pavlinov_a_v_strategiya_borby_s_nasilstvennym_antigosudarstv

УДК 343.326(470) ББК 67.408

П12

Автор:

Павлинов А.В. — доктор юридических наук, доцент.

Рецензенты:

Биккинин И.А. — доктор юридических наук, профессор; Киреев М.П. — доктор юридических наук, профессор.

Павлинов А.В.

П12 Стратегия борьбы с насильственным антигосударственным экстремизмом и преступностью в условиях современной России. — М.: Издательство «Юрлитинформ», 2010. — 256 с.

ISBN 978-5-93295-577-2

Книга представляет собой исследование проблем противодействия насильственному антигосударственному экстремизму и обобщение опыта экспертной законотворческой деятельности в сфере борьбы с экстремистской деятельностью и уголовно-правовой охраной несовершеннолетних.

Автором предлагаются дополнительные меры по противодействию экстремизму,втомчислетерроризму,критическиосмысливаютсязаконопроекты и вступившие в силу федеральные законы, направленные на уголовноправовую защиту несовершеннолетних и борьбу с коррупцией. Полезными для читателя могут стать и приложения к работе, представляющие извлечения из действующего законодательства России, международных актов, законодательства советского периода, авторский акцент (фрагментарный комментарий) к ним и сравнительный анализ положений Федеральных законов РФ, представленный в табличной форме. Кроме этого, выводы и предложения автора подтверждаются в приложениях, содержащих официальную статистику анализируемой преступности современной России.

Книга может быть интересной не только профессиональному кругу юристов, но и специалистам иных общественных наук и отраслей знаний, широкому кругу читателей.

УДК 343.326(470) ББК 67.408

Предисловие

Представленная читательскому вниманию книга является результатом обобщения автором постдиссертационного исследования (как и опыта экспертной законотворческой деятельности) и отражает не только попытку выработать универсальное понятие как экстремизма в целом, так и насильственного антигосударственного экстремизма в частности, но и стремление подчеркнуть, что изучаемый автором феномен относится к наиболее опасной разновидности экстремизма, требующей адекватного реагирования. Позиция автора основывается на действующем российском законодательстве, международных конвенциях, законодательстве советского периода, материалах судебной практики, а главное на современных реалиях перманентных проявлений насильственного антигосударственного экстремизма в Северо-Кавказских субъектах Российской Федерации и потенциальной угрозе его проявлений на всей территории страны в условиях экономического кризиса.

Автор не разделяет имеющуюся научную точку зрения, сводящую экстремизм лишь к проявлениям национальной, религиозной, социальной вражды и ненависти, и не придерживается точки зрения, что экстремизм полностью сливается с фашизмом и закон от 25 июля 2002 г. направлен именно против данного явления. Представляется, что основной потенциал ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» все же должен быть направлен на защиту конституционного строя, территориальной целостности от наиболее опасных масштабных насильственных вооруженных посягательств, и он должен рассматриваться в аккумулятивной совокупности с положениями антитеррористического, военного и чрезвычайного законодательства Российской Федерации.

Действительно, уровень законопроектной работы сегодня невысок, отдельные дефекты, огрехи, слабые места можно выявить, даже не проводя углубленного анализа. Высококвалифицированный юрист, специалист в той или иной сфере любой правовой акт может, по справедливому замечанию профессора Ю. Голика, «распетрушить в дым».

3

Предисловие

Гораздо сложнее — и редко прибегают к этому — чтобы не только устранить дефекты, сделать закон более эффективным, но и хотя бы найти положительные моменты не только с точки зрения законодательной техники, но и правоприменения, выяснить вектор действия и потенциал закона.

По иезуитскому высказыванию одного из главных лидеров антигосударственного экстремизма на территории Северо-Кавказского региона 90-х годов, «ссылку на тот или иной закон любой страны, решение, принятое властными структурами от сельского Совета до Совета безопасности ООН, всегда можно оспорить по тем или иным основаниям, будь то национальным, религиозным, политическим или правовым. Юриспруденция эклектична сама по себе». Рассуждая таким образом, Д. Дудаев пытался подвести идеологическую, а точнее псевдоидеологическую базу для насильственного вооруженного отделения от России и уйти от ответственности, поставив под сомнение вообще возможность правового регулирования сферы национально-государственных отношений.

