kuznetsov_i_n_avt_sost_ritorika

русской природной язык, виршами философскими не обык речи красить, понеже не словес красных Бог слушает, но дел наших хощет <...> Того ради и я не брегу о красноречии”. Язык Авва кума необыкновенно высоко ценил В. В. Виноградов, крупней ший лингвист XX в. и тонкий знаток развития русской стилис тики.

До недавнего времени принято было считать, что до XVII в. теоретическая риторика не была распространена в России, но в 90 е гг. XX в. В. И. Аннушкин показал, что уже в XI–XIII вв. риторика упоминалась в качестве учебного средства; исполь зовались не только ее правила, но и синонимы: витийство, благословив, краснословие, сладкоречив и даже антонимы: ве' леречие — безгласие, кратсословие — многоречив.

Риторика как учебный предмет

Первый в России учебник по риторике (1620 г.) представ лял собой перевод латинской риторики Ф. Меланхтона в пере работке Л. Лоссия (Франкфурт, 1577) с пояснениями русского переводчика и дополнениями. Книга использовалась и храни лась в московских и северо русских монастырях — Соловец ком, Белозерском, а также в Ярославле, Новгороде.

Судя по количеству сохранившихся списков (36), риторика изучалась весьма широко. Вот отрывок из введения: “Аз есмь риторика доброглаголивого и яснозрительного разумения, мною грамматика исполняется и диалектика украшается, аз связующий с сими учении витийскую мудрость составляти научаю и благословесная речения ясноглаголателно вещати вразумляю”.

Вэтой книге пять разделов: инвенция, диспозиция, эло куция, мемориа, акция (каноны).

ВXVII—XVIII вв. были созданы десятки риторических курсов, наиболее известные — М. Усачева, братьев Лихудов,

Ф.Прокоповича, С. Яворского, Симеона Полоцкого, М. В. Ломо носова, В. К. Тредиаковского, А. П. Сумарокова, М. М. Сперанс кого, А. Ф. Мерзлякова. Если до XVIII в. авторами риторик были церковные деятели, то начиная с Ломоносова ею занимаются

51

светские авторы — филологи, писатели, государственные дея тели.

Подлинный расцвет и всеобщее признание риторики в Рос сии началось с выхода в 1747 г. “Краткого руководства к крас норечию”. Этот труд М. В. Ломоносова сразу получил призна ние, несколько раз переиздавался при жизни автора.

Его риторика обращена к античному миру — Сократу, Платону, Аристотелю, она имеет философские обоснования. В ней рассматриваются педагогические проблемы: о природ ных дарованиях тех лиц, которые отбираются для ритори ческого обучения, решается вопрос об интуиции и правилах, о корнях ораторского мастерства.

Функцию убеждения М. В. Ломоносов дает в смягченном варианте: “...красно говорить и писать и тем склонять других к своему мнению”. Предметом науки риторики автор считает не только ораторию, но и поэзию, допускает подражание и постоянное упражнение, призывает учиться на опыте про славленных художников, превозносит мастерство Кикерона (Цицерона), речи которого казались божественными, ибо были выше сил человеческих.

Он отстаивал научную истину в речах, разрабатывал каналы инвенции — изобретения (оно должно касаться на стоящего и прошедшего), учил находить главное в содержа нии и выделять его. М. В. Ломоносов советовал, во первых, в совершенстве знать предмет своей речи, во вторых, уметь сказать о нем, передать другим свое знание, т. е. построить свою речь так, чтобы слушатель понял и принял ее.

К риторике прилагается учение о трех штилях: высоком, среднем и низком. Такое разграничение имело место и в ан тичном мире, разрабатывалось оно и в западноевропейской стилистике, поэтике, риторике.

Заслуга М. В. Ломоносова и в том, что он впервые постро ил риторическую систему на основе русского языка — его лексики, фразеологии, синтаксиса и предназначил свой труд для светского образования, что получило живой отклик как в среде молодых людей, стремившихся к культуре, так, впро

52

чем, и среди светских петиметров, жаждавших блеснуть мет ким, образным словом на ассамблеях.

К концу XVIII в. речевое мастерство ценилось весьма высоко не только в ораторстве, но и в светском общении, в университетах, спорах и полемике, в среде военных. Ритори ка преподавалась во всех гимназиях, лицеях в форме част ных уроков.

В первой половине XIX в. действовали учебники А. С. Ни кольского, А. И. Галича, А. Ф. Мерзлякова, Н. Ф. Кошанско го, И. С. Рижского, К. П. Зеленецкого. Высоко ценился труд М. М. Сперанского “Правила высшего красноречия”, напи санный в 1792 г., изданный в 1844 г., а также общая и част ная риторики Н. Ф. Кошанского — профессора Царскосельс кого лицея, одного из учителей юного Пушкина.

