Классики / Новая / Кант / Критика способности суждения / prim1,2,3

________КРИТИКА ТЕЛЕОЛОГИЧЕСКОЙ СПОСОБНОСТИ СУЖДЕНИЯ________

необходимой сущности нельзя посредством предикатов, которые получены в опыте и могут служить познанию, составить определенное понятие о первосущности; понятие же, основанное на опыте, свидетельствующем о физической целесообразности природы, в свою очередь не могло дать достаточного доказательства для морали, следовательно, для познания Бога. Так же и познание души опытным путем (который нам доступен только в этой жизни) не могло дать понятия о ее духовной бессмертной природе, следовательно, понятия, достаточного для морали. Проблемы теологии и пневматологии как наук спекулятивного разума нельзя решить с помощью каких-либо эмпирических данных или предикатов, ибо их понятие выходит за пределы всех наших познавательных способностей. Определение обоих понятий, как Бога, так и души (ее бессмертия), может быть

совершено только посредством предикатов, которые, хотя сами они возможны только из сверхчувственного основания, должны тем не менее доказать свою реальность в опыте; ибо только так они могут сделать возможным

познание совершенно сверхчувственных сущностей. Единственное понятие такого рода в человеческом разуме — понятие свободы человека, подчиненного моральным законам, вместе с конечной целью, которую свобода предписывает этими законами; моральные законы способны придавать творцу природы, а конечная цель — человеку те свойства, в которых содержится необходимое условие для возможности обоих; таким образом, от этой идеи можно заключать к существованию и свойствам сверхчувственных сущностей, в остальном совершенно скрытых

от нас.

Следовательно, причина неудачи намерения доказать бытие Бога и бессмертие чисто теоретическим путем состоит в следующем: на этом пути (понятий природы) познание сверхчувственного невозможно. Напротив, причина того, что это удается на моральном пути (понятие свободы), заключается в том, что здесь сверхчувственное, которое лежит при этом в основе (свобода), не только дает посредством возникающего из него определенного закона каузальности материал для познания другого сверхчувственного (моральной конечной цели и условий ее осуществимости), но и доказывает свою реальность как факт в поступках, однако именно поэтому может дать

349

________И. КАНТ________

доказательство, значимое только в практическом отношении (в котором только и нуждается религия). Поразительно, что из трех чистых идей разума —

Бога, свободы и бессмертия — идея свободы — единст-

венное понятие сверхчувственного, которое доказывает свою объективную реальность в природе (посредством мыслимой в ней каузальности) своим возможным в природе действием, и именно благодаря этому делает возможным соединение двух других идей с природой, а всех трех — в религии; поразительно, что мы обладаем принципом, способным определить для познания, хотя только в практическом отношении, идею сверхчувственного в нас, а тем самым и эту идею вне нас, что отчаялась совершить чисто спекулятивная философия (которая и о свободе могла дать только негативное понятие); таким образом, понятие свободы (как основное понятие всех безусловно практических законов) может вывести разум за те пределы, которыми безнадежно ограничено каждое (теоретическое) понятие природы.

ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ К ТЕЛЕОЛОГИИ

Если возникает вопрос, какое место среди других аргументов занимает моральный аргумент, который доказывает бытие Бога только как предмет веры для практического чистого разума, то обозреть всю область философии легко, и тогда становится очевидным, что здесь нет выбора и что перед судом беспристрастной критики теоретическая способность философии сама должна отказаться от всех своих притязаний.

Всякая убежденность, если она не хочет быть совершенно необоснованной, должна основываться прежде всего на факте; следовательно, в доказательстве здесь может быть лишь одно различие: может ли убежденность основываться на этом факте в сделанном из него выводе как знание для теоретического познания или только как вера для практического познания. Все факты относятся либо к понятию природы, доказывающему свою реальность на предметах чувств, которые даны (или могут быть даны) до всех понятий природы, либо к понятию свободы, которое достаточно доказывает свою реальность посредством каузальности разума в отношении ряда возможных

350

________КРИТИКА ТЕЛЕОЛОГИЧЕСКОЙ СПОСОБНОСТИ СУЖДЕНИЯ________

благодаря ему действий в чувственном мире, которые он неопровержимо постулирует в моральном законе. Понятие природы (относящееся только к теоретическому познанию) может быть либо метафизическим и полностью априорным, либо физическим, то есть апостериорным, и мыслимым только посредством определенного опыта. Следовательно, метафизическое понятие природы (не предполагающее определенного опыта) онтологично.

Онтологическое доказательство бытия Бога из поня-

тия первосущности заключает либо от онтологических предикатов, посредством которых она только и может быть мыслима совершенно определенной, к абсолютно необходимому существованию, либо от абсолютной необходимости существования какой-либо вещи — она может быть любой — к предикатам первосущности; в понятие первосущности, чтобы оно не было производным, входит безусловная необходимость ее бытия и (чтобы представлять себе эту необходимость) полное определение понятием первосущности. Считалось, что оба требования удовлетворяются онтологической идеей о всереальнейшей сущности; таким образом возникли два метафизических доказательства.