Несмотря на расхождения во взглядах на экстремизм, на уровень законодательного обеспечения борьбы с антигосударственной преступностью, на критическое восприятие экспертами попыток законодателя и власти в целом закрыться от критики, путем инструментальных средств приравняв их к экстремизму, несмотря на реальную опасность смешения экстремистской деятельности с хулиганством, общеуголовными преступлениями, с нарушением норм общежития и уже имеющуюся опасную тенденцию подмены борьбы с экстремизмом антигосударственной направленности на борьбу с хулиганством и вандализмом, публичную клевету всех или почти всех представителей власти и граждан, законодателей и правоприменителей, ученых и экспертов объединяет государственнический подход и обеспокоенность внутриполитической стабильностью, единством и территориальной целостностью страны. По словам В.В. Путина, «на защиту России, ее территориальной целостности встали не только военнослужащие, но и само общество»1,

1 Выступление на заседании Госсовета президента РФ В.В. Путина с программной речью «О стратегии развития России до 2020 г.» // «Российская газета» от 9 февраля 2008 г.

4

Предисловие

что позволило избежать повторения трагической ситуации с распадом

СССР, а «…искреннее стремление людей укрепить государство, изменить положение дел в стране» и настойчивые попытки руководителей Российского государства сделать патриотизм нормой сегодняшней общественной жизни, надеемся, позволят избежать этого в будущем.

В целом в работе представлена попытка анализа тенденции современной российской уголовной политики по наращиванию карательного потенциала, прежде всего УК, с дифференциацией уголовной ответственности и индивидуализацией наказания как за наиболее опасные формы экстремизма, так и коррупции и посягательств на половую неприкосновенность детей.

Автор выражает искреннюю признательность С.В. Максимову, В.В. Лунееву, С.Г. Келиной, С.В. Полубинской и всему коллективу сектора уголовного права и криминологии Института государства и права РАН за неоценимое содействие, поддержку, квалифицированную помощь, критические замечания при выполнении диссертационного исследования и в написании этой книги. Искреннюю благодарность за помощь и сотрудничество в творческой работе приношу Э.Ф. Побегайло, М.П. Кирееву, Б.Я. Гаврилову.

Особые слова благодарности за поддержку в научной работе в адрес моих родителей и первого научного руководителя Б.С. Воронцова, которого, к сожалению, уже нет с нами.

Глава I

ОБЩЕТЕОРЕТИЧЕСКИЕ, ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНЫЕ

ИЧРЕЗВЫЧАЙНЫЕ АСПЕКТЫ БОРЬБЫ

СНАСИЛЬСТВЕННЫМ АНТИГОСУДАРСТВЕННЫМ

ЭКСТРЕМИЗМОМ

Проблема борьбы с экстремизмом связана прежде всего с неразработанностью соответствующих понятий. В настоящее время необходимо иметь общее, закрепленное в законе понятие экстремизма. Оно должно иметь универсальное значение для всех правовых актов. Поскольку, как говорил Лейбниц, математики считают цифрами, а юристы оперируют понятиями. Такая задача может быть решена с помощью ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», а также принятыми на его основе актами, определяющими меры предупреждения, принципы такой деятельности, круг ее участников.

УК РФ не содержит определения понятия экстремизма (экстремистской деятельности). Однако для целей дефиницирования необходим и общий закон. Уголовно-правовой термин «преступления экстремистской направленности» не является эквивалентом понятия «экстремизм» базового закона «О противодействии экстремистской деятельности». К преступлениям экстремистской направленности кодекс относит все преступления, совершаемые с определенной мотивацией, и, соответственно, в терминологии УК эти преступления близки экстремизму, но им не являются. Даже исходя из действующей редакции ст. 1 Закона «О противодействии экстремистской деятельности» можно утверждать, что новая слагаемая «совершение преступлений по мотивам, указанным в пункте «е» части первой статьи 63 УК РФ» — лишь часть экстремизма, но не экстремизм в целом. В Особенной части УК на текущий момент можно обнаружить описанные в ФЗ РФ «О противодействии…» не только по мотивации, но и по другим признакам однородные и разнородные слагаемые экстремизма, при-

6

Глава I

чем не в систематизированном порядке даже в рамках одних групп: антигосударственный экстремизм в двух главах, экстремизм ксенофобского типа как минимум в трех главах Особенной части.

