Лукашук И.И. - Современное право международных договоров. Том 1 (2004)

Многие журналисты критически отнеслись к мнению президента, считая, что он требует как минимум самоцензуры печати. Но нашлись и влиятельные сторонники. Обозреватель газеты "Нью-Йорк таймс" К. Даниель писал, что, "когда речь идет о вопросах, касающихся национальных интересов, американские журналисты, несомненно, не могут быть безответственными, распространяя информацию, которая может затронуть спокойствие и безопасность нашей страны" *(1097).

Представляет интерес позиция Дж. Кеннеди в ситуации, которая имела отношение к нашей стране. После урегулирования кубинского ракетного кризиса 1962 г. Дж. Кеннеди смотрел передачу, авторы которой говорили об "американской победе". Он немедленно попросил обозревателя Сэлинджера прекратить подобные высказывания. Объяснялось это опасностью того, что Хрущев будет унижен и разозлен и может изменить свою позицию. Авторы согласились *(1098).

Проблема несанкционированной утечки информации приобретает все более существенное значение в деятельности государства. Предпринимаются попытки предотвратить утечку, не останавливаясь в выборе средств. Показательно в этом плане следующее требование Президента Р. Никсона: "Мне безразлично, как это будет сделано, делайте все, что нужно, чтобы прекратить эти утечки и предупредить в дальнейшем несанкционированное раскрытие материалов... Это правительство не может выжить, оно не может действовать, если каждый будет выносить любые документы или сообщать о них" *(1099).

Цитирую Р. Никсона потому, что после своей отставки он особенно активно использовал СМИ для воздействия на президентскую власть в своих интересах. В 1992 г. он подверг критике политику Президента Дж. Буша в отношении правительства Б. Ельцина, требуя более активной помощи России. Он сам выступал в телепередачах, писал статьи в газетах, лоббировал журналистов и экспертов в области внешней политики, а также чиновников. Он написал меморандум "Кто потерял Россию?". Исследовав эту деятельность, М. Колб писал, что утечки "затопили ландшафт и преобразовали дебаты относительно помощи Запада России" *(1100).

Президенты США не останавливались перед использованием "утечек" для оказания влияния на другие правительства, нередко блефовали. Особенно широко эти методы применялись администрацией Р. Рейгана. В апреле 1986 г. США подвергли бомбардировке Ливию в попытке уничтожить М. Каддафи, обвинив его в террористической деятельности. В августе того же года несколько СМИ со ссылкой на "разведывательные источники" сообщили о новом росте напряженности между США и Ливией и возможности новых воздушных бомбардировок. В октябре "Вашингтон пост" сообщила, что все эти сообщения не соответствовали действительности и были основаны на информации, предоставленной Белым домом для того, чтобы запугать М. Каддафи *(1101).

Администрация Р. Рейгана активно использовала "утечки" ложной информации для воздействия на общественное мнение и Конгресс. Так, в период, когда Конгресс рассматривал вопрос о помощи никарагуанским контрас, Белый дом организовал утечку информации о том, будто СССР строит взлетно-

посадочную полосу для сандинистского правительства. Эта информация повлияла на голосование в Конгрессе.

Санкционированные "утечки" широко используются руководителями американской дипломатии. Государственный секретарь Д. Раск активно использовал брифинги "с глубокой подоплекой". Это означало, что полученная на них информация не должна приписываться ему лично или государственному департаменту. Однако игра была шита белыми нитками, поскольку получавшие информацию репортеры были известны своей близостью госдепу.

Другой государственный секретарь Г. Киссинджер особенно широко прибегал к использованию СМИ. Он часто проводил брифинги, полученная информация на которых могла указываться как исходящая от "высокого должностного лица", а также брифинги, в ходе которых высказывания не могли цитироваться и не приписывались кому бы то ни было.

Объясняют подобное поведение тем, что если высказывание должностного лица, несущего ответственность за дипломатическую деятельность, носит официальный характер, то оно может вызвать реакцию других правительств. Если же информация дается без указания официального источника, то она обычно не вызывает такой реакции и вместе с тем дает представление о позиции правительства, будучи поданной соответствующим образом.

С американской тактикой "утечек" советской дипломатии неоднократно приходилось сталкиваться, например, в ходе разоруженческих переговоров. При помощи "утечек" осуществлялась дезинформация общественности, позиции сторон освещались в ложном, выгодном для себя свете.

