Наши отечественные и зарубежные скептики в своей аргументации, по существу, опираются на принцип неопределенности знания. Последний предполагает учет бесконечности связей знания с миром (и связей самого мира), а также учет связи знания с концептуальным континуумом, с его языковым выражением, с относительностью практики как критерия истины. Однако при этом не учитывается роль практики как критерия определенности, познания и знания. А это как раз опровергает данный скептицизм.

4. Нужна ли категория истины современному мышлению?

Несмотря на фундаментальность корреспондентской концепции истины по сравнению с другими теориями, она все-

таки сталкивается с серьезными трудностями. Во-первых,

неопределенным является центральное понятие истины «соответствие» («адекватность»). Отражение не является зеркальным актом. И это самое главное. Нет жесткого однозначного соответствия между чувственными данными, эмпирией, опытом и рациональными, теоретическими элементами и конструкциями (теориями). На это, в частности, указывает холизм (приоритет целого над частью) Куайна: невозможность четкого разграничения аналитического и синтетического, невозможность редукции теоретического к эмпирическому. Во-вторых, отмечаемая трудность связана с относительностью, следовательно, неопределенностью практики как критерия истины. Последний довольно успешно работает на уровне повседневного опыта. Однако при установлении истинности теорий этот критерий становится очень расплывчатым. В-третьих, очень трудно (если вообще возможно) вычленить абсолютное знание из состава относительного. Ведь всякое знание, прежде всего, относительно, так как

175

добывается в определенных условиях. Абсолютизация этого обстоятельства ведет к релятивизму — одному из главных врагов рациональности и возможности постижения истины.

Однако без понятия истины не может быть убедительной теории познания и познания как такового. И, конечно, не все философы негативно относятся к понятию истины и возможности ее постижения. Из современных отечественных философов понятие истины защищают Е.А. Коротков, К.А. Зуев и другие. Так, К.А. Коротков пишет: «Соображения о принадлежности категории истины исключительно мифологическому сознанию достаточно остроумны. Однако, на мой взгляд, эти аргументы нельзя признать решающими, поскольку обсуждаемая категория слишком глубоко укоренена в научной теории и практике» (Коротков Е.А. Эпистемологические образы научной истины // Общественные науки и современность. – 1995. – № 6. – С. 123). К.А. Зуев в свою очередь замечает: «Истина, очевидно, относится к тем фундаментальным понятиям, раздумывать над смыслом которых человеку суждено до тех пор, пока он таковым остается…» (Зуев К.А. Следует ли считать архаизмом понятие научной истины? // Общественные науки и современность. – 1995. –

№ 6. – С. 125).

5. Мнение, вера, заблуждение как гносеологические явления

Указанные в заголовке феномены имеют непосредственное отношение к процессу познания и постижению истины. Термины «мнение» и «вера» многозначны. Мнение в широком смысле представляет собой знание, заключающее в себе скрытое или явное отношение к предметам и явлениям реальности. В общественном или индивидуальном сознании оно выполняет контрольно-консультативную функцию, регулирующую поведение людей в обществе. Для гносеологии

176

более значимо понятие «мнение» в узком смысле. Это субъективное соображение, предположение о чем-либо, принимаемое без достаточного основания, не проверенное на соответствие его реальности. Такое гносеологическое явление возникает в условиях неопределенности познавательной ситуации. Оно тесно связано с психологией субъекта познания. Поскольку такое мнение может оказаться истинным или ложным, его можно считать разновидностью знания. Но по сравнению с истинным знанием оно носит более вероятностный характер. Не случайно говорится: «Там, где заканчивается знание, начинается мнение». Мнение выступает в процессе познания как неточное, становящееся знание.

Понятие веры аналогично понятию мнения также употребляется в широком и узком смыслах. Понятие веры в широком смысле, по существу, имеет место во всех сферах жизнедеятельности людей как особое состояние психики, как

свободное самоопределение человека по отношению к миру вещей и явлений. Проявляется это самоопределение, в основном, в безобоснованном, но несомненном доверии и стремлении к некоей ценности (предмету веры). В качестве последнего может выступать достижение какой-либо цели жизни, истинность идей и теорий, Бог, чудо и т. п. В психологическом феномене веры неразрывно сочетаются когнитивный (познавательный), эмоциональный и волевой компоненты. Такого рода вера выступает одной из основ человеческого существования и важным стимулом активности людей во всех областях деятельности, в том числе и в познании. Не случайно В.И. Ленин отмечал: «Идея есть познание и стремление (хотение) человека…» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 29 С. 177). Однако следует помнить, что вера в широком смысле не только может привести к обоснованному знанию и истине, но и увести в сторону от знания и даже препятствовать его достижению, так как верить можно и в самые нелепые вещи.

