Глава I

Политика и идеология в период НЭПа. Основные подходы в современной историографии.

Вопрос о совместимости политической системы, в общих чертах сложившейся еще в годы гражданской войны и новой экономической политики -–первоочередной, который заслуживает внимания при изучении НЭПа. Актуальность его в наши дни определяется не только интересом к эпохе НЭПа вообще и попытками провести параллели между современной политической историей и 1920 гг., но и тем, что только в наши дни этот вопрос прозвучал открыто в исторической литературе, став одним из символов новых тенденций в исследованиях НЭПа и пересмотра традиций советской историографической литературы.

В советской литературе НЭП трактовался преимущественно как чисто экономическая политика. Долгое время практически вне поля зрения историков оставалась проблема соотношения в этот период власти и общества, хотя отход от трактовки НЭПа как только экономической политики и критика тезиса о якобы имевшей место демонстрации политической жизни в 1920 – гг. наметились еще в конце 1980 – х гг. (1) Практически же научное осмысление механизма политической власти в 1920 – е гг. стало возможно лишь после 1991 г., когда у исследователей появились условия для работы с недоступными прежде секретными, партийными документами.

В современной исторической литературе получил распространение тезис, согласно которому важнейший аспект противоречий НЭПа – конфликт между политикой и экономикой, а главным препятствием реформирования советской политической системы явилась диктатура партии. (2) На современном этапе у большинства исследователей НЭПа не вызывает сомнений, что на экономическую политику оказывают влияние три группы факторов : экономические, политические и идеологические. (3) Поэтому НЭП нельзя трактовать как чисто экономическую политику и нельзя понять его проблемы, сущность полностью, не обратившись к политической системе того времени. Новая экономическая политика органически предполагала демократизацию уже сложившейся политической системы, государственного аппарата власти и управления, отказ от методов чрезвычайщины, укрепление права и законности. И одна из важнейших причин свертывания НЭПа заключалась именно в том, что подлинной демократизации строя не произошло, правящая партия продолжала властвовать методами командования, подавления инакомыслия. (4)

Одновременно с этим в современной исторической литературе распространен тезис о том, что к началу НЭПа командно – административная система еще не совсем сложилась. В противном случае НЭПа не было бы вовсе. При этом очень часто в исторической литературе недооценивается глубина изучения кризиса конца 1920 – начала 1921 гг. А ведь это был прежде всего кризис политический. Чуть – чуть ослабло напряжение военного времени и система продемонстрировала свою полню нежизнеспособность.

В 1990 – е гг. сложилось несколько подходов к изучению политической систем 1920 х – гг. первый подразумевает отрицание разницы между политическими системами 1920 – х и 1930 – х гг., рассматривает их как тоталитарные. Наиболее интересные работы в этом плане Н. Симонова и Н. Шмелева. Используя источники, Н. Симонов противопоставляет большевистскому НЭПу его прообраз в виде программных документов партий меньшевиков и эсеров, в которых идеи «смешанной» (государственно – рыночной) экономики, неразрывно сочетались с идеями политической демократизации общества, что в большевистской концепции новой экономической политики, конечно же, отсутствовало. (5)

В рамках тоталитарной системы 1920 – х гг. авторы выделяют такие факторы как :

• Бюрократизация и милитаризация партии;

• Социально – экономическая отсталость народа;

• Сверхцентрализация власти;

Создание системы выдвиженцев, всем обязанным режиму; (6)

По мнению Н. Симонова, большевики превратили новую экономическую политику всего лишь в политику «уступок», полностью выхолостив из нее идеи «народоуправства». А устранение Сталиным оппозиции в годы НЭПа, по мнению ученого, означало непосредственное продолжение «дела Октября» уже в форме тирании. (7)

Тоталитарной логику политического режима в период НЭПа считает и Н. Шмелев. (8)

В своих работах К. А Говорухина так же склоняется к оценке политической системы периода НЭПа, как тоталитарной, обращая внимание на то, что уже в 1921 г. на Х съезде РКП (б) были приняты решения, укрепляющие тоталитарные основы политической системы. В период НЭПа, по мнению ученого, оставалась почва для перерождения партийной диктатуры в диктатуру вождя м самовластного использования им государственного механизма. (9) Отсюда вывод о том, что в 1920 – е гг. незавершенность неадекватность политических реформ экономическим оставляли возможность возврата к тому, что НЭП отрицал и в перспективе для установления режима сталинщины.