Неофициальная информация используется и в иных целях. Государственный секретарь Дж. Бейкер говорил, что США и другие государства регулярно используют информацию о новостях для неофициального, путем утечек или брифингов, изложения идей с тем, чтобы выяснить реакцию на них. В заключение он заявил: "Таким путем осуществляется дипломатия" *(1102).

Сказанное позволяет сделать определенные выводы. В выборе тем, заслуживающих внимания, журналисты более свободны, когда речь идет о внешней политике. Кроме того, их роль в этой области более значительна, чем при освещении внутренних проблем, которые более знакомы и ощутимы для аудитории.

Существует прямая зависимость между вниманием, уделяемым СМИ тем или иным действиям дипломатии, и уровнем общественной заинтересованности. Если событие не нашло отражения в СМИ, то оно как бы не существует не только для общественности, но и для политиков. О возможностях СМИ в решении международных проблем свидетельствуют многочисленные факты. По мнению многих обозревателей, особенно острая реакция арабских государств на израильско-палестинский конфликт 2000 г. в значительной мере объясняется тем, что в отличие от прошлого широкие круги населения этих государств получили возможность наблюдать ход военных действий по телевидению.

Руководитель отдела печати Международного комитета Красного Креста П. Гассмана говорит: "Необходимо отдать должное средствам массовой

информации, особенно телевидению, которым удалось создать исключительную солидарность международного сообщества в отношении катастроф в Сомали и Руанде. Правительства и учреждения ООН оказались под сильным давлением, порожденным телевизионными передачами, а также сообщениями радио и печати об этих событиях. В результате они реагировали быстро и внушительно... Международные средства массовой информации становятся все более влиятельным фактором формирования внешней политики..." *(1103)

О влиянии СМИ на результаты переговоров можно судить по событиям, связанным с соглашением Черномырдин - Гор. Соглашение было заключено в 1995 г. в форме меморандума и предусматривало отказ США от применения карательных мер в ответ на обещание России прекратить поставки в Иран обычного, т.е. неядерного, вооружения к концу 1999 г. Стороны договорились, что 12 пунктов соглашения и приложения "будут строго секретными". 13 октября 2000 г. газета "Нью-Йорк таймс" сообщила об основном содержании этих документов. 19 октября эта информация была опубликована "Независимой газетой". Все это сыграло свою роль в инициировании отказа России от соглашения, последовавшего через две недели после публикации "Независимой газеты". Последняя по этому поводу писала: "Значительное влияние на выработку окончательного решения оказала и непосредственно наша публикация..." *(1104)

Такое положение возлагает на журналистов соответствующую ответственность. Они могут руководствоваться рыночными соображениями и привлекать внимание аудитории к скандальным историям и конфликтам. Но могут поставить во главу угла общественные интересы и постепенно культивировать серьезный интерес к внешней политике, демонстрировать ее значение как для общества в целом, так и для отдельного человека.

Разъяснение внешней политики государства своему народу и общественности за рубежом стало одной из основных функций дипломатической деятельности. Все больше внимания предстоит уделять общественной дипломатии. Органы внешних сношений государства должны поддерживать постоянный контакт с общественностью, давать соответствующие разъяснения, добиваться понимания и поддержки. Успех в этом важном деле зависит от овладения искусством общения с общественностью и журналистами. Значение этих моментов подчеркивается дипломатами. Посол Сингапура в России и на Украине М. Хонг пишет: "Информация является мощным инструментом пропаганды, и потому дипломатам необходимо научиться правильно работать со службами информации" *(1105).

В заключение следует сказать, что, несмотря на все противоречия и конфликты между государством и СМИ, между ними в целом существует сотрудничество во внешнеполитической сфере. Что же касается общественности, то она воспринимает информацию, исходящую от обоих партнеров, и определяет, какой из них доверять больше. Таким путем формируется общественное мнение - политический фактор высокого потенциала, которому как государство, так и журналисты должны уделять самое серьезное внимание.

