большинстве европейских стран никакой особой процедуры привлечения судей к ответственности, в отличие от процедуры привлечения других граждан, просто не существует...Это — равенство всех перед законом и судом, и оно материализуется в таких нормах...»1.

Беспрецедентно было и то, что не последовало официальной реакции на выявленный процессуалистами факт расхождения того текста УПК РФ, за который голосовали депутаты Государственной Думы, и впоследствии опубликованного в качестве официально принятого2.

Привлечение к уголовной ответственности и осуждение может прогнозироваться как реальное в основном применительно к ситуативным преступникам, не имеющим солидных криминальных и социальных связей, а также значительных средств для организации своей активной защиты.

Соответствующие характеристики новых Уголовного и Уголовно-про- цессуального кодексов Российской Федерации можно было бы считать следствием и чрезмерно либеральных подходов их разработчиков, лоббистов; и итогом чрезмерного увлечения некоторых авторов идеей защиты «прав человека»; и показателем ограниченного юридико-догматического подхода, не желающего считаться с криминальными реалиями, результатами социально-правовых исследований; и недиалектического, бессистемного введения в российское законодательство институтов разных правовых систем. Однако дело не только, даже не столько в этом. Точнее: прежде всего не в этом.

§ 3. Идеология реформ как отражение криминализации общества и ее катализатор

Исследования обнаруживали новые, связанные с криминализацией, идеи и ценностно-нормативные ориентации.

Обнаруживалось не только нежелание лидеров реформаторских кругов эффективно противостоять преступности, но криминал прямо допускался как способ решения в современных условиях поставленных стратегических задач.

Криминологически значимые позиции отечественных реформаторов изложены в документах, публикациях, интервью. Все они показывают, что те концептуальные установки, которые определяли преобразования в девяностых годах, предусматривали использование криминального потенциала в ходе реформ, при этом сознательно допускали криминализацию разных сторон российского общества.

Главной, первоочередной целью реформаторов было коренное изменение социально-экономических отношений, слом той государственно-пра-

1 Российская газета. 1 ноября 2001.

2 Этот факт обосновывался и обсуждался на научных форумах, посвященных УПК РФ.

3 8 1

следующее: «...Когда я познакомился с тем, что они мне написали, у меня волосы встали дыбом. Не только потому, что они показали масштабы коррупции и экономической преступности. Я также увидел, что они все это знают. Знают и те каналы, по которым осуществляются все противоправные действия. Но в то же время не было никакой политической воли для того, чтобы начинать с этим борьбу»1.

Надо ли этому удивляться, если, по информации В.С. Овчинского и С.С. Овчинского, имелось специальное указание о запрещении работникам внутренних дел вмешиваться в деятельность кооперативов, даже противоправную2

Авторы Программы перехода к рынку в 1990 году писали: «Масштабы теневой экономики в контексте настоящей Программы имеют особое значение, так как логика перехода на рынок предусматривает использование теневых капиталов в интересах всего населения страны. Это один из важных факторов ресурсного обеспечения реформы»3. Показательно, что при этом демонстрировалось хорошее знание того, что собой представляет теневая экономика и в, частности, признавался факт наличия в ней криминального сектора.

Криминологи предупреждали, что капиталы сосредоточены в криминальном секторе теневой экономики, надо знать психологию преступников и учитывать их крайний эгоизм, устоявшиеся стереотипы поведения, навыки решения возникающих перед ними проблем, что капиталы будут использоваться только в узко эгоистических целях. Капиталы в основном вывозятся и используются для окончательного завладения бывшим государственным и общественным имуществом, а где собственность, там и власть. Феномен «новых русских» — это в значительной мере феномен обогатившегося преступника, откровенно потребляющего, отмывающего, приумножающего и демонстрирующего свои криминальные доходы, создающего новые стандарты «культуры».

Изложенному противопоставлялось следующее: «Богатство все более сосредоточивается в теневой части постплановой экономики...В отличие от простого дележа мы сможем здесь найти общественные силы, на которые можно опереться...Крупные инвесторы (частные лица, чековые и прочие фонды) путем скупки уже выпущенных акций, а еще более путем приобретения новых выпусков акций будут помогать обретению предприятиями эффективных собственников. Оставим в стороне вопрос, откуда взялись эти деньги. Как правило, они взялись не очень честным путем»4.

