2.5 Восточное и Западное Полесье

Восточное Полесье какч историко-этнографический регион занимает обширную территорию Припятской низменности от русла Днепра на востоке до Горыни, правого притока Припяти, на западе. Сходный с восточно-полесским этнический пласт прослеживается и далее к западу на территории припятокого левобережья в бассейне притоков Цны и Бобрика, вплоть до Выгоновского озера. Северную границу восточнополесского региона можно совместить с районом компактного расселения водораздельного типа, где типичные полесские ландшафты сменяются распаханными и давно обжитыми лессовыми равнинами центральной Белоруссии с густой сетью сельских поселений. На запад от Солигорока эту границу хорошо отражают местные этнонимы — «палешукЬ на юге, в пределах Полесья, и «паляне» (или «палевш») на севере, в пограничной зоне Центрального региона.

В рельефе Восточного Полесья компактные возвышенности и гряды чередуются с обширными болотистыми низинами, среди которых выделяются небольшие островки песчаных дюн, поросших хвойно-лиственными лесами. Большую часть припятского правобережья занимает Мозырокая возвышенная равнина, сложенная на поверхности лессом и лессовидными суглинками и пересеченная глубокими оврагами и балками. На севере и северо-востоке она обрывается в сторону Припяти крутыми уступами. Здесь у современного Пхова «а десятки километров протянулись единственные в своем роде белорусские «пустыни», массивы развеваемых песков. Лишенные почвенно-растительного горизонта, они при сильном ветре приходят в движение, нередко наступают на культурные ландшафты, угрожая полям и селениям.

Огромная территория припятского левобережья (Припятское Полесье) представляет собой низменную равнину, однообразный и монотонный рельеф которой порою нарушается речными долинами с обилием пойменных рукавов и стариц, слабо выраженными речными террасами и покатыми песчаными холмами. До недавнего времени большие площади занимали открытые болота («галы»), поросшие тростником, осокой и мелким кустарником; некоторые из них не замерзали на протяжении всей зимы.

Обширные пространства заболоченных земель препятствовали равномерному освоению этого края, что обусловило и сравнительно небольшую плотность населения. Отсутствие хороших сухопутных путей сообщения усиливало значение водного транспорта. Лодка как средство передвижения являлась в большинстве случаев необходимой принадлежностью, без которой немыслимы были хозяйственные будни лолешука. Широкие, часто продолжительные разливы рек, сильная заболоченность и закустаренность онижали возможности земледельческих занятий. Небольшие клочки пахотных земель, не превышавшие в большинстве случаев одной десятины, были разбросаны на огромном пространстве среди болот и лесов, что создавало большие неудобства при их обработке и сборе урожая Ч В районе Червоного озера (в деревнях Дяковичи, Ляховичи, Пуховичи и др.) на каждый крестьянокий двор приходилось по 10—30 таких участков, которые в виде небольших островов (1/4 и менее десятины) были рассредоточены среди топей. Местные крестьяне переправлялись с одного острова на другой, ставили курени, которые служили временным жилищем, последовательно обрабатывали и засевали один участок за другим. Таким же способом, кочуя с острова на остров, в конце лета собирали урожай, обмолачивали снопы или складывали их «а специальном помосте в скирды, где они могли стоять несколько лет. В летнее время деревни пустели, все трудоспособное население вместе с детьми жило на соседних островах.

На Полесье имелись обширные площади сенокосных угодий. Время сенокоса как раз совпадало с -наименьшим уровнем вод, когда на огромных пространствах, залитых ранее весенним половодьем, зеленел густой покров луговых трав. Местные жители содержали много скота («гауяды»), более зажиточные — по несколько десятков голов на двор 3. Хозяйственно-бытовой уклад ,полешуков представлял собой многоотраслевое крестьянское хозяйство, в котором наряду с земледелием и животноводством заметную роль играли рыбная ловля, пчеловодство, домашние ремесла, лесные промыслы. Определенным подспорьем являлось и собирательство (сбор ягод, грибов, яиц диких уток и др.).