В. В. Никулин, несколько смещая акценты в сферу политической и правовой основы экономической деятельности в годы НЭПа, отмечал : « В годы НЭПа сильнодействующим средством оставался экономический террор. Террор выливался в постоянное давление на предпринимателей со стороны административных органов». (10)

По мнению исследователя подобная политика преследовала две цели :

• Стимулировала в обществе постоянную боязнь каких – лтибо экономических инициатив;

• Укрепляла основы существующей командно – административной системы;

Исследователь пришел к обоснованному выводу о том, что экономическая жизнь периода НЭПа, опирающаяся на чрезмерно политизированное право, неизбежно приобретает черты хаотичной и разрушительной. (11)

Второй подход основан на признании существенных различий между авторитарным по своей сути НЭПом и тоталитарной системой 1930 – х гг. Р. И. Игрицкий рассматривает НЭП как неототалитарную по своей сути политику, мотивируя это тем, что в этот период советская Россия по объему прав и свобод граждан и числу общественных организаций мало чем отличалась от других стран Восточной Европы, Центральной и Южной Америки, Китая и Японии. И только с конца 1920 – х гг. уровень гражданских свобод был в СССР снижен радикально. Полагая основным критерием тоталитаризма именно степень несвободы, Игрицкий полагает недоказанной тоталитарность политического и общественного строя нашей страны периода НЭПа. (12)

Данная точка зрения нашла отражение и в работах Е.Г.Гимпельсона, прежде всего в его монографии : «Формирование советской политической системы 1917 – 1923 гг.» (13) Состояние советской политической системы автор рассматривает во взаимодействии с экономикой, деятельность властных структур ( вопросу формирования партийно – государственного аппарата посвящена значительная часть работы) и общественных организаций. Безусловно новаторским в этой работе является исследование данной проблемы применительно ко всему периоду НЭПа, а не только к его начальной и завершающей стадиям.

Необходимо отметить, что данная работа представляла не просто попытку выявить тенденции формирования политической системы. В работе была сделана, пожалуй, одна из первых попыток проанализировать возможности формирования элементов гражданского общества в условиях НЭПа.

Автор отрицает точку зрения, согласно которой хозяйственная либерализация начала 1920 – х гг. сопровождалась ужесточением политического режима. По мнению Е. Г. Гимпельсона режим НЭПа нельзя считать тоталитарным : ему были присущи лишь отдельные, а не все признаки тоталитаризма. При этом как подчеркивает ученый, лишь во второй половине 1920 – х гг., политическая ситема стала непосредственно воздействовать на экономическую, усиливая в ней «военно – коммунистические» традиции. (14)

Более гибкой представляется позиция тех исследователей, которые рассматривают 1920 – е гг. как период идеологической, политической подготовки к переходу к командно – административной системе, как единый процесс вызревания и осуществления революционных преобразований, итогом которого и стала политическая и экономическая система, названная тоталитарной.(15) В.В. Никулин отмечает тот факт, что пережив в начале 1920 – х гг. очевидную угрозу утраты власти, большевики нуждались в более надежном механизме удержания власти, и нашли его в укреплении бюрократически – аппаратной системы. Это логично предполагало жесткую систему сласти, основанную на диктатуре аппарата. (16)

Отсюда - вывод о том, что введение НЭПа привело к еще большему усилению бюрократизма. Именно в годы НЭПа окончательно оформился социальный слой номенклатуры со своим особым самосознанием, а образовавшаяся в годы НЭПа система была гораздо устойчивее «военного коммунизма».