Кризис риторики

Ранее вкратце было сказано о кризисе риторики во Фран ции в конце XVIII в. Н. А. Безменова главным оппонентом риторики назвала романтизм в условиях отказа от класси цизма, борьбы против “благородного стиля”, “против переч ней рецептов”, чем представлялась строгая риторика с точки зрения свободной творческой личности.

Критику риторики возглавляет В. Гюго, по мысли кото рого идея доминирующего порядка и разума заменяется иде ей порыва страсти и преклонения перед гениальностью. У тер мина риторика появляется второе, крайне пренебрежитель ное значение — “внешне украшенное пустословие”. По этому поводу С. С. Аверинцев пишет:

“Умение владеть словом с античных времен называлось “риторикой”; формализованная мыслительная работа с соблю дением школьных (латинское scholasticus означает “школьный”) технических правил в Средние века называлась схоластикой.

Позже, особенно в XIX в., оба слова употреблялись как бранные, они употребляются так и до сих пор”.

Подтвердим это утверждение С. С. Аверинцева вполне со временным примером: А. И. Солженицын в книге “Россия в

53

обвале” (М., 1997) пишет, что речи власть имущих “риторны и приторны...”. Сегодня газеты пестрят такими конструкциями: “Если отбросить предвыборную риторику, то кандидат в депу таты Государственной Думы NN сказал то то и то то”.

И все же в России кризис риторики начался не с языковых проблем, а с нравственно педагогических. В 1844 г. В. Г. Белин ский в рецензии на “Общую риторику” Н. Кошанского писал, что “риторика есть наука красно писать о том, чего не зна ешь”, стоит только отвечать на вопросы “кто? что? где? ког да?”. Удивительная школа фразерства! И потому, когда про чтут драму, в которой оболгано сердце человеческое, гово рят: “Риторика!”.

Подобная критика, к тому же идущая из прогрессивных кругов, постепенно привела к тому, что во второй половине XIX в. реже издаются книги по риторике, она исчезает из планов многих учебных заведений. Причем школы не отказы ваются от ее содержательных материалов, от многих при емов, таких, как работа над темой, композицией сочинений, как рассуждение и доказательство, тропы и стилистические фигуры, но употребляют их под другими названиями: разви' тие речи учащихся, стилистические упражнения, теория словесности, культура речи, поэтика.

Так, в учебном пособии И. В. Гаврилова “Стилистические задачи” даны вопросы: что? кто? где? когда? зачем? поче му? как? с чьей помощью?, а также схемы рассуждений с такими ступенями:

1.Приступ — Dictum.

2.Изъяснение темы — Paraphrasis expositio.

3.Причины — Aetologia causal.

4.Противное — Contrarium.

5.Подобие — Comparatio simile.

6.Пример — Exemplum.

7.Свидетельство — Testimonium.

8.Заключение — Conclusio.

По видимому, отказ от риторики подчас носил лишь внеш ний характер. Тем более что отказ от школьной риторики не

54

привел к упадку ее частных ветвей. Так, демократические ре формы судебного дела в 60 х гг. XIX в. привели к расцвету су дебного красноречия.

В начале XX в. оживляется теоретическая деятельность: появляются книги Н. Абрамова “Дар слова” (1901), Г. Д. Давы дова “Ораторское искусство”, программы курсов по этике живого слова А. Ф. Кони, Е. Е. Соловьевой и др. В 1918 г. был создан Институт живого слова (действовал до 1924 г.), в кото ром работали Л. В. Щерба, В. Э. Мейерхольд, С. М. Бонди, Л. П. Якубинский и др.

Но взлет риторического направления был непродолжителен: власти поддержали лишь одно направление — мастерство аги татора и пропагандиста, его политический аспект. Некоторые функции риторики взяли на себя старые и новые отрасли язы кознания. Интенсивное развитие функциональной стилистики, возникновение практической стилистики обеспечивали выбор адекватных средств языка; культура речи стала отраслью язы кознания; были созданы многочисленные словари и справочни ки трудностей русского языка в областях лексики, грамматики, произношения; в рамках образовательных систем в конце XIX — XX в. успешно осваивались теория и методика школьно го сочинения и развития речи учащихся.

Риторика как самостоятельный предмет с 20 х по 80 е гг. XX в. сохранилась лишь в некоторых университетах (МГУ, Тби лисском государственном университете) на факультетах клас сической филологии, в духовных академиях. В этот период сформировалось несколько поколений учителей словесников, не знавших риторики.