Доказательство, полагающее в основу чисто метафизическое понятие природы (называемое собственно онтологическим), заключало от понятия всереальнейшей сущности к ее совершенно необходимому существованию; ибо (гласит доказательство), если бы она не существовала, ей не хватало бы реальности, а именно существования. Второе доказательство (его называют также метафизически космологическим) заключало от необходимости существования какой-либо вещи (что необходимо допустить, поскольку в самосознании мне дано существование) к полному ее определению как всереальнейшей сущности, ибо все существующее должно быть полностью определено, а совершенно необходимое (то, что мы должны познавать как таковое, следовательно, априорно) — должно быть полностью определено через свое понятие; а это возможно только в понятии всереальнейшей вещи. Здесь нет необходимости выявлять софистику обоих заключений — это уже было сделано в другом месте71, достаточно заметить, что подобные доказательства, даже если допустить, что их можно защищать с помощью различных диалектических тонкостей, все-таки никогда не смогут выйти за пределы

351

________И. КАНТ________

определенной школы, проникнуть в сознание общества и оказать хотя бы малейшее влияние на обычный здравый рассудок.

Доказательство, полагающее в основу понятие природы, которое может быть только эмпирическим и тем не менее должно выводить за пределы природы как совокупности предметов чувств, может быть только доказательством, в котором идет речь о целях природы; хотя понятие о них дается не априорно, а только посредством опыта, оно все-таки предвещает такое понятие о первооснове природы, которое из всех доступных нашему мышлению понятий единственно применимо к сверхчувственному, — понятие

овысшем рассудке как причине мира; данное понятие и в самом деле полностью выполняет это по принципам рефлектирующей способности суждения, то есть по свойству нашей (человеческой) познавательной способности. Однако сможет ли оно вывести из тех же данных понятие

овысшей, то есть независимой разумной сущности и как

оБоге, то есть творце мира, действующем по моральным законам, следовательно, достаточно определенное для идеи

оконечной цели существования мира, — это вопрос, к которому все сводится, независимо от того, требуем ли мы теоретически достаточное понятие о первосущности для всего познания природы или практическое — для религии.

Этот взятый из физической телеологии аргумент достоин серьезного внимания. Он действует в одинаковой степени, убеждая как обыденный рассудок, так и тончайшего мыслителя; так, Реймарус, подробно излагая в своем до сих пор никем не превзойденном труде этот аргумент со свойственной ему основательностью и ясностью, стяжал себе тем самым бессмертную славу. Однако чем же это доказательство достигает такого огромного влияния на душу, прежде всего в суждении холодного разума (ибо то, что трогает и возвышает душу, вызванное чудесами природы, можно отнести к внушению посредством уговоров), на спокойное, полностью откликающееся на это согласие? Этому способствуют не физические цели, которые указывают на непостижимый рассудок в причине мира; они для этого недостаточны, ибо не удовлетворяют потребность вопрошающего разума. Для чего (спрашивает он) существуют все эти искусно созданные вещи природы, для чего существует сам человек, на котором мы останавливаемся как на последней мыслимой для нас цели при-

352

________КРИТИКА ТЕЛЕОЛОГИЧЕСКОЙ СПОСОБНОСТИ СУЖДЕНИЯ________

роды, для чего существует вся эта природа и какова конечная цель столь большого и многообразного искусства? Тем, что она создана для наслаждения или созерцания, наблюдения или восхищения (восхищение, если им ограничиться, также не что иное, как наслаждение особого рода) в качестве последней цели, ради которой существует мир и сам человек, разум удовлетвориться не может, ибо он предполагает личную ценность, которую может дать себе только сам человек, как единственное условие того, что человек и его существование могут быть конечной целью. При отсутствии этой ценности (только она может иметь определенное понятие) цели природы не дают удовлетворительного ответа на вопросы разума, прежде всего потому, что они не могут дать определенного понятия о высшей сущности как вседовлеющей (именно поэтому единой, которую действительно следует называть высшей) сущности и о законах, по которым ее рассудок есть причина мира.