Все ранее сказанное дает общее представление о значении и сложности

проблемы гласности внешней политики, переговоров и принимаемых в ходе их документов, а также о роли СМИ в ее решении. В заключение раздела целесообразно подчеркнуть ряд принципиальных положений. В то время как интересы общества, государства и мирового сообщества требуют повышения уровня понимания общественностью международных проблем, наблюдается иная тенденция. В прошлом наиболее образованная часть общества обладала серьезными познаниями в области международных отношений и международного права. Это находило отражение и в художественной литературе, которая содействовала усвоению соответствующих знаний. Достаточно вспомнить "Войну и мир" Л.Н. Толстого.

Ныне преобладает тенденция к признанию сферы международных отношений заповедным полем специалистов и тем самым к снижению влияния общественности на внешнюю политику. Такой подход развязывает руки правительству и позволяет ему, опять-таки не без участия журналистов, манипулировать общественным мнением. На опасность такого рода ситуации многие годы указывают ученые *(1106).

Все это негативно сказывается на массовом сознании. В грозные годы холодной войны исследователи констатировали оптимистическую настроенность людей в отношении будущего. Парадоксально, но с наступлением разрядки опросы общественного мнения показали рост пессимистических настроений.

Заслуживает внимания следующий вывод американского ученого Г. Фейна: "Очевидно, частично общее разочарование связано с тем, что общественность благодаря телевидению получает более наглядную информацию о том, как осуществляется внешняя политика государственными деятелями и политиками, которые, несмотря на ханжеские отрицания, обычно глубоко циничны в отношении перспектив использования политической власти на международном уровне в любых целях, кроме продвижения узко понимаемых национальных интересов" *(1107).

Таким образом, основное препятствие на пути решения отмеченных проблем - отставание массового сознания и, что особенно важно, политического мышления от реалий нашего времени, не говоря уже о перспективах. Каждый человек связан сегодня с другими жителями Земли множеством уз, а главное - единством судеб человечества. Однако наше сознание оказалось не подготовленным к восприятию этого. Что же касается политического мышления, то оно по-прежнему ограничено в основном национальным масштабом. Между тем произошли коренные изменения в понятии национальных и интернациональных интересов, в их соотношении.

Все это ставит перед СМИ совершенно новые задачи в области развития политического мышления и интернационального воспитания. Не следует недооценивать связанные с этим трудности. Международная жизнь действительно отличается особой сложностью. Более того, она непрерывно усложняется, соответственно усложняются внешняя политика государств и международный механизм управления. Мировая пресса все чаще отмечает это обстоятельство и приводит конкретные примеры необоснованных внешнеполитических решений. Особенно существенно отстает от реальностей

международной жизни массовое сознание. Пока роль СМИ в решении этих задач минимальна. Они в значительной мере не готовы к этому. Для понимания происходящих на мировой арене процессов, их значения и влияния на судьбу каждого человека, для разъяснения всего этого широким слоям населения необходимы высокий профессионализм, специальные знания. Это требует тесного сотрудничества журналистов с учеными и другими специалистами.

Информационное общество не идентично обществу знаний, формирование которого зависит не столько от количества, сколько от качества информации. Обеспечение качества общественной информации стало одной из главных задач.

Часть 6. Заключение договора

Суть всего процесса заключения договора, как отмечал Г.И. Тункин, состоит в согласовании "воль государств, результатом которого является соглашение, воплощенное в нормах договора" *(1108). Существуют два понятия заключения договоров - в широком и в узком смысле. В широком смысле этим понятием охватывается весь процесс подготовки, принятия и вступления в силу договора. В узком смысле - только стадии, имеющие юридическое значение, т.е. принятие и вступление в силу. В еще более узком смысле это понятие определяется в Федеральном законе "О международных договорах Российской Федерации" 1995 г.: "Заключение" означает выражение согласия Российской Федерации на обязательность для нее международного договора" (ст. 2 г). Аналогичное определение содержит Закон о международных договорах Киргизии 1999 г. (ст. 2). В законах других стран СНГ соответствующее определение отсутствует. В данной главе речь идет о первой стадии заключения договора - о согласовании и принятии его текста.

Глава 1. Органы, представляющие государство при заключении договоров

Заключение договоров осуществляется от имени государства его соответствующими органами *(1109). При отсутствии органов, способных представлять страну в международных отношениях, брать и осуществлять от имени государства международные обязательства, реализация международной правосубъектности невозможна. Как известно, наличие власти является одной из характерных черт государства как субъекта международного права *(1110).