Игнорирование систематического, целостного предмета “риторика” привело к заметному упадку речевых умений в самых разнообразных сферах общения. Не изучались этичес кие, философские основы общения, когнитивные аспекты речи, игнорировались история риторики, ее авторитет в глазах круп нейших ученых, мыслителей. Изучение языкознания теряло полноту, ибо в центре внимания оказывалась лишь структура языка, а не его жизнь в речевой деятельности человека.

55

Следует отметить, что в большинстве развитых стран мира кризисные явления не привели к гонениям на риторику, в тех или иных вариантах она преподавалась в образовательных си стемах США, Великобритании, Германии, Франции, других странах Европы.

Между тем XX в. стал веком рождения наук о речи, ее механизмы изучали лингвисты Ф. де Соссюр, А. А. Потеб ня, Л. В. Щерба и психологи Л. С. Выготский, Н. И. Жинкин, А. Р. Лурия. Сложилась система наук о речи, в какой то степе ни компенсирующих утрату риторики и, в общем, обогативших ее, когда наступило время ее ренессанса.

Наиболее близка к традиционной риторике дисциплина “культура речи”, исследующая труднейшие моменты выбо ра, использования языковых форм, отвечающих литератур ной норме.

Что касается психолингвистики, теории коммуникации, семиотики, герменевтики, социолингвистики и других новых теорий, то они дали основу возрождению древней науки в виде неориторики.

В середине XX в. начинается ренессанс риторики, под нимается новая волна интереса к ней. В России это конец 70 х годов, во Франции — на 30 лет раньше. Сила этой волны определялась тем, что интерес к забытой науке возник и раз горелся в молодежной среде.

Не менее важно и то, что в научной среде даже в самые трудные годы мысль не угасала: назовем имена А. Ф. Ло сева — философа, знатока античной эстетики, лингвиста, В. В. Виноградова — крупнейшего лингвиста в XX в., М. М. Бахти на — философа, литературоведа, эстетика, С. С. Аверинце ва, В. П. Вомперского — историка риторики, С. Ф. Ивановой, Ю. В. Рождественского и др.

Были переведены на русский язык “Общая риторика” под редакцией Ж. Дюбуа (с французского), “Основы искус ства речи” П. Л. Сопера (с английского), книги Д. Карнеги.

Традиции высокой культуры, несомненно, стали одной из важнейших причин пробуждения интереса к риторике среди

56

аспирантов, преподавателей; возникала тревога молодых ученых за утрачиваемые ценности, росло влечение к античной культу ре, к “гонимым” областям знания. Возможно, что это — первый важнейший фактор возрождения риторики.

Второй фактор — успехи наук о речи, возникших на стыке языкознания и психологии. К сожалению, некоторые лингви сты XX в. отстранились от проблем речевой деятельности, исследовали структуру языка (что, разумеемся, тоже необ ходимо).

Тем не менее во второй половине века появились круп ные исследования в области функциональной грамматики, стилистики, теории речевых актов, грамматики слушающе го, теории механизмов речи и пр.

В качестве важной причины возрождения риторики не редко называют возрождение демократии в России в конце 80 х гг. и в 90 е гг. XX в. С этим тоже нельзя не согласиться.

Парламентские дебаты, возросшая свобода прессы, пер вые попытки создания юридического пространства, плюра лизм в образовании — все это вызвало у многих недоумение: почему мы, имея среднее и даже высшее образование, не уме ем ясно и толково, образно выразить свою мысль? Почему сама мысль туманна? Откуда пришло наше косноязычие, некомму никабельность? Почему наши юридические документы так ус ложнены, что в них невозможно разобраться?

Впрочем, нельзя игнорировать и тот факт, что речи поли тиков, транслируемые по телеканалам, за последнее десяти летие улучшились и по их логике, и по культуре по сравнению с тем, что мы слушали на рубеже 80–90 х гг. XX в.

Есть еще одна причина: это падение у молодежи интере са к изучению сухих, в чем то формальных курсов языка, сложных, изобилующих исключениями правил орфографии. Усилилась тяга к широким, многогранным курсам словеснос ти, филологическим программам, к общественно значимым умениям.

Риторика, и теоретическая и практическая, восполняет указанный недостаток.

57

Однако порыв к изучению риторики натолкнулся вначале на отсутствие подготовленных преподавателей, а также отсутствие учебников, программ, иной литературы, поскольку то, что все же имелось, было ранее издано малыми тиражами.

Авторами учебной литературы по риторике стали Н. Н. Кох тев, Т. А. Ладыженская, З. С. Смелкова, В. Я. Коровина, А. К. Ми хальская, С. Ф. Иванова; по культуре речи — Л. И. Скворцов, Л. П. Катлинская, В. Г. Костомаров, К. С. Горбачевич, Б. Н. Голо вин, Н. И. Формановская и др.

