2.5. Реконструирование трансцендентального эго в процессе художественного творчества

Прежде чем обратиться к интерпретациям творчества и приложениям этого понятия в различных предметных областях (В науке, искусстве, религии, повседневной жизни и т.д.) стоит рассмотреть, как устроено само это понятие, точнее, каким образом конструируется соответствующая идея.

Составляют идею творчества такие смыслы: «я», сознание этого «я», некий способ действования в сознании, полагание результата действования во мне, то есть объективация и опредмечивание, и, наконец, оценка. Надо сказать, что все перечисленные составляющие идеи творчества сами в свою очередь устроены сложно.

Относительно «я» и «эго» сказано в философии и психологии чрезвычайно много. Наиболее интересны здесь два момента: во-первых, экзистенциальный, то есть каким образом это «я» существует, способ его существования, и, во-вторых, конститутивный, то есть каким образом это «я» полагается среди другого сущего и как оно само себя полагает в качестве трансцендентального Эго. Самый известный пример конституции «я» – мыслю, следовательно, существую». Здесь оно конституируется через очевидное действие, происходящее в сознании, а, именно, мышление. Однако мысль и «я» взаимно друг друга предполагают. Поэтому приемлем и другой вариант самоконституции, предложенный Фихте: «Я есть» изначальное полагание «я» как его существование.

Относительно сознания выделим один лишь момент, а именно: «я» здесь выступает как полюс самотождественности. За конкретным «монадным эго» стоит (как призрак, по выражению Ж.П. Сартра) Трансцендентальное Эго. Последнее полагает самого себя, одновременно полагая существование объективного мира. Оно необходимо как некая невидимая точка, вокруг которой образуется мир. Конкретное «монадическое я» действует в душевной жизни реального человека, как полюс самотождественности сознания через него как бы от имени Трансцендентального Эго. «Я» занято непрерывной деятельностью – оно синтезирует «данные» сознания. Эти данные, однако, могут попасть в поле внимания, только включаясь в определенные, развертываемые этим «я» структуры. Через них осуществляется активность в полагании и истолковании бытия, в этом процессе «я» формирует предметы, делегируя им долю своей тождественности, то есть «я» полагает предметы одновременно с их самотождественностью.

Ядро идеи творчества в следующем сочетании смыслов: «я» полагает что-то, это что-то через активность навязывания тождества и разотождествления обретает предметность. Но Трансцендентальное Эго – это абсолютное полагание. Оно имеет силу конструировать объективный мир (в этом суть его понятия). Таким образом, предметность сознания выносится во вне в качестве предметности объективного мира.

В общем, процесс мышления строится по этой схеме. Но ведь творчество не в коей мере не сводится к мышлению. Элементарный шаг процесса мышления всегда двухактный: (1.) полагание вот этого и (2.) отождествление или разотождествление полагаемого вот этого с другим «данным» (то есть прежде включенным в горизонт существующего для «я»). Акт творчества же на много порядков сложнее этого элементарного (в смысле базового) мыслительного шага. Он включает в себя и другие душевные проявления и способности. Прежде всего, это также и акт воли. Творчество фактически демонстрирует нам непрерывную цепь принятия разнообразных решений, причем эти решения и разномасштабные: от важных и принципиальных до микроскопических, касающихся самых тонких нюансов.

Вовлечена в акт творчества всегда и чувственность, причем, в значительно большей степени, чем в обычной повседневной деятельности. Не говоря уже о воображении, представляющем собою модус (или, скорее, состояние) сознания, который можно было бы назвать мета-чувственностью.

Важный момент в идее творчества, о котором нельзя не упомянуть, состоит в оценке результата. Здесь в игру непосредственно включаются структуры культуры, несущие на себе неизбежно печать случайности. Набор «шедевров» исторически случаен. Роль образца могут играть, в принципе, многие произведения. И все же мы отличаем творческую «вещь» от любой другой. Дело в том, что даже независимо от социальной оценки результатов (попадают ли они в круг «шедевров», навязываемых в качестве образцов), в самом акте творчества происходит моментальный синтез всех способностей души, то есть в самой активности сознания реконструируется Трансцендентальное Эго, в обычном режиме остающееся всегда как бы за «экраном» сознания, за зеркалом. Оно становится как бы присутствующим. Наше личностное, конкретное, «монадическое я» заступает на его место и действует, как если бы оно полагало своей деятельностью мир в его целостности и объективности, как если бы это оно могло произнести: «Да будет!» и «Это хорошо!».