Разнообразие природно-географических условий адекватно отразилось и на системе расселения и организации жилой среды. Наиболее населенной является восточная часть региона, в частности область Хойникско-Брагин-ской возвышенности и Наровлянский массив, обладающие плодородными почвами. Этот локальный район, как и расположенный на западе Туровский, был издавна сравнительно густо заселен и освоен под земледелие. Свои отличительные черты имеют также северная (левобережная) и южная (правобережная) части Полесья.

Сельские поселения неравномерно распределены на территории региона. На более возвышенной местности они располагались преимущественно по берегам рек и оврагов, а на пониженной территории Припятского Полесья — нередко ,на остаточных моренных холмах и песчаных дюнах, отделенных друг от друга обширными малодоступными болотами. Узкая длинная улица имела членение на «белый» (со стороны въезда, где обычно стоял деревянный крест с распятием) и «черный» концы. Она нередко представляла собой насыпь (гать), которая в отдельных местах прерывалась (или заканчивалась) так называемыми лавами —: переходами на сваях, устроенными на болотистом месте. Примечательно, что те или иные участки улиц или переулки часто назывались также «лавами»4. Вероятно, этимология этого слова отражает историю образования улицы, на данном участке которой было когда-то болотистое место. Это же название распространялось иногда на все поселение. Топоним «Лавы» встречается и в других регионах Белоруссии, в частности как название некоторых деревень в бассейне Березины, в пределах Минской и Витебской областей. Наряду с характерными для Восточного Полесья многодворными поселениями здесь нередко встречались небольшие деревушки в 5—10 дворов, хутора и застенки 5. В глухих лесах Мозырского Полесья селились одиночными дворами беглые крестьяне, а также мелкие промышленники, которые основывали здесь поташные буды и смолокурни, добывали болотную руду и выплавляли железо, сбывая его крестьянам на сошники я домашний инвентарь. С 30-х годов XIX в. в бассейне Ствиги и Уборти стали появляться поселения немецких колонистов.

Дворовые застройки в Восточном Полесье представляли большое разнообразие вариантов. Здесь встречались дворы замкнутые (с тесно примыкавшими друг к другу постройками и непрерывной крышей по всему периметру), веночные, Г-образные, погонные (двухрядные и однорядные), а также дворы с несвязанными постройками. Опор об относительной древности в Белоруссии того или иного типа двора продолжается и в настоящее время. Автор склонен считать наиболее ранними дворы с несвязанными постройками и веночные. Социальная дифференциация, которая заметно усилилась во второй половине XIX в., увеличила разнообразие дворовых застроек. Погонный двор получил здесь широкое распространение в результате усилившейся скученности населения и дробления усадебнь^х наделов. Постройки чаще всего размещались в такой последовательности: хата— сени — истопка — поветь — сараи — одрина — сеновал. Клеть и амбар для зерна («св1ронак») ставили нередко во втором ряду напротив дома6. В более старом варианте жилое помещение нередко было обращено фасадом в глубь двора, сенями к улице 7. Свободное пространство двора представляло собой узкий длинный коридор, иногда перегороженный на две части — чистый и рабочий (хозяйский) дворы. Жилище было чаще всего двухкамерным типа хата + сени. Сени («ляцён») не имели потолка и служили подсобным помещением, где находились жернова, ступа, предметы домашнего обихода, инструментарий. Летом сени служили спальней.

Материалы этнографической экспедиции 1978 г. выявили определенные локальные различия в организации жилой среды на территории региона 8. Сохранившиеся до нашего времени в бассейне нижней Припяти памятники народной архитектуры свидетельствуют о том, что здесь в конце XIX — начале XX в. нередкими были трехкамерные жилища из распиленных бревен, рубленных «в чашку» и «в гладкий угол», с высоким потолком и четырехскатной крышей на стропилах. Дома изнутри нередко штукатурили. Местные жители старшего поколения не припоминают бытования курных изб. Существенным отличием Наровлянщины от северо-восточной части региона было отсутствие сушилок при гумнах и бань. Погреба заменены истопками. Последние представляли собой однокамерные постройки, не связанные с жилым комплексом.