При разработке оптимального понятия в ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» необходимо опираться на законы, обладающие высшей юридической силой, прежде всего на Конституцию РФ, Федеральные конституционные законы РФ, обращаться к Федеральным законам РФ, раскрывающим содержание такого понятия (посредством сравнения и противопоставления, выявления соотношения слагаемых экстремистской деятельности и экстремизма в целом, в том числе с террористической деятельностью), закрепляющим правовые средства реагирования. По подсчетам автора, к таким нормативным актам в первую очередь следует отнести 16 ФКЗ РФ, ФЗ РФ, Международную конвенцию и семь иных нормативных актов, в том числе стратегий и доктрин. Никакая другая разновидность преступности не находится под столь пристальным вниманием законодателя.1

К экстремизму, несущему преимущественно угрозу государству (к насильственному антигосударственному экстремизму), должны быть отнесены первые две составляющие ст. 1 ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»: «насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации», «публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность». Сюда же следует отнести соответствующие уголов- но-правовые запреты, закрепленные в ст.ст. 205 «Террористический акт», 208 «Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем», 278 «Насильственный захват власти или насильственное удержание власти», 279 «Вооруженный мятеж» УК РФ. Таким образом, основываясь на законодательном материале, мы предлагаем именовать взаимосвязанную систему данной группы преступлений насильственным антигосударственным экстремизмом (криминальным антигосударственным экстремизмом).

1 См. Приложение 1 в конце работы.

7

Глава I

Наиболее оптимальным виделось определение экстремизма в ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ, в части криминального антигосударственного экстремизма, следующего содержания: экстремизм — это «деятельность… направленная на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации; подрыв безопасности Российской Федерации; захват или присвоение властных полномочий; создание незаконных вооруженных формирований; осуществление террористической деятельности».

Кстати, в ст. 1 Закона СССР «Об усилении ответственности за посягательства на национальное равноправие граждан и насильственное нарушение единства территории Союза ССР» от 2 апреля 1990 г., о котором в настоящее время почти не упоминают, по сути впервые давалось определение экстремистской деятельности («деятельность, непосредственно направленная на насильственное нарушение единства территории Союза ССР, союзных и автономных республик»), устанавливались аналоги нынешним институтам судебного запрета деятельности объединений, приостановления деятельности объединений.1

Автор не разделяет имеющуюся научную точку зрения, сводящую экстремизм лишь к проявлениям национальной, религиозной, социальной вражды и ненависти. Представляется, что это всего лишь часть экстремизма, которая может именоваться экстремизмом ксенофобского толка и выступать лишь фононом, из которого произрастает антигосударственный экстремизм.

Подтверждением тому стали прошедшие 30 сентября 2008 г. в стенах Государственной Думы РФ парламентские слушания на тему «О проблемах законодательного обеспечения противодействия преступности на почве национальной, расовой и религиозной нетерпимости». В связи с обращением к проблеме дефиницирования экстремизма следует заметить несколько положительных моментов, подтверждающих авторскую концепцию:

1 См. Приложение 2 в конце работы.

8

Глава I

1.Содержание и тематику слушаний напрямую не увязали с проблемой борьбы с экстремизмом и не называли рассматриваемое явление только единственным видом экстремизма.

2.На слушаниях речь не шла о преступлениях, совершаемых на почве политической, идеологической нетерпимости, которые также отнесены в УК РФ к преступлениям экстремистской направленности. Их наличие в примечании к ст. 282-1, п. «е» ч. 1 ст. 63 в квалифицированных составах ряда статей Особенной части в настоящее время вызывает обоснованную критику многих экспертов.