И.В. Павлова в ряде работ, посвященных механизму политической власти в СССР в 1920 – гг. рассматривает политическую систему периода НЭПа не как «диктатуру пролетариата», но как «диктатуру партии». По мнению исследователя в 1922 – 1923 гг. уже вполне сложилась простая и архаичная система власти, не связанная ни законом, ни контролем общества. Это принцип «пирамиды». Каркас этой пирамиды составляла иерархия партийных комитетов во главе с назначенными «сверху» секретарями. В результате, как полагает ученый, двойственность политической системы, сохранявшаяся при Ленине, исчезла. Партийный аппарат поглотил государство и стал структурой власти. Новая политическая система представляла собой жестко централизованную структуру, которая не допускала никакой самостоятельности в принятии решений не только партийными, но любыми другими съездами и конференциями.

Особую роль исследователь отводит партийно – государственной бюрократии, превратившейся в годы НЭПа в оформившийся социальный слой, непосредственно алияющий на процесс претворения в жизнь новой экономической политики и распоряжающийся гигантскими сферами экономической и социальной жизни страны.(27)

Именно жесткость политической системы и засилье бюрократии в советском аппарате, И. В. Павлова рассматривает как основную причину свертывания новой экономической политики.

Наконец, в последнее время все больше исследователей признают бесспорным лишь факт ужесточения политического режима в 1920 – е гг. без категорических оценок, типа «авторитарно – тоталитарный». (17)

Так, М.М. Горинов призывает избегать терминологических споров, а изучать реальный исторический процесс 1920 – 1930 – х гг. (18)

На основе архивного материала процесс ужесточения политического режима в 1920 – х гг. прослеживается в работах В. С. Измозина, А.П. Рассказова, Г.А. Трунана (19).

Таковы основные подходы и характеристики политической системы периода НЭПа. Следует отметить, что на современном этапе большинство современных исследователей, вне рамок данных подходов, рассматривают НЭП как закономерный этап на пути становления «советской модели социализма», отличительными чертами которого стали :

• Тотальное обобществление всех сфер жизни;

• Осуществление власти мощным слоем управляющих, ставших важным компонентом социальной структуры»

• Идеологизация всех сфер жизни общества;

При этом основной особенностью политической системы периода НЭПа явилось то, что зарождающийся «тоталитаризм», ввиду своей изначальной слабости и неспособности охватить весь социум, был вынужден допустить и даже поощрить существование противоположной субструктуры в экономической сфере.(20) Окрепнув же, «тоталитарная» структура ликвидировала новую экономическую политику.

На современном этапе продолжаются исследования борьбы и политических дискуссий внутри партии в 1920 – е гг. Причем большинство современных исследователей усматривает взаимосвязь этих процессов с общим курсом на ужесточение политического режиме и огосударствление всех сфер общества. (21)

И.В. Быстрова в своих работах отмечает тот факт, что вплоть до конца 1920 – х гг., несмотря на гонения против любого инакомыслия и «диверсии» государства по отношению к экономически здоровым элементам частной торговли и промышленности, сохранялось постоянное идейное противодействие наступлению командно – административоной системы. В партийном, хозяйственном руководстве, а также в широких кругах общественности ( особенно научной интеллигенции) шла борьба различных точек зрения. Многие хозяйственные руководители придерживались умеренных научно обоснованных взглядов на проблему путей развития страны. (22)

Видное место в работах современных исследователей занимает вопрос, связанный с оформившимися «оппозиционными» течениями, в среде правящей партии: «рабочая оппозиция», «группа демократического центризма».

Необходимо отметить, что данная работа представляла не просто попытку выявить тенденции формирования политической системы. В работе была сделана, пожалуй, одна из первых попыток проанализировать возможности формирования элементов гражданского общества в условиях НЭПа.

