82. Понятие права в философии Канта.

Кант полагает, что вопрос «что такое право?», обращенный к пра­воведу, сродни вопросу «что есть истина?», обращенного к учителям логики. Если пытаться ответить на него, выясняя, «что говорят или говорили законы в том или ином месте в то или иное время», то резуль­тат будет ничтожен: мы узнаем, что требуют законы, но не узнаем, «право (recht) ли то, чего они требуют». Поэтому « чисто эмпирическое о праве, — утверждает он, — это голова (подобно де­ревянной голове в басне Федра), которая может быть красива, но, увы, безмозгла». Правовой практикой занимаются юристы-законники, для которых вопрос о правомерности действующего законо­дательства звучит, полагает Кант, совершенно нелепо. «Юрист-закон­ник, — пишет он в одной из своих последних работ («Спор факультетов»), — ищет законы, гарантирующие твое и мое (когда он действует — как и надлежит — в качестве должностного лица прави­тельства), не в своем разуме, а в обнародованном и санкционирован­ном высшими властями своде законов». Кант же обращается именно к разуму. Он не анализирует действующее законодательство, он просто не берет его в расчет. Поэтому-то его учение о праве и достойно звания метафизики. Предмет кантовских рассуждений — чистое понятие права, т.е. исследование того, каким должно быть право независимо от времени и пространства — право как таковое. Оно характеризуется, во-первых, тем, что касается вне­шних отношений между людьми; во-вторых, отношений между свободными и равными субъектами; в-третьих, определяет форму, а не существо отношений. «Вопрос стоит, — пишет Кант, — лишь о форме отношения двустороннего произвола, поскольку он рассматривается исключительно как свободный, и о том, совместим ли в такой форме поступок одного или двух (лиц) со свободой другого, сообразной со всеобщим законом».

Кант дает такое определение права: «право – это совокупность условий, при которых произвол одного [лица] совместим с произволом другого с точки зрения всеобщего закона свободы». По сути дела, перед нами определение права как системы внешних законов, т. е. как сказали бы сегодня права объективного, которое в равной степени ограничивает произвол (свободу) каждого. Кант понимает всю недостаточность такого определения права, поэтому он вводит понятие всеобщего принципа, или всеобщего правового закона, который мож­но назвать категорическим правовым императивом. Он пишет: «Прав любой поступок, который или согласно максиме которого свобода про­извола каждого совместима со свободой каждого в соответствии со всеобщим законом». Здесь этическую нагрузку несет слово «максима», ибо, как мы помним,, максима поступка, связана с субъек­тивной установкой человека: «делать правые поступки своей макси­мой — это требование, предъявляемое мне этикой». По­этому, считает Кант, всеобщий правовой закон должен быть сформулирован так, чтобы исключить из него какие-либо моральные требования. «Итак, всеобщий правовой закон должен быть сформулирован так, чтобы свободное проявление твоего произвола было совместимо со свободой каждого сообразной со всеобщим законом». Таким образом, мораль, внутренний мир человека оказывается неподвластен внешнему праву. Не обучить добродетели , а показать, что есть право, вот предназначение всеобщего правового закона. В отличие от морали право связано с принуждением.

Все, что препятствует осуществлению свободы, сообразно со все­общим законом, поясняет свою позицию Кант, противно праву. «Стало быть, — продолжает он, — по закону противоречия с правом связано также правомочие применять принуждение к тому, кто наносит ущерб этому праву». Или, как пишет Кант далее, «право и пра­вомочие принуждать означают одно и то же». Строго го­воря, речь в данном случае идет о возможности взаимного принужде­ния, т. е. о взаимности прав и обязанностей субъектов. «Понятие права, — утверждает он, — можно усмотреть непосредственно в воз­можности сочетать всеобщее взаимное принуждение со свободой каждого».

Кант различает право в узком смысле (или строгое право) и пра­во в широком смысле. Строгое право — совокупность внешних законов, определяющих взаимные правомочия. Право в широком смысле слова не предполагает существования внешних законов. В этом слу­чае речь идет о справедливости и праве крайней необходимости. «…Первая допускает право без принуждения, второе принуждения без права...». Справедливость рассматривается здесь не как этическая, а как правовая категория. Например, казна берет на себя убытки, которые потерпели состоящие у нее на службе, хотя по строгому праву могла бы этого не делать. Что касается права крайней необходимости, то в буквальном смысле слова здесь нет никакого права, а есть лишь ненаказуемость деяния. «Насильственное действие ради самосохранения следует рассматривать не как нечто невиновное (inculpabile), а лишь как нечто ненаказуемое (impunibile)…».

В целом же Кант видит сущность права в единстве правомочий и обязанностей. При классификации обязанностей он отталкивается от Ульпиана: живи честно, не вреди другим, воздавай каждому свое, но несколько изменяет формулировки: «будь человеком действующим по праву», «не поступай с кем-либо не по праву», «сохраняй каждому свое». Первые две обязанности по сути дела являются парафразой второй формулы категорического императива и лишь уточняют требования, сформулированные Ульпианом; третья же изменена, ибо Кант полагает, что требование «воздай каждому свое» — нелепость, «ведь нельзя кому-то воздать то, что у него есть». (спра­ведливости ради следует отметить, что именно это и имел в виду Ульпиан, поэтому спор произошел скорее не по поводу сути, а по пово­ду формы изложения).

Правомочия проистекают, по Канту, как из естественного права, покоящегося на априорных принципах, так и положительного, (статутарного), вытекающего из воли законодателя. В связи с этим они делятся на прирожденные и приобретенные. Прирожденное право — одно единственное. Это свобода, т.е. независимость от принуждающего произвола другого. Со свободой непосредственно связано прирожден­ное равенство, т.е. «независимость, состоящая в том, что другие не могут обязать кого-либо к большему, чем то, к чему он со своей сто­роны может их обязать». Отсюда проистекает свойство человека «быть своим собственным господином» и поступать с другими исклю­чительно по праву (обладать свойством безупречного человека), а также правомочие «совершать по отношению к другим то, что само по себе не уменьшает принадлежащего им». Иными словами, происходит корреляция правовых обязанностей и правомочий (естественных прав).

Право естественное Кант называет также правом частным, а право позитивное — правом гражданским или публичным. «В самом деле, — пишет он, — естественному состоянию противоположно не общественное, а гражданское состояние: в естественном состоянии общество может существовать, но только не гражданское (гарантирующее мое и твое посредством публичных законов); поэтому право в естественном состоянии и называется частным.