Каждое государство обладает суверенным правом определять систему органов власти и порядок своего представительства при заключении договоров *(1111). Значение этого положения издавна подчеркивалось в практике государств. В инструкции государственного секретаря США Джефферсона американскому посланнику в Париже от 12 марта 1793 г. говорилось: "Мы, безусловно, не можем отрицать за любой нацией то право, на котором основано наше собственное правительство, - что каждая нация: может вести свои сношения с иностранными государствами через посредство любого органа,

который она считает подходящим, будет ли то король, конвент, ассамблея, комитет, президент или что-либо другое, что она может выбрать" *(1112).

На действительность договора не влияют характер, организация, наименование государственных органов, наделенных правом заключать их, не влияют также формы правления и государственного устройства. Еще Й. Блюнчли констатировал, что "действительность трактатов не зависит ни от формы правления договаривающихся государств, ни от религии их населения или представителей" *(1113).

В литературе существуют две основные точки зрения относительно того, какое право определяют органы, представляющие государство. Согласно первой - главная роль в этом принадлежит международному праву *(1114). Согласно второй - вопрос решается внутригосударственным, конституционным правом. Большинство авторов, в том числе весьма авторитетных, издавна принадлежат к сторонникам второй, конституционной теории *(1115). Показательно, что первоначально и Комиссия международного права приняла статью, отражающую конституционную теорию *(1116). Выступая в Комиссии, М.О. Хадсон утверждал, что предоставление государством тому или иному из своих органов права заключать договоры - целиком внутреннее дело *(1117). В целях установления единообразия Комиссия в дальнейшем отказалась от этой теории и определила нормы международного права, указывающие органы, полномочные заключать договоры.

Однако и после принятия Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. есть авторы, отстаивающие конституционную теорию. Один из них - А.Н. Талалаев, который был членом советской делегации на Венской конференции 1968-1969 гг. По его мнению: "Порядок представительства государства при заключении договоров, определение соответствующих органов и их компетенции является внутренним делом государства и регулируется внутригосударственным правом...." *(1118) С этим трудно спорить, но вместе с тем нельзя не учитывать и роли международного права в определении лиц, представляющих государство при заключении договоров.

Вопросы представительства регулируются как внутренним, так и международным правом. Анализ права и практики государств свидетельствует, что едва ли в каком-либо из них соответствующие вопросы решены достаточно четко. Зачастую даже между органами одного и того же государства существуют разногласия. Достаточно вспомнить о постоянных спорах по этому вопросу в США. Тем более нереально полагать, что иностранные государства способны определиться в этой области. Поэтому во имя стабильности договорных отношений необходимы общепринятые нормы, определяющие представительство государств.

Отмеченные точки зрения проявились и в ходе Венской конференции. Делегации ФРГ, Ирана и Мали предложили поправки к проекту статьи о полномочиях, которые предусматривали ссылку на внутреннее право. Однако большинство делегаций высказались против. При этом отмечалось, что предложенный Комиссией проект соответствует практике подавляющего большинства государств и точно отражает международное обычное право. Подчеркивалась необходимость создать единые правила для всех государств с

тем, чтобы избежать неопределенности в договорных отношениях *(1119). В конечном счете статья была принята практически единогласно. Голосов против не было. Воздержались три делегации.

Таким образом, при решении вопроса о праве того или иного органа представлять государство при заключении договора определяющее значение имеет международное право. Согласно Венской конвенции участник не вправе ссылаться на то, что его согласие на обязательность для него договора выражено в нарушение положений внутреннего права, касающихся компетенции заключать договоры. Однако это не означает игнорирования конституционного права. Государство может ссылаться на положения своего внутреннего права относительно компетенции заключать договоры, если нарушение было явным и касалось нормы внутреннего права особо важного значения. "Нарушение является явным, если оно будет объективно очевидным для любого государства, действующего в этом вопросе добросовестно и в соответствии с обычной практикой" (ст. 46 Венской конвенции).

С международно-правовой точки зрения не имеет значения, заключен договор главой государства или правительством. И в том, и в другом случае договаривающейся стороной является государство, а не его орган. И в том, и в другом случае договор обладает равной юридической силой, хотя политическое значение может быть разным.

При заключении договора государства должны быть представлены органами равного уровня. Известны сравнительно редкие исключения из этого правила, которые объясняются чрезвычайными условиями.

