Бодалев А.А. - Общая психодиагностика

мейной психотерапии послужило толчком к созданию ряда методик,

нацеленных на диагностику семейных отношений. К ним прежде всего следует отнести тест семейных установок(Jackson L., 1950), тест се-

мейных отношений (Bene L., Antony S., 1957), «кинетический тест ри-

сования семьи» (Bums R., Kaufman S., 1972) и его варианты.

К относительно новому направлению, инициировавшему созда-

ние новых методик, относится исследование «Я-образа». Среди тра-

диционных проективных методик следует отметить тест Роршаха, вы-

являющий формальные характеристики«Я-образа» - самоконтроль,

самооценку, самореализацию, а также специальную модификацию тес-

та для диагностики физического«Я-образа», «границ образа фи-

зического Я» (Fisher S., Cleveland S., 1958).

Недостаточные валидность и надежность проективных методик

заставляют исследователей искать новые диагностические парадигмы.

К ним относится включение в проективные процедурыпсихо

метрических принципов - так построены вариант ТАТ Столина В. В. и

Кальвиньо М. (1982) и методика косвенного исследования системы са-

мооценок Соколовой Е. Т. и Федотовой Е. О. (1982).

Продуктивным оказывается также создание процедур так назы-

ваемой управляемой проекции (Столин В. В., 1981), позволяющей ис-

следовать микроструктуру самоотношения в структуре самосознания.

Общая оценка проективных методик как психодиагностических процедур исторически связана с обсуждением так называемой -про блемы проекции. В отечественной литературе дискуссия по этому по-

воду также достаточно освещена, однако сама проблема, на наш взгляд, еще далека от своего разрешения.

Как известно, Л. Фрэнк ввел термин «проекция», не определив его конкретного психологического содержания. Подразумевалось, что благодаря неопределенности стимульного материала личность«про-

ецируется» на него, как на экран (Frank L., 1939). Образное выраже-

ние Фрэнка породило представление о проективных методиках как о своего рода «рентгеновских лучах», высвечивающих глубины лично-

сти. Ясно, что подобное толкование механизма проекции не удовлет-

воряло исследователей. Первые содержательные интерпретации про-

екции как феномена, возникающего в ситуации проективного иссле-

дования, связывались в теоретическом отношении с концепцией3.

61

Фрейда; для подтверждения психоаналитической концепции -при влекались также эксперименты Г. Мюррея, Р. Сэнфорда и других ис-

следователей, посвященные изучению мотивации через продукты во-

ображения (Bellak L., 1944). Однако фрейдовское понятие «проекции» не отличалось однозначностью, что сразу же породило ряд трудностей при попытках интерпретировать проективные методики с позиций пси-

хоанализа. Это отмечалось и отечественными исследователями(Бур-

лачук Л. Ф., 1979; Реньге В. Э., 1979).

Главные из этих трудностей могут быть-сформулированы в трех пунктах:

1)недостаточная разработанность, многозначность термина

«проекция» в психоанализе, многообразие описываемых явлений;

2) лишь частичное сходство феноменов, обозначаемых в психо-

анализе этим термином, с процессами, имеющими место в проективном

исследовании;

3) различие типов проекции в разных проективных тестах. Ос-

тановимся на анализе каждого из перечисленных пунктов. Впервые

термин «проекция» в его психологическом значении был использован

3. Фрейдом для объяснения патологических симптомов паранойи в

1896 г., а затем при разборе «случая Шребера» в 1911 г. В этих рабо-

тах проекция понималась как приписывание другим людям социально неприемлемых желаний, в которых человек как бы отказывает сам се-

бе. В этом случае проекция рассматривалась Фрейдом как механизм защиты против неосознаваемых асоциальных влечений, в частности гомосексуальности, которая лежит в основе бредообразования при па-

ранойе. Впоследствии была описана так называемая фобическая за-

щитная проекция - вынесение вовне, экстериоризация страха, трево-

ги, в действительности имеющих эндогенную природу(Фрейд 3., 1924). В работах последующих лет наряду с концепцией защитной проекции, входящей в состав различных патологических состояний,

Фрейд вводит понятие.проекции как нормального психологического процесса, участвующего в формировании нашего восприятия внешнего мира. Проекция интерпретируется им как первичный процесс«упо-

добления» окружающей реальности собственному внутреннему миру

(Фрейд 3., 1925а; 19256; 1924). Таков механизм, например, детского или религиозно-мифологического мировосприятия.

