Примечания

1. Der Spiegel 11/1996.

2. Handelsblatt, 26.3.1993, und Frankfurter Rundschau, 24.2.1995.

3. Frankfurter Allgemeine Zeitung, 9.7.1996, und Der Spiegel, 12/1996.

4. Frankfurter Rundschau, 27.3.1996.

5. Financial Times, 13.10.1994.

6. Die Zeit, 25.6.1993.

7. Die Woche, 3.11.1995.

8. Der Spiegel, 12/1996.

9. Der Spiegel, 26/1996.

10. Commission on International Investment, Incentives and Foreign Direct Investment, background report by the UNCTAD Secretariat, Genf 1995.

11. Frankfurter Rundschau, 15.12.1996.

12. Martin Dettmer/Felix Kurz, Ein Gef?hl wie Weihnachten, in: Der Spiegel 20/1995.

13. Deutsche Presse-Agentur, 22.5.1996.

14. См. п. 10.

15. Согласно расчетам Германского института экономических исследований.

16. Council on Competitiveness, Charting Competitiveness, in: Challenges, October 1995; zitiert nach: Lester Thurow, The Future of Capitalism, New York 1996.

17. Wochenpost, 2.9.1996.

18. Данные из: Will Hutton, The State We're in, London 1995, und The Independent, 16.6.1996.

19. Frankfurter Rundschau, 29.6.1996.

20. International Herald Tribune, 30.8.1995.

21. Financial Action Task Force Working Group, Status Report, Paris 1990.

22. Time, 24.8.1994.

23. Цитируется по Klaus Wittman, Perfekt, blitzschnell und dreist, in: Die Zeit, 3.5.1996.

24. Susan Strange, The Retreat of the State, Oxford 1996.

25. Во время специальной конференции «Слишком много денег?», организованной Евангелической академией «Локуум» 12.5.1996.

26. Deutsche Presse-Agentur, 8.7.1996.

27. По данным Комиссии по борьбе с мафией итальянского парламента от 3.6.1996.

28. Frankfurter Rundschau, 19.4.1996.

29. Kenichi Ohmae, The End of the Nation State, New York 1995.

30. Does Government Still Matter? The State is Withering and Global Business is Taking Charge, Newsweek, 26.6.1995.

31. Cm. Frankfurter Allgemeine Zeitung, 15.5.1996.

32. Commission on Global Governance, Our Global Neighbourhood, Oxford 1995.

33. Frankfurter Rundschau, 9.2.1996.

34. Более подробно в: Harald Schumann, Europas Souveran, in: Kursbuch 117, Berlin 1994.

35. Niall Fitz Gerald, A European Nightmare, in: Financial Times, 5.6.1996.

Глава 9. Конец дезориентации. Как выйти из тупика

Успешно бороться с международной технократией можно

только в ее излюбленной области, то есть в экономике,

и лишь противопоставив ее ущербной форме знаний другую,

в большей степени уважающую людей и реалии,

с которыми они сталкиваются.

Из выступления Пьера Бурдье,

профессора Коллеж де Франс,

перед забастовщиками на Лионском вокзале

в Париже 12 декабря 1995 года

Сколько демократии может вынести рынок? Еще несколько лет назад этот вопрос мог показаться бессмысленным. Ведь именно в демократических обществах Запада рыночная экономика позволяла сравнительно большому количеству людей жить без особых материальных забот. Рынок плюс демократия — такова, в конце концов, победоносная формула, поставившая на колени партийные диктатуры на Востоке.

Конец коммунистических режимов, однако, ознаменовал собой не конец истории, а гигантское ускорение социальных преобразований. С тех пор не менее миллиарда человек оказались вовлеченными в сферу экономики всемирного рынка, а интеграция национальных экономик по-настоящему началась /297/ только сейчас. Но то, чему на своем горьком опыте научились основатели послевоенных государств всеобщего благоденствия, вновь становится все более очевидным: рыночная экономика и демократия ни в коем случае не являются неразделимыми кровными братьями, мирно увеличивающими всеобщее благополучие. Скорее наоборот, между этими двумя основополагающими ориентирами старых индустриальных стран Запада по-прежнему существует антагонизм.

Демократически устроенное общество стабильно лишь тогда, когда избиратели знают и чувствуют, что учитываются права и интересы каждого, а не только находящихся на вершине экономической пирамиды. По этой причине политики-демократы обязаны настойчиво добиваться социального равновесия и ограничивать свободу индивидуума ради общего блага. В то же время, однако, для процветания рыночной экономики совершенно необходима свобода предпринимательства. Только перспектива личной выгоды высвобождает те силы, что создают новое богатство посредством нововведений и капиталовложений. Поэтому предприниматели и держатели акций всегда пытаются навязать право сильных, т.е. крупных капиталистов. Наиболее весомое достижение послевоенной политики Запада состоит в том, что был найден правильный баланс между этими двумя полюсами. Именно этот принцип лег в основу идеи социальной рыночной экономики, обеспечившей Западной Германии четыре десятилетия мира и стабильности.

Сейчас это равновесие утрачивается. Коль скоро государство уже не в состоянии управлять деятельностью мирового рынка, положение все больше меняется в пользу сильных. Рулевые новой глобальной экономики с поразительным невежеством выбрасывают за борт интеллектуальное наследие тех, кто впервые обеспечил ей успех. Предполагается, что постоянные урезания зарплаты, удлинения рабочего дня, сокращения пособий по социальному обеспечению, а в США — отказ от целой системы социальной защиты «приспосабливают» государства к всемирной конкуренции. Большинство руководителей корпораций и неолиберальных политиков видит в любом сопротивлении этой программе тщетную попытку защитить статус-кво, поддерживать которое далее невозможно. Глобализацию, говорят они, так же невозможно остановить, как и в свое время промышленную революцию. Все, кто ей /298/ сопротивляется, будут, мол, в конце концов, сметены, как разрушители машин [1] в Англии XIX века.