1.2. Риторика и культура речи

ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ О РЕЧИ И ЕЕ КУЛЬТУРЕ

Термин речь имеет не одно, а три значения.

Первое — речь как деятельность, процесс, например

механизмы речи, речевая деятельность, потеря речи в ре' зультате травмы.

Второе значение — речь как продукт или текст (напи санный, устный), например грамматический строй речи, записи речи ребенка пяти лет.

Третье значение — ораторский жанр: речь адвоката на судебном процессе, самая краткая речь Цицерона.

Термин культура речи может быть применен к любому из этих трех случаев, но по разному.

В первом случае под культурой речи будет подразуме ваться свободное и безошибочное владение произноситель ными механизмами, готовность памяти, обеспечивающая мо ментальный и точный выбор нужного слова, отсутствие де фектов произношения, развитие речевого дыхания и голоса, богатая и послушная логическим законам мыслительная ос нова речи и т. п.

Требования этой группы лишь косвенно связаны с систе мой и средствами языка и потому, как правило, не рассмат риваются лингвистами — авторами книг по культуре рус ской речи.

58

Во втором случае значение термина культура речи обра щено к выбору и использованию средств языка — фонетичес ких, лексических, грамматических связей в предложении и в компоненте текста.

Здесь можно говорить о культуре языка, точнее — язы кового выбора.

Обратимся к определению, которое дает один из веду щих специалистов в этой области Л. И. Скворцов: культура речи — это “раздел языкознания, исследующий проблемы нор мализации с целью совершенствования языка как орудия куль туры”.

Здесь, правда, обойден молчанием выбор языковых средств, без которого не может обойтись теория речи и рито рика, но об этом позже.

В третьем случае культуру ораторской речи можно по нимать как соблюдение законов жанра, разрешение постав ленных в речи проблем (вплоть до умения оратора держаться перед публикой) и т. д.

Термин культура речи в среде непрофессионалов, т. е. рядовых членов общества (языкового коллектива), понимает ся в широком смысле слова: субъект не делает речевых оши бок (на письме — орфографических), говорит свободно и по нятно, иногда — выразительно и красиво, владеет голосом и интонациями, соблюдет вежливость, этикет.

Создается своеобразный речевой портрет человека обра зованного, носителя русского языка (или иного). Кстати, вла дение иностранными языками обогащает портрет языковой личности.

Сами филологи — лингвисты, хорошо владеющие лите ратурным языком, воздерживаются от менторства и неумес тных замечаний собеседнику, они проявляют толерантность, ибо знают, как много в языке колебаний, вариантов, как из меняются самые строгие нормы, насколько велики амплиту ды колебаний в произношении, в семантике.

“Живой как жизнь” (Н. В. Гоголь), язык постоянно обнов ляется, в речевой стихии возникают новые слова и новые зна

59

чения старых слов, новые структуры, даже новые аффиксы, заимствуются иноязычные формы.

Так, в последние десять лет в русский язык вошли анг лицизмы (компьютер, дилер, транш, киллер, клип), очень трудно поддается упорядочиванию стихия образования абб ревиатур (их создают и вводят в тексты чиновники, коммер санты); это же можно сказать и о сложных словах типа креди' тор'нерезидент; о словах со сравнительно новыми префикса ми ре' или пост' (реструктуризация, постперестроечный); о составных названиях типа “Акционерный коммерческий банк”, “Общество с ограниченной ответственностью “Квант” и тысяче подобных; о названиях жителей городов и регионов (“житель Приморского края” — “приморец или при' морчанин”, “житель Якутска”, “житель города Улан Удэ”).

Неупорядоченность подобных конструкций создает немало трудностей юристам, составляющим коммерческие докумен ты, и, пожалуй, работникам радио и телевидения, которые должны соблюдать не только графическую форму, но и про изношение, ударение. Для работников печати и радио изда ются справочники, словари; их немало, но они очень быстро устаревают.

ВРоссии традиционно даже среди малообразованного населения красноречие, остроумие ценились очень высоко: пословицы, поговорки, прибаутки, индивидуальное словот ворчество.

Всобрании В. И. Даля “Пословицы русского народа” (30 тыс. единиц) более 400 пословиц на тему “Язык и речь”: Во много' словии не без пустословия; Язык блудлив, что коза; Умей ска' зать, умей и смолчать; Сказал, что отрубил; Красно поле пшеном, а беседа умом; Лучше ногою запнуться, чем языком.

Основные нравственные критерии речи в народном пони мании: не спеши говорить, в речи главное — мысль; не ску пись на добрые слова; не говори, что попало — лучше смол чать. Народ осуждает неправду, клевету, сплетни. О внеш ней красоте речи говорится не без иронии, но с уважением (своеобразное понимание культуры речи).

60