62

Таким образом, проекцией Фрейд называет два существенно от-

личающихся друг от друга явления, в основе которых лежат процесс самозащиты и процесс «самоуподобления». Их объединяет неосозна-

ваемость трансформаций, которым подвергаются исходные влечения, -

в сознании выступает лишь продукт этих преобразований. Со време-

нем проекция стала столь расхожим термином, что дифференцировать ее от явлений идентификации, переноса и некоторых других психо-

аналитических феноменов стало чрезвычайно трудно(Laplanche J., Pontalis J., 1963). Например, говорят о проекции в пси-

хотерапевтической ситуации, когда на врача «переносятся» чувства,

предназначенные другому лицу; называют проекцией своеобразное отождествление художника со своим творением(Г. Флобер говорил:

«Эммаэто я»), а также «сопереживание» при восприятии художе-

ственных произведений; проекцией объясняют существование расо-

вых и этнических предрассудков.

Б. Мюрстейн и Р. Прайер, критикуя многозначность и, следова-

тельно, недостаточную разработанность понятия проекции, предла-

гают различать несколько видов проекции (Murstein В., Pryer R., 1959). Классическая защитная проекция Фрейда находит подтвержде-

ние во многих клинических наблюдениях. Атрибутивная проекция -

это приписывание собственных мотивов, чувств и поступков другим людям (по смыслу близка к фрейдовскому«уподоблению»). Аутисти-

ческая проекция – это детерминированность восприятия потребнос-

тями воспринимающего; для иллюстрации этого вида проекции авторы ссылаются на эксперименты New Look. Рациональная проекция отли-

чается от классической защитной проекции«рациональной» мо-

тивировкой: например, по данным одного из экспериментов, когда студентам .предложили высказать свои замечания по структуре учеб-

ного процесса, оказалось, что на отсутствие дисциплины жаловались отпетые прогульщики, а недостаточной квалификацией преподавате-

лей были недовольны двоечники. Здесь, как и в случае обычной ра-

ционализации, вместо признания собственных недостатков испытуе-

мые склонны были приписывать ответственность за собственные -не удачи внешним обстоятельствам или другим людям.

Д. Холмс, подводя итоги многолетних исследований, считает не-

обходимым выделить два«измерения» проекции (Holmes D., 1968).

63

Первое из них относится к тому, что проецируется; субъект воспри-

нимает в другом свои собственные черты или черты, ему самому не присущие. Второе измерение - осознаёт ли субъект обладание той чертой, которая проецируется, или нет. Комбинация этих измерений позволяет классифицировать все известные виды проекции (табл. 2).

Д. Холмс утверждал, что, несмотря на неоднократные попытки экспериментального изучения, проекция неосознаваемых черт не мо-

жет считаться доказанной. Исходя из психоаналитической концепции,

симилятивная проекция выполняет защитные функции, препятствуя осознанию того факта, что субъект в действительности обладает ка-

кой-то нежелательной чертой. Проекция, метафорически названная в честь «Панглосса» и «Кассандры», может рассматриваться как вариант защитного механизма «реактивное образование». Что касается черт,

наличие которых субъект осознаёт, то их интенсивное изучение шло в русле проблемы межличностного восприятия. Экспериментальное под-

тверждение находит прежде всего атрибутивная проекцияприписы-

вание другим людям имеющейся у субъекта и осознаваемой им черты.

Р. Кеттелл считал этот вид проекции наивным умозаключением, осно-

ванным на недостатке опыта: люди склонны воспринимать других по аналогии с собой, приписывать другим те же мысли, чувства и жела-

ния, которые находят в самих себе. Комплиментарная проекция пред-

полагает проекцию черт, дополнительных к тем, которыми субъект об-

ладает в действительности. Например, если человек ощущает страх, то он склонен других воспринимать как угрожающих; в этом случае при-

писываемая черта служит причинным объяснением собственного -со стояния.