Нельзя согласиться с имеющимися научными концепциями определения экстремизма А.В. Ростокинского, Р.М. Узденова, которые не охватывают наиболее опасную разновидность экстремизма, посягающего на основы конституционного строя и безопасность государства (единство и территориальную целостность, суверенитет). Вместе с тем исследователи фактически признают, что преступления, предусмотренные ст.ст. 278 и 279 УК РФ, представляют собой основообразующий стержень всей структуры экстремистской преступности1, и отмечают, что среди наиболее популярных и получивших признание законодателя позиций также является постепенное расширение перечня экстремизма за счет терроризма и преступлений террористической направленности.2

Позицияовключениивкриминальныйантигосударственныйэкстремизм террористического акта, организации незаконного вооруженного формирования или участия в нем подтверждается не только анализом Федеральных законов «О противодействии экстремистской деятельности», «О противодействии терроризму», но и обращением к Шанхайской Конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, к Закону РФ «О средствах массовой информации». К такому выводу приводит и системный анализ Положения об Антитеррористическом

1 Узденов Р.М. Экстремизм: криминологические и уголовно-правовые проблемы противодействия: Автореф. дисс. …канд. юрид. наук. М., 2008. С. 19.

2 Ростокинский А.В. Преступления экстремистской направленности как проявления субкультурных конфликтов молодежных объединений: уголовно-правовые и криминологические проблемы: Автореф. дисс. …д-ра юрид. наук. М., 2008. С. 31.

9

Глава I

Вообще государственная безопасность России в своей новейшей истории лишь краткий период времени не была подвержена террористическим и в целом экстремистским угрозам.

Россия, по сути, в любую эпоху своего существования и развития являлась и продолжает оставаться государством непрерывного переходного типа. В текущий период это обусловлено эскалацией мировых глобализационных процессов. Однако определение антигосударственного криминального экстремизма может и не быть в полной мере увязано с политико-государственной системой и не менять свое содержание в целом в зависимости от типа политической системы государства.

Классификация экстремизма, в том числе и терроризма, предлагаемая многими исследователями, вызывает сомнение, так как типология проводится по основаниям, не поддающимся четкому определению.

Представляется, нужна безусловная, устойчивая градация экстремистской деятельности на основе ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности».

Виды экстремизма мы предлагали вычленить попарно:

1)по способу воздействия: насильственный — ненасильственный (и как разновидность: вооруженный — невооруженный);

2)по характеристике субъекта: групповой — одиночный;

3)по объекту воздействия: античеловечный — антигосударствен-

ный.

И следуя такой классификации, наиболее опасную часть экстремистской деятельности мы предложили ограничить насильственным антигосударственным экстремизмом. Для насильственного антигосударственного экстремизма объектом устремления является государство, а способом — насилие.

Особо хочется подчеркнуть тезис о необходимости изучения данного феномена — криминального антигосударственного экстремизма и с точки зрения его сущности, правовых определений, а не только разнообразныхизменчивыхидинамичныхформ:исламский,этнорелигиозный, леворадикальный, антиглобалистский и проч.

12

Глава I

Отметим также, что термин «криминальный (насильственный) антигосударственный экстремизм» может использоваться не в уголовноправовом значении, а в криминологическом и общеправовом.

Определение понятия криминального (насильственного) антигосударственного экстремизма следует сформулировать как носящая системный, организованный, масштабный характер вооруженная деятельность, направленная на государственную власть с целью изменения основ конституционного строя Российской Федерации либо нарушения ее целостности с использованием насилия или угрозы насилия.

Пусть данный выработанный термин и не является в полной мере общепризнанным, но он уже завоевывает сторонников как среди ученых-криминологов (у С.В. Дьякова это именуется экстремистскими формами государственной преступности1 и в историческом плане он и В.С. Комиссаров тоже усматривают аналогию с преступностью первых десятилетий существования государства советского периода), так и среди ученых-историков и экономистов (у А.А. Язьковой и А.М. Либман — радикальный экстремизм2), а главное в названии и сути нормативных актов (План мероприятий по реализации Программы сотрудничества государств — участников Содружества Независимых Государств в борьбе с терроризмом и иными насильственными проявлениями экстремизма на 2005—2007 гг. (на 2008—2010 гг.) / утв. распоряжением Правительства РФ от 13 декабря 2006 г. № 1721-р (от 31 марта 2009 г. № 416-р), других совместных документов стран СНГ.

В свете изложенного предложенное нами определение «криминальный (насильственный) антигосударственный экстремизм» очищает понятие от всего лишнего и выделяет критерии отнесения тех или иных проявлений к экстремизму: насилие, уголовная противоправность, целенаправленность действий.

