ной интеллигенцией. В своей борьбе за благо и счастье наро­да, за его освобождение она избрала неверные радикальные средства: революцию, насилие, разрушение и террор.

Сторонники религиозного ренессанса увидели в революции 1905 - 1907 гг. серьезную угрозу будущему России, они вос­приняли это как начало национальной катастрофы. Поэтому они обратились к радикально настроенной интеллигенции с призывом отречься от революции и насилия как средства борьбы за социальную справедливость, отказаться от запад­ных ценностей и признать необходимость утверждения религиозно-философских основ мировоззрения, пойти на примирение с обновленной Православной Церковью.

Спасение России они видели в восстановлении идей христиан­ства как фундамента всей культуры, в возрождении и утвер­ждении ценностей религиозного гуманизма. Путь к решению проблем общественной жизни лежал через личное самосовершенствование и личную ответственность, главной задачей они считали разработку учения о личности. В качестве вечных идеалов и ценностей человека представители богоискательства рассматривали святость, кра­соту, истину и добро, понимая их и в религиозном, и в философском смысле. Высшей и абсолютной ценностью для них являлся Бог.

При всей своей привлекательности концепция религиоз­ного возрождения была уязвимой и небезупречной: упрекая революционную интеллигенцию за ее перекос в сторону внешних, материальных условий жизни, представите­ли богоискательства уходили в другую крайность, провозгла­шая безусловное главенство духовного начала.

Забвение материальных интересов делало путь человека к своему счастью не менее проблематичным и утопичным. В России вопрос о социально-экономических ус­ловиях жизни имел исключительную остроту. Между тем на данном историческом этапе развития победил западный тип. Призыв к отказу от революции и насилия нуждался в под­держке, во встречном движении со стороны официальных вла­стей и правящей элиты, но все предпринимаемые в этом отношении шаги не отвечали историческим требованиям. Власти не чувствовали острую необходимость перемен, проявляли непоколебимый консерва­тизм и любой ценой хотели сохранить порядки Средневековья.

В конце XIX века, прежде всего благодаря философии В. С. Соловьева, и в дооктябрьские годы XX в. (потом -- в эмиграции) российская философская мысль достигла, пожалуй, пика своего исторического развития. Русская философия активно входила в мировой философский процесс. Она сыграла бы, вероятно, и большую всемирно-историческую роль, если бы этому не помешала революция в обществе и поистине разрушительная "культурная революция" большевистского режима, на долгие десятилетия обрубившая живительные корни преемственности российской культуры.

Ведущие философы дореволюционной России, вынужденные эмигрировать, за границей не без успеха продолжили философское творчество. Но, отрыв от Родины, от питательной почвы российской культуры не мог не сказаться на их деятельности. Россия потеряла свою быстро развивавшуюся философию, а философы потеряли Россию. Это обернулось трагедией русской мысли и культуры. Надо отдать должное выдающимся мыслителям России: уже в начале века (особенно после революции 1905г.) они чувствовали приближающуюся катастрофу, предупреждали о ней, мучительно искали истоки захлестывавших страну революционаристских умонастроений в противоречиях российской и мировой истории, в судьбах своей страны, психологии ее народа и специфике отечественных культурных, религиозных ценностей и устоев. В их тревожные размышления были, как правило, вписаны и раздумья над вопросом о специфике русской культуры, не утратившие актуальности и сегодня.

Можно сделать следующие выводы:

1.Тема кризиса западной цивилизации, культуры, философии -- сквозная для русской мысли серебряного века. Философы России полагали, что "разорванность эпохи", "крушение основ", "катастрофическое положение", так резко проявившиеся во время первой мировой войны и русских революций, суть признаки глубокого кризиса всей мировой цивилизации.

2. В русской религиозной философии была сделана попытка христианского подхода к процессам новой и новейшей истории. Из антропоцентрической и историософической философии был, по выражению Бердяева, "сделан опыт христианского осмысливания процессов новой истории. В ней мысль христианского Востока дает свой ответ на мысль христианского Запада". В этом - главная и непреходящая, не только русская, но и вселенская заслуга и особенность русской религиозной философии.