На запад от Наровлянского района заметно меняется ландшафт, увеличивается общая площадь заболоченных торфяников, мало пригодных для земледельческих занятий. Хозяйственный уклад принимает более заметную животноводческую специализацию. Населенные пункты удалены друг от друга на большие расстояния и слабо связаны между собой транспортными путями. Народное зодчество на территории Лельчицкого и Ельского районов мало обнаруживает традиционных мотивов и заметно беднее по сравнению с нижнеприпятским Полесьем. В Лельчицком районе очень мало сохранилось крестьянских построек, которые наглядно отражают традиционные черты в народной архитектуре (большинство деревень было сожжено во время немецко-фашистской оккупации). Те жилые постройки, которые сохранились с довоенного времени, в типичном варианте имеют сруб из круглых бревен, рубленный в простой угол с остатком. Сравнительно невысокий потолок — типичный для Полесья двухрядный настил досок, которые опираются на поперечные балки. Продольный брус («трам») отсутствует (отсутствие этого конструктивного элемента ограничивается на западе бассейном р. Уборти). Крыша жилища двухскатная, фронтонной плоскостью чуть выдвинута вперед над плоскостью торцовой стены. Окна имеют нередко резные наличники. Из строительных материалов здесь заметную роль приобретает осина, из кровельных — тростник. Отмеченные особенности выявляются еще более ярко на западе региона, составляя характерные черты Туровского локального района.

Туровский район имеет свои этнические черты, которые отличают его от восточной части региона. В наиболее типичном варианте жилище представляет собой сруб из толстых бревен (сосновых или осиновых, нижний венец дубовый). Углы простые с остатком. Обязательным элементом является «прызба», представляющая собой невысокий бревенчатый замет по периметру жилища. Дощатый настил потолка опирается на поперечные балки («бэльк1») и на продольный брус, выходящий наружу и имеющий фигурный декоративный срез на конце. Балки, выходя концами наружу, для прочности закрепляются деревянными стержнями; этой детали не обнаружено в Наровлянском районе. Четырехскатные крыши в старых постройках встречаются крайне редко. Фронтоны двухскатных крыш в отличие от восточных районов заметно выступают вперед, на 50—70 см над профилем торцовой стены. В укладке и орнаментовке шалевки фронтона преобладают солярные мотивы. Жилище здесь нередко было трехкамерным: хата+сени + истопка. Заслуживает внимания своеобразие некоторых повседневно используемых а быту предметов и орудий труда. Обычные ручные ступы, широко распространенные на большей территории Белоруссии, сменяются чашеобразными, сделанными из массивного обрубка дерева, а также ножными, характерными для Западного Полесья. Деревянные жернова, широко распространенные почти на всей территории Восточного Полесья, на западе, в междуречьях Горыни и Ствиги, сменяются массивными каменными. Водяных и ветряных мельниц в районе было мало.

В XIX — начале XX в. на территории Восточного Полесья нередко встречались жилища со срубной крышей и сводчатым потолком. Последний в одном случае представлял собой тесный ряд бревен, врубленных концами в закотовый щит, в другом—настил из колотых плах, которые клали на три бруса — средний по уровню выше двух крайних. Почти все такого рода избы были курными. В более позднем варианте дымоход иногда выводился в сени. В ряде случаев он представлял собой выдолбленный изнутри ствол дерева («калдуб»), который выходил через чердачное помещение наружу. По вечерам изба освещалась с помощью стационарного светильника («посвета»). На западе региона посветсменялся передвижным светильником или каминком, функционально совмещенным с печью.

Археологическая культура вносит дополнительные штрихи в характеристику восточнопо-лесского культурно-исторического региона и помогает нам путем сопоставления этнографического материала с археологическим проследить генетические корни и эволюцию восточнославянского этнического пласта, который благодаря консервации старых форм сравнительно хорошо сохранился и представлен здесь более четко, чем в других регионах Белоруссии.

