77. Учение Руссо о формах правительства

В любом государстве, именуемом республикой, предполагается существование не только суверена, творящего законы, но и правительства, их исполняющего. Суверен олицетворяет волю, правительство — силу. Воля определяет содержание закона, сила осуществляет его ис­полнение. Таким образом, законодательная и исполнительная власти различаются. Законодательная власть при всех условиях принадлежит народу в целом, форма же правительства определяется многими фак­торами. Однако в любом случае правительство— это всего лишь «посредующий механизм, установленный для сношений между подданными и сувереном, уполномоченный приводить в исполнение зако­ны и поддерживать свободу как гражданскую, так и политическую». Члены этого организма называются магистратами. С ними народ не заключает никакого договора; они всего лишь назначаемые должностные лица, «служители суверена». «Это (магистратура, — И. К.), — пишет Руссо, — безусловно, не более как поручение, долж­ность; исполняя это поручение, они, простые чиновники суверена, осу­ществляют его именем власть, блюстителями которой он их сделал, власть, которую он может ограничивать, видоизменять и отбирать, когда ему будет угодно; ибо отчуждение такого права несовместимо с природой Общественного организма и противно цели ассоциации»

Критерий различения форм правительства традиционный — число правящих. Используя его, Руссо выделяет демократию, аристок­ратию и монархию. Что касается демократии, то она как форма пра­вительства может существовать скорее теоретически, нежелипрактически. Во-первых, демократии в точном значении этого слова Никогда не существовало. Во-вторых, при демократии исполнительная власть соединяется с исполнительной, «и государь и суверен, будучи Одним и тем же лицом, образуют, так сказать, Правление без Правительства». В-третьих, «неправильно, чтобы тот, кто создает Законы, их исполнял, или чтобы народ как целое отвлекал свое внимание от общих целей, дабы обращать его на предметы частные (а правительство как раз и предназначено для того, чтобы заниматься час-

тными делами, т. е. применять законы к конкретным случаям.—И.К.). Ничего нет опаснее, как влияние частных интересов на обще­ственные дела и злоупотребления, допускаемые Правительством при применении законов, — это беда меньшая, нежели подкуп законода­теля, — это неизбежное последствие существования частных расче­тов» (с. 199-200). Для установления действительной демократии тре­буется соблюдение трудно выполнимых условий; число граждан должно быть невелико, а территория государства мала; должны ца­рить простота нравов и соблюдаться общественное и имущественное равенство. Короче, «если бы существовал народ, состоящий из богов, то он управлял бы собой демократически».

Таким образом, остается правление либо аристократическое, либо монархическое. Целесообразность установления того или другого образа правления зависит от многих факторов: размеров государства, числа населения, наличия богатств и т. д. Главное, конечно, размеры территории — чем они больше, тем очевиднее стремление к едино­властию.

Правительства и соответственно государства в целом склонны к вырождению. Существовать вечно они не могут. «Политический орга­низм, — пишет Руссо, — так же как и организм человека, начинает умирать с самого своего рождения и несет в себе самом причины своего разрушения». Однако существуют, полагает Руссо, средства, используя которые можно продлить его жизнь. Прежде всего следует принять меры для сохранения суверена — законодательной власти, ибо она — сердце государства. Суверен же действует только тогда, когда народ находится в собрании. Руссо, предвидя возражения по поводу возможности собрания всего народа, восклицает: «Народ в собрании, скажут мне, — какая химера! Это химера сегодня, но не так было две тысячи лет тому назад. Изменилась ли природа людей?». Руссо настаивает на необходимости регулярных собраний на­рода. А чтобы эти собрания действительно не превратились бы в хи­меру, он предлагает следующее: «если невозможно свести размеры государства до наилучшей для него величены, то остается одно сред­ство: не допустить, чтобы оно имело столицу». Заседать правитель­ство должно попеременно в каждом городе. А городов должно быть как можно меньше, ибо «стены городов возводятся из обломков деревень» . Собственно, это и предлагал Руссо в своем Проекте конституции для Корсики. Получается, что патриархальный деревенский быт — лучшая гарантия устойчивости государства.

Суверен должен постоянно контролировать действия правитель­ства и препятствовать его вырождению. Само по себе учреждение пра­вительства состоит из закона, определяющего форму правительства и акта назначения должностных лиц в соответствии с ним. При этом суверен не связан этим законом, как, впрочем, и любым другим; он Вправе также сменить назначенных должностных лиц. Руссо полагал, что для эффективного контроля за деятельностью правительства и сохранения за народом его верховных прав достаточно периодически | устраивать собрания народа, на которых следовало ответить на два вопроса. «Первое: Угодно ли суверену сохранить настоящую форму Правления. Второе: Угодно ли народу оставить управление в руках тех, на кого оно в настоящее время возложено» (с. 227). Вместе с тем Руссо ] признает возможность в ряде случаев установления диктатуры. «Если ч же опасность такова, что соблюдение законов становится препятствием к ее предупреждению, то назначают высшего правителя, который , заставляет замолкнуть все законы и на некоторое время прекращает действие верховной власти суверена. В подобном случае то, в чем заключается общая воля, не вызывает сомнений, и очевидно, что пер­вое желание народа состоит в том, чтобы Государство не погибло». При этом, однако, диктатор имеет право на все, кроме права творить законы.

Руссо предлагает также создать трибунат, орган, не обладающий ни законодательной, ни исполнительной властью, но контролирующий '^Правильность исполнения законов и цензуру, предназначенную для охранения нравов. Последняя проблема весьма занимала Руссо. Он полагал, что нравы являются четвертой, особой разновидностью зако-Йов наряду с политическими, уголовными и гражданскими. Причем Руссо считал их наиболее важными, ибо от них зависели первые три разновидности законов. «К этим трем родам законов добавляется четвертый, — пишет Руссо, — наиболее важный из всех; эти законы запечатлены не в мраморе, не в бронзе, но в сердцах граждан; они-то и составляют подлинную сущность Государства; они изо дня в день приобретают новые силы; когда другие законы стареют или слабеют, они возвращают их к жизни или восполняют их, сохраняют народу дух его первых установлений и незаметно заменяют силою привычки власти. Я разумею нравы, обычаи и особенно мнение общественности. С этим связано и отношение Руссо к религии.