Следовательно, то, что физико-телеологическое доказательство убеждает, будто оно есть одновременно и теологическое доказательство, вызвано не столько тем, что оно использует идеи о целях природы в качестве эмпирических доводов, доказывающих существование высшего рассудка; дело в том, что к заключению незаметно примешивается присущий каждому человеку и глубоко волнующий его моральный довод, в силу которого существу, проявляющему себя столь непостижимо искусным в целях природы, приписывают и конечную цель, следовательно, мудрость (хотя восприятие целей природы не дает нам на это права), и, таким образом, произвольно дополняют указанный аргумент тем, чего ему еще недостает. Таким образом, убеждение дает только моральный аргумент, и то лишь в моральном отношении,

исогласие с этим глубоко чувствует каждый. Физикотелеологическое доказательство имеет только ту заслугу, что оно ведет душу в рассмотрении мира по пути целей

итаким образом — к разумному творцу мира, ибо из этого доказательства как бы вытекают, правда, только как дополнение к нему, моральное отношение к целям

иидея законодателя и творца мира как теологическое

понятие.

Этим можно в обычном изложении и ограничиться. Ибо обыкновенному здравому рассудку трудно разделять

________И. КАНТ________

шивает и из одного из которых он делает единственный правильный вывод, в тех случаях, когда их обособление требует большого размышления. По существу, моральное доказательство бытия Бога не восполняет физико-телеоло- гическое доказательство, доводя его до полноты; оно — особое доказательство, заменяющее недостаточную убедительность предыдущего; физико-телеологическое доказательство может только вести разум в суждении об основе природы и ее случайном, но достойном удивления порядке, известном нам из опыта, к каузальности причины, в которой содержится основание этого порядка сообразно целям (по свойствам наших познавательных способностей мы мыслим ее как разумную причину), и сделать разум внимательным и тем самым восприимчивым к моральному доказательству. Ибо то, что требуется для этого последнего понятия настолько существенно отличается от всего того, что могут содержать и чему могут научить понятия природы, что необходимы особые и совершенно независимые от всех предшествующих оснований доказательства и доводы, чтобы дать достаточное для теологии понятие о первосущности и заключить к ее существованию. Поэтому моральное доказательство (которое, однако, доказывает бытие Бога только в практическом, хотя и непреложном стремлении разума) сохранило бы свою силу и в том случае, если бы мы вообще не обнаружили в мире материала для физической телеологии или обнаружили бы только неоднозначный материал. Можно допустить, что разумные существа видели бы вокруг себя природу, в которой не обнаруживались бы отчетливые следы организации, а только действия механизма грубой материи; исходя из этого и при изменчивости некоторых чисто случайных по своей целесообразности форм и отношений, не было бы как будто оснований заключать к разумному творцу; не было бы и никакого повода для физической телеологии; и тем не менее разум, не руководимый здесь понятиями природы, нашел бы в понятии свободы и основанных на нем нравственных идеях достаточное в практическом отношении основание, чтобы постулировать сообразно им понятие первосущности, то есть как божества, и природу (даже наше собственное существование) как соответствующую свободе и ее законам конечную цель, а именно сообразно непреложному велению практического разума. Однако то, что в действительном мире есть для

354

________КРИТИКА ТЕЛЕОЛОГИЧЕСКОЙ СПОСОБНОСТИ СУЖДЕНИЯ________

разумных существ богатый материал для физической телеологии (в чем, впрочем, нет необходимости), служит моральному аргументу желанным подтверждением в той мере, в какой природа способна создать нечто аналогичное идеям разума (моральным). Понятие высшей причины, обладающей рассудком (что еще совершенно недостаточно для теологии), обретает тем самым реальность, достаточную для рефлектирующей способности суждения; но для обоснования морального доказательства в этом понятии нет необходимости; моральное доказательство не служит тому, чтобы дополнить понятие высшей причины, которое само по себе вообще не указывает на моральность, и превратить его посредством развернутого умозаключения в доказательство по единственному принципу. Два столь неоднородных принципа, как природа и свобода, могут дать лишь два различных по своему характеру доказательства, ибо попытка вывести доказательство, исходя из природы, признается недостаточной для того, что должно быть доказано.

Если бы основания физико-телеологического доказательства было достаточно для искомого доказательства, это бы вполне удовлетворило спекулятивный разум, так как породило бы надежду создать теософию (так следовало бы называть теоретическое познание божественной природы и бытия Бога, которого было бы достаточно для объяснения устройства мира и одновременно для определения нравственных законов). Так же, если бы было достаточно психологии, чтобы достигнуть познания бессмертия души, она сделала бы возможной пневматологию, что в такой же степени было бы желанным для спекулятивного разума. Однако, сколь ни желали бы этого в своем самомнении любознательные люди, ни та, ни другая не удовлетворяют желания разума обладать теорией, которая была бы основана на знании природы вещей. Но достигают ли в большей степени своей объективной конечной цели первая в качестве теологии, вторая в качестве антропологии, будучи обе основаны на нравственном принципе, то есть на принципе свободы, и тем самым сообразно практическому применению разума — это другой вопрос, который нам нет необходимости здесь рассматривать. Доводы физико-телеологического доказательства недостаточны для теологии потому, что они не дают и не могут дать достаточно определенного для этой цели по-