С.Н. Захарцев в своих работах отмечает раскол, произошедший в среде правящей партии в связи с переходом к НЭПу. При этом в лагере сторонников НЭПа оказалась верхушка партии и часть интеллигенции, рассчитывавшая на переход от экономических к политическим преобразованиям; в лагере противников - рядовые члены, оказавшиеся не «у дел» и та часть большевиков, которая восприняла НЭП, как измену идеалам Октябрьской революции и идеалам «военного коммунизма».(23)

Е.Г. Гимпельсон, признавая одной из причин свертывания НЭПа обострение социально – экономической ситуации в стране все же главной причиной считате процессы, происходящие в идеолого – политической сфере. Процесс свертывания Нэпа с 1926 г. носил по мнению историка, «ползучий характер», был вызван не столько исчерпыванием «ресурсов НЭПа», сколько идеологией высшей номенклатуры партии, доминирующим в высшем руководстве мнением о неосуществимости рыночной экономики в России, что лишний раз подтверждалось негативными тенденциями в развитии экономики.(24)

Одновременно, развивая тезис об оппозиции в партии, Е.Г.Гимпельсон отмечает то обстоятельство, что все внутрипартийные группировки признавали временный характер НЭПа и что «непреодолимые» стены между «левой оппозицией» и ее противниками в партии в принципе отсутствовали. (25)

Этот же тезис в своих работах утверждает и И.Б.Орлов. (26)

Следует отметить, что в современной исторической литературе отсутствует единство мнений о том, стоит ли считать сам режим сласти в форме диктатуры пролетариата причиной ликвидации новой экономической политики.

С одной стороны, весьма распространен тезис о том, что преодоление экономического кризиса требовало определенных политических условий, что « в условиях советской диктатуры невозможно ни нормальное развитие промышленности, ни сельского хозяйства». (28)

Эту мысль повторили и авторы учебника по отечественной истории М.И. Шумилов и М.М.Шумилов, писавшие:

«Причина поражения Нэпа в том, что большевики не выработали новой эффективной модели массовой демократической партии, способной объединить широкие слои населения». (29)

На наш взгляд, более гибкой представляется позиция В.С. Измозина, отмечавшего, что в ряде стран (КНР, Тайвань и.т.д.) авторитарный режим оказался способен при правильной оценке ситуации политическим руководством достаточно успешно решать экономические проблемы на протяжении достаточно длительного времени. В СССР решающую роль сыграл субъективный фактор, роль Сталина и его группировки, а также отсутствие необходимого накопленного исторического опыта. (30)

Данную точку зрения разделяет и Е.Г. Гимпельсон, в среде идейно – политических процессов 1920 – х гг. особо отмечающий негативную роль процессов, связанных с личностью Сталина.

Развивая идею о том, что основные причины НЭПа крылись в политико - идеологической сфере, Е.Г. Гимпельсон выдвинул тезис, что «бухаринская альтернатива» 1928 г. была иллюзорной. Выдвигавшиеся Бухариным идеи, вопреки его убеждениям, могли привести не к социализму, а к капитализму. Это понял Сталин и, не без оснований, обвинил Бухарина в создании и распространении «теории врастания социализма в капитализм». Вывод исследователя: в условиях господства в стране коммунистической партии с ее идеологическими устремлениями реальной альтернативы слому НЭПа не было. На наш взгляд, едва ли плодотворно стремление абсолютизировать какой – то фактор приведший к слому НЭПа. Следует констатировать, что идейно – политические факторы ликвидации НЭПа ранее почти не изучались, и, пожалуй, главное достоинство работы Гимпельсона заключается в обращении к малоизученной теме. Исследователь правлмерно обращает внимание на то, что социалистический идеал правящей партии был несовместим с рыночной экономикой, которая вела к капитализму, а не к социализму.

Этого правящая партия допустить не могла, видя в НЭПе гибель своего идеала.

Она могла быть в обществе только до тех пор, пока в нем не было полной монополии партийно – государственной власти, подчиняющую своей идеологии политическую и экономическую сферы. (32)

Вопрос о роли партийного руководства и лично Сталина в ликвидации НЭПа нашел отражение в работе А.В. Гусева – «Осуществил ли Сталин программу Троцкого?» и «Вопрос о ликвидации НЭПа».