Венская конвенция 1969 г. следующим образом определяет круг лиц, которые в силу их функций считаются представляющими государства без необходимости предъявления полномочий:

"а) главы государств, главы правительств и министры иностранных дел - в целях совершения всех актов, относящихся к заключению договора;

b) главы дипломатических представительств - в целях принятия текста договора между аккредитующим государством и государством, при котором оно аккредитовано;

с) представители, уполномоченные государствами представлять их на международной конференции или в международной организации или в одном из ее органов, - в целях принятия текста договора на такой конференции, в такой организации или в таком органе" (ст. 7 "Полномочия").

Из этого следует, что глава государства, глава правительства и министр иностранных дел считаются представляющими государство "в целях совершения всех актов, относящихся к заключению договора". Иными словами, они могут даже выражать согласие на обязательность договора. Как уже отмечалось, независимо от органа, заключающего договор, стороной в нем является государство. Однако практике известны случаи, когда по тем или иным политическим причинам соглашения рассматриваются как обязательства только правительств.

1. Глава государства

Право главы представлять свою страну в международных отношениях издавна существовало в обычном международном праве. Оно ведет свое начало от абсолютистских монархий. Монарх обладал абсолютным правом на представительство государства (jus representationis omnimodae). Несмотря на то что положение в дальнейшем изменилось и права главы государства были существенно ограничены конституционным правом, общее правило сохранилось *(1120). В 1993 г. Международный Суд ООН подтвердил, что "право главы государства действовать от имени своего государства в международных отношениях является общепризнанным..." *(1121). Пожалуй, более точно это положение было сформулировано Судом в его решении 1996 г.: "Согласно международному праву не может быть сомнений в презумпции того, что каждый глава государства способен действовать от имени государства в международных отношениях...." *(1122) Как видим, речь идет об оценке полномочий с позиций международного права. Кроме того, говорится о презумпции, которая может быть опровергнута на основе как международного, так и внутреннего права.

Конституционные полномочия главы государства во многом зависят от того, является государство президентской или парламентской республикой. В первом случае полномочия исполнительной власти более широки. Конституция России предусматривает, что Президент как глава государства представляет РФ

вмеждународных отношениях (ст. 80.4).

2.Правительство

Существует тенденция к росту роли полномочий правительства. Полномочия его главы в международных отношениях практически приравниваются к полномочиям главы государства. В некоторых государствах право заключать договоры целиком принадлежит исполнительной власти. В результате анализа права и практики Великобритании лорд Темплемен пришел к выводу: "По английскому праву ведение переговоров и заключение договоров находится целиком в распоряжении исполнительной власти" *(1123).

Согласно Конституции РФ Правительство осуществляет меры по реализации внешней политики РФ (ст. 114(1)д). Федеральный конституционный закон "О Правительстве Российской Федерации" от 17 декабря 1997 г. (с изменениями и дополнениями) (СЗ РФ. 1997. N 51. Ст. 5712; 1998. N 1. Ст. 1; 1999. N 34. Ст. 4223) предусматривает, что Правительство РФ в пределах своих полномочий заключает международные договоры РФ, обеспечивает выполнение обязательств РФ по международным договорам (ст. 21).

Полномочия на заключение межправительственного соглашения оформляются более просто, чем "межгосударственные" соглашения. Обычно это письменные полномочия, подписанные главой ведомства иностранных дел. Порой они не заверяются печатью *(1124).

Известны случаи, когда при заключении договора правительство выступает от имени не только своего, но и другого государства. Такие случаи

известны и отечественной практике. 22 февраля 1922 г. на совещании советских республик был подписан протокол, которым они поручили РСФСР представлять и защищать на Генуэзской конференции интересы подписавших протокол республик "и заключить и подписать от их имени как могущие быть выработанными на этой конференции акты, так и всякого рода связанные прямо или косвенно с этой конференцией отдельные международные договоры и соглашения с государствами как представленными на указанной конференции, так и со всякими другими и принимать все вытекающие из сего шаги. В удостоверение чего вышеозначенные полномочные представители подписали настоящий протокол и приложили к нему свои печати" *(1125). Думается, что предоставление столь широких полномочий было обусловлено особыми обстоятельствами того времени.

Вбольшинстве случаев лишь одно государство поручает представлять его другому. В преамбуле Торгового соглашения между СССР и БельгийскоЛюксембургским экономическим союзом 1948 г. говорилось: Правительство

СССР и Правительство Бельгии, "действующее как от своего имени, так и в силу существующих соглашений - от имени Правительства Люксембурга...." *(1126). Причины и основания такого поручительства очевидны.