Таблица 2

Классификация видов проекции по Холмсу

64

Как соотносятся эти виды проекции с процессами, меющими место в проективном исследовании? По этому вопросу не существует единства взглядов. Например, Г. Мюррей, употребляя термин «иден-

тификация» применительно к ТАТ, фактически имел в виду защитную проекцию 3. Фрейда (симилятивный вид проекции по Холмсу); ото-

ждествляя себя с «героем», испытуемый получает возможность нео-

сознанно приписать ему собственные «латентные» потребности. В этом случае уподобление себя другому позволяет успешно избегать осозна-

ния своей «плохости» или психической ненормальности. Вместе с тем клинические и экспериментальные исследования показали, что содер-

жание проекции не сводимо к асоциальным тенденциям: объектом проекции могут стать любые положительные или отрицательные про-

явления личности. По-видимому, само проективное поведение являет-

ся производным от многих факторов. В частности, оказалось, что даже манера экспериментатора, индуцируемые им чувства, влияют на аф-

фективный знак тематических рассказов: агрессивная установка при-

водит к возрастанию агрессивных«тем», дружелюбная- к преоблада-

нию релаксационных (Bellak L., 1944). Таким образом, в целом защит-

ную концепцию проекции неправомерно рассматривать в качестве принципа «обоснования проективного метода, хотя сам феномен за-

щиты может иметь место, в частности, если ситуация эксперимента воспринимается как угрожающая (Lazarus R. S., 1961). Что касается других видов проекции, то их экспериментальное изучение примени-

тельно к проективным тестам не дало однозначных результатов. Одна-

ко большинство авторов, опираясь на идею 3. Фрейда об «уподобле-

нии», считают возможным привлекать феномены атрибутивной и аути-

стической проекций для доказательства значимости проективной про-

дукции. К сожалению, в обоснованиях подобного рода описание тех или иных явлений, наблюдающихся в эксперименте, нередко заменяет

65

раскрытие их собственно психологических механизмов. Как одну из попыток преодоления кризиса в обоснования проективного метода можно рассматривать отказ от понятия проекции в виде объяс-

нительной категории; примером такого подхода является концепция апперцептивного искажения Л. Беллака.

Исходя из анализа фрейдовской концепции проекции, Беллак

приходит к выводу о неадекватности использования этого понятия в целях обоснования проективного метода, так как оно не способно опи-

гориальной системы Беллака составляет понятие«апперцепция», по-

нимаемая как процесс, посредством которого новый опыт ассими-

лируется и трансформируется под воздействием следов прошлых вос-

приятий. Термин «апперцепция» имеет принципиально иное - со

держание, чем в теории Мюррея, так как учитывает природу стимуль-

ных воздействий и описывает не «первичные» процессы, а собственно когнитивные.

В дискуссии по оценке диагностической значимости проектив-

ных методик Р. Кеттелл занимал пессимистическую позицию(Cattell R., 1957). Проективные методики, по его мнению, характеризует край-

не слабая научная обоснованность. Основные аргументы Кеттелла со-

стоят в следующем:

1) проективная психология оказалась не способной четко сфор-

мулировать гипотезу о том, какие слои личности преимущественно от-

ражаются в показателях проективных тестовоткрыто проявляю-

щиеся, осознаваемые или, напротив, бессознательные, скрытые;

2) интерпретационные схемы не учитывают, что защитные ме-

ханизмы - идентификация и проекциямогут искажать восприятие

туемый со скрытым гомосексуализмом может давать больше соответст-

вующих ответов в ТАТ(при идентификации) или меньше, если дейст-

вует механизм обратной проекции или формирования реакции; 3) остается неясным вопрос о том, какие именно личностные пе-

66

ременные проецируются - влечения, бессознательные комплексы, ди-

намические аффективные состояния, устойчивые мотивы.