Западное Полесье расположено в бассейне верхней Припяти и ее притоков Пины и Ясельды и простирается на запад до государственной границы с Польшей.

Исследователи проблем славянского этногенеза почти всегда включали район Западного Полесья в древнюю область—прародину славян. Пожалуй, ни один из выделенных нами этнографических регионов Белоруссии не выступает столь выразительно, как Западное Полесье, район древней и самобытной культуры. Местные жители составляли здесь особую этнографическую группу — пинчуков, которые среди населения дореволюционной Белоруссии заметно отличались говором, этносоциальным складом, особенностями культуры и быта.

Природный и культурный ландшафт Западного Полесья неоднороден. Здесь можно выделить три локальных района — Побужье (или Подлясье), Загородье и Пинское Полесье.

Побужье представляет собой плоскую равнину, геоморфология которой усложняется слабоприподнятыми гривами. Зимний сезон здесь самый короткий в Белорус, сии, вегетационный период длится 200—208 дней. Благоприятные климатические условия способствовали развитию земледелия. Для материальной культуры этого района характерно широкое применение в строительной практике каменных пород. Жилые постройки, как правило, имеют каменный фундамент. Камень широко используется в строительстве погребов и подвальных помещений. Здесь же нередко можно встретить колодцы, стены которых сооружены из искусно и плотно пригнанных друг к другу каменных глыб (дд. Яцковичи, Плянта Каменецкого р-на). Местное население, отличавшееся некоторыми особенностями культурно-бытового уклада, выделялось дореволюционными авторами в особую этнографическую группу подлясян.

Территория Загородья включает возвышенный массив моренных гряд и эолово-дюнных образований, местами пересеченный руслами рек. Местность заметно выделяется среди окружающих ее пинских и споровских болот. Этот локальный район, как и Побужье, сравнительно хорошо был освоен. Сельские населенные пункты размещаются здесь по склонам холмов, теснятся по террасным берегам рек и отличаются многодворносгью.

Пинское Полесье занимает пониженную болотистую равнину, имеющую слабый уклон в сторону Припяти. Многочисленные реки и озера, сосредоточенные на небольшом пространстве, часто соединяются протоками. Весной большая часть территории заливалась вешними водами, образуя сплошную водную гладь, над которой возвышались многочисленные островки с полесскими селениями. Вода застаивалась, медленно убывая лишь к концу мая — середине июня. Даже в летнее время не всегда можно было попасть по суше из одного селения в другое. Единственным средством передвижения в этих условиях являлись лодки. На них местные жители отправлялись в лес по Д|юва, на сенокос, заготавливали тростник и камыш, охотились на диких гусей и уток, ставили рыболовные сети. На двух спаренных лодках перевозили рабочий скот и сельскохозяйственные орудия на соседние острова, чтобы обработать земельные участки.

На лодках везли хоронить умерших, а в день радуницы плыли на кладбище, чтобы почтить память родственников. В базарные дни жители окрестных деревень съезжались в волостной или уездный центр, устраивая на воде, прямо в лодках, большой торг.

Ограниченность земельных угодий, богатая речная и озерная фауна определяли специфику хозяйственно-бытового уклада жителей Полесья, роль рыболовства и охоты, большой удельный вес в рационе питания мясных и рыбных продуктов. Оживлейное судоходство и сплав леса по водным артериям, имевшим важное значение в международной торговле, вовлекали большую массу сельского населения, работавшего грузчиками, бурлаками, плотогонами.

Население неравномерно рассредоточено на территории региона. Сельские населенные пункты, расположенные по берегам рек, на песчаных островах и дюнах, представляют собой компактный ряд дворовых застроек с длинными, нередко изогнутыми кривыми улицами. Наряду с ними отмечается и бытование здесь гнездовой застройки («купай»), которая характеризуется отсутствием четкой структуры, несколько беспорядочным расположением дворов. Е. Э. Бломквист связывает это явление с остатками патронимической организации.