1 Незав. газета, 2001.13 февр.

2 Борьба с мафией в России. Пособие в вопросах и ответах для сотрудников органов внутренних дел. М.,1993. С. 31.

3 Переход к рынку. Ч.1. М., 1990. С.124 и сл.

4 Явлинский Г.М. Экономика России: наследство и возможности. М., 1995. С. 91 - 92.

3 8 3

Е.Г. Гайдар пишет в соей книге «Государство и эволюция»: «Сегодня мы можем подвести предварительный итог социально-экономическим переменам последних лет. Если постараться обобщить их в виде формулы, то ее можно представить как обмен власти на собственность...Россию у номенклатуры нельзя, да и не нужно отнимать силой, ее можно «выкупить». Если собственность отделяется от власти, если возникает свободный рынок, где собственность все равно будет постоянно перемещаться, подчиняться закону конкуренции, это и есть оптимальное решение» 1.

К данному тезису придется вернуться при дальнейшем анализе коррупции, но все-таки, если говорить о «выкупе власти» как альтернативе насилию и кровопролитию, то имелся в виду выкуп не на законно заработанные, а на криминально присвоенные общенародные средства. Делалось это без предварительного уведомления и получения согласия народа, вне закона. Тут уж не до демократии и законности.

Девяностые годы отмечены вытеснением из государственных и муниципальных органов высококвалифицированных, ориентированных на закон и принципиальных сотрудников. Замещение вакантных мест производилось на основе постулата о «выкупе власти на собственность» и приводило к концентрации чиновников, не столько профессионально подготовленных, сколько ловких, корыстно ориентированных и готовых на оказание любых услуг, лишь бы они были быстро и хорошо вознаграждены.

Другой итог — в России не было и до сих пор не создано свободного рынка. Он изначально был монополизирован прежде всего преступной средой. Перемещение капитала в России, следовательно, сейчас подчиняется не закону конкуренции, а тому, кто одерживает победу в переделе собственности. Сейчас этот передел носит прямо криминальный характер и сопровождается практически ежедневными убийствами конкурентов, что еще в 1990 году прогнозировалось криминологами и о чем уведомлялись общественность, политики. Все это породило взрыв преступности и потоки крови, которые до сих пор не удается пресечь.

Что же делать дальше? Е.Т. Гайдар пишет после приведенных ранее рассуждений: «Капиталы, в том числе вышедшие из золотой пены инфляции и финансовых спекуляций, не могут долго мирно лежать в сейфах. Естественно, что для российского капитала сфера приложения все-таки не Швейцария, а Россия. Капитал постоянно в поиске, он ищет сферу приложения, роста. Для того, чтобы созданные и вновь образующиеся состояния работали в России, стали ферментом роста ее экономики, необходимы два важнейших условия стабильности: устойчивая валюта и надежные гарантии неприкосновенности частной собственности безотносительно к властным или криминально-силовым возможностям ее владельца.

1 Гайдар Е. Государство и эволюция. М., 1995. С.143.

3 8 4

Необходимо отделение собственности от власти — что еще сложнее — власти, бюрократии от собственности»1.

Итак, мы вновь встречаемся с уверенностью в том, что власть действительно можно отделить от собственности, а криминальные капиталы нако- нец-то начнут работать в интересах общества и России. Или автор лукавит и имеет в виду отделение от собственности только остатков той власти, которая все еще ориентирована на Конституцию и закон?

Криминологи точно прогнозировали в этих условиях, во-первых, развертывание криминальной войны на почве завладения и передела собственности, во-вторых, потребительское использование капиталов только в личных целях. Так и случилось: капиталы в основном вывозятся как раз в Швейцарию и другие страны, не происходит их инвестирования в отечественную экономику. Наоборот, они используются для окончательного завладения бывшим государственным и общественным имуществом, а также имуществом других обогатившихся сограждан, граждан и подданных за рубежом. Полем деятельности организованных преступников — выходцев из России становится весь мир. А где собственность, там и власть. Власть как раз никогда не была отделена от собственности.

