Макиавелли как политический мыслитель |
237 |
пота, а служение государству, хранителю и защитнику интере сов всех, лишь в таком государстве граждане имеют ясное пред ставление о своих обязанностях и признают в общем благе выс шее мерило своих поступков. Если в несвободном государстве добродетельный человек — предмет насмешек или сожаления, и честное служение общему благу навлекает на него лишь подозре ние власть имущих, то в свободном государстве путь добра открыт всякому, и добродетель вознаграждается по заслугам422*.
Но не только политические условия, но и экономическая об становка содействует развитию добродетели.
В государстве, в котором законодательство не предупреждает накопление богатств в руках немногих, развивается алчность и пренебрежение идеальными благами. Граждане, гоняясь за ма териальными выгодами, предпочитают непосредственные чув ственные наслаждения тем отдаленным благам, которые сулит им честное общественное служение. В государстве же, где граж дане бедны, потребности их ограничены, а умеренность в жела ниях делает их недоступными подкупам, и никакие обещания, как бы соблазнительны они ни были, не в силах совратить их с пути добра, общественные интересы перевешивают интересы ча стные, и граждане воодушевлены лишь одним стремлением — по мере сил и способностей служить своему отечеству и народу423*.
2. Гольбах
Человек не имеет врожденных нравственных понятий. Этими понятиями вооружает его лишь опыт: они являются, с одной сто роны, результатом размышлений человека над тем, что ему по лезно и что ему вредно, с другой — прививаются ему воспитани ем и той общественной средой, в которой он вращается. Эти понятия очень сложны и разнообразны и далеко не одинаковы у всех людей. Но это различие обусловливается различием тех вне шних условий, среди которых рождаются и развиваются люди; источник же нравственных понятий у всех людей один и тот же — чувство самосохранения. Это чувство заставляет человека обстав лять себя условиями, содействующими сохранению и развитию его сил и способностей, и создать себе среду, обеспечивающую ему мирное существование. Чувству самосохранения человек обязан всеми своими нравственными понятиями и всеми теми учрежде ниями, которые сделали из него существо высшего порядка. Под напором этого чувства человек избегает всего того, что может со
422* Ibid. D. III. Ch. 18—22.
423* Ibid. D. III. Ch. 23—24.
238 |
А. С. АЛЕКСЕЕВ |
кратить его жизнь, умалить его способности и силы, и ищет всего того, что содействует сохранению и развитию его сил. Все пред меты окружающего его мира для него или предметы желания, или предметы отвращения. И эти чувства отвращения и желания определяют все его суждения: он считает добром то, что ему по лезно, и злом то, что ему вредно. Постоянное искание пользы и боязнь вредного развивает в человеке понятие такого состояния, которое отдалило бы от него все предметы отвращения и дало бы его чувству самосохранения полное удовлетворение. Человек на зывает такое состояние счастьем, и это счастье является целью всех его желаний и стремлений. Стремление человека к счастью так же законно и необходимо, как и то чувство самосохранения, из которого оно проистекает; человек, стремясь к счастью, под чиняется закону, который управляет миром и перед которым пре клоняются все твари 424*.
Счастье как цель человеческого существования и является мерилом нравственности. Нравственно все то, что содействует человеческому счастью, безнравственно все то, что ему противо речит. Величайшие добродетели суть те, которые представляют человеку наибольшие и наипрочнейшие выгоды, величайшие же пороки те, которые нарушают человеческое счастье и обществен ный порядок, являющийся необходимым предположением этого счастья. Нравственные же обязанности суть те средства, которые ведут к цели нашего существования, т. е. содействуют нашему счастью 425*.
Но в чем заключается счастье?
Чувство самосохранения заставляет нас лишь инстинктивно избегать страданий и искать удовольствий, опыт же, руководи мый разумом, указывает нам те правила, соблюдая которые, мы можем достигать цели нашего существования 426*.
Опыт показывает нам, что счастье заключается не в мимолет ных и преходящих удовольствиях, а в таком состоянии, которое обеспечивает человеку прочное довольство, независимое от слу чайного стечения обстоятельств.
Нельзя назвать счастливым и того человека, все желания ко торого удовлетворены. Насыщенность земными благами притуп ляет человеческие чувства и лишает их восприимчивости. Апа тия и равнодушие — необходимые последствия обстановки, предупреждающей все желания и прихоти человека. Дабы обла
424* Holbach. Système de la nature. P. I. Ch. 6, 9, 15. 425* Ibid. P. I. Ch. 9, 15.
426* Ibid. P. I. Ch. 15—16.