Правительства в эмиграции. Практике известно немало случаев, когда возникает вопрос о возможности участия в договорах правительства, находящегося в эмиграции *(1127). Особенно богаты такими случаями были периоды мировых войн. Не исключено появление правительств в эмиграции и в наше время.

Взависимости от причин эмиграции такие правительства следует разделить на два вида. К первому относятся те, которые вынуждены были эмигрировать в силу внутренних событий. Правительства, изгнанные населением, перестают быть правительствами и не могут представлять свою страну. Ко второму виду правительств в эмиграции относятся те, которые были вынуждены покинуть страну в результате иностранного вторжения. Такие правительства продолжают представлять свою страну, хотя и с определенными ограничениями.

Впериод Второй мировой войны СССР поддерживал регулярные отношения с находившимися в эмиграции правительствами из оккупированных Германией стран, в частности с правительствами Норвегии, Польши, Бельгии, Чехословакии. В сентябре 1942 г. были даже заключены соглашения о преобразовании дипломатических представительств СССР при правительствах Чехословакии, Югославии и Норвегии и представительств этих стран в СССР из миссий в посольства. В соглашениях говорилось, что преобразование было осуществлено "в ознаменование дружественных взаимоотношений, существующих ныне между народами и правительствами этих стран, а также тесного союза в войне против гитлеровской Германии" *(1128). С находящимися

вэмиграции правительствами заключались и важные политические договоры. В декабре 1943 г. был подписан советско-чехословацкий Договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве.

Существуют вопросы, по которым правительства в эмиграции не могут заключать договоры. В первую очередь это относится к вопросам об уступке

территории. При возвращении на родину и восстановлении своего статуса обычного правительства бывшее правительство в эмиграции сохраняет принятые им на себя международные обязательства.

Фиктивные и марионеточные правительства. В соответствии с международным правом представлять государство при заключении договоров должно то правительство, которое фактически управляет государством. Это положение издавна подчеркивается как в теории, так и в практике. Ф.Ф. Мартенс писал: "Вообще только то правительство вправе вступать в международные договоры, которое de facto является представителем государства и которому народ действительно подчиняется" *(1129).

Вмеморандуме Секретариата ООН "Юридические аспекты проблемы представительства в Организации Объединенных Наций" говорится: "В том случае, когда революционное правительство претендует на представительство государства в противовес существующему правительству, вопрос должен заключаться в том, которое из двух правительств фактически в состоянии использовать ресурсы и управлять народом государства для выполнения обязательств...." *(1130)

Поэтому не может вступать в договорные отношения фиктивное правительство, т.е. правительство, которое в результате внутренних событий лишилось власти над всей или большей частью государственной территории. В случае заключения иностранным государством соглашения с фиктивным правительством такое соглашение не будет иметь юридической силы и реального значения.

Вноте председателя Временного рабоче-крестьянского правительства Украины министру иностранных дел Франции от 26 февраля 1919 г. говорилось: "Директория является фиктивной властью: Директория лишена не только территории, перешедшей почти целиком под власть Советов, не только поддержки рабочих и крестьян... но она лишена и политической поддержки национальных украинских партий.... Поэтому всякие переговоры и соглашения с Директорией не имеют ни юридического, ни политического значения" *(1131).

Проведение такого рода соглашений в жизнь возможно лишь в результате иностранной интервенции. Между тем иностранная интервенция в целях реализации являющегося неправомерным соглашения с марионеточным правительством является серьезным нарушением международного права. Как известно, это право квалифицирует как правонарушение - применение силы в целях реализации договоров, даже правомерных. Принятое еще в 1933 г. приложение к ст. 3 Конвенции об определении нападения содержало положение

отом, что "применение насилия не может быть, в частности, оправдано ссылками на конфликты в области экономических, финансовых или других обязательств в отношении иностранных государств" *(1132). Ныне это положение является частью принципа неприменения силы, закрепленного Уставом ООН.

Марионеточное правительство - "правительство", лишенное поддержки местного населения, но действующее на части или на всей территории государства как орган иностранного государства. Поскольку такое "правительство" является органом другого государства, постольку оно не вправе