Тезис о неприкосновенности сколоченных криминальных состояний, судя по публикациям, не был чужд и Г.А. Явлинскому, одному из авторов цитировавшейся Программы перехода к рынку. В 1995 году был опубликован следующий диалог: «ЗЮГАНОВ. Пока все в основном разворовывают. ЯВЛИНСКИЙ. Можете назвать как угодно. Но факт заключается в том, что с помощью ваучерной системы титульная приватизация (у меня к ней свои претензии) завершена. Если вы поставите вопрос, что все, что не по закону, вы хотите забрать назад, тогда возникнет вопрос: по какому закону? Если мы в будущем году примем закон, по которому это все будет крутиться назад, то будет та самая стрельба, о которой вы говорили»2.

Итак, сначала делались ссылки на наличие или отсутствие закона, а затем пошла речь «по существу»: не следует принимать закон об изъятии преступно нажитого. Однако изъятие противоправно полученного имущества предусматривало всегда и ранее действовавшее гражданское, уголовное, иное законодательство, и предусматривают законы Российской Федерации, принятые в середине и конце девяностых годов, международно-пра- вовые договоры. Они отражают подход, существующий во всем цивилизованном мире. Как же иначе быть с постулатом о неприкосновенности чужой собственности?

1 Егор Гайдар, Государство и эволюция. С.173 - 174

2 Московский комсомолец. 1995. 29 ноября. В своем декабрьском радиообращении (1997 г.) Президент Российской Федерации Б.Н. Ельцин отметил, что ... «предпри­ ниматели должны ясно осознать, что они сегодня – уже целый новый класс. Опора и движущая сила общества».

3 8 5

А теперь о «стрельбе» при изъятии преступно нажитого. То, что владельцы криминальных капиталов будут стрелять, сомнений ни у кого быть не может, так как уже льются потоки крови. Логическое развитие происходящих событий приводит к дальнейшей криминализации общества и государства, окончательному попранию демократических завоеваний, прав человека и других вытекающих из этого последствий.

«Авторов» реформ не взволновал и не заставил радикально изменить свою позицию прогноз сотрудников Института социально-политических исследований? В 1994 году они писали: «...динамику материального расслоения населения можно считать беспрецедентной: в верхних и нижних слоях общества начинают формироваться взаимоисключающие интересы. «Практически полное отсутствие смыслового целеполагания и системного подхода к социальной политике привели к тому, что деградация уровня и качества жизни, социальная поляризация уже создали предпосылки тотального социального конфликта в российском обществе”.1

Однако нарастающий социальный конфликт и лиц, противостоящих грабительской, антинациональной политике, все чаще оценивают в параметрах «экстремизм—фашизм». В.В. Жириновский отмечал: «У «демократов» стало гнусной традицией говорить о «фвшизме» всякий раз, когда речь заходит о проблемах русского народа. И понятно почему. Сейчас руками агентов влияния Запада, разваливших страну и ее экономику, осуществляется открытый геноцид против русского народа. Ибо согласно международной конвенции, геноцидом считается создание условий, невозможных для проживания народа. Каждый год из-за безработицы, нищеты и голода в ограбленной «демократами» стране русское население уменьшается на два миллиона. Больше всего на свете «демократы» боятся, что русский народ встанет наконец в свой великий рост и погонит их в шею. Поэтому любые словосочетания со словом «русский» вызывают у «демократов» животный страх, и они злобно, по-змеиному шипят: «фашизм», «шовинизм»2.

При всей эмоциональной насыщенности приведенного высказывания возникает вопрос: а стоит ли так «легковато» относиться к опасности экстремизма и фашизма в России? Ведь исторические условия девяностых годов в России были во многом аналогичными условиям в Германии перед приходом к власти фашистов: унижение нации, крайняя бедность значительной части населения, субъективное отсутствие оптимистической перспективы и др. Поэтому существует опасность того, что народы России (действительно, нечего видеть опасность только и именно в русских людях) могут быть обмануты новыми лидерами, предлагающими «простые» сиюминутные решения сложных проблем. Сегодняшняя борьба с экстре-

1 Социальная и социально-политическая ситуация в России. Анализ и прогноз. .М., 1994. С.23.

2 Жириновский В. Спасаем Россию. Выпуск 2. М., 1997. С. 37-38.

3 8 6

мизмом и фашизмом — это отнюдь не приклеивание ярлыков «фашист» недоученным и нравственно растлеваемым очень молодым людям, а устранение обстоятельств, порождающих фашист. В эти обстоятельства организованная преступность вносит очень значительную лепту.