1 Криминология: Учебник для вузов / Под общ. ред. д-ра юрид. наук, проф. А.И. Долговой. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2007. С. 693.

2 Северный Кавказ: Проблемы экономики и политики / Под общ. ред. А.А. Язьковой. М.: Издательство ЛКИ, 2008.

13

Глава I

Проведенное исследование позволило выделить следующие разновидности антигосударственного экстремизма: антигосударственный экстремизм в сфере национально-государственных отношений сепаратистской направленности, антигосударственный экстремизм в социально-политической сфере радикально-оппозиционной направленности и тесно взаимосвязанный с ними и продуцирующий их проявления экстремизм ксенофобского толка. На протяжении небольшого по историческим меркам отрезка времени в современной России проявляется то одна, то другая форма, которая в свою очередь также обладает определенной изменчивостью.

Зарубежный опыт правового регулирования борьбы с называемым нами явлением — криминальным антигосударственным экстремизмом — может дать обильную почву для размышлений. Так, титул 18, часть 1, глава 115, параграф 2386 Кодекса США устанавливает обязанность регистрации организаций, целями которых является свержение правительства, у генерального прокурора США. У нас на основании закона «О противодействии экстремистской деятельности», наоборот, такие организации должны быть ликвидированы судом либо приостановлены прокурором.

В УК зарубежных стран, прежде всего западной Европы, и в Своде законов США имеются нормы, предусматривающие ответственность за восстание или мятеж (§2383), подрывной заговор (§2384), пропаганду свержения правительства (§2385 титула 18 части 1 главы 115), но

вразвитых постиндустриальных странах такие политические потрясения отсутствуют вовсе либо давно ушли в прошлое. Государственная власть

втаких странах устойчива, ее смена осуществляется в цивилизованной форме через выборы, политическая борьба проходит в законодательно оформленном русле, гражданское общество сформировалось, функционирующая экономика даже в состоянии кризиса способна обеспечить все население высоким материальным уровнем жизни.

Поэтому нельзя не согласиться с В.В. Лунеевым, что механическое восприятие тех или иных норм так называемых развитых стран, где другие политические, экономические, правовые, организационные условия,

14

Глава I

а тем более механическое списывание их при невозможности изучения эффективности действия этих норм «дома», при неполучении элементов новых объективных знаний непрочно.1

В развитых странах мира отсутствует антиэкстремистское законодательство. Специальное антитеррористическое законодательство (США, Великобритании, Канады, Италии, Франции, Швеции, Австралии) не относит к терроризму угрозы государственному устройству и целостности государства, за исключением Турции. Международный опыт идеологического обеспечения борьбы с исследуемыми феноменами, напротив, указывает на процесс замещения терминологии войны с терроризмом, которая была объявлена администрацией США, на «борьбу с насильственным экстремизмом», подтверждая правомерность использования такого словосочетания, не являющегося тавтологическим.2

Такое объяснение необходимости изменения идеологического (а в более узком значении — терминологического) обеспечения борьбы с анализируемым феноменом отчасти пригодно и для отечественного правоприменителя, законодателя и специалистов-террологов.

Становление понятийного аппарата на сегодняшний день является одним из непременных условий эффективной борьбы с насильственным антигосударственным экстремизмом.

1 Лунеев В.В. Проблемы юридических наук криминального цикла // Государство и право. 2007. № 5. С. 39, 43.

2 Так, американская администрация летом 2005 г. решала проблему, как в дальнейшем называть войну с терроризмом, которая была объявлена четыре года назад. Война осталась прежней, но вот вместо простого, емкого и запоминаемого названия администрация США решила обратиться к более мягкому и охватывающему более широкие действия определению «борьба с насильственным экстремизмом». Причину этого терминологического сдвига объяснил и глава Комитета начальников штабов США генерал Р. Майерс, заявивший, что он не в восторге от выражения «война с терроризмом», поскольку слово «война» предполагает, что ее будут вести лишь люди в форме, тогда как в происходящем задействованы все элементы мощи страны и международного сообщества. В то же время он считает, что проблема должна быть решена дипломатическими, экономическими, политическими, нежели военными методами. (Сообщение Би-би-си от 28 июля 2005 г.; газета «Жэньминь Жибао» от 26 июня 2005 г.). В августе 2008 г. подобная позиция была подтверждена главой Пентагона Р. Гейтсом. («Аль-Каиду» победят хитростью. В США представлена новая стратегия национальной обороны // «Российская газета» от 4 августа 2008 г.).