Макиавелли как политический мыслитель |
239 |
дание земными благами доставляло нам удовольствие, необходи мо, чтобы они не переставали быть для нас предметами желаний; воздержание и лишения научают нас дорожить ими, для челове ка же, избалованного судьбою, земные блага теряют свою при влекательность.
Мы ценим удовольствие лишь тогда, когда завоевали его себе настойчивым трудом, удовольствия же, которыми наделяет нас судьба, не требуя от нас усилия, теряют свою привлекательность. Настойчивая деятельность для нас такая же потребность, как и то удовольствие, которое мы ею завоевали. Удовольствие, кото рому не предшествует труд, имеет для нас такую же цену, как и бесплодный труд.
Чем сильнее испытываемые нами удовольствия, тем они ско ротечнее. Мы должны поэтому избегать сильных ощущений, ко торые доставляют нам лишь мимолетные удовольствия.
Итак, счастье заключается не в насыщенности земными бла гами, не в беспрерывности удовольствий, а в удовольствиях, сме няющихся лишениями и воздержанием, в умении трудиться и ограничивать свои желания 427*.
Человек, сознавая свою немощь собственными усилиями обес печить себе все те блага, которые необходимы для его счастья, обращается за помощью к своим ближним. Но он знает, что мо жет рассчитывать на чужую помощь лишь под условием взаим ности: стремление к счастью обязывает, таким образом, человека заботиться о счастье себе подобных, иметь в виду не только свою выгоду, но и пользу своих сограждан и приобретать их располо жение честным служением их интересам. Добродетель есть по этому не что иное, как умение быть счастливым счастьем других. И добродетелен тот человек, который содействует счастью людей, способных отплатить ему за услуги428*.
Итак, цель человеческого существования налагает на челове ка целый ряд обязанностей к себе и к своим ближним, и лишь свято соблюдая эти обязанности, человек может достигнуть счас тья. Как цель человеческого существования не есть произволь ная цель, а коренится в самой природе человека, обусловливаясь чувством самосохранения, так и нравственные обязанности как средства, ведущие к этой цели, не зависят от свободной воли лю дей и от их личного произвола: нравственность, как и вселенная, основана на необходимости и на вечных отношениях вещей.
427* Ibid. P. I. Ch. 15.
428* Ibid. P. I. Ch. 9, 14—17.
240 |
А. С. АЛЕКСЕЕВ |
Если бы природа человека не была извращена воспитанием, и общественная жизнь не прививала бы людям ложных понятий о нравственных обязанностях, — люди умели бы отличать добро от зла, и личный интерес побуждал бы их стремиться к прочному, а не обманчивому счастью.
Но современное воспитание и политические условия как бы насильно наталкивают людей на ложный путь.
Религиозное воспитание не признает законности прирожден ных человеку влечений, искусственно убивает их и лишает чело века полноты сил, которыми так щедро наделила нас природа. Оно отвлекает нас от настоящей цели существования, указывает нам отвлеченные и воображаемые цели, не имеющие ничего об щего с нашими потребностями и с требованиями общественной жизни.
Если люди испорчены и злы, то только потому, что ими управ ляют люди, игнорирующие человеческую природу и не внушаю щие людям тех правил морали, которые вытекают из естествен ного порядка вещей. Повсюду мы видим одних несправедливых правителей, равнодушных к своим обязанностям, расслабленных роскошью, испорченных окружающими их льстецами, извращен ных произволом и безнаказанностью. Все их внимание поглоще но бесплодными войнами или желанием удовлетворить свою не насытную жадность. Не имея понятия о своих обязанностях, они не заботятся о благосостоянии и просвещении народа. Они на граждают пороки, которые им полезны, и наказывают доброде тели, которые становятся им поперек дороги. Что же удивитель ного, если общество, руководимое такими правителями, имеет ложное представление о добре и зле? Современное общественное состояние есть состояние войны правителя против всех и борьба подданных между собою. Сильные мира сего безнаказанно угне тают бедных и слабых, последние же, в свою очередь, открыто или тайно вооружаются против государства и отплачивают злом за зло. Народ повсюду рабствует, и необходимое последствие та кого порядка вещей — всеобщая апатия, приниженность, рабо лепие 429*.
Но если при таких условиях общественной жизни добродетель не ценится и порок торжествует, то что может побуждать челове ка поступать согласно с предписаниями нравственности?
Добродетель и при таких условиях не остается без вознаграж дения, и этим вознаграждением является любовь и уважение че стных людей, внутреннее довольство, самоуважение. Доброде
429* Holbach. Système de la nature. P. I. Ch. 15.