К этим аргументам, подтверждающим концептуальную слабость проективных методик, Кеттелл считает нужным добавить упрек в низ-

кой надежности и валидности проективных процедур. К сожалению,

следует признать обоснованность критических замечаний Кеттелла,

особенно если оценивать проективные техники как психометрические инструменты или тестовые процедуры.

Большинство проективных методик, или проективных техник,

как их иногда предпочитают называть, не являются, по-видимому, тес-

тами в узком понимании этого термина. Согласно одному из принятых определений, «психологический тест - это стандартизованный инст-

румент, предназначенный для объективного измерения одного или бо-

лее аспектов целостной личности через вербальные или невербальные образцы ответов либо другие виды поведения» (Freeman E, 1971). В

соответствии с этим определением, наиболее существенными при-

знаками тестов являются:

1)стандартизованность предъявления и обработки результатов;

2)независимость результатов от влияния экспериментальной ситуации и личности психолога;

3)сопоставимость индивидуальных данных с нормативными, т.

е. полученными в тех же условиях в достаточно репрезентативной группе.

В настоящее время далеко не все проективные методики и -от нюдь не в равной степени удовлетворяют выделенным критериям. Так,

общепринятым является мнение о недостаточной объективности про-

ективной техники. При этом ссылаются на многочисленные наблюде-

ния и эксперименты, доказывающие влияние на тестовые результаты таких факторов, как пол экспериментатора, ситуативные условия и переживания испытуемого, атмосфера исследования (Abt L., Bellak L., 1950; Draguns L, Haley E., Philips L., 1968; Freeman F., 1971). Для це-

лого ряда проективных методик нормативные данные отсутствуют; бо-

лее того, некоторыми исследователями оспаривается принципиальная возможность их существования для подобного рода«идеографи-

ческих» методов. Чрезвычайно важным и до сих пор дискуссионным остается вопрос о стандартизованности проективных методик. Оста-

67

новимся на нем подробнее.

В отличие от тестов интеллекта или способностей, при проектив-

ном испытании практически невозможно полностью унифицировать и стандартизовать не только анализ и интерпретацию результатов, но даже и саму процедуру исследования. Ведь совершенно различно по-

ведение экспериментатора с робким, чувствительным, уязвимым или спокойным, уверенным субъектом, с таким, который открыт, активно ищет помощи, или с тем, кто «защищается» при малейших попытках проникнуть в его внутренний мир. Хотя в любом капитальном руково-

дстве и описываются наиболее распространенные стратегии поведения экспериментатора, они, конечно же, не охватывают всего многообра-

зия конкретных случаев. К тому же жесткая формализация и стандар-

тизация, как указывают ряд исследователей, противоречила бы само-

му духу проективной техники.

Сошлемся в связи с этим на высказывание Лоуренса Фрэнка, од-

ного из крупнейших теоретиков в этой области: «...нельзя надеяться,

что стандартизованная процедура сможет широко осветить личность как уникальную индивидуальность. Она также не сможет способство-

вать проникновению в динамические процессы личности» (цит. по:

Бом Э., 1978). И тем не менее исследования по стандартизации про-

ективных методик необходимы, так как без них затруднительна оценка валидности и надежности последних.

Анализируя обширную и весьма противоречивую литературу,

можно сделать вывод, что согласно традиционным способам оценки проективные методики имеют средние показатели валидности и - на дежности (Гильбух Ю. 3., 1978; Freeman F., 1971; Sechrest L., 1968).

Подобный вывод может объясняться, однако, и тем, что критерии ва-

лидности и надежности, разработанные для традиционных тестов, во-

обще неприменимы в данном случае. Учитывая потребности практики,

а также тенденции развития исследовательского инструментария -со временной психологии, можно, по-видимому, ожидать постепенного сближения проективных методик с тестами. Работа в этом направле-

нии, если она будет выполняться совместно квалифицированными клиническими психологами и специалистами в психометрике, позволит расширить сферу применения проективных методик и сделает их до-

стоянием широкого круга исследователей.