15

Глава I

Выделение самостоятельного понятия «насильственный антигосударственный экстремизм» («криминальный антигосударственный экстремизм»), выяснение его сущностных признаков имеет принципиальное научное, законодательное и практическое значение. Оно необходимо для уяснения произошедшего на территории Чеченской республики, других субъектов Российской Федерации Северо-Кав- казского региона в 90-х годах XX века — начале XXI столетия, вооруженного противостояния федеральных органов исполнительной и законодательной власти в 1993 г. в г. Москве, реагирования на происходящее в ЮФО в текущий период времени, предупреждения рецидивов этих событий в стране в будущем. Необходимо это и для вычленения критерия, которым должен руководствоваться правоприменитель, относя те или иные проявления к насильственному антигосударственному экстремизму, и принятия соответствующих мер борьбы для дальнейшей основы при законотворчестве и отграничении данного негативного явления от других социальных феноменов современности, схожих с ним.

Северо-Кавказский регион сегодня, несмотря на показатели официальной статистики, регистрирующие снижение количества террористических актов, рост экономики и социальной сферы, продолжает оставаться «слабым звеном» безопасности России, ее суверенитета, единства и территориальной целостности.

Официальная статистика в Южном Федеральном Округе регистрирует единицы возбужденных уголовных дел по ст.ст. 278, 279 УК, что не соответствует реальному положению вещей. Так, с 2001 по 2007 г. в целом по России регистрировалось от одного до шести преступлений «вооруженный мятеж» (ст. 279 УК). За данный период времени было зарегистрировано всего 16 преступлений «насильственный захват власти или насильственное удержание власти» (ст. 278 УК). В этой ситуации теория должна давать основные направления коррекции уголовной политики как правоприменения, так и законотворчества.

В ряде исследований последних лет убедительно развивается мысль о том, что институциональной основой религиозного экстремизма явля-

16

Глава I

ется религиозная экстремистская организация (секта, рассматриваемая в криминологическом смысле), а структурной основой преступлений экстремистской направленности (в сугубо уголовно-правовом подходе к экстремизму, то есть применительно к нашему исследованию ксенофобского типа) — экстремистское сообщество.1

Однако в некоторых других работах В.А. Бурковской, И.А. Биккинина высказывается научная позиция, с которой согласиться нельзя. Заключается она в том, что институциональной основой терроризма, вооруженных мятежей и насильственного захвата власти, то есть насильственного антигосударственного экстремизма, является преступное сообщество.

Вместе с тем, исходя из текста ст. 205-1 УК РФ, п. «в» ч. 2 ст. 3 Федерального закона «О противодействии терроризму», п. 3 ч. 1 ст. 1 Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, ч. 1 ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», именно организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем является институциональной организационной основой террористической деятельности и экстремизма, а именно криминального антигосударственного экстремизма.

Подтверждается данная позиция и обращением к Федеральным конституционным законам «О военном положении», «О чрезвычайном положении», к Военной доктрине Российской Федерации, к Федеральному закону «О федеральной службе безопасности», к целому комплексу Указов Президента РФ, Постановлений Правительства РФ, Постановлений Государственной Думы Федерального Собрания РФ, регламентировавшим содержательную деятельность правоохранительных и иных государственных органов по обеспечению

1 Бурковская В.А. Криминальный религиозный экстремизм: уголовно-правовые и криминологические основы противодействия: Автореф. дисс. …д-ра юрид. наук. М., 2006; Ростокинский А.В. К вопросу об ужесточении уголовной ответственности за участие в преступном сообществе // «Журнал российского права». 2007. № 7. С. 64—71; Ростокинский А.В. Преступления экстремистской направленности как проявления субкультурных конфликтов молодежных объединений: уголовно-правовые и криминологические проблемы: Автореф. дисс. …д-ра юрид. наук. М., 2008. С. 29—33.

17