На территории Западного Полесья преобладают усадебные постройки погонного типа с узкими удлиненными дворами. Иногда два-три жилых комплекса, принадлежащих разным хозяевам (чаще всего родственникам), размещались в один длинный ряд на общей усадьбе. Следы такой дворовой застройки можно встретить в настоящее время в дд. Радости и Рожковка Каменецкого района. Сохранившиеся здесь от бывшего длинного погона дома не имеют в торцовой стене, обращенной к улице, окон, ибо ранее почти вплотную к ней (ближе к улице) примыкал другой жилой комплекс. Такой тип усадебной застройки возник в результате разложения патронимической семьи и семейных разделов. Наряду с обычным компактным расположением построек в Запад. ном Полесье встречались дворы со свободной застройкой, которая являлась здесь более ранним типом.

Народная практика постоянно искала и находила рациональные решения, которые удачно дополняли и обогащали традиционные формы строительства. Как по характеру сруба, так и по общему силуэту жилище и хозяйственные постройки Западного Полесья легко отличить от аналогичных архитектурных сооружений других регионов Белоруссии. Сруб жилища составлялся преимущественно из распиленных или расколотых вдоль бревен («дылей»), образующих своеобразный угол («в ка-ню») с выступающими зубчатыми концами. Некоторые исследователи называют такой угол «самобытным явлением народной архитектуры», встречающимся только в этом белорусском регионе 8. Его ареал ограничивается на востоке линией Дрогичин—Береза. В строительстве хозяйственных построек и подсобных помещений широко использовалась шульная конструкция, в некоторых случаях она была характерна и для жилища. Стены таких построек, как повети, стодолы, небольшие сараи для птицы и др., нередко делались плетневыми.

Высокая крыша западнополесского жилища имеет в типичном варианте усеченный снизу фронтон и низко опускается на сруб, нередко образуя с одной стороны навес, что нарушает симметрию силуэта постройки. Конструктивной основой крыш являлись стропила, которые врубались в поперечные брусья (балки), служившие вместе с тем опорой потолка. Для устойчивости балки по наружным концам прошивались деревянными гвоздями.

В народной технике покрытия крыш сохранились древние приемы, выделяющие Западное Полесье из других этнографических регионов Белоруссии. Только здесь известен способ покрытия крыш соломой связанными снопками, что придавало кровельной конструкции большую прочность. В качестве кровельных материалов наряду с соломой широко использовались тростник, камыш, а также древесные материалы — доски, дор, щепа. В Пинском Полесье тростниковые крыши являлись преобладающими. Срок службы их был гораздо большим, чем у соломенных крыш. Часто тростник и солома использовались одновременно, образуя два слоя покрытия: нижний — тростниковый, верхний — соломенный.

Хозяйственные постройки обычно размещались в одном ряду под общей крышей. Гумна (клуни) строили на некотором удалении от дворовых построек. Они имели высокую крышу стропильной конструкции без опорных сох. Несущая конструкция определяла объемно-пространственную форму: западнополесские клуни по сравнению с гумнами на остальной территории Белоруссии были меньших размеров и нередко совмещали в себе сеновал. Гнездовья белых аистов на крышах рядом с человеком составляли неотъемлемую черту сельского быта и придавали неповторимую экзотичность деревенским пейзажам.

По своим этническим признакам Западное Полесье, как указывалось, имеет локальные варианты, в которых прослеживаются культурно-исторические параллели и связи белорусской народной культуры с культурой соседних районов Украины и Польши. Сходные природно-географические условия, специализация хозяйственных занятий, сохранение пережиточных форм культуры и быта сближают Западное Полесье с Восточным. Вместе с тем этнические комплексы этих регионов имеют различия, которые прослеживаются в особенностях культуры и быта — в производственных орудиях, народной архитектуре, традиционной одежде, в местных говорах.