Россия подверглась организованному и тотальному ограблению в прямом смысле этого слова. Об этом писали уже не только проводившие исследования научные сотрудники, ряд политиков, но стали признавать и сами реформаторы. В утвержденной Указом Президента России № 608 от 29 апреля 1996 г. «Государственной стратегии экономической безопасности Российской Федерации (Основные положения)»1 криминализация общества признается наряду с такими явлениями, как усиление дифференциации населения и повышение уровня бедности; увеличение доли бедных слоев населения в городе по сравнению с деревней; наркомании, проституции и тому подобного; рост безработицы; задержка заработной платы, остановка предприятий; ослабление системы государственного контроля.

Бывший вице-премьер России Б. Немцов в августе 1998 г. говорил: «Ситуация в стране трудная. Финансовое положение — критическое. Причина известна. Все говорят о мировом финансовом кризисе, о том, что в России построены пирамиды ГКО. Мне кажется, что причина российского кризиса в другом — построен полукриминальный капитализм»2. По утверждению известного экономиста, одного из теоретиков реформ, Н. Шмелева «за 90-е годы 300-400 млрд. долларов «сбежало» из России»3.

Позднее назывались разными авторами разные суммы «сбежавших капиталов», но проверить эту информацию практически невозможно. Криминальные капиталы создаются в «черном» секторе теневой экономики, а там действительно черно. Можно смело называть любые суммы —«чер- ный ящик» и есть черный, не прозрачный.

Нарастали процессы криминализация государственного и в том числе правоохранительного аппарата, системы правосудия. Это происходило в условиях постоянных реорганизаций, неуверенности сотрудников в своем будущем, высокой текучести кадров, низкого и нерегулярно выплачиваемого содержания, необходимости для многих поиска дополнительных заработков, целенаправленного внедрения своих ставленников лидерами организованных преступных формирований.

Участие сотрудников правоохранительных органов в организованной преступности, по данным А.Г. Романовой, отмечалось в следующих наиболее распространенных формах: а) совершение преступлений сотрудниками правоохранительных органов в составе организованных групп, состоящих из представителей этих органов; б) совершение преступлений сотрудника-

1 Российская газета, 14 мая 1996 .

2 МК. 25 августа 1998.

3 Шмелев Николай. Весь мир финансируем мы. \ «Аргументы и факты», N 35. 1998.

3 8 7

ми правоохранительных органов в составе организованных групп, состоящих из общеуголовных, экономических преступников; в) совершение сотрудниками правоохранительных органов коррупционных преступлений, иных преступлений по службе в интересах организованных преступных группировок; г) совершение преступлений в составе организованных формирований бывшими сотрудниками правоохранительных органов с использованием служебной информации, прежней или новой, получаемой на неофициальной основе (дружеской и т. п).

«Освоение» лидерами «криминального общества» официальных структур государства и легалистского общества осуществлялось с использованием коррупции; шантажа; дискредитации1 наиболее активных, смелых и неподкупных служащих; их физического устранения; терроризма. Организованная преступность активно внедрялась в политику, экономику и другие сферы общества. Область ее управленческой деятельности, криминального менеджмента, расширялась.

Одновременно сложилась новая система защиты себя населением от криминальных явлений, не контролируемая государством, причем такая, которая, к сожалению, не является альтернативной по отношению к преступной среде. Именно последняя нередко предоставляет указанные «услуги» по расправе с лицами, о которых просит «заказчик», по выбиванию из них объявленных сумм ущерба. Это — один из аспектов теневой юстиции и, в частности, ее криминального, «черного» сектора.

Такова дополнительная основа для «заказных» организованных преступлений. Однако криминальная эскалация становится дополнительным фактором, «обеляющим» организованную преступность и уличающим систему правоохраны. По мнению А.Б. Чубайса, «...значительная часть организованной преступности – это как ни странно, защита собственности...

Государственные функции по защите собственности исполняются сегодня слабо. Поэтому появляется группа бандитов, исполняющая эти функции вместо государства»2. В полной мере оценить позицию А.Б. Чубайса можно при сопоставлении данного высказывания с другим его тезисом: «На финише 1991 года стихийная приватизация уже бушевала вовсю. По сути, это было разворовывание общенародной собственности. Но это разворовывание не было нелегальным, потому что легальных, законных схем разго-

1 В книге «Организованная преступность-2» (М., 1993) приводились следующие данные: с 1982 по 1990 г. каждое третье уголовное дело на сотрудника милиции, других правоохранительных органов, хозяйственников было пересмотрено: осу­ жденные либо полностью были реабилитированы, либо приговоры отменялись по иным основаниям. В то числе это было связано с тем, что правоохранительные ор­ ганы не сразу распознали факты умышленной дискредитации самых неподкупных, бесстрашных и активно работающих своих сотрудников.

