Глава 2 историко-культурные регионы беларуси

2.1 Северный регион (Поозерье)

Северный регион занимает бассейн Западной Двины и ее притоков. Расположенное в зоне древнего (вюрмского) оледенения, Поозерье заметно отличается от основной территории Белоруссии своими природно-геогра-фическими условиями. Моренные холмы и гряды, поросшие смешанными лесами, чередуются с заболоченными понижениями, пересеченными руслами рек, и котловинами, образующими множество живописных озер. Здесь не было обширных открытых пространств — ополий, благоприятствующих развитию эффективного земледелия. Однако щедрая и разнообразная природа — лес с густым плодово-ягодным подлеском, богатый промысловым зверем, хорошие бортные угодья, многочисленные озера и реки, изобилующие рыбой, тихие затоны, заселенные водоплавающей птицей — все это издавна привлекало сюда население. Как свидетельствует карта древних курганов северной Белоруссии, наибольшая заселенность наблюдалась на землях с обилием водоемов.

Поозерье в основном совпадает с ареалом северной группы белорусских говоров. На характерные особенности этих говоров с плавно-замедленной интонационной структурой речи, четкой фонемной выразительностью, произношением твердого «р» и сильным аканьем обращал внимание Е. Ф. Карский.

Несмотря на неблагоприятные почвенно-климатические условия, уровень земледелия в период раннего средневековья был здесь не ниже, чем в соседних регионах, что объясняется сравнительно высоким уровнем кривичской культуры. Однако примерно в XIV—XV вв. наметилось некоторое отставание в уровне земледельческой культуры и масштабах хлебопашества по сравнению со средней полосой Белоруссии. Аграрная уставная реформа, которая свелась к так называемому поравнению грунтов и определению «платов» (повинности), имела здесь половинчатый характер и была проведена несколько позднее, чем в западных районах,— в конце XVI—начале XVII в. Она мало затронула общинное землепользование; более эффективная фольварочная система не получила в Поозерье широкого развития. Несмотря на то что земледелие продолжало оставаться основным занятием крестьян, Витебская губерния испытывала недостаток в хлебе. О степени эффективности земледелия свидетельствует и рыночная цена земли, которая была гораздо ниже, чем в других районах Белоруссии.

Наряду с хлебопашеством заметную роль в Поозерье играло льноводство. Лен еще в дореволюционное время превратился из огородной в обычную полевую культуру. В конце XIX в. заметно увеличились посевы картофеля и кормовых трав. Обилие озер и водоемов способствовало широкому развитию рыболовства, которое являлось важным подспорьем в хозяйстве местных жителей. Поозерье, как и Понеманье, теснее других регионов было связано экономическими интересами со странами Прибалтийского бассейна. Широкое развитие получили здесь отхожие и лесные промыслы — заготовка корабельной сосны, изготовление брусьев, бондарной клепки и вывоз их в прибалтийские порты.

Разнообразие геоморфологических форм, мозаичная пестрота и прерывность ландшафтов наложили отпечаток на систему расселения и организацию жилой среды. По сведениям XVIII—XIX вв., обычное поселение в витебском Поозерье насчитывало 3—5 дворов, т. е. меньше, чем в каком-либо другом районе Белоруссии. Деревни в 10—20 дворов были явлением редким'. В результате активных военных действий, которые происходили на этой территории в XVII—XIX вв., обезлюдели целые районы, усилилась распыленность и малодворность поселений.

Сельские населенные пункты не имели четкой планировки, определенного плана застройки и расположения немногочисленных дворов. Как отмечал Н. Я. Никифоровский, исторически сложившаяся психология местного жителя, когда речь шла о выборе места и организации жилой среды 8. Правда, такое объяснение причин возникновения бессистемной планировки одностороннее, так как не учитывает исторические истоки возникновения бессистемных поселений. В то время как в Гродненской и Минской губерниях аграрная реформа 1557 г. повлекла за собой изменение структуры сельских поселений, на северо-востоке Белоруссии продолжало сохраняться общинное землепользование, определявшее старый уклад жизни. Свободная застройка поселений являлась в значительной мере и результатом приспособления местных жителей к окружающей среде, она обусловливалась особенностями местных ландшафтов, что придавало поселениям озерного края патриархально-экзотические черты. Сама малодворность поселений уже в значительной мере объясняет свободное расположение усадеб, отсутствие осевой транспортной магистрали, на которую ориентировались бы дворовые постройки.

Крестьянский двор как основная структурная единица сельских поселений представлял собой замкнутую систему построек. Ареал веночного двора простирается на юг, включая и территорию Поднепровья. Однако там он не являлся столь устойчивой и характерной чертой.

Трехкамерное жилище, широко бытовавшее в Поозерье в XIX в., чаще всего представляет собой вариант хата + сени + истопка. У беднейшего крестьянства было нередким двухкамерное жилище типа хата + сени; в сенях иногда отгораживалось небольшое помещение («катух») для скота9. В дореформенный период типичными были курные избы с глинобитной печью.

Характерную для этого региона двухскатную крышу на самцах (закотом) крыли преимущественно соломой простым способом — колосом вниз, реже—древесным материалом и камышом. По мнению Э. Р. Соболенко, крыша на самцах, представляя собой древний элемент жилища этого края, распространилась на другие районы Белоруссии ". Стропильная конструкция крыши в народном жилище стала господствующей со второй половины XIX в. В отличие от западных и центральных районов в Поозерье стропила врубали в верхние венцы сруба, дополнительной опорой служило уложенное вдоль сруба бревно («закотвша»), До настоящего времени сохранились варианты, когда крыша на самцах в одном строении сочетается со стропильной конструкцией или дополнительно поддерживается опорными стойками — так называемыми «дедками» или «козлами».

Для белорусского Поозерья, как и для всей северовосточной части республики, характерны большие, просторные гумна с сушилкой. Сушилку здесь называют «асець», реже — «восець»; в северных районах встречается «авш», в южных — «ёуня», «еуня». Различия здесь не только в терминологии. Осеть представляла собой двухъярусное сооружение, несколько отличное от обычной евни, которую Е. Э. Бломквист считала переходной формой от русского овина к прибалтийской однокамерной риге 12. В большинстве случаев сушилки строили внутри гумна. Гумно на Витебщине называли «током», а в северных районах, пограничных с Латвией,—«ригой», что этимологически происходит от риги-сушилки. Несмотря на наличие гумен с сушилками, параллельно с ними в Поозерье есть и озероды, явление мало характерное для Поднепровья.

В Поозерье были широко распространены бани, составляющие этническую особенность культурно-бытового уклада этого региона. Известно, что бани как традиционный элемент архитектурно-усадебного комплекса бытовали и на территории Верхнего Поднепровья, однако там они, очевидно, появились позднее и пришли туда с севера. Такую точку зрения подтверждает реальная картина их бытования в Восточном регионе, где одна баня приходилась на большее количество дворов и чем далее на юг и юго-запад, тем встречались они реже.

О своеобразии культурного и хозяйственно-бытового уклада в этом регионе свидетельствуют также особенности традиционной одежды и узорных тканей, песенно-фольклорное творчество, наличие местных вариантов орудий труда и промысловых сооружений — сох, льно-. мялок, ветряных мельниц небольших размеров, редкая сеть колодцев или полное отсутствие их и др. Географическое положение, своеобразие природных условий озерного края, наличие отмеченных выше признаков позволяют установить довольно четкие различия Поозерья в сравнительной характеристике с другими белорусскими регионами.