Исследователь опровергает весьма распространенный в современной исторической литературе тезис о том, что ликвидация НЭПа сталинским партийно – государственным руководством означала фактическую реализацию разбитой к тому времени троцкистской оппозиции. А.В. Гусев отмечает то обстоятельство, что уже с середины 1929 г. троцкисты выступили против демонтажа основ НЭПа, осудив линию на свертывание рыночных отношений. По мнению ученого, слом Нэпа можно объяснить лишь произволом Сталина и партийного руководства, заимствовавших лишь тактику из троцкистской программы, но создавших в корне противоречащую ей стратегию. (33)

В настоящее время рушится привычное восприятие НЭПовского общества лишь как пассивного объекта со стороны властного воздействия РКП(б) .

Как отмечал А.В. Баранов, большевики в целях спасения своей власти, использовали разработанные эсерами и меньшевиками идеи продналога и свободной торговли, но не могли себе позволить сопутствующую политическую демократизацию. Непоследовательность и силовые методы претворения в жизнь НЭПовских мероприятий вызвали весной - осенью 1921 г. волну массовых казачьих и крестьянских восстаний на Северном Кавказе. (34)

В.В. Сосков в своих работах обращал внимание на аналогичные выступления в то же время и в Сибири, причиной чему послужил крестьянский протест против высокого процента продналога. При этом формы протеста были самые разнообразные:

- локальные коллективные выступления

• сокрытие скота и пашни

• ходатайства о снижении налога

• убийства продработников и сельских активистов

• побеги в тайгу.

Как отмечал исследователь, только в 1923 г. крестьянство Сибири смирилось с НЭПом, во многом благодаря введению единого сельского хозяйственного налога в денежной форме. (35)

Эти факты свидетельствуют о сопротивлении формам и методам НЭПа, насаждении «сверху», непоследовательность в проведении заявленных мер, экономической неграмотностью местного руководства. На наш взгляд, неотъемлемой составляющей изучения политической жизни в годы Нэпа на современном этапе является вопрос о законотворчестве и правовых рамках политической и экономической деятельности в СССР в 1920 - х гг. При этом большинство современных исследователей рассматривают трансформацию законодательного механизма именно в контексте политических процессов периода НЭПа. Е.П. Малышева выделяет два основных аспекта этой проблемы:

• с одной стороны, поступательное развитие законодательства в годы НЭПа;

• с другой стороны, приспособление его к политической системе, содействие установлению диктатуры партии. (36)

В.В. Никулин отмечает преобладание в правовых актах политической составляющей, призванной ограничивать экономическую деятельность. В годы НЭПа имело место постоянное давление на предпринимателей со стороны административных и судебных органов. Преступление объявлялось главным образом то, что противоречило существующим политически установкам. По мнению исследователя, в таких условиях право полностью отрывалось от реальных экономических процессов, что позволяло власти свободно манипулировать хозяйственными структурами в интересах реализации политической доктрины. (37)

В 1990 – е гг. появился работ, исследующих реальные механизмы функционирования большевистского режима. Одной из наиболее интересных работ в этом плане представляет исследование В.С. Измозина, посвященное становлению и деятельности системы политического контроля в Советской России в 1918 – 1928 гг. (38) Эта работа являлась, пожалуй, первым серьезным исследованием, как в российской, так и в зарубежной литературе по данной теме. Автор подчеркивает связь системы политконтроля и российской традиции, отмечая то обстоятельство, что «опыт, формы и методы деятельности дореволюционного контроля в значительной степени были использованы новой властью для решения вставших перед ней проблем». (39)

На основании работы Измозина, можно сделать вывод, что советская система политконтроля и политического сыска в основных чертах уже сформировалась к началу 1920 – х гг. Уже в начале 1920 – х гг. и это подтверждают источники, существовали такие составляющие системы политконтроля, как:

• перлюстрация частной переписки;

• секретные осведомители;

В последующие годы эта система развивалась, совершенствовалась, но принципиально не изменялась. Вместе с тем, В.С Измозин склонен рассматривать систему политконтроля в 1920 – е гг. как явление типичное и универсальное для авторитарного и тоталитарного режимов, что, по мнению исследователя, позволяет ставить вопрос об отсутствии законной основы режима власти в годы НЭПа. (40)

