Самоограничение власти. Краткий курс конституциализма 255 :: 256 :: 257 :: 258 :: Содержание 8.2. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ОСНОВНЫХ ПРАВ
8.2.1. Следует ли доверять определение основных прав законодательному органу?
Каковы, следовательно, те права человека, которые ждут лишь конституционного признания и которые конституция должна признать? Человеческие понятия о праве, привлекшие демократическое законодательство к "уточнению" права, как будто рассеяли неопределенность содержания прав человека, позаботившись при этом об их защите. Ведь никто лучше нас самих не знает наших кровных, неотторжимых естественных прав, а наша тесная связь с законодательным органом дает нам возможность выражать и защищать эти права.
В соответствии с этим лучшей гарантией прав человека представлялось — по крайней мере в революционной Америке — такое положение, когда люди сами принимали решения о своих правах и свободах1. Следовательно, конституция должна содержать предписания лишь о том, как должно отправляться правосудие, т.е. о вещах, которыми законодатель возможно не станет заниматься. Ранние конституции в соответствии с этим детализировали именно уголовно-процессуальные аспекты личной свободы. "Побочная" практическая причина этого сводилась к тому, что французы, например, не доверяли правосудию, в глазах современников оно было наиболее тяжким проявлением произвола
255
английской и французской корон. Как Вольтер, так и Руссо всю жизнь считали себя жертвами уголовного преследования, стараясь уверить в этом и других. Сновидения деятелей буржуазных революций заполнены тюремными кошмарами.
Но даже во время медового месяца близкого сердцу народного законотворчества, в создателях конституции появляется какая-то подозрительность.
Законодательный орган олицетворяет собой весь народ. Весь народ (или, по крайней мере, состоятельные люди) имеет возможность выразить свою волю. Но что произойдет, если находящаяся в большинстве группа навяжет свою волю другой группе и будет ограничивать или осуществлять права по своему усмотрению? Уточнение в законодательстве связано с опасностями. Пример Пенсильвании скоро показал: чем полнее демократия, тем меньше надежд на то, что определение не исказится в произвольное ограничение права из-за диктатуры большинства2. Это предположение позже было ужасно и кроваво подтверждено обращением с основными правами во время правления якобинцев, которые к тому же попытались связать эти права с долгом и добродетелью. Если права человека сделать исключительной основой законодательства, это приведет к анархии.
Виргинская модель3 относительным разделением властей стремилась обеспечить те права, с которыми обращались весьма непринужденно и которые принадлежали доброму народу Виргинии и его потомству, являясь основой управления. В отличие от этого Пенсильвания более склонялась к всеобъемлющему, централизованному осуществлению демократизма. Политическая реальность и, вероятно, более глубинные причины обусловили победу виргинской модели над радикальным демократизмом4.
256
Непосредственное и постоянное осуществление народного суверенитета оказалось непригодным для соблюдения естественных прав, считавшихся в то время еще "само собой разумеющимися", и, прежде всего, для обеспечения стабильности управления. Однако иллюзии — вещь упрямая: с тех пор они периодически всплывают"5.
Если существует что-либо, чего конституционализм не желает, так это непосредственный народный суверенитет6. Основа конституционализма — не те законы, что непосредственно определены народом, это особенно важно в отношении законов, касающихся основных прав человека7. Кто же призван определять права человека? Либо надо согласиться с тем, что определение (и тем самым ограничение) не имеет места, либо с тем, что право на это имеет все-таки законодатель, но в рамках конституции и по правилам конституционного разграничения полномочий государственных органов, включая сюда и судебный контроль.
Конечно, может быть представлена и концепция, согласно которой без демократического законодательства, являющегося выражением всеобщей воли, с точки зрения прав человека нельзя обойтись именно потому, что содержание, круг и последствия осуществления прав человека не выяснены до конца. Задача законодателя состоит не столько в соблюдении этих прав, сколько в определении их содержания, с использованием демократических форм выражения согласия людей. В конечном счете, права человека не создают конкретное положение ("право") для живущего в государстве гражданина, а представляют собой лишь обещание принять во внимание разные точки зрения в период законного определения гражданского состояния8. Именно это "принятие во внимание" объявило обязательным (в том числе и для себя) французское учредительное Национальное собрание в 1789 г.9
257
То, что права человека были доверены законодателю, вполне понятно с точки зрения демократического республиканизма всюду, где революция была направлена против исполнительной власти и где победители захватили парламент и оттуда хотели ограничить исполнительную власть как источник грубого попрания прав. Например, бельгийская Конституция 1831 г. была ответом на тираническую и насильственную языковую политику и политику голландского короля в области религии. Конституция исходила из того, что король (как самый могущественный фактор власти) будет и в дальнейшем нарушать права граждан, поэтому казалось достаточным сделать основой любого необходимого ограничения гражданских прав закон, принимаемый представителями буржуазии, победившей в революции.