2 Сегодня, 1 декабря 1998 г.

3 8 8

сударствления не существовало»1. Заметим, однако, что существовал Уголовный кодекс РСФСР, предусматривавший уголовную ответственность за разворовывание государственного и общественного имущества. В конце концов даже «авангардистский» тезис времен перестройки гласил: «Разрешено все, что не запрещено». А воровать всегда было запрещено и запрещено уголовным законом.

В итоге, по Е. Б. Чубайсу происходит следующий последовательный криминальный процесс: разворовывание общенародной собственности — ненадлежащая защита новых собственников в условиях распада режима законности — признание закономерной защиту таких собственников организованной преступностью. Очевидно, при этом имеется в виду новое поколение организованных преступников, которых, пока они не стали крупными собственниками, именуют «бандитами».

Надо признать, что лидеры криминального общества выдвигаются из числа блестящих организаторов, наиболее удачливых криминальных менеджеров. Но именно криминальных, успешно достигающих своих целей исключительно в условиях нарушения всех запретов, ориентирующихся на чисто эгоистические устремления, готовых в жертву крайне эгоистическому интересу (личному либо клановому) принести жизни людей и народов, ценности цивилизации, а также экологическое благополучие, безопасность человечества. Такого рода менеджмент не только не полезен, но и прямо противопоказан в правовом, социальном, демократическом государстве. Выход соответствующих менеджеров на легальную арену неизбежно приводит к криминализации разных сфер жизни общества, к ограблению народов и стран, раздуванию широкомасштабных конфликтов с многочисленными человеческими жертвами.

Лидеры криминального мира становились руководителями, учредителями хозяйствующих субъектов либо фактически руководили ими, прикрывали свою криминальную деятельность деятельностью юридических лиц тоже криминального характера. Однако в России происходило и происходит сдерживание введения уголовной ответственности юридического лица. Этот институт оправдал себя за рубежом и упоминается в ряде международно-правовых документов, касающихся борьбы с организованной преступностью2.

1 Приватизация по-российски. Под ред. Анатолия Чубайса. М., 1999. С. 29. В этой же работе заслуживает внимания еще одно признание о практике проведения приватизации после 1991 г.: «Помню такую деталь: по правилам требовалось предупредить коллектив о приватизации предприятия за две недели. Этого предупреждения в виде официального объявления сделано не было. Но за месяц газета опубликовала сообщение, которое с юридической точки зрения вполне можно было расценивать как объявление. Совершенно ясно, что была попытка прицепиться к формальному поводу, а не стремление следовать букве закона. Очевидно, что противостояние носило чисто политический характер, и играть следовало не по юридическим, о по политическим правилам». (Там же. С. 99).

2 См.: Смольянинов Е.С. Уголовно-правовые средства борьбы с преступлениями, совершаемыми с использованием организационно-правовых форм юридического лица. Дис. канд. юрид. наук. М., 2000; Ан­

3 8 9

Указом Президента Российской Федерации 10 января 2000 г. № 24 «О Концепции национальной безопасности Российской Федерации» внесены изменения и дополнения в Концепцию национальной безопасности Российской Федерации, утвержденную Указом Президента Российской Федерации от 17 декабря 1997 г. № 1300 «Об утверждении Концепции национальной безопасности Российской Федерации» (Собрание законодательства Российской Федерации, 1997, № 52, ст. 5909). На рубеже веков отмечалось следующее: «Угроза криминализации общественных отношений, складывающихся в процессе реформирования социально-политического устройства и экономической деятельности, приобретает особую остроту… Масштабы терроризма и организованной преступности возрастают вследствие зачастую сопровождающегося конфликтами изменения форм собственности, обострениями борьбы за власть на основе групповых и этнонационалистических интересов…. Угрозу национальной безопасности России в социальной сфере создают глубокие расслоение общества на узкий круг богатых и преобладающую массу малообеспеченных граждан, увеличение удельного веса населения, живущего за чертой бедности, рост безработицы».