Необходимо отметить, что в последующие годы растет интерес к идеологии большевизма в целом, и в частности, применительно к истории 1920 – х гг. Механизму модификации большевистской доктрины в НЭПовский период посвящено глубокое исследование С.В.Цацакова . В книге показывается как под воздействием реальностей НЭПовского общества руководители страны вынуждены были видоизменять официальную доктрину и как последняя воздействовала на принятие важных экономических решений. Работа интересна как вовлечением в научный оборот новых источников, так и методологией исследования взаимодействия различных факторов, определявших эволюцию доктринального творчества большевистского творчества в 1920 – е гг. В исследовании предпринята попытка соединения трех подходов:

• доктринального, когда изучаются публичные высказывания политических лидеров по тем или иным вопросам;

• политологического, когда принятие тех или иных политических решений рассматривается с позиции взаимодействия интересов основных социально – политических групп;

• социологического, когда производимые коррекции доктрины рассматриваются с точки зрения «обратной связи», от низов к «верхам». (41)

На основе всех трех подходов и ведется исследование. В данной работе содержится целый ряд интересных выводов, фиксирующих вектор эволюции большевистской доктрины.(42)

В частности, С. В. Цакунов обращает внимание на то, что уже осенью 1922 г. у Ленина и Бухарина родились элементы теории социализма «особого рода» – «государственного социализма». Как отмечал исследователь: «При таком строе на основе синтеза государственной собственности и власти возникает особый правящий слой. Он вовсе не является функцией от потребностей «возрождающейся буржуазии» равно как и пролетариата, а есть «вещь в себе и для себя». Она не перерождается под влиянием импульсом, идущих из сферы «гражданского общества», а, наоборот, перерождает, подминает под себя последнее». (43)

Одновременно в данном исследовании рассматриваются и разработка И.В. Сталиным концепция построения социализма в одной стране. Исследователь отмечает, что значительная стабилизация советского режима в 1925 г. подтолкнули Сталина «начать разработку и обоснование собственного варианта «социалистической стратегии», в котором в отличие от варианта Бухарина основной упор делался на максимально возможное приближение момента начала «социалистического наступления» и достижение в ходе его «окончательной победы». По мнению исследователя, Сталин сумел, благодаря своему политическому чутью, найти универсальную для того момента форму партийной идеологии.(44)

Таковы основные проблемы нашедшие отражение в работах современных исследователей политической истории 1920 – х гг.

На наш взгляд, наиболее перспективным представляется направление в историографии, отрицающее категорические оценки политического режима эпохи НЭПа типа «авторитарный – тоталитарный» и признающие сам факт ужесточения политического режима в 1920 – е гг. и курс на огосударствление всех сфер общества.

Представляется наиболее целесообразной точка зрения, что тоталитарный режим в условиях новой экономической политики «вызревал» постепенно, на протяжении всех 1920 – х гг. постепенно проявлялись тенденции, которые стали закономерным ответом со стороны правящей партии на необходимость допустить в условиях новой экономической политики определенные ростки демократизации в обществе, дать возможность различным социальным слоям отстаивать, реализовывать на практике свои собственные интересы, но не идеалы социализма.

Но ведь для правящей элиты главную роль играли именно идеалы и крушение идеалов социализма было для них равносильно концу света.

Отсюда и необходимость, по достижении определенных экономических успехов, позволивших добиться известной стабилизации режима, взять курс на ужесточение режима политической власти в стране.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. И.Б. Орлов «Современная отечественная историография НЭПа» // Отечественная история 1999 г. - №1

2. Орлов И.Б. «Соблазны НЭПа и политическая система 1920 – х гг.» // Отечественная история 2002 г. - №1

3. Вопросы социализма в экономической литературе 1920 – х гг. // Вопросы экономики 1990 г. - №4

4. Гимпельсон Е.Г. Политическая система и НЭП: неадекватность реформ // Отечественная история 1993 г. - №2

5. Орлов И.Б. Современная отечественная историография НЭПа // Отечественная история 1999 г. №1

6. Холс А. Социальная история России 1917 – 1941 гг. Ростов – на – Дону., 1993 с.44-50

7. Симонов Н.С. Демократическая альтернатива тоталитарному НЭПу // История СССР 1992 №1