Однако по мере того, как исполнительная власть всюду переплеталась с законодательной и одновременно распространяла на нее свое влияние, эта гарантия оказалась ничем. За длительный промежуток времени доверенная заботам законодателя защита прав человека стала напоминать отношения козла и капусты. К тому же к середине — концу XIX в. исчезло и поначалу почти мистическое уважение к правам человека. В эпоху позитивизма в сверхъестественное уже не верили. Казалось, скептицизм Бентама одержал верх. С конца прошлого столетия возобладала концепция правового позитивизма; право представляет собой предписанное позитивным законом ограничение власти или (по немецкой догматике) рефлекс судебного исправления позитивного правонарушения. В Британии викторианская самоуверенность на полвека пережила королеву Викторию. Английская история вместо конституционного процесса, обеспечивающего права человека, покровительствовала английской парламентской демократии с ее сильным кабинетом и армией преданных независимых гражданских служащих, которых не связывали основные права или сложные механизмы ограничения власти, их обеспечивающие.
Но в других странах после бесчеловечных форм угнетения, революционных вспышек и трагических национальных кризисов снова увидели необходимость в защите человеческих прав, в меньшей мере подчиненной законодателю. Достичь этого пытались путем сравнительно точного фиксирования основных прав в конституции и защиты их от законодательного органа. После Первой мировой войны этой защите служит конституционное судопроизводство, контролирующее в первую очередь законодателей; еще раньше на этот путь встали Соединенные Штаты в результате своего более органического исторического развития.
258
1 Такой подход был характерным для конституции Виргинии 1776 г. или принятой под влиянием взглядов Томаса Пэйна конституции Пенсильвании 1776 г., представлявшей собой, несомненно, самую революционную декларацию Соединенных Штатов. Преамбула пенсильванской Конституции резюмирует эту концепцию прав, следующим образом: "Правительства необходимо создавать и поддерживать для того, чтобы были обеспечены безопасность и поддержка сообщества как такового, а также возможность для образующих сообщество лиц пользоваться своими естественными правами и прочими благами, которыми наделил человека Творец бытия; если эти великие цели правительствами не достигаются, народ, придя к общему согласию, имеет право сменить правительство и принять такие меры, которые он считает необходимыми для достижения безопасности и счастья". 2 Наличие и господство фракций с самого начала было серьезной опасностью. В действительности во время предоставления гарантий прав человека нужно было обеспечить совместимость существующих групп общества. Конституция многоконфессиональной Пенсильвании должна была, кроме свободы вероисповедания, в подробных предписаниях обеспечить такие условия, в которых член любой секты не мог бы оказаться в гражданской жизни в невыгодном положении. Поэтому официальная присяга предполагает веру в неконфессионального Бога, и любая такая вера достаточна для применения гражданских и политических прав. 3 По виргинской конституции предполагалось, что разделение власти поможет избежать тирании, поэтому она не сочла нужным коснуться в своем тексте обеспечения свободы слова или habeas corpus. 4 Пенсильванская конституция 1776 г. учредила однопалатную систему; исполнительный совет и правосудие действовали, находясь в персональной зависимости от собрания депутатов. Все это, под влиянием верящего в права человека Томаса Пэйна, базировалось на непомерно широком для того времени избирательном праве и народном контроле. 5 Согласно эстонской Конституции 1920 г., почти все законы можно было пересмотреть путем инициируемого народом референдума — такой перманентный народный суверенитет (как и близкая к нему, но ограниченная Конституцией швейцарская система) ставит права человека в полную зависимость от народной воли. 6 Даже сам Руссо отвергал непосредственную законодательную волю народа, хотя, как известно, невысоко ставил и английский парламентаризм, в системе которого граждане свободны только в день выборов. Народ вправе подать жалобу, если он считает, что конституцию, обеспечивающую свободу, нарушают; посредством этой жалобы он обеспечивает себе представительство, однако решение, дать ли жалобе ход, выносит уже орган, избранный узким кругом. 7 Относительно этого отдельные конституции или законы об избирательном праве содержат особые ограничения. 8 Waldron J. Rights and Majorities: Rousseau Revisited // Majorities and Minoroties. (Chapman & Wertheimner eds.) Nomos XXXII. New York University Press. 1990. P 52. 9 Декларация стремилась дать ориентир для принимающейся впоследствии конституции и законодательства учредительного собрания. Положения Декларации представляли собой решения, являвшиеся определяющими с точки зрения современных (либеральных) основных нрав, хотя сформулированы они были в значительной мере под влиянием политических нужд и соотношения сил в тот момент. 255 :: 256 :: 257 :: 258 :: Содержание