177

В узкоспециальном, сакральном, смысле вера высту-

пает как основа религиозного мировоззрения. Это интегративная черта сознания, заключающаяся в уверенности в реальном существовании сверхъестественных существ, свойств и отношений. В англоязычных странах для различения светской и религиозной веры существует два слова. Религиозная вера обозначается словом faith («фейтх»), а светская и гносеологическая вера (теоретическая вера в то, что есть) — словом belief («билиф»).

Радикальной верой в узкогносеологическом смысле

является некритическое, безусловное принятие некоторого положения как истинного. Такая вера равносильна заблуждению.

Процесс поиска истины всегда сопровождается заблуждениями. Заблуждение — это искаженное воспроизведение (отражение) действительности. Например, в философии и науке многие годы истинной считалась геоцентрическая система Птолемея, признававшая в качестве центра нашей планетной системы и даже мироздания Землю, а не Солнце. Аналогичные примеры есть и в других областях научного знания. Заблуждение может увести в сторону от истинного знания, но может стать и стимулом разработки истинных теорий. В частности, в русле такого заблуждения, как алхимия, происходило формирование химии как науки о веществе.

Заблуждение необходимо отличать от лжи — сознательного искажения истины — и ошибок индивида как неправильных действий, вызванных личными, случайными причинами. Заблуждение есть момент процесса познания, который возникает и существует как односторонность этого процесса. Оно обусловлено ограниченностью общественноисторической практики и уровнем наличного знания либо абсолютизацией отдельных сторон познания или сторон исследуемого объекта.

178

Понять природу заблуждения и его роль в процессе познания можно лишь при учете диалектического характера этого сложного процесса. В соответствии с этим заблуждение, возникающее в научном познании, находится в диалектическом взаимоотношении с истиной. А сам познавательный процесс предстает как движение относительных истин к абсолютной истине как своему гносеологическому идеалу. При этом относительные истины включают в себя и объективно верные, и ошибочные элементы отражения действительности. В то же время нет и не может быть абсолют - ного заблуждения, т. е. такого представления, которое не отражало бы верно некоторые элементы реальности. Вместе с развитием познания и практики меняются наши представления и оценки об истинности и заблуждении конкретного научного знания. То, что признавалось истинным в одно время (пусть и продолжительное), может оказаться заблуждением в свете новых фактов, и наоборот, то, что считалось заблуждением, может стать истиной. Так что афоризм французского писателя Жюля Ромена о том, что нередко заблуждение — это та же истина, которой, однако, не дали еще созреть, не лишен позитивного смысла. Прав и немецкий поэт XIX века Фридрих Рюккерт, когда писал: «Во всяком заблуждении есть ядро истины, так же, как во всякой истине есть ядро заблуждения». Разумен и призыв Вольтера: «Люби истину, но будь снисходителен к заблуждениям».

Информация для размышления

1.Русский писатель и философ А.И. Герцен справедливо заметил: «Истина не всегда должна быть всейной и длявсехной».

Объясните, на какое свойство истины указывает это замечание?

2.Один из философов XX века писал: «Мы не знаем ни сущности, ни даже действительного способа возникновения ни

179

одного факта: мы знаем только отношения последовательности или сходства фактов друг к другу».

К какому гносеологическому течению принадлежит анонимный философ?

3.Известный немецкий ученый-физик Макс Планк, шутя, утверждал, что «научная истина торжествует по мере того, как вымирают ее противники». Но, как говорится, в каждой шутке есть доля правды.

Раскройте реальный (положительный) философский смысл этой шутки.

4.Фридрих Ницше утверждал: «Убеждения суть более опасные враги истины, чем ложь».

Докажите, что, по существу, это верно.

5.«Парадоксы — это попытки прорыва в глубину» (Г. Померанц).

Поясните истинность данного суждения.

Литература

1.Алексеев П.В. Философия / П.В. Алексеев, А.В. Панин. – М., 2005.

2.Гадамер Х.Г. Истина и метод / Х.Г. Гадамер. – М., 1988.

3.Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм // Полн. собр. соч. / В.И. Ленин. – М., 1961. – Т. 18.

4.Логический анализ языка: Истина и истинность в культуре и языке: матер. конф. – М., 1995.

5.Назаретян А.П. Истина как категория мифологического мышления / А.П. Назаретян // Общественные науки и современность. – 1995. –

№ 4.

6.Никифоров А.Л. Революция в теории познания / А.Л. Никифоров // Общественные науки и современность. – 1995. – № 4.

7.Объективная истина в науке: диалектика формирования и обоснования. – Свердловск, 1984.

8.Самсонов В.Ф. Нужна ли современному мышлению категория истины? / В.Ф. Самсонов // О философии: Современные дискуссионные проблемы. – Челябинск, 2002.

9.Самсонов В.Ф. С философской точки зрения: Философия в вопросах и тестах / В.Ф. Самсонов. – Челябинск, 2004. Тема 6.

10.Чудинов Э.М. Природа научной истины / Э.М. Чудинов. – М., 1977.

180