68

2.3. ИЗ ИСТОРИИ КОНТЕНТ-АНАЛИЗА КАК ПСИХОДИАГНО-

СТИЧЕСКОЙ ПРОЦЕДУРЫ

В современной отечественной психодиагностике контент-анализ,

вообще качественно-количественное изучение документов, применя-

ется крайне редко по сравнению со всевозможными тестами, проек-

тивными методиками, опросниками. В то же время в истории развития метода изучения документов имеется довольно разнообразный опыт его использования для психодиагностических целей.

Начиная с 20-х годов нашего века в социологии и психологии помимо интуитивно-качественного подхода в изучении документов все чаще стали применяться количественные методы. Следует заметить,

что документы в социальных науках понимаются достаточно широко; к

ним, как показывает исследовательская практика, относятся офици-

альная и личная документация в собственном смысле слова, в том числе письма, автобиографии, дневники, фотографии и т. п., материа-

лы массовой коммуникации, литературы и искусства.

В нашей стране еще в20-х годах количественные методы при изучении документов использовали психологи .НА. Рыбников, И. Н.

Шпильрейн, П. П. Блонский, социолог В. А. Кузьмичев и др.

В США тогда же квалификацию в исследования материалов мас-

совой коммуникации вводили М. Уилли, Г. Лассуэлл и другие. В 40-50-

е годы в США формируется специальный междисциплинарный метод изучения документов - контент-анализ (content analysis). Позднее он проникает в европейские страны. В нашей стране с конца60-х годов этот метод также получает распространение в социологических и -со циально-психологических исследованиях (подробнее см.: Семенов В.

Е., 1983).

Сущность контент-анализа заключается в систематической -на дежной фиксации заданных единиц изучаемого содержания и в их квантификации. Делаться это может в самых разнообразных целях в русле той или иной концептуальной схемы или теории, в том числе и для нужд психодиагностики, для исследования межличностных и меж-

групповых различий и специфики, их динамики во времени. Остано-

вимся на исследовательском опыте качественно-количественного изу-

69

чения документов, либо имеющем прямое отношение к традиционной психодиагностике, а также к социально-психологической диагностике,

либо близком к психодиагностическому опыту.

Качественно-количественный анализ содержания в20-е годы использовал в своих работах известный русский советский исследова-

тель биографических материалов Н. А. Рыбников, который, в частно-

сти, рассматривал автобиографии как психологические документы, до-

кументирующие личность и ее историю. Он разделял автобиографии на спонтанные и спровоцированные, понимая под последними прием побуждения испытуемого говорить о себе, причем говорить по опреде-

ленному плану. Такой прием, по мнению Н. А. Рыбникова, «гарантиру-

ет однообразие собираемого материала, что имеет огромные преиму-

щества, давая возможность сравнивать, объединять, обобщать соби-

раемые факты и т. д.» (Рыбников Н. А., 1930, с. 40). Подобным обра-

зом им были, например, проанализированы более 500 автобио-

графических сочинений детей рабочих, написанных в 1926-1928 гг.

При этом исследователь предлагал школьникам описать свою жизнь,

давая тему: «Как я живу теперь». В ходе анализа сочинений, в частно-

сти, прослеживалось, как распределяются положительные и отрица-

тельные оценки школьниками своей жизни в зависимости от возраста и пола.

Автор делает вывод, что в среднем девочки дают более высокий процент положительных оценок, но этот перевес над мальчиками у них приходится на младшие группы. В старших же группах они усту-

пают мальчикам. Причиной этого является возрастание нагрузки по работе в семье у девочек старшего возраста.

Далее Рыбников анализирует «мотивы того или иного события,

мотивы общего жизненного процесса, встречающиеся в детских авто-

биографиях». Эти мотивы он разбивает натри группы: материальные,

психологические и неопределенные. Чаще всего встречаются мотивы материального характера (53 %), мотивы психологического характера дает около одной трети ребят(31 %). Исследователь отмечает, что

«хорошее житье чаще всего мотивируется причинами психологическо-

го характера (67 % против 25 %); наоборот, плохое житье-бытье вдвое чаще обосновывается мотивами материального характера (31 %

против 16 %)». Автор также констатирует, что большинство детских

70