Все это обеспечивало успех широкомасштабной криминальной деятельности в изменяющихся условиях и ее глобализацию. Многие лидеры организованной преступности либо выехали за рубеж, либо вывезли туда свои семьи и ориентировались на последующий выезд на постоянное местожительство, имеют двойное гражданство, либо становятся гражданами (подданными) иных государств. При этом продолжают из-за руководить организованной преступной деятельностью и выполнять общеуправленческие криминальные функции.

Часть крупных преступных сообществ в России приобрела хорошо налаженные связи с эмигрантами новой волны, зарубежными преступными формированиями. Их криминальная деятельность стала международной и распространялась в конце девяностых годов, по оценкам сотрудников

точных странах, а также в Китае1.

тонова Е.Ю. Юридическое лицо как субъект преступления: опыт зарубежных стран и перспективы применения в России. Дисс. кан. юрид. наук. Владивосток, 1998; Никифоров А.С. Об уголовной ответственности юридических лиц // Уголовное право: новые идеи. М., 1994. Его же: Юридическое лицо как субъект преступления // Коррупция и борьба с ней. М., 2000; Михеев Р.И., Корчагин А.Г., Шевченко А.С. Уголовная ответственность юридических лиц: за и против. Владивосток, 1999 и др.

1 Ванюшкин С. В. Организованная преступность в России и проблемы борьбы с ней // Организованный терроризм и организованная преступность. М., 2002. С. 103-107.

3 9 0

Под «лихим» заголовком «Подмосковная братва влияет на криминогенную ситуацию даже в Испании и Швеции» газета «Московский комсомолец» 23 февраля 1995 г. опубликовала данные, приведенные на брифинге заместителем начальника Московского областного РУОПа, который сказал, что на территории Подмосковья действует 189 организованных преступных группировок с 3,5 тыс. активных членов, из них 23 действуют на международном уровне. Наиболее сильное влияние они оказывают на криминальную ситуацию в Германии, Испании, Швеции и Израиле. При этом более 40 подмосковных банд объединены в 9 сообществ. Наиболее опасные, «подольское» и «раменское», специализируются на совершении имущественных и финансовых махинации, а также оружейном и автобизнесе. Для легализации преступных доходов более 60 % банд имеет собственные легальные структуры (в основном казино и рестораны).Организованные подмосковные формирования контролируют 246 акционерных обществ, 614 товариществ, более 40 совместных предприятий, 60 рынков.

Одновременно расширялся криминальный рынок, где «крутились» и делались «большие деньги». Пришлось криминализировать похищение человека, торговлю детьми, принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации, ряд других деяний. стала очевидной необходимость выделения такого вида, который условно был назван «криминальным рынком».1 Как точно отметил Э.А. Иванов, «криминальный рынок не существует обособленно от легального. В определенных секторах он вступает в конкуренцию с легальным рынком, используя специфические криминальные возможности. Кроме того, происходит инвестирование в легальную экономику доходов от преступной деятельности (отмывание денег). Криминальный рынок, так же, как и легальный, развивается под влиянием всех факторов жизни»2. Не случайно Всемирная конференция на уровне министров по организованной транснациональной преступности, проходившая в Неаполе в ноябре 1994 г., отметила определенную соци- ально-экономическую сущность транснациональной преступности, определив последнюю как «форму коммерческой деятельности, осуществляемую противоправными средствами, с использованием угроз и физической силы,

1 Имеется в виду совокупность преступлений, объединяемых следующим общим признаком: оборот товаров и услуг, запрещенных к открытому обороту. Это — това­ ры, услуги, которые по действующим законам или вообще не должны становиться товаром (дети, сексуальные услуги и др.), или могут становиться таковым только в строго определенных пределах и, как правило, при целевом их использовании (нар­ котики, оружие и т.п.) ограниченным кругом лиц. Часть преступлений, входящих в

данную группу, предусматривается Главой 25 Особенной части УК РФ, но, напри­

мер, торговля несовершеннолетними законодателем оценивается как преступле­ ние против семьи и несовершеннолетних. При изучении «криминального рынка» важно учитывать, что уголовное законодательство может неполно и неточно отра­ жать его реалии. Необходим также учет латентности соответствующей преступно­ сти.

2 Организованная преступность-4. М., 1998. С. 23.

3 9 1