8. Шмелев Н. Новое – хорошо забытое старое // Вопросы экономики 1994 №4

9. Говорухина И.А. Россия между гражданским обществом и тоталитаризмом // НЭП и становление гражданского общества в России: 1920–е гг. и современность, Краснодар., 2001

10. Никулин В.В. НЭП: Политика. Закон. Экономика. // НЭП и становление гражданского общества в России, - Краснодар, 2001

11. Там же

12. Игрицкий Ю.И. Снова о тоталитаризме // Отечественная история, 1999 №1

13. Гимпельсон Е.Г. Формирование советской политической системы. 1917 – 1923 гг. М.,Наука 1995

14. Там же, стр.6, 211, 394

15. Орлов И.Б. Современная отечественная историография НЭПа // Отечетсвенная история 1999, №1

16. Никулин В.В. Указ. Соч. с.3, 29

17. Орлов И.Б. Современная отечественная историография НЭПа // Отечественная история 1999, №1

18. Горинов М.М. НЭП: поиски путей развития М.,1990

19. Измозин В.С. глаза и уши режима, СПб. – 1995;

Рассказов А.П. Деятельность карательного - репрессивных органов по реализации нового коммунистического курса большевиков Уфа.,1999;

Трунан Г.А. путь к тоталитаризму М.,1994

20.)Орлов И.Б. Современная отечественная историография НЭПа // Отечественная история 1999, - №1

21.) Земцов И.Б. Оппозиционные группировки 1920 - 30 – х гг. М.,1992

Роговин В.З. Власть и оппозиция М.,1993

22.) Быстрова И.В. Государство и экономика в 1920 – е гг. Борьба идей и реальность // Отечественная история 1993, - №3

23.) Захарцев С.Н. Власть и оппозиция в Нэповском обществе // НЭП и становление гражданского общества в 1920 – е гг. Краснодар, 2001

24.) Гимпельсон Е.Г. Формирование советской политической системы 1917 – 1923 гг. М., Наука, - 1995

25.) Там же, с. 76, 78

26.) Орлов И.Б. Соблазны НЭПа и политическая система 1920 – х гг. // Отечественная история 2002 №1

27.) Павлова И.В. Механизм политической власти в СССР в 1920 – е гг. // Вопросы истории 1998, № 11 –12

28.) Югов А. Народное хозяйство Советской России и его проблемы // НЭП. Взгляд со стороны М.,1991 с.300, 302

29.)Шумилов М.И. Шумилов М.М. История России. 1917 – 2000 Петрозаводск, 2000

30.) Измозин В.С. НЭП как форма переходного периода // НЭП и становление гражданского общества Краснодар, 2001

31.) Гимпельсон Е.Г. Формирование советской политической системы 1917 – 1923 М., Наука 1995

32.) Гимпельсон Е.Г. Бухаринская альтернатива*материалы конференции по истории НЭПа // Отечественная история 2003 №2

33.) Гусев А.В. Осуществил ли Сталин программу Троцкого? // Там же

34.) Баринов А.В. Партия эсеров в условиях НЭПа // Россия 1920 – х гг. СПб., 1995

35.) Соснов В.В. Формы крестьянских протестов против экономической политики власти в начальный период НЭПа // Там же, с.25 – 27

36.) Малышева Е.П. Попытки совершенстовавания госаппрата и законотворчества в середине 1920 – х гг. // Материалы конференции по истории НЭПа // Отечественная история 2003 №2

37.) Никулин В.В. НЭП. Политика. Закон. Экономика.

38.)Измозин В.С. Глаза и уши режима СПб., 1995

39.)Там же с.7

40.) Там же с.5

41.)Цакунов С.В. В лабиринте доктрины. Из опыта разработки экономического курса страны в 1920 – е гг. М.,1994

42.) Горинов М.М. Советская история 1920 – 30 – х гг.: от мифов к реальности // Исторические исследования в России. Тенденции последних лет М.,1995

43.) Цакунов С.В. В лабиринте доктрины. Из опыта разработки экономического курса страны в 1920 – е гг. М., 1994 с. 106 – 107